***
Эмили уже стояла у замка, нервно мня подол пастельно-голубого платья. Заметив всё ближе летящий силуэт Виктора, она помахала ему рукой. Он подлетел к ангелице и чмокнул её в щёку. — Привет, Виктор. — Эмили мило улыбнулась белиалу, потерев рукой место поцелуя. — Уже летим? — Уже?.. — Гранц жалобно посмотрел на ангелицу. — Так не хочется видеть его лицо… Эмили тихо хихикнула. Она заботливо убрала рыжую чёлку с его лица. — Почему-то мне кажется, что ему хочется. Он тебя искал на балу. — Эмили улыбнулась своим мыслям. — Выглядело так, как будто ты избегал его. Виктор усмехнулся и пожал плечами. — Ладно-ладно, порадую его, бедного, своим присутствием, только дай я хоть переоденусь на что-то поудобнее.***
Замок Эдгара как обычно величественно стоял, так и насмехаясь над другими жителями рая своим богатством. Только сегодня было одно удивительное отличие — охранников не было ни у ворот, ни у входа в замок. Видимо, даже Эдгар понимает значение слова «выходной», ну или он просто не проконтролировал это, безразлично отдыхая у себя в комнате. — Что-то я передумала… — неловко усмехнулась Эмили, когда они вошли в замок. — Не-е-ет, ты же сама меня заставила. — Виктор ухмыльнулся Дайер, а затем резко посерьёзнел, выглядывая людей в холле замка. — Кхм, кто-то тут вообще собирается принимать гостей, а? Служанки, которые просто шествовали по замку, выполняя свои стандартные поручения неловко переглянулись. Самая храбрая, или же наоборот, самая трусливая перед гневом белиала, направилась к гостям и поклонилась им. — Извините, что вам пришлось ждать. Приветствую вас в замке херувима Валдена. Что вас привело сюда? — Нам нужен сам Эдгар. — незаинтересованно ответил Виктор, раздражаясь из-за такого глупого вопроса. Служанка опустила взгляд вниз, выдавая своё волнение дрожащими пальцами. — Он п-попросил не принимать сегодня гостей к нему. — с трудом выдавила запуганная ангелица. — Мне повторить? Нам нужен Эдгар Валден. — настоял на своём Виктор. Не смотря на спокойный тон, его голос звучал устрашающее. Конечно, охранники сегодня где-то отдыхали у себя в служебных комнатах, и прогнать наглого белиала некому. Да и вряд ли обычные охранники рискнули бы выгнать Гранца, а хрупкие служанки тем более. — Х-хорошо, я отведу вас. — напуганная ангелица повела их по светлым коридорам, думая о том, что в любом случае ей не поздоровится, ведь Эдгар почти всегда жесток по отношению к своему рабочему персоналу. Когда они подошли к двери, служанка сразу ускользнула с их вида. Виктор сразу узнал эту дверь из белого дерева с золотым узором в виде бругмансии, что также называли ангельскими трубами. Она вела в спальню Эдгара, в которой он не так давно был. — Ты её совсем запугал… — осуждающе сказала Эмили, смотря в сторону коридора, за которым скрылась служанка. Виктор равнодушно пожал плечами. — Говоришь так, как будто я ей угрожал или запугивал. Я ведь просто вежливо попросил. Эмили цокнула языком и закатила глаза. — Угу, вежливо. Она только хотела постучать, как Виктор потянул за ручку двери и нагло ворвался в спальню. «Мало того, что Эдгар сегодня не принимает гостей, так он ещё и без спроса завалился» — подумала Эмили, прожигая взглядом своего возлюбленного, что безмятежно улыбнулся, как будто его так и ждали в гости. Эдгар, услышав, что кто-то завалился к нему в комнату, лениво повернулся в сторону открытой двери и сперва не поверил своим глазам, несколько раз поморгав. — Виктор, какого чёрта ты тут забыл? — пару секунд назад он был занят пейзажем, о чём говорил разрисованный холст. Он слез с табуретки и с балкона зашёл в