***
К завтраку (на котором мадам Временный Директор, к слову, не присутствовала) о происшедшем знала уже практически вся школа, так что школьники поглощали овсянку и бекон с таким энтузиазмом, словно никаких экзаменов им не предстояло вовсе. Гарри, только что спаливший в камине список участников Клуба Тревора, передал через Невилла и Гермиону, что скрывать от экзаменаторов то, что они занимались самостоятельно и вопреки Жабе, теперь не только не нужно, но и вредно. Когда пятикурсники вернулись в Большой Зал на теоретический экзамен по Чарам, факультетские столы были убраны, а вместо них стояли длинные ряды парт. Гарри сел, открыл билет, нашел глазами сосредоточенного Рона и улыбнулся, вспомнив зависшую над головой тролля дубину. «Опишите движение палочкой и вербальную формулу заклинания, заставляющего предметы летать», — гласил билет.***
— Я не упомянула заклинание против икоты в списке веселящих чар, потому что это все-таки немного не то, а теперь сомневаюсь, что, возможно… — Тш-ш, — улыбнулся Гермионе Гарри. — Сейчас твоя очередь будет. И не нервничай — ты же не первый раз СОВ сдаешь, да? — Гольдштейн, Энтони! Гойл, Грегори! Грейнджер, Гермиона! Гринграсс, Дафна! — мисс Грейнджер выдохнула и вошла в класс с таким видом, будто там ее ждали не один, а трое Томов. — Паркинсон, Панси! Патил, Падма! Патил, Парвати! Поттер, Гарри! — провозгласил профессор Флитвик десять или около того минут спустя. — Ага, мистер Поттер! — приветствовал его профессор Тофти. — И Гризельда, и Батильда, и Чародей Огден мне довольно много о Вас рассказывали, причем только хорошее. И наконец-то я могу побеседовать с Вами лично! Раздался громкий звяк, и Гарри машинально развернулся, уже с палочкой наготове. Ничего страшного: просто Малфой от злобы уронил левитируемый им стакан. — Действительно неплохие рефлексы, юноша! Но сейчас мы будем проверять, в основном, не столько быструю, сколько тонкую и точную работу. Готовы?***
Практика Трансфигурации, которую они сдавали во вторник, удалась Гарри лучше, чем теория, в среду только тренированная реакция спасла Гарри от укуса Зубастой Герани на Гербологии, а в четверг после обеда он снова попал к профессору Тофти. — Ну-с, молодой человек, я уже успел побеседовать с некоторыми учениками, и в курсе Ваших преподавательских талантов. Итак, быстрые заклинания и правильные решения, мистер Поттер? — Быстрые решения, профессор. При Защите от Темных Искусств, ну, в бою, в смысле, важно принять решение быстро, пусть даже оно и не оптимально. — Ну что ж… — профессор, безо всяких дальнейших предупреждений, взмахнул палочкой, и Гарри, упав вместе со стулом на спину, ушел в перекат и открыл огонь по манекенам, жалея только о том, что брать на экзамен револьвер как-то не принято. — Шесть и две десятых секунды, — профессор Тофти щелкнул кнопкой наскоро трансфигурированного секундомера. — Неплохо, юноша, совсем неплохо. Но у меня вопрос: почему Вы применили к троллю именно «Инкарцеро», мистер Поттер? Это единственное заклинание, которое Вы произнесли вербально, что стоило Вам примерно лишнюю треть секунды. — Шкура тролля дает ему хорошую сопротивляемость к заклинаниям, сэр, а веревки являются внешним воздействием и не блокируются… А так-то я это заклинание не слишком часто использую, не приходилось что-то. О том, что он по-прежнему предпочитает маггловский паракорд, Гарри умолчал. — Да, действительно… Решение пусть и не оптимальное, но достаточно быстрое и эффективное. — А что предпочли бы Вы, сэр? — на здоровом нахальстве спросил