Гарри поднимался по ведущей на Астрономическую Башню лестнице, невидимый и неслышимый. Палочка бабки Дореи, чисто на всякий случай, уже была у него в руке.
— …Вы в своем змеином кубле просто не знаете, что такое дружба, Паркинсон! — услышал он вопль Рона.
— Дай подумать, Уизли. Дружба — это когда Поттер на первом же курсе спасает вас от отработки в Запретном Лесу, а вы все считаете его темным волшебником? — наивность Панси была ядовитее собственного сарказма Гарри раза в три, если вообще не в семь.
— Он сам притворялся темным! Задрал нос и…
— …Дружба — это когда Поттер спасает твою сестру от Темного Лорда, а ты обвиняешь его в том, что он на нее наговаривает?
— …Между прочим, это он давал ей тот дневник! Если бы он лучше следил за ним…
— …Дружба — это когда Грейнджер, которая перед тобой чуть сама ноги не раздвинула, предлагает тебе на том шахматном турнире ничью, чтобы разобраться, что случилось, а ты вместе с братцем обвиняешь ее в жульничестве, да еще потом и удивляешься, что она выбрала того, кто ее поддержал, а не такого красавчика, как ты?
— Это Перси! Я только… И я же пытался извиниться!
— …Дружба — это когда ты весь четвертый курс ходишь и ноешь, что это не тебе достались вечная слава и галлеоны, да и вейла в придачу? Дружба — это когда Поттер старается спасти твоего отца, но не успевает, потому что ты ломаешь ему челюсть?
— …Ты… Ты тварь, Паркинсон! Я…
— …О, Рончик, тебя задело? И да, это именно ты. Если бы Поттер поднял тревогу на пять минут раньше, твой отец был бы жив!
— Откуда ты это знаешь?
— Из твоего же бурчания, ты, осел! Ты не представляешь, как много можно узнать из твоих собственных жалоб, когда ты думаешь, что тебя никто не слышит! Ты говнюк, Уизли, жадный тупой завистливый говнюк!
— «
СЛАГУЛУС ЭРУК…»
— «
ПЕТРИФИКУС ТОТАЛУС!»
Гарри услышал глухой звук падения и затем торжествующий голос Паркинсон:
— О, Рончик, вот таким ты нравишься мне намного больше! Ты просто не представляешь себе, насколько ты милый, когда не блюешь словами, которые намного грязнее тех слизней, что ты пытался наслать на меня. Высокий, красивый, мускулистый… Хочешь еще поговорить, красавчик? Или лучше поцелуемся? Ты же не возражаешь и не будешь сопротивляться, правда?
Послышался шум (Панси явно ворочала окаменевшее тело Рона), а затем раздался преувеличенно-громкий звук поцелуя.
— Неплохо! Пусть ты, Рончик, и целуешься как бревно, но по крайней мере, сейчас у тебя и правда есть уважительная причина. И кстати… это эффект заклинания или ты был так рад об меня потереться? Давай-ка посмотрим… Ого! А как же Данбар, Уизли? Бедняжка Фэй осталась единственной, кому ты не опротивел — не то чтобы ты не старался, и не твоя вина, что и тут ты не преуспел — а у тебя встает на мерзкую змеищу из подземелий? Плохой мальчик, Ронни, очень плохой! Я думаю, что мне стоит продемонстри…
Невербальный «
Ступефай» с палочки Гарри не дал Паркинсон ни закончить слово, ни перейти к собственно демонстрации.
— «
ФИНИТЕ ИНКАНТАТЕМ!» — освобожденный Гарри Рон первым делом с остервенением вытер рукавом мантии губы. — Ширинку застегни, Уизли: сюда Гермиона с Невиллом идут. Так… Помоги-ка мне перевернуть ее… «
ОБЛИВИЭЙТ!», нехрен ей это помнить.
— А мне, значит, можно? — невесело усмехнулся рыжий, вместе с Гарри пристраивая Паркинсон спиной к парапету.
— Тебе — нужно. Чтобы впредь не попадаться. Нафига ты к ней сюда поперся, а?