комнату, посмотрев на нежданных гостей: только сейчас он заметил Эмили. — Так ещё и со своей подружкой! Он указал на архангелицу, которая всё ещё стояла в дверях. — Ой, Эдгар, не ревнуй, ты всё ещё мой любимый ангелок из всех. — издевательским тоном протянул Виктор, вызывая ещё большее раздражение у херувима, к которому так нагло завалились. Белиал быстрым, но цепким взглядом оглядел ангела, который, кажется, был в ночнушке, явно не ожидая гостей. — Херувим Валден, не слушайте его. — Эмили вышла вперёд к Эдгару, закрывая за собой дверь. — Мы тут вообще-то по делу. — Судя по собранности Виктора, дело не очень то и важное и можно было выбрать любой другой день. Например, когда я не отдыхаю. — херувим злобно посмотрел на широко улыбающегося Гранца, которому хватало наглости смотреть ему в глаза. — Но раз вы уже пришли… — Эдгар тяжело выдохнул, стараясь унять свою раздражительность. — Ладно, выйдите на минутку, пожалуйста. Буквально через минуту, которую Эмили и Виктор провели в коридоре, Эдгар пригласил их обратно в комнату, уже в более повседневной одеждой, а мольберта на балконе уже не виднелось. Он хлопнул в ладоши, и как ожидая этого момента, в комнату зашёл слуга с тремя кружками чая на подносе. Виктор сразу узнал этот аромат, когда ему подали кружку. На самом деле, он итак уже догадался: Эдгар, наверное, пьёт исключительно лавандовый чай. Они начали пить, сохраняя молчание. — Красивый вид. — начала Эмили, разбавляя тишину. Вид на цветочный сад напоминал ей об Эмме, которая сейчас наверняка отдыхает дома, ведь вчера она так напилась… — Ваш замок действительно прекрасен. Сколько тут не была, а до сих пор восхищаюсь. Эдгар кивнул, видимо, в знак благодарности, а Виктор неловко кашлянул в кулак. Действительно ли это был несуразный жест или он просто так заглушил смешок — непонятно. — Эдгар, да ты сегодня невероятно разговорчив! — нахально усмехнулся Виктор, коротко коснувшись руки ангела. — Гостеприимство прям так и прёт с тебя! Стакан из рук Эдгара с грохотом ровно падает на стол. Казалось, ещё чуть-чуть, и он бы разбился. — Эмили, может сразу к делу? — стараясь игнорировать Виктора, спокойно произнёс Валден. Его взгляд был прикован к архангелице, как будто в мире нет ничего другого, кроме неё. На самом деле, он просто не хотел встретиться взглядом с сидящим рядом белиалом. Эмили глубоко вдохнула, думая, с чего лучше начать. — Вообщем, Вы же знаете, что произошло вчера… — неловко сказала Дайер, не смотря на Эдгара. Херувим неуверенно кивнул, примерно понимая, что произошло вчера, касающееся этих двоих. Виктор, то ли с иронией, то ли без, грустно взглянул на Эмили, которая говорила о вчерашнем так неуверенно, заменяя слова на более нейтральные, как будто там гостей перебили и об этом лучше не говорить. — И… Мы долгое время обсуждали это с Виктором до признания. Могу ли я перелететь в ад? Она наконец посмотрела на Эдгара и увидела на его лице лишь недоумение и непонимание. — В смысле перелететь? — Ну-у-у… — Эмили снова отвела взгляд. — Я хочу жить в замке Виктора в аду. Это возможно, учитывая, что я ангелица? Эдгар несколько секунд помолчал, постучав пару раз чайной ложкой по столу в раздумьях. — Чисто теоретически это возможно, но могут возникнуть проблемы. — протянул Эдгар, пожав плечами. — Какие? — Эмили слегка подалась вперёд, начиная нервничать ещё больше. — Например то, что у тебя заберут титул архангела. — задумчиво ответил Эдгар. — Ну… ещё законно никто до тебя не перелетал из рая в ад или наоборот. Но наверное так можно, нейтральные же места. Эмили застыла от слов Эдгара. Казалось, она