Гарри. — Чтобы оптимально? — На такой дистанции? Пожалуй, я предпочел бы бросить ему под ноги Ледяные Чары, «Глиссео». Во-первых, вербальная формула короче, во-вторых, у троллей не очень хорошо с чувством равновесия, а небрежно наколдованные веревки они могут и порвать. Ну что ж… Видите этот шкаф, мистер Поттер? — Боггарт, сэр? — Именно. Прошу! Юноше стоило больших трудов откопать Того-Давнего-Гарри-Который-Боялся-Дементоров, но получилось: стрелять из пушки по воробьям он не стал и превратил страшилище в веселенькое разноцветное пугало вроде того, что торчало рядом с домом Лонгботтомов. — Окклюменция? — поднял бровь профессор Тофти. — Стихийная окклюменция, мистер Поттер? Впрочем, я мог бы и догадаться. Я видел изменение Вашего боггарта, — пояснил он. — Это значит, что Вы умеете управлять своими страхами. И… Я, конечно, признателен, что Вы бережно относитесь к… наглядным пособиям, но на самом деле я предложил Вам это испытание с определенной целью… Не могли бы Вы, юноша, все-таки продемонстрировать мне и Вашего Патронуса тоже? Кстати, я впервые вижу класс, не меньше четверти которого к пятому курсу овладело этим заклинанием. Гарри посмотрел на сидящую в уголке злющую Жабу, вспомнил, какой ошарашенной она была, когда вечером в воскресенье обрушились все ее надежды, вспомнил улыбки членов Армии Тревора… — «ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!» — металлическая сова в круглых очках с легким мелодичным звоном закружилась над ними. — Поразительно! — удивился профессор Тофти. — Профессор Люпин, как оказалось, ничуть не преувеличивал. Жаль, что мисс Грейнджер попала в лапы Гризельде, но… Благодарю, мистер Поттер, экзаменовать Вас было одно удовольствие. Кстати, о Ваших друзьях, молодой человек. Вы не думали… — Ну, наверное, мне сначала следует самому закончить школу, сэр? — улыбнулся Гарри. — И, я надеюсь, этой школой, при всем уважении к Батильде, все-таки будет Хогвартс. Вы свободны, мистер Поттер! Гарри попрощался с профессором и вышел в коридор. — Ты так боишься смерти Грейнджер? — тихо-тихо спросил у него над ухом Нотт. — Я видел твоего первоначального боггарта. Не очень ясно, он ведь только начал формироваться, но я догадался. Гарри пожал плечами. Распространяться на эту тему (и уж тем более о том, что боггарт показывал ему Гермиону не мертвой, а безумной) он не хотел. — К слову, я поискал в библиотеке, — продолжил слизеринец. — Ты знаешь, что у Карлуса Поттера, твоего деда, и Дореи Блэк-Поттер патронусы тоже были парными? Так что это, похоже, фамильная черта Поттеров. — Как сам сдал? — почему-то тема парных патронусов показалась Гарри не слишком уместной. — Мне кажется, неплохо. Ты действительно был хорошим учителем. Правда, даже после всех уроков у меня, да и у любого из нас, в бою против тебя не было бы и тени шанса… судя по тому, как ты выступил на экзамене. И… я надеюсь, что и с Ним ты тоже справишься. Смешно, но я не просто верю, а убежден в твоей победе. — Я постараюсь, — ответил Гарри, понимая, что, точнее, кого имел в виду Тео. — Я действительно постараюсь.***