— Она мне заработать предложила. То есть не сразу, сразу-то она мне просто записку прислала, что надо поговорить. Ну я и подумал: если ты со слизнями общаешься, то и мне не западло, а она…
— Дай угадаю — она предложила стучать на нас Амбридж? Ты вроде раньше в таком замечен не был, да и на Гриммо говорил, что… С чего она вдруг решила, что сейчас тебя уболтает?
— Ты, Поттер, все-таки тупой. Вот с этого самого. Сначала-то она действительно деньги предложила, она же знает, куда меня бить. А потом… Потом я сказал, что друзей не продаю, даже бывших, а она меня специально заводить стала. Да ты слышал, наверное. Я психанул, я же всегда психую, а соображаю только потом! А она этого и ждала. Наверное, если бы она меня тут сейчас трахнула, а потом меня бы и обвинила, ну, пригрозила бы обвинить…
— То ты бы лапки поднял и начал бы стучать, как дятел? А понял бы, что произошло, только после? И начал бы себя жалеть, как обычно, и снова нас обвинять?
— Нет, придурок! — окрысился Рон. — Я бы ее убил. Уж лучше Азкабан, чем… Ты не понимаешь, Поттер… Мне никто по поводу отца и слова не сказал, НО Я ЖЕ ЗНАЮ, ЧТО ВЫ ВСЕ ДУМАЛИ! И братья, и Джинни, и даже мама… Просто смотрят в спину, как тогда, на третьем курсе, и…
— Думаешь, пожалею? — усмехнулся Поттер.
— НЕ НАДО МНЕ НИКАКОЙ ЖАЛОСТИ! ТЫ…
— Не надо так не надо! — Гарри задвинул Рона за станину телескопа и накинул мантию. — «
ЭНЕРВЕЙТ! КОНФУНДУС!» Паркинсон! Ты ждала тут Рона, он не пришел, тут вообще никого не было, и ты решила вернуться в спальню, поняла?
Панси сомнамбулически кивнула, медленно и неловко поднялась, опираясь спиной на камни парапета, и все еще заторможенно двинулась вниз по лестнице.
— Гроза, Медведь, примите Стерву там, внизу, и не дайте ей вернуться на башню, — шепнул Гарри префектам.
— Здесь Медведь, принято! — ответил Невилл.
— Ну и ладненько. Кстати, Рон, а как она тебя тут трахнуть хотела, да еще и так, чтобы шантажировать, то есть, чтобы никто не узнал? Чары же.
— А я знаю? У нее и спроси…
— А и спрошу. В свое время. Все, звиздуй отсюда, Уизли.
— Хер тебе, Поттер.
— Че-го?!
— Того. Двигай за мной. И глазами не хлопай. Я больше не собираюсь быть должен — никогда, никому и ни за что.
Сказать, что Гарри был изумлен, озадачен и фраппирован, было бы неверным: обычно для описания подобного состояния он использовал совсем другие слова.
Они спустились по ступеням в холл, а потом, используя удачно подвернувшуюся лестницу, поднялись на седьмой этаж.
— Видишь этих троллей? — спросил Рон. — На картине которые?
— Это которых Варнавва Вздрюченный балету учит? — уточнил Гарри. — Помню эту картину, проходил тут пару раз.
— А надо было три, — с превосходством в голосе ухмыльнулся рыжий. — Три раза туда-сюда пройти мимо них и подумать о двери, которая на склад ведет. Тут старый склад, спрятанный. Или даже свалка. С кучей никому не нужных вещей. Правда, открывается он, только когда тебе позарез что-то нужно. Я там метлу себе нашел, когда Анжелина отбор объявила. Там, конечно, и получше были, но оттуда не все вынести можно, а только если сам там что-то спрятал, ну или если хозяина спрятанной вещи уже в живых нет. Мне там так пара кошельков бесхозных попалась: видимо, те, кто их там заныкал, погибли давно. Но вам-то это вряд ли надо, так что просто расчистите там площадку и громите все подряд, никто и не заметит.
— А кто-нибудь еще об этом складе знает? — деловито спросил Гарри.