даже не дышала, поэтому Виктор решил продолжить за неё. — Но ты же уточнишь все условия перелёта, да? — серьёзно спросил Гранц, перестав ехидно улыбаться и дурачиться. — Раз Эмили будет первой, то ты вряд ли знаешь точно, так? Эдгар недовольно цокнул. — Вот именно, что не знаю, но вы решили придти ко мне! — он громко вздохнул и сделал глоток чая, сразу же успокоившись. — Но скорее всего она больше не будет архангелицей, ведь этот титул подразумевает в себе и возможность прилететь по первому вызову серафимов и херувимов за пару минут, а так… — он быстро оглядел крылья Эмили. — Не получится. Но я спрошу и серафимы Гилман. — Хорошо, спасибо за помощь. — Виктор допил свой чай и аккуратно встал со стула. — Пойдём? — он посмотрел на Эмили, которая всё ещё нервно сидела, не шевелясь. — Эмили? Она дёрнулась, совсем забывшись. — Э, да. Спасибо, Валден, и ещё раз извините за такой внезапный визит. — Эмили встала и последовала за Виктором. — Уже ничего страшного. Они вышли из спальни, а Эдгар продолжил сидеть за столом, смотря на солнце и думая о чём-то своём. Они некоторое время молчали, пока Виктор не начал: — Эмили, что случилось? — обеспокоено спросил он, когда они вышли из замка и сада Эдгара. Эмили остановилась, когда почувствовала руку на своём локте. Виктор сделал шаг вперёд, чтобы видеть ангелицу перед собой. В его глазах виднелось волнение, ведь состояние Дайер его по-настоящему напугало. Она тяжело вздохнула. — Просто понимаешь… Я опекунша Эммы благодаря титулу архангела, а так я… больше ей никто? Виктор удивлённо выпучил глаза на неё, чуть не подскочив на месте. — Эмили, даже не смей так думать! Кто воспитывала Эмму, игнорируя глупый запрет? Кто бескорыстно работала на славу небесам, жертвуя своим здоровьем и временем? — белиал взял ангелицу за руку, крепко сжав её. — Разве твои отношения с Эммой разрушаться из-за одной подписанной бумажки! И хэй! Ты ведь будешь в аду, рядом с ней! Я могу выделить ей комнату в своём замке, и мы будем как… семья? Виктор говорил это так обыденно, как будто в этом нет ничего особенного, а Эмили затаила дыхание от его слов. Его глаза излучали спокойствие, а рука всё так же крепко сжимала её ладонь. Она почувствовала невероятную лёгкость и какой-то странный адреналин. Всё так просто — она будет рядом с Эммой и Виктором, и она этого всегда хотела. — Как семья… — повторила его слова Эмили. Она никогда не думала о будущем с таким теплом и умилением. Её жизнь была так однообразна и скучна до появления Виктора, что мысль о том, что всё изменится, звучала самой удивительной и странной вещью, которую она слышала за всю свою жизнь. По её одному странному, но счастливому выражению лица Виктор всё понял без слов. Только он хотел потянуть её ближе к себе, чтобы поцеловать, но она опередила его, встала на носочки и нежно поцеловала его в губы. Это был удивительно нежный, даже трепетный и немного робкий поцелуй, похожий на прикосновение мотылька к пламени свечи. Всё произошло так быстро, что Виктор даже не успел быстрым движением смахнуть слезу со своих щёк. — Чёрт… — он тихо усмехнулся, то ли над ситуацией, то ли над самим собой. — Ты плачешь? — удивлённо спросила Эмили, заглядывая ему в оранжевые глаза. — Знаешь, никто не пробуждал во мне такие эмоции, я даже не знаю как их описать… — он сделал небольшую паузу, задумчиво смотря на Эмили. — Мне впервые так просто раскрыться кому-то, и это пугает… — Виктор задумчиво посмотрел на свою возлюбленную. — Интересно, что со мной будет? Размягчусь? Или окончательно потеряюсь? — задал он риторический вопрос. Казалось, внимание Эмили