— Я не понимаю, кого именно профессор Мэрчбэнкс позавчера экзаменовала! — воскликнула Гермиона. — Меня или тебя? Я быстренько показала ей несколько боевых заклинаний, объяснила, в каком случае и по кому их лучше применять, ну и Патронуса тоже… Могилку твою, боггартовскую, снова в книжку превратила, «Гарри Поттер и Жаба-Полудура». А потом она начала расспрашивать о тебе, о наших занятиях… Ну а поскольку тот листочек с подписями ты сжег уже, я ей и рассказала. Не все, конечно. — Ну и правильно. Ей можно. А Жаба-то сама? — Она ушла сразу, как только я начала отвечать, задолго до этого. Да и что она может сделать-то уже? Но ты не уходи от темы! — По-моему, все кристально ясно, — ухмыльнулся Гарри. — Мэрчбэнкс же тебя в бою видела, чего ей еще нужно-то? — Ну… ладно, — вздохнула Гермиона. — Но знаешь… По-моему, вчера, на Рунах, я неправильно перевела «эхваз». Это значит «товарищество», а не «защита». Я перепутала его с «эйхваз». — Могу спорить, что у меня ошибок будет минимум в три раза больше, чем у тебя, — возразил Гарри. — Я и сейчас-то не слишком понимаю, в чем проблема. И он провел пальцами вдоль ее позвоночника, после чего разговоры временно прекратились, благо Хедвиг Гермиона отправила из пещеры по каким-то важным делам.***
— Это было просто хамство, Гарри! — отчитывала его Гермиона вечером понедельника. — Экзамены нужны, чтобы проверить наше знание школьной программы, а ты… — Ну да, я наколдовал три пипетки и стырил из шкафа пузырек Спокойника, — пожал плечами юноша. — Точнее, не стырил, а вовсе даже и просто взял: это разрешено. И провел покапельное смешивание с флегматизатором. Если бы я смог, я бы и системы наколдовал, капельницы, в смысле, и планку с рунами. Так ведь проще и быстрее! «Выше ожидаемого» для меня все равно что «Тролль», потому что профессор Снейп берет на курс ЖАБА по Зельям только с «Превосходно», так что пришлось рискнуть. Но не наказали же? — Ты мог бы сначала спросить! — Лучше просить прощения, чем разрешения, — флегматично пожал плечами Гарри, — тем более у Снейпа — он и не разрешит, и не простит, но результат-то в итоге прямо противоположный!***
— ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР! ЭТО ЖУЛЬНИЧЕСТВО! ТЕПЕРЬ НИКАКИХ ОТГОВОРОК! ЭТО САМОЕ НАТУРАЛЬНОЕ ЖУЛЬ-НИ-ЧЕСТ-ВО! — Не мое, — флегматично пожал плечами Гарри. — И потом, я все сделал правильно — предложил нарлу молока, он подумал, что его хотят отравить, зафыркал, ну я его и… — Но ты же знал, что это нарл, а не обычный ежик! — Я же не виноват, что кто-то — и я даже не знаю кто, только подозреваю! — еще две недели назад пометил всех нарлов Хагрида маггловской краской! Кстати, тон подобран очень хорошо: эта девушка, которая экзамен принимала, даже ничего и не заметила… — Все равно я на тебя сержусь. Так что иди учись. Завтра среда, а это самый трудный день — Астрономия теоретическая, потом Нумерология и Прорицания, ночью опять Астрономия…***
— Давай бегом! Еще успеем, хоть и в самом конце! — Ты все, уф-ф, написал, уф-ф, Гарри? — Да там две трети — чисто маггловская математика, чего писать-то? На «Удовлетворительно» хватит… А ты как? — Я успела проверить все только два раза и наверняка пропустила какую-нибудь ошибку! Это будет катастрофа! Уф-ф-ф! Студент Грейнджер и студент Поттер на экзамен прибыли, мадам профессор! — Я не помню Вас на моих занятиях, мисс Грейнджер, — поджала губы профессор Трелони. — Впрочем, мое Внутреннее Око предвидело, что Вы явитесь, так что Ваша фамилия все-таки в списках. Проходите. Гарри скосил глаза на Гермиону, которая что-то объясняла тому самому, бородавчатому, время от времени тыкая в свой Предсказательный Блокнотик. Сам он худо-бедно разобрался с чаинками (ничего хорошего они ему, понятно, не предсказали, такая уж тут энергетика), погадал мадам Мэрчбэнкс по руке (перепутав, похоже, линии жизни и ума на руке экзаменаторши, впрочем, это было понятно: обе линии отличались завидной длиной и извилистостью), а теперь тупо пялился в хрустальный шар. «А, была-не-была!» — подумал