— Без понятия. Мне его Винки показала. Она Фреду и Джорджу какие-то ингредиенты для зелий приносила, а я как раз думал, где бы мне метлу раздобыть. Ну вот она меня сюда и привела. Так что пользуйся, и мы в расчете.
— Воистину в расчете, — пробормотал Гарри в удаляющуюся по темному коридору спину.
— Гроза, Медведь, — пробормотал он, когда Рон скрылся за углом коридора. — Здесь Болт, синий код. Поднимайтесь на седьмой этаж, к портрету придурка с троллями.
— Здесь Гроза, ответ отрицательный. Медведь допрашивает Стерву, — раздался в наушнике голос Гермионы. — Десять минут.
Гарри подумал, что в одиночку лезть на загадочный склад не стоит — особенно если этот склад волшебный; урок Билла Уизли он запомнил накрепко. Так что он присел у стеночки и открыл учебник. По сообщению Джинни, Филч сейчас шарился в районе башни Рэйвенкло и, насколько помнил юноша, ни он, ни Миссис Норрис в это время на седьмой этаж не забирались.
Наконец Невилл и Гермиона довели Панси до входа в общежития Слизерина и отправились наверх.
— Не собиралась она его шантажировать, — вздохнул Невилл, утирая со лба пот, — она просто хотела Малфою рога наставить. Потому и Уизли выбрала, чтобы Драко как можно обиднее было. А работой на Амбридж она Рона просто из себя выводила.
— Как ты ее расколол? — спросил Гарри. — Веритасерум или легилименция?
— Старые традиции семьи, — помотал головой здоровяк. — Раз уж Блэки у нас камеру арендовали, Ба мне кое-что почитать дала, из семейной библиотеки. Мрачноватое чтение, конечно, но никакого урона здоровью, да и следов тоже никаких. Хотя неприятно, причем для обеих сторон.
— Память хоть ей потер?
— Незачем. Что на башне было, она не помнит, а насчет допроса… Я ж не на нее чары накладывал, а на себя. Чары Фантомного Ужаса, фамильные. Противостоять им, конечно, можно… Но сложно.
— Угу, — буркнула Гермиона, — я сама, как Невилла под этими чарам увидела, чуть не… призналась во всех своих грехах, истинных и мнимых.
— А если она Снейпу настучит? Он же на тебе отыграется? — поднял бровь Гарри. — Хотя нет, глупости же говорю. Тогда ей придется признаться, что она на Рона запала, а на Слизерине этого ей не простят, да и в семье тоже. Кстати, а как с теми чарами замковыми, которые против «этого самого»? Как она собиралась Рона «того-этого»-то?
— На Астрономической Башне дыра в защите Замка, — пояснил Невилл. — Туда ж даже на метле прилететь можно, ну и с «этим самым» такая же история, оказывается. А то я все никак не мог понять, чего это парочки так любят ту площадку, а преподаватели и главные старосты так часто ее проверяют.
— Я надеюсь, что Дамблдор с его пыхопухами в бороде хотя бы этого не имел в виду, когда меня туда затаскивал, — пробурчал Гарри. — Ладно, — он удержался от непрошеного совета Невиллу повременить с приглашением на Башню Джинни-Почти-Лонгботтом, — вот что мне Рон рассказал….
Гермиона и Невилл выслушали его очень внимательно.
— Да, — кивнула, наконец, мисс Грейнджер, — такой склад может быть очень полезным. Попробуем?
— Угу, — сказал Гарри. — Я сейчас попытаюсь открыть эту дверь, а вы будете меня подстраховывать. Если увидите, что я веду себя странно — глушите сразу, — и он, не вдаваясь в детали, рассказал обоим префектам историю с кольцом Тома.
Он отдал Невиллу мантию и сумку и прошелся мимо картины с троллями три раза, надеясь, что на этом чертовом складе будет достаточно места для занятий ЗОТИ.
— И правда дверь… — удивленно прошептала Гермиона.
Гарри повернулся. Возникшая в стене дверь была солидной: дубовой и окованной железом, почему-то она намного больше напоминала крепостные ворота, чем вход на какой-то там склад.