должно было быть приковано на одном Викторе, как и его, но смотрела она куда-то за его спиной. — Я, конечно, не хочу портить этот романтичный момент, но что там происходит? Виктор повернулся в сторону, куда смотрела Эмили, и громко ахнул. С неба на землю падали… ангельские крылья? Большинство белых крыльев были окрашены в ярко-красный, кровавый цвет. — П-полетели туда! — крикнул Виктор, и они сразу же направились в эпицентр событий. Много ангелов уже собралось под «дождём», напугано смотря в небо. Кровавые крылья не прекращали падать. Это зрелище было завораживающим, но и одновременно пугающим, напоминая смерть, надвигающуюся из иного мира. Кто-то начал читать молитву, а кто-то просто стоял и смотрел. Нортон, что жил не так далеко отсюда, чуть ли не начал задыхаться, когда перед его ногами упали аккуратные, маленькие крылья с самым особенным строением, которое он так хорошо знал. — Не может… — Разойдитесь! — не успел он опомнится, как его столкнул один из охраны Эдгара, который уже успел прилететь. — Тут не на что смотреть, улетайте! Никто, конечно, не послушал. Изначально ангелы были просто слегка напуганны или завороженны, но осознание того, что среди этих крыльев может быть крылья их знакомых пугала и вызывало панику. Среди крыльев незаметно пролетел лист бумаги, который быстрым движением схватил Эдгар. На нём кровью, неаккуратно и размашистым почерком было написано: «ГЕНОЦИД АНГЕЛОВ!!! ГЕНОЦИД АНГЕЛОВ!!! НАСТАЛО ВРЕМЯ ИСКУПИТЬ СВОИ ГРЕХИ!!!». Руки херувима дрогнули, что он не успел сообразить, что бумажку нужно было сразу же спрятать, перед тем, как кто-то увидит что там написано. — Небо разгневано! Нас всех ждёт смерть! — громко вскрикнул один из ангелов. — Не смей так говорить! Он не даст нам погибнуть! — прошипела ангелица рядом, ударив ангела по руке. — Если только не Он зол на нас. — прошептал другой ангел, смотря в небо. Вокруг происходила вакханалия, все перешептывались между собой, чуть ли не переходя на крик, некоторые даже не стеснялись плакать. Один Нортон стоял в ступоре, а его тело дрожало. Он начал лихорадочно оглядывать толпу, пытаясь найди знакомое, светлое лицо. Хотелось от страха прижаться к нему, крепко обнять и запустить свои пальцы в его золотистые кудри. — Эдгар, что происходит?! — Виктор оттянул шокированного Эдгара к себе. — Я… Я не знаю! — вскрикнул херувим, чуть ли не переходя на слёзы от чувства своей бесполезности. — Успокойтесь. — все подняли взгляд на внезапно появившуюся серафиму Гилман, которой, конечно, тоже успели всё сообщить. Как и Эдгара, её окружала охрана, только по сравнению с охранниками херувима, её телохранители выглядели менее человекоподобно, а их лица скрывали огромные, серебристые шлема. Не смотря на ситуацию, её голос был также спокоен, как и обычно. — Эдгар, отдай мне письмо, пожалуйста. Валден безоговорочно протянул лист бумаги Фионе. Она, прочитав содержимое, строго нахмурилась, а затем приблизилась к самому Эдгару и шепнула ему что-то на ухо. Он нервно сглотнул, но кивнул, пока охранники Гилман и Валдена пытались всех разогнать. «Дождь» из ангельских крыльев уже прекратился, поэтому ангелы уже сами расходились, но некоторых, особенно настойчивых пришлось выталкивать. Фиона и Эдгар снова переглянулись, кивнули друг подруге, и она, со своей охраной, улетела. — Что она сказала? — спросил Виктор, подойдя к стоящему в ступоре херувиму. — Что мы должны встретиться в Крепости небес. — нервно ответил Эдгар. — Пожалуйста, — Валден резко схватил Виктора за руку. — пойдём со мной, я… Гранц понимающе кивнул. — Хорошо. — ситуация была настолько