он и создал в голове Маленькую Трелони, которая произнесла как можно более гулким голосом: — В ГОРОДЕ НОВЫЙ ШЕРИФ! — и, чисто на всякий случай, повторила это еще два раза. Когда он закончил прятать Маленькую Трелони как можно глубже и уставился на мадам Мэрчбэнкс ничего не понимающим взглядом, та посмотрела на него, словно наводчик семнадцатифунтовки в оптический прицел. — ВЫ НЕ ВОЗРАЖАЕТЕ ПРОТИВ МАЛЕНЬКОЙ ПРОВЕРКИ, МИСТЕР ПОТТЕР? «ЛЕГИЛИМЕНТИС!» Гермиона оторвалась от своего хрустального шара и бросила на мадам Мэрчбэнкс и Гарри немного испуганный взгляд. — ХМ… НИКАКИХ СЛЕДОВ. ТО ЕСТЬ… — в руке старухи (в той самой руке, с перепутанными линиями) засветился маленький зеленый шарик, такой же зеленый, как и те, что являлись Гарри во сне и, вроде бы, еще где-то. Но вот размер… Размер, пожалуй, был наименьшим из всех, что видел Гарри. — ОТДЕЛ ТАЙН, ЗАЛ ПРОРОЧЕСТВ, ГАРРИ ДЖЕЙМС ПОТТЕР, ФИГУРАНТ НЕИЗВЕСТЕН, — пробормотала мадам Мэрчбэнкс, и шарик с легким хлопком исчез. — НУ… С ОДНОЙ СТОРОНЫ, ЭТО БЫЛО ОЧЕВИДНО, — пробормотала старуха, — ХОТЯ ДЛЯ ПЕРВОГО РАЗА — ВПОЛНЕ, ВПОЛНЕ… А С ДРУГОЙ… ШЕРИФ, ХМ… ТО ЕСТЬ, ИЛИ РУФУС, ИЛИ АМЕЛИЯ… ПИЙ? НЕТ, ВРЯД ЛИ… Ее прервало шипение с соседнего стола: блокнотик Гермионы вспыхнул синим, потом красным, потом снова синим, замигал, подобно пожарной машине, затем задымился… Колдун с бородавкой отработанным движением палочки накрыл его призрачным куполом, и вовремя: блокнотик вспыхнул и взорвался, клочки обгорелой бумаги налипли на мерцающую полусферу изнутри. — Надо же — работает! — пробормотал колдун. — Хотя над сходимостью, конечно, еще предстоит потрудиться. Истинное, Гризельда? — деловито спросил он у мадам Мэрчбэнкс. — В СЛУЧАЕ С МИСТЕРОМ ПОТТЕРОМ НИКОГДА НЕЛЬЗЯ БЫТЬ ПОЛНОСТЬЮ УВЕРЕННЫМ, НО ОЧЕНЬ ПОХОЖЕ. Я УЖЕ ОТПРАВИЛА. А У ТЕБЯ ЧТО? — Довольно интересный случай применения высшей арифмантики в сочетании с хрустальным шаром в качестве затравки. В результате стандартного теста — типичная Петля Кассандры, просто классическая, хоть в учебник вставляй. Не желаешь ли глянуть? — КОНЕЧНО, ЖЕЛАЮ! ВЫ СВОБОДНЫ, МИСТЕР ПОТТЕР, — ее громовой голос внезапно снизился до довольно тихого шепота: — И… маленький совет. Если только Вы сейчас не одурачили старую, много повидавшую колдунью… В этом случае — да, именно в этом! — я категорически НЕ рекомендую Вам продолжать занятия с Сибиллой. У Вас и так достаточно сложностей в жизни, так зачем Вам еще и этот камень? Идите, мистер Поттер. А ВЫ, МИСС ГРЕЙНДЖЕР, ПОЖАЛУЙСТА, ПОКАЖИТЕ МНЕ…***
— Что там было? — спросил Гарри. — Когда я ушел? И что это за взрыв был? — Ничего хорошего, — вздохнула Гермиона. — Как и положено на Предсказаниях. Я объяснила мистеру Гессу концепцию обратимых диаграмм, ему стало интересно, он попросил меня погадать на то, получу ли я достаточно высокую оценку, чтобы меня взяли на курс, и… В общем, там все в разнос пошло. Мистер Гесс уже тогда решил, что если я не угадаю, получу «Слабо», а если угадаю, то «Выше ожидаемого». Ну блокнотик сначала написал «Слабо»… — То есть, угадал, так? — Угу. И, поскольку он угадал… В общем, там текст поменялся на «Превосходно». Не на «Выше ожидаемого», как надо было бы, а на «Превосходно», понимаешь? — Ха! Конечно понимаю! В твоем мире, на самом-то деле, всего две оценки есть — «Превосходно» и все остальные. Для тебя даже «Выше Ожидаемого» — трагедия. — Дурак ты, Поттер… Ну… Ну да, трагедия. В общем, блокнотик почти угадал, но «почти» не считается же! Так что предсказание опять поменялось на «Слабо»… — …И снова стало