— Открываю, — напряженным голосом сказал он. — Ох, ё! Так. Стойте здесь. Гермиона, контролируешь коридор. Невилл, смотри за мной.
Никакой свалки старых вещей за монументальными створками не было и в помине: там оказался огромный зал, вдоль одной из стен которого стояли шкафы с книгами, насколько успел заметить Гарри — посвященными боевой магии, а с другой выстроились в шеренгу стандартные тренировочные манекены.
— Филч, то есть Веник, поднимается сюда! — услышал Гарри в заушнике панический шепот Джинни. — И Чаки с ним!
— Все внутрь! — приказал Гарри. — Последний закрывает дверь!
Гермиона проскользнула в зал, и Невилл закрыл створку.
— Если Филч вас засечет, скажите, что осматриваете комнату на предмет нарушителей, — приказал Гарри, накрываясь мантией.
Филч и Миссис Норрис прошли по коридору так, как будто никакой двери и в помине не было. Миссис Норрис задержалась было около картины с троллями, но, возможно, дело было в оставшемся от учеников запахе. Когда старый смотритель и его кошка удалились, Гарри смог, наконец, поднять глаза.
Гермиона, само собой разумеется, стояла у шкафов с книгами, углубившись в здоровенный том (и еще два были у нее подмышкой). Невилл с лязгом вытащил из стойки меч-бастард и теперь крутил перед одним из манекенов впечатляющие восьмерки.
— Я думаю, это Выручай-Комната, — сказал он, — из старых школьных легенд. Моей Ба мадам Мэрчбэнкс рассказывала, что она появляется тогда, когда очень нужна и принимает именно тот вид, который нужен. Хочешь — склад, хочешь — комнату для… хм, вечеринки… Ба с подругами так и не удалось ее найти, о чем она очень жалела.
— Тогда Хогвартсу очень повезло, — усмехнулся Гарри. — Тебе Августа не рассказывала, что она в школе в банде Гарпий была? Вместе с профессором Спраут и профессором МакГонагалл?
— Серьезно? — выпучил глаза Невилл.
— Угу. Так, — Гарри прошелся вдоль стен, задержавшись рядом с хорошо знакомым ему Проявителем Врагов — висящим на стене между шкафами здоровенным темным зеркалом, в котором отражались неясные тени. — В общем, подходит, конечно. Единственное, чего тут не хватает — это запасного выхода.
— Зачем? — почесал затылок Невилл. — Если дверь исчезает, нас тут никто не найдет, так ведь?
— А если Амбридж в коридоре засаду устроит? Да еще и придурков, что за ней папочки носят, в поддержку привлечет? Или даже авроров притащит или еще каких прихлебателей из министерства, Перси того же? Нам тогда тут сутками сидеть, что ли, пока с голоду не подохнем? Запасной выход должен быть всегда!
— Возможно, он за этой портьерой? — спросила Гермиона.
Гарри обернулся. Мисс Грейнджер откинула тяжелую ткань, за которой оказалась еще четыре узеньких, только-только протиснуться Невиллу, дверцы с бронзовыми фигурными ручками.
— Лев, змея, барсук и орел, — пробормотала она. — Это же…
— Так, приоткрой гриффиндорскую, — приказал Гарри. — Приоткрой и выгляни в нее, только аккуратно!
— Коридор какой-то! — сказала мисс Грейнджер. — А, знаю! Это проход рядом с Полной Дамой!
Остальные три дверцы ожидаемо вели в окрестности гостиных прочих Домов.
— Почему-то мне кажется, что этой портьеры тут раньше не было, — задумалась мисс Грейнджер, наблюдательность которой Гарри оценил еще в самом начале первого курса.
— Вполне возможно, — пожал плечами Невилл. — Магия же!
— Очень, очень полезная магия, — пробормотал Гарри.
И вправду — помещение стало теперь абсолютно идеальным для занятий Клуба Тревора — а значит, что-то просто обязано было пойти не так…
— Все, предлагаю выйти прямо через гриффиндорскую дверь и…
Гарри не договорил. Его шрам взорвался болью, а все его сознание затопил безумный, полный торжества смех Волдеморта, которому радостно подхихикивали оба сидящих в ящике Тома.