серьёзная, что Виктор подавил в себе все шутки над напуганным и слабым херувимом, позволив ему держаться за него. — Но когда? Эдгар пожал плечами, крепче хватаясь за ткань одежды белиала. — Я думаю, мне сообщат. — Виктор! — их разговор прервала Эмили, которой не было до этого. — К вам было невозможно подойти! — она злобно посмотрела в сторону охраны. — Еле пробилась. — Ох, Эмили, — Виктор направился к ангелице, и Эдгар интуитивно его отпустил. Гранц крепко обнял её, а затем отстранился, оглядывая её. — Всё нормально? — Да-а-а… — как-то неловко протянула Эмили. — Но я всё ещё не могу отойти от увиденного. Я думала, что я бессмертная, и смерть никогда не настигнет меня, тем более в такие мирные времена, но в этот момент… Я почувствовала холодное дыхание смерти перед своим лицом и впервые поняла, как сильно я боюсь смерти, понимаешь? — она замялась. — Я боюсь потерять свою личность, потерять тебя… Виктора пробило на мелку дрожь и он снова прижал Эмили к себе, нежно обнимая. — Не говори так. Ты жива, а значит я ещё не потерял тебя. Осознание того, что среди этих оторванных от их владельцев крыльев могли найтись крылья Эмили ужасала, ведь она могла также легко попасться, будучи ангелом. Эдгар всё это время стоял на месте и печально глядел на Виктора: ему есть за кого волноваться, и кто будет волноваться за него. А он что? Херувим всегда относился ко всем, как ко второму сорту, и вряд ли кто-то будет плакать по нему, скорее, в его же замке устроят пир по этому поводу. Он впервые почувствовал себя таким одиноким. Одиночество — самое страшное, тяготящее сердце чувство. Те, кто говорят, что хотят быть одинокими, на самом деле желают друзей в своём круге общении, которые всегда их поймут и поддержат, ведь оставаясь один на один с самим собой можно сотворить страшные вещи, доведя самого себя. Но если никого рядом нет, то терять нечего, так? Нортон со всех крыльев летел к поместью, где живёт Майк. Его голова болела от циклично повторяющейся мысли: «Не делай поспешных выводов, он живой. Не делай поспешных выводов, он живой. Не делай поспешных выводов, он живой». Нортон бесцеремонно влетел в комнату через балкон, и увиденное повергло его в шок: Майка не было, а в комнате царил такой же беспорядок, как вчера, когда они пошли на бал. Вещи не сдвинулись и на миллиметр — как всё лежало изначально, так и осталось, будто тут и никого вовсе и не было со вчерашнего дня. — Нет… — Нортон схватился за больную голову, стараясь унять нарастающую панику. К горлу подкатил неприятный ком, а его колени начали подгибаться. — Он не мог умереть… Только не он… — Нортон упал на колени, безвольно опустив голову на холодный и деревянный пол. Перед глазами мелькнула его скромная улыбка, когда они находились слишком близко, знакомые, как безграничное небо глаза, которые с такой любовью на него смотрели, а в ушах звенел его радостный и звонкий смех. — Майк… — И как будто вся боль вселенной, вызванная чужим горем, собралась в нём и затопила его сознание. Он зарыдал. Он рыдал так, как не рыдал никогда. Слёзы хлынули из глаз неудержимым потоком, а он бился головой о пол, пока совсем не обессилел. Нортон кричал в пустоту, как будто кто-то услышит его, но не было никого, кроме него и его горя. Он был один. В полном одиночестве.***