правильным, так что он, блокнотик твой, зациклился. — Угу. В общем, это и называется «Петля Кассандры». Там, конечно, не про оценки обычно, в этой петле, а про жизнь, смерть и всякое такое… Мадам Мэрчбэнкс сказала, что с моим перфекционизмом предсказательницей мне не быть, — грустно сказала Гермиона. — А тебе и не надо. Тебе надо не самой предсказывать, а разбираться в предсказаниях. — Да-а? А если мне «Слабо» поставят? — Тебе поставят «Удовлетворительно», — сказал Гарри. — Ровно посередине между «Выше Ожидаемого» и «Слабо». А Трелони даже с «Удовлетворительно» на курс ЖАБА берет, у нее желающих-то не так чтобы много. Так что задачу ты выполнила. Молодец. — Но… — Ты молодец. Есть главные направления атаки, есть вспомогательные. На вспомогательных надо просто не облажаться, а усилия надо на главных концентрировать. — Я так не умею, — грустно вздохнула Гермиона. — Пока. Я хочу делать все на «Пре…» — Тихо! Движения по выдергиванию мантии-невидимки из сумки, накидыванию ее на них с Гермионой и стремительному отступлению в ближайший укромный уголок практиковались Гарри столь часто, что происходили совершенно без участия головного мозга. Они вытянулись за рыцарскими доспехами и замерли. — Приказ есть приказ, не так ли, Долиш? Я не требую от Вас ничего выдающегося, просто делайте свою работу согласно предписаниям. Воровство в Хогвартсе недопустимо! Ну и пренебрежение Инструкцией может довольно дорого Вам обойтись, не так ли? — Я выполню свой долг, мадам Амбридж, но отказываюсь играть… — Но ведь мы же не играем, не так ли, Джон? Если Вы понимаете, о чем я! Голоса стихли. — Никак не успокоится, — пробормотала Гермиона. — Она сейчас отбивается, как крыса в углу, — так же тихо ответил Гарри. — И, по-моему, она Долиша шантажировала. Хотя вряд ли она сподвигнет его на что-то совсем уж мерзкое, не тот случай. Максимум мелкая пакость. Они поднялись на Астрономическую Башню. — Итак, юные ведьмы и волшебники, — улыбнулся им профессор Тофти, — занимаем места у телескопов, открываем билеты… Время пошло! Шотландское небо было хорошо знакомо Гарри. Ну еще бы — именно по этим самым звездам он ориентировался три года назад, двое суток пробираясь после своего Погружения к обжитым местам. Планеты и созвездия ложились на карту, желтые квадраты падающего из окон света на лежащей далеко внизу земле гасли один за одним — замок, за исключением экзаменуемых, экзаменаторов и, скорее всего, домовых эльфов, погружался в сон. А, еще привидения… Юноша закончил наносить на карту созвездие Ориона (разумеется, в начале лета в полночь оно находилось ниже горизонта, но для волшебного телескопа это не было такой уж фатальной помехой, просто немного дополнительных трудностей) и отложил перо. Где-то почти прямо под ними раздался скрип дверных створок, и длинная полоса света открывшегося на минуту Главного Входа осветила лужайку. Гарри посмотрел вниз. Шесть темных силуэтов вышли из дверей, и они закрылись, вновь погрузив лужайку в темноту. Один из силуэтов был хорошо знаком Гарри. «Неужели Жаба все-таки решила сбежать?» — подумал он, направил телескоп вниз, в камни пола, и начал наносить на карту Венеру, которая в это время, разумеется, тоже давным-давно ушла за горизонт вместе с Солнцем. Едва он успел записать координаты, издалека послышался крик. Он подошел к парапету. Вдали, у хижины Хагрида, возникло движение. В окне засветился слабый огонек, затем дверь открылась, и шесть темных фигур вошли внутрь. Гарри посмотрел на Ли Джордана, сдававшего ЖАБА одновременно с ними. Лицо мулата