А это значило, что произошло что-то плохое. Действительно плохое.
***
Утренние газеты во Франции выходят на час раньше, чем в Британии, и приставка «Магической» тут ничего не меняет. Так что на завтрак Гарри и Гермиона спускались в отвратительном настроении.
— Интересно, Невилл уже?..
— Уже, — Гермиона кивнула на коллегу-префекта, сидящего за столом и уставившегося невидящим взглядом в номер «Ежедневного пророка», Джинни сидела рядом, обхватив руку жениха — то ли чтобы успокоить, то ли чтобы не дать сорваться и побежать убивать кого-нибудь, то ли все сразу.
— Это они? — спросил Гарри, решительно садясь рядом с Невиллом.
Заголовок газеты гласил: «
МАССОВЫЙ ПОБЕГ ИЗ АЗКАБАНА!»
Видимо, скрыть такое чрезвычайное происшествие, как побег десяти осужденных Пожирателей Смерти, не удалось даже Фаджу. Разумеется, он постарался перевалить ответственность на Блэка, но крестный через зеркало успокоил Гарри: его адвокат уже готовит иск во французский волшебный суд, так что представителей Магической Британии на международной арене ждут непростые времена.
— Они, — выдохнул Невилл.
Гарри посмотрел на портрет единственной среди девяти мужчин женщины: Беллатрикс Лестрейндж, урожденная Блэк, явно была безумной, но безумие ее было иным, чем у мистера Кроакера или мистера Нотта. Скорее, она напомнила ему Тома на том самом кладбище. И еще она напомнила ему Кричера, и Гарри был рад, что его договор с домовиком Блэков запрещал тому прислуживать «Доброй Хозяйке Белле». Оба брата Лестрейндж показались ему на фоне Беллатрикс ничем не примечательными, а вот изъеденное, вероятно, драконьей оспой лицо Августуса Руквуда он попытался запомнить как можно лучше: последнюю просьбу мистера Кроакера следовало, по возможности, выполнить.
Он бросил взгляд вокруг. Часть школьников и большинство преподавателей озабоченно шушукались, и даже Драко Малфой за столом Слизерина не выглядел особо счастливым: возможно, не слишком верил в благосклонность собственной тетушки.
— Долохов, — пробормотала Гермиона, глядя еще на одну колдографию, с которой пренебрежительно ухмылялся худой мужчина со слегка искривленным длинным носом. — Он тоже русский, как Каркаров, или как Борис Бестолковый, да?
— Да, его отец служил в егерях Гриндевальда, — подтвердил голос Фреда за их спинами.
— Перебежал к нему от красных, когда тот напал на Россию, — подтвердил Джордж. — Ну и сын по его стопам пошел.
— …И У НАС К НЕМУ СВОЙ СЧЕТ.
— Этот Долохов и его группа убили дядю Фабиана и дядю Гидеона, — подтвердила Джинни.
— А как тогда мистер Долохов оказался в Британии? — спросила Гермиона. — Если его отец Гриндевальду служил?
— Когда началась Холодная Война, и мы, и американцы использовали таких, как он, против Советов, — мрачно ответил Гарри. — И в маггловском мире, и в волшебном тоже. Политика.
— ПОЛИТИКА — ДЕРЬМО, — согласились близнецы.
Гарри вспомнил слова майора о том, что иногда приходится работать с теми, кому хочется пожать не руку, а шею, и нехотя кивнул.
Получается, что Волдеморт только что удвоил свои силы, причем не за счет новичков, а за счет опытных бойцов. Разумеется, им нужно будет восстановиться после Азкабана (у Сириуса это заняло около двух месяцев), но вот после этого Волдеморт, пожалуй, сможет перейти к более решительным действиям…
— Пожалуй, надо собирать клуб как можно быстрее, — задумчиво сказал он. — Гермиона, когда ближайшее окно?
— Завтра в пять, — ответила та. — Надо показать префектам, куда им приводить студентов.