Абсолютно бесшумные шаги босых ног по стеклянному полу: Фиона взволновано направлялась к тому, с кого пришло «начало» всему, к тому, без кого их бы не было, к Создателю. Прозрачный пол, казалось, был бесконечным, даже не смотря на отсутствие стен, границы зала совершенно точно не существовали. Существовали только облака, небо над головой, пол под ногами и Он. — Ищешь кого-то? — послышался тихий, мужской голос, который звучал отовсюду и нигде одновременно. Фиона вздрогнула, повернулась, и в этот момент её взору предстал Создатель — как всегда, невыразимо прекрасный и безупречный. Он сидел на троне из облаков. Его глаза как обычно были скрыты золотой маской, с алмазом небесного цвета в центре, окружённый очертаниями луны, но не смотря на это, Фиона чувствовала Его взгляд. На плече у него как обычно сидела белая сова, которая, подстать хозяину была украшена шафрановыми украшениями. Бог протянул ей руку, которая была окутана лазурной перчаткой с золотыми узорами, по сравнению с другой, «голой» рукой без какой-либо защиты, которой он никогда не трогает живых существ. — Подойди. Фиона подошла к трону и поклонилась Ему. — Я думаю, Вы итак знаете о произошедшем, и рассказывать Вам бесполезно, так? — Конечно. — Он улыбнулся, и сова подлетела ему на колено. Бог начал гладить её по голове, как домашнюю кошечку. — И что же ты хотела? Фиона удивилась такому вопросу, даже посчитала глупым. — Илай, Вы понимаете что умерло много ангелов?! Что «они» снова дали о себе знать? — в её голосе отчётливо слышался гнев на беспечное поведение Бога, который лишь мило улыбался и гладил свою сову. Фиона была настолько зла, что даже не заметила, что назвала Его по имени. — Понимаю, и что ты от меня хочешь? Я никак не могу повлиять на них, пока они скрываются в своих лагерях. — Илай наклонился к Фионе и зашептал: — Они мёртвые, милая, как по-твоему я могу что-то сделать против них? Одно слово заставило Фиону дрожать. «Мёртвые» — это слово звучало как непечатное ругательство, от которого серафиме становилось тошно и неприятно. Мёртвые… один факт их существования можно приравнять ко всем страшным грехам, которые можно совершить. — Неужели… ничего? — спросила Фиона, чувствуя нарастающую панику в своей душе. — Почему «ничего»? — искренни удивился Илай. — Фиона, ты самая главная серафима на небесах, и у тебя совсем идей нет? — Он затих, поняв, как осуждающе звучат его слова. — Может, тебе созвать всех серафимов, херувимов и белиалов в Крепости небес? — Фиона молчала, обдумывая слова Бога. Тогда Он добавил: — Если ситуация будет слишком критической, Я с Сатаной поможем вам. Гилман раздражённо вздохнула на слова Бога. — Разве ситуация уже не критическая? У нас есть первые жертвы, разве этого недостаточно?! — она снова начала злится. Конечно, Фиона понимала, что большую часть жизни вселенной Бог не должен вмешиваться в дела на небесах, но неужели Он будет терпеть смерти своих детей? — Серафима Гилман, я не хочу показаться тебе слишком жестоким, но разве парочку смертей как-то влияют на равновесие? Вспомни, как часто раньше умирали ангелы и демоны от рук своих же, которые прикрывали свою кровожадность «нарушением закона», неужели эта ситуация как-то отличается от прошлого? — Илай откинулся на спинку трона, мелодично рассмеявшись, вспомнив, как ангелы убивали других ангелов «за Бога», по сути занимаясь самосудом. — Ну, разве что вас теперь убивают не ваши же, а мёртвые. Хотя, что бессмертные, что мёртвые одного полета птицы. Фиона разочаровано опустила взгляд на свои босые ноги, понимая, что Он им не поможет. Хотя бы хороший совет дал: «созвать всех серафимов, херувимов и белиалов в Крепости небес». Она подняла взгляд на него и кивнула. — Я поняла Вас. Думаю, теперь я могу попрощаться с Вами. Он тоже кивнул ей в ответ, и в ту же секунду Фиона почувствовала сильную боль в голове. Гилман не успела что-либо сделать, как она упала в обморок, падая