было серым. — Я сейчас пойду и… — Подожди, — остановил его Гарри. — Завтра с утра. А то вас вместе заберут, понял? Давай, пиши! Ли быстро кивнул и вернулся к разложенному на столике пергаменту, перо в его руке дрожало. Гарри быстро вернулся к телескопу и внес поправки в настройки объектива. Ему оставалось определить положение еще нескольких планет, но планеты подождут. Теперь направленный якобы в небо телескоп на самом деле смотрел на хижину. Свет в окне то и дело заслоняли тени: шел обыск. Гарри заметил, что почти все школьники изредка посматривают в сторону хижины. — Пожалуйста, сосредоточьтесь! Осталось двадцать минут! — обеспокоенно произнес профессор Тофти. — Не отвлекайтесь! Гарри быстро занес на карту положение Марса, до восхода которого оставалось чуть меньше часа. С остальными планетами будет легче: Юпитер, Уран и Нептун сияли довольно высоко над горизонтом, а Сатурн вот-вот взойдет. Он вспомнил состоявшийся в начале года здесь же, на Башне, разговор с Директором, и мысленно сплюнул: надо было все-таки обезвредить Дамблдора прямо в кабинете ЗОТИ, потом глушить Жабу там, в коридорах, и… Со стороны хижины донесся грохот. Кое-кто вскрикнул от неожиданности, дернувшись и ударившись глазницей об объектив. — НИКАКОГО АЗКАБАНА! — услышали они рев Хагрида; лесничий выскочил во двор. Шесть темных фигур кидали в него красные лучи оглушителей, но они только отскакивали от кожи полувеликана. Один из лучей попал в пытавшегося защитить хозяина Клыка, и волкодав упал наземь. Хагрид взревел, отшвырнув стрелявшего ярдов на шесть, не меньше. — Вот он, мятеж! Это, а не ваши измышления! — торжествующим голосом проверещала от хижины Амбридж. — Взять его, взять! — Смотрите! — пискнула Парвати, опершись о парапет и указывая на парадные двери замка, которые снова открылись, на темную лужайку опять пролился свет, и к хижине лесничего устремилась еще одна высокая черная фигура. — Не отвлекайтесь! — воскликнул профессор Тофти. — Немедленно вернитесь к телескопам! Осталось всего шестнадцать минут! — Это профессор МакГонагалл, — взволнованно склонилась над парапетом Гермиона, сжимая в руке, как успел заметить Гарри, уже заполненный лист. — Прекратить! — кричала на бегу МакГонагалл. — Оставьте его в покое, вы! Я запре… От темных фигур у хижины вспыхнули и потянулись к пожилой гриффиндорке четыре красных луча, фигура МакГонагалл словно вспыхнула изнутри алым и осела. Еще две красных вспышки, от самой низенькой из фигурок, попали в уже упавшее на траву тело. Гарри услышал безумно-торжествующий хохот Амбридж. — АРЕСТОВАТЬ! — кричала она. — И ее, и его арестовать! Обоих! — Это… это… — только и мог сказать профессор Тофти: он тоже забыл об экзамене. — Стоять, — прошипел Гермионе Гарри. Холодный Спокойный Гарри. — Сдать работу. Гермиона мелко-мелко закивала, пытаясь разгладить смятый листок пергамента. — ТРУСЫ! — взревел Хагрид. Покачнувшись под ударами еще нескольких красных лучей, он прыгнул вперед и — с правой и с левой — нокаутировал еще двух авроров; третий, точнее, четвертый, попятился и упал, запнувшись о тело того аврора, которого Хагрид вывел из строя еще раньше. — ЖАЛКИЕ ТРУСЫ! Он схватил одного из поверженных — вроде бы Долиша — и запустил его в Амбридж и последнего из оставшихся на ногах волшебных полицейских. Оба упали, и луч — на этот раз зеленый — бессильно ушел в небо. — Это было… Гарри увидел, как Хагрид, подхватив Клыка и закинув его на загривок, стремительно несется к лесу. Гриффиндорец взял свой листок и плюс-минус от фонаря указал координаты