***
— Сегодня мы будем изучать два заклинания, — сказал Гарри, обращаясь к заинтересованно оглядывающим превращенную в тренировочный зал Выручай-Комнату ученикам. — Первое — «
Авис», и мы будем отрабатывать его до полного автоматизма, причем каждый должен уметь хотя бы немного корректировать полет своих птичек. А второе — это «
Патронус».
— Ну наконец-то! — воскликнул Хиггс.
— Смысл первого заклинания вам объяснят через пару недель, — продолжил гриффиндорец. — А по поводу «
Патронуса»… Похоже, Том как-то договорился с дементорами, без этого побег из Азкабана, причем без единой потери со стороны беглецов или нападавших, был бы попросту невозможен.
Почти все в комнате побледнели.
— Дементоры опасны, — ровным голосом сказал Гарри, — но не непобедимы. Я сталкивался с ними четыре раза, и два из них вышел победителем. В первый раз тварь отпугнул профессор Люпин, как раз «
Патронусом». Ну и еще раз, на квиддичном матче, их разогнал профессор Дамблдор.
В принципе, одну из встреч, на третьем курсе, можно было бы зачесть и за два раза, но это было слишком сложно и слишком секретно. Он прикинул количество учеников и количество манекенов у стены.
— Сейчас мы разобьемся по трое и будем отрабатывать заклинание «
Авис». Движение палочки там довольно сложное, но зато вербальная формула очень короткая, и это может спасти немало жизней. Это заклинание вызывает стайку птиц, которое надо стараться направить в манекены у противоположной стены.
Через пятнадцать минут Выручай-Комната стала напоминать птичий павильон в зоопарке: у Гарри рябило в глазах от разноцветных попугайчиков, канареек, ворон, чаек и даже пары карликовых фламинго, которых умудрилась выпустить младшая из слизеринок.
— Достаточно, — сказал он. — Это заклинание — к самостоятельной отработке. Я не хочу, чтобы наш специальный инструктор был разочарован.
— Специальный инструктор? — удивился Эрни МакМиллан. — А кто это?
— Сюрприз, — ответил Гарри. — Но вам понравится. Теперь по «Патронусу». Вербальная формула — «
Экспекто Патронум». Движение палочкой — вот такая спираль с перекрытием в одну одиннадцатую круга. Но главное…
Он вздохнул.
— Главное — в момент произнесения заклинания вы должны быть абсолютно счастливы, — он вздохнул. — Это и в обычной-то жизни не всегда просто, а уж в присутствии дементоров… В общем, это и есть главная проблема — подбор и закрепление счастливых воспоминаний и чувств так, чтобы вы могли погрузиться в них в тот момент, когда это сложнее всего. Сью, вы принесли то, что я просил?
— Да, — ответила Сьюзен Боунс, вываливая на то ли ранее отсутствующий, то ли не замеченный учениками столик гору позаимствованного у кухонных эльфов шоколада.
— Это заклинание требует очень много сил, — пояснил Гарри. — Поэтому после каждой попытки — подкрепляйтесь. А теперь… Гермиона?
Они шагнули навстречу, не отрывая друг от друга глаз. Оба знали, что вспоминают один и тот же момент, точнее — одни и те же моменты, которых — общих для них двоих — было много. Улыбка мисс Грейнджер стала немного шаловливой, и Гарри подозревал, что его выражение лица выдает его точно в той же степени. Впрочем, он был настолько счастлив, что не обращал на это внимания.
— «
ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!»
Две серебристые совы, одна стальная в круглых очках, а вторая — шелестящая словно сделанными из пергамента перьями, вылетели из палочек и закрутили двойную восходящую спираль над их головами. Зал ахнул, но они почти не слышали этого, поглощенные взглядами друг друга.
— Я… Я никогда не видела таких ярких лунопухов, — ошарашенно пробормотала где-то на краю их сознания Луна. — Может быть, только…
— «
ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!» — они обернулись: вокруг слившихся в поцелуе Джинни и Невилла наматывал круги здоровенный медведь в сопровождении сияющей быстрокрылой ласточки.