на тонкое стекло и разбивая его под собой. Тело серафимы сильно болело, как будто на нем оставили глубокие порезы. Она открыла глаза и поняла, что находится в своей спальне. Быстро соскочив с кровати, Фиона подбежала к зеркалу. На её светлой коже не было ни одной царапины, хот такое невозможно от падения на стекло. Гилман нервно вздохнула, всё ещё не понимая: была ли встреча с Ним реальна, или Он пришёл к ней в чертоги разума, когда она нуждалась в этом. Однако долго думать нельзя — надо действовать. Фиона достала из полки стопку бумаги, села за стол и начала писать письма для серафимов, херувимов и белиалов… белиала, ведь на данный момент он только один. Раньше она не любила письма, предпочитая личные встречи: письма легко подделать или письмоносец может оказаться предателем, не додав письмо получателю. Однако, Виктор, ещё будучи пихтионом, научил её пользоваться печатью, которая будет значит, что отправительница серафима Гилман и никто другой. Она непроизвольно улыбнулась, когда начала писать письмо белиалу: то, как оскорблённо он ахнул во время её визита в аду на слова: «Извините, что без предупреждения, не люблю писать письма», это было самое странное и забавное событие в её долгой жизни. Виктор был забавным пихтионом, даже немного неловким и легкомысленным, однако смотря на него сейчас, можно только ужаснуться и восхититься. Фиона даже гордилась им: как будто это её сын вырос и занял высокое место на небесах. Гилман ужаснулась, когда поняла как быстро она написала письма всем серафимам, херувимам и белиалу. Всё-таки их сейчас намного меньше, чем раньше. «А если пригласить на встречу и пихтионов?» — подумала она. — «Раз херувимы будут присутствовать на встрече, то пусть и пихтионы будут. Они же одного ранга, и будет несправедливо проигнорировать их». Закончив с письмами, она мыслено пожелала своему письмоносцу удачи: большинство серафимов предпочитали жить как недо-Боги, не имея постоянное место жительства, и недвижимость из всех серафимов была только у Фионы. Хотя назвать замок Гилман «недвижимостью» будет неправильно, ведь он буквально парит на небесах. «Как почтальон будет искать получателей, уже не мои проблемы» — с едким смешком подумала Фиона.***
— Нортон! — Эмма бежала к стоящему ангелу, который тупым взглядом глядел на поместье, из которого его только выгнали: начались разбирательства на счёт комнат, в которых теперь больше никто не живёт. Наиб молча плелся за демоницей. Он не мог сказать и слова, лишь печально смотреть на Нортона. Ангел медленно повернулся к ним. Его глаза красные от слёз, а тонкие губы крепко поджаты, сдерживая очередной поток всех самых печальных эмоций. Эмма и Наиб подошли к нему и обняли его с обеих сторон, закрывая себя крыльями в маленьком кружочке. Нортону казалось, что он уже выплакал все свои слёзы в комнате Майка, но рядом с Эммой и Наибом он чувствовал себя так комфортно и плохо одновременно, что он снова заплакал. — Я боялся, что вы оба… Надеялся на то, что вы выжили… — прошептал Наиб. — До нас ведь только слухи дошли, что куча ангелов убито, а мы вчера вечером разлучились… Эмма посмотрела на Нортона, сжимая ткань его рубашки. — Мне так жаль… — и она тоже разрыдалась. — Майк… он был таким хорошим другом… Всхлипы Нортона стали ещё громче, и Вудс пожалела о том, что сказала это. Они так и стояли втроём: Нортон и Эмма плакали, а Наиб молча обнимал их. Ему было тяжело, ведь Майк был ему очень близким другом, но он не мог выдавить из себя ни одной эмоции, а голову занимали совсем другие мысли: «Сможем ли мы теперь забрать книгу, которую переводил Майк?».