оставшихся планет. Ему хотелось бежать вниз, помочь неподвижно лежащей на траве пожилой леди, в общем, сделать хоть что-то… Все его хитрые планы, длительные, подробные, безупречно исполненные с помощью тщательно создаваемой и успешно созданной им, работающей, как хорошие швейцарские часы, структуры, только что разбились в мелкие дребезги вместе с падением тела профессора и главы его Дома на землю. Следовало действовать, но действовать на эмоциях его отучили давным-давно, да и эмоций-то у него никаких не осталось. — Это моя работа, сэр, — подчеркнуто-вежливо протянул он листок профессору Тофти. — Если Вы не возражаете, я пойду, профессор? — Да-да, конечно, Поттер, идите! — пробормотал Тофти.***
— Все там. Я собрала. Удачи, — шепнула Гарри мисс Грейнджер, протягивая Гарри его сумку, оставленную ими перед экзаменом в Секретной Лаборатории. — Деннис будет на вахте, как обычно. По-моему, он с твоими очками не расстается уже, — немного плаксивым тоном добавила она. — Принято, — коротко ответил уже из-под мантии-невидимки Гарри.***
— Долиш, Уильямсон! — услышал уже который час сидящий на подоконнике кабинета Амбридж гриффиндорец голос Министра Фаджа. — Стоять у двери и никого не впускать до самого утра! — Ешть, шэр! — Ефть, фэр! — С вами мы разберемся потом. И у меня будет несколько вопросов к Руфусу. Внутрь, Долорес. Гарри увидел, как Фадж довольно ловко накладывает на дверь Заглушающие и Запирающие Чары: видимо, в этих заклинаниях он практиковался достаточно часто. — Министр! Я выполняла Ваш приказ и не понимаю… — Разве я приказывал Вам создавать в Хогвартсе свою частную армию, Долорес? Да еще под такими знаменами? Мне казалось, Ваша задача была прямо противоположной! — Фадж, наклонив увенчанную дурацким зеленым котелком голову и сцепив руки за спиной, несколько раз прошел туда-сюда и с отвращением взглянул на дрыхнущих котяток. — Но я… — Разве я приказывал Вам настраивать против себя все Министерство, половину бизнеса, включая Лигу Квиддича, а к тому же еще и Попечительский Совет вместе с большей частью родителей учеников Хогвартса? — Это было необходи… — И, наконец, разве я приказывал Вам лично бросать два — два, Долорес! — заклятия в уже оглушенную и беспомощную волшебницу? Волшебницу, которая учила добрую половину избирателей и пользовалась их высочайшим уважением? Не говоря уже о… — Закон не запрещает… — К черту закон! Тем более, что… Но Вы представляете себе заголовки завтрашних газет, Долорес? — Но можно ведь… — Все, что можно — это чтобы заголовок гласил не «Назначенная лично Министром чиновница…», а «Помутившаяся рассудком профессор…», так-то, Долорес. Политика — искусство возможного! — Если Вы снова собираетесь сдать меня, Корнелиус, Вам не следовало бы забывать о… — голос Амбридж внезапно стал медовым. — Нет, Долорес, — рявкнул Фадж, жестким наждаком обдирая этот мед, — это Вам следовало бы помнить о том, что, во-первых, Ваше имя тоже оставляет след на пергаментах, да и не только на пергаментах… А, во-вторых — что разница между несколькими годами в Азкабане и Поцелуем, знаете ли, достаточно существенна. Подумайте, Долорес, хорошенько подумайте! «Министерство Магии!» — Фадж исчез в зеленом пламени камина. Амбридж шагнула вслед — по-видимому, чтобы заблокировать камин, вряд ли она собиралась бежать, налегке, без фарфоровых тарелочек с котятками и прочего барахла — но не успела ничего сделать: раздался тонкий свист, и на ее шее расцвел цветок оперения начиненного производным клонидина дротика. Слишком поздно расцвел. Слишком поздно.