— Ну нифига ж себе, — сказал ошеломленный Гарри. — Я целый год учился…
На самом деле, учился-то он целых два года, но это был тот же самый вопрос секретности. Невилл и Джинни выглядели жутко гордыми и довольными.
— Теперь я попробую! — воскликнула Лаванда. — «
ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!»
Из ее палочки вытянулась серебристая струя дыма, сформировавшая выгнутый в сторону условного противника щит.
— Отлично, — улыбнулся Гарри. — Сконцентрируйся на этом самом воспоминании чуть-чуть поглубже и…
— «
ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!» — «
ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!»
Крики звенели в Выручай-Комнате, которая вместо пестроты птичьих перьев заполнилась ярким серебряным светом, исходящим от струек пара и щитов разного размера — от столовой тарелки до здоровенного, ярда три в диаметре, зонтика.
— Получилось! У меня получилось! — непонятно, кто подскакивал выше — Деннис Криви или круторогий, сияющий волшебным серебром, барашек.
— Я же говорю — мы бы его и на Турнир подготовили, — усмехнулся Гарри. — Деннис, учти — в классе это сравнительно просто, а вот в присутствии дементора… Так что тренируйся почаще. И не забываем есть шоколад! — скомандовал он. — Сил нужно много!
Он подошел к Теодору Нотту, молчаливо стоящему в дальнем углу.
— Это у тебя из-за отца? — спросил он так, чтобы его не услышали другие. — В смысле — Патронус из-за отца не получается?
— Да, — ответил слизеринец. — Все хорошее… Все хорошее у меня было связано только с ним.
— Понимаю, — ответил Гарри. — У меня то же самое на третьем курсе было. Только отец и мама у меня погибли так рано, что я их и не помнил, разве что когда дементоры рядом были… Так что все, что я мог вспомнить — это как их убивают. А без них у меня не очень-то счастливая жизнь была. И… Мне учительница помогала, маггловская, из начальной школы. И все мои светлые воспоминания были связаны с ней и только с ней. У меня на третьем курсе патронус начал уже получаться, а потом… потом она умерла. И я ничего не смог сделать с этим, пока…
— …Пока? — поднял бровь Нотт.
— Пока я не двинулся дальше. Надеюсь, и у тебя тоже получится.
— Это твое Погружение… Это же как раз третий курс? — спросил Нотт.
— Да. И… Во второй раз я успел с ней попрощаться. Это… помогло. Я словно бы закрыл страницу, понимаешь?
— Понимаю. И, думаю, мне тоже кое-что поможет, как ты говоришь, закрыть страницу, — кивнул Теодор. — И ты знаешь, что это такое.
— Вряд ли. То есть, я думаю, твоя месть поможет тебе… Но не в смысле патронуса. Он все-таки не про месть, а про счастье. А месть… — Он вспомнил фразу Молли, сказанную ею по возвращению на Гриммо. — Месть дает в лучшем случае удовлетворение, а чаще всего-то и этого не получишь.
— Мне будет достаточно и удовлетворения, — ответил Нотт. — И… я читал, что парные патронусы — большая редкость, знаешь?
— Не такая уж и большая, — пожал плечами Гарри. — У папы с мамой тоже парные были — олень и лань.
— …И они умерли, точнее, были убиты, в один день, — кивнул Нотт. — Впрочем, для Поттеров это довольно характерно. Насколько я знаю, твои дед и бабка, я имею в виду по отцовской линии, тоже умерли одновременно.
— По материнской тоже, — вздохнул Гарри. — Автокатастрофа.
— А, эти маггловские автомахины, — Нотт кивнул и отвернулся к книжному шкафу, давая понять, что разговор окончен.
Гарри задумался. Если он потеряет Гермиону… Или если она потеряет его… Получится ли у оставшегося наколдовать Патронуса после этого? Вряд ли…
— ВАУ! — взвизгнула за его спиной Джинни. — Я так и знала, что они у вас-то точно будут одинаковые!
Он обернулся. По Выручай-Комнате кружили два призрачных серебристых лиса, а Фред и Джордж с совершенно одинаковыми и по-детски счастливыми лицами следили за их то ли бегом, то ли полетом.
