Ноябрь, 1917
Больше всего за последний месяц Драко не мог привыкнуть к отсутствию усталости. Энергии было слишком много, особенно после того, как в желудок попадала выпитая кровь. Карлос предложил ему испытать себя. Объяснил, что суперсилы у вампиров нет, однако, они сильны — не так, чтобы гнуть в руках металл или вырывать с корнями деревья, но настолько, чтобы удержать в руках жертву. Этого достаточно. Драко попытался поднять винную бочку в погребе дома Карлоса и удивился, что вес её был практически неощутим. Далее была толстая тетрадь, которую он разорвал пополам с первого раза. В его руках была сила, достаточная, чтобы сломать хребет сопротивляющейся жертве. Однажды ночью, когда Малфой сидел в кабинете Карлоса, ему на глаза попался нож для вскрытия конвертов. Сначала Драко очаровала его красота. Золотая ручка ножа, явно сделанного на заказ, была инкрустирована чёрными бриллиантами. Драко покрутил нож в руках, ощущая его тяжесть, и вдруг в голове вспыхнула мысль. Так быстро, что не было времени подумать над этим. Он просто загнул рукав рубашки и со всей силы полоснул по запястью. — Вижу, вы играетесь. Драко до сих пор не привык к такому бесшумному появлению своего наставника. Он вздрогнул, но лезвие от кожи не убрал. На месте предполагаемого пореза не осталось никаких следов. Малфой приставил острие ножа прямо к ладони и надавил на ручку. — Могу попросить Кольта дать вам пилу, чтобы было нагляднее, — Карлос подошёл к столу и поднес ладонь к пламени свечи. — Мы не уязвимы. Наша кожа пластична и прочна. Ни огонь, ни другие повреждения нам не страшны. Мартин двумя пальцами погасил свечу и исподлобья посмотрел на Драко. — Вы решили? Малфой покачал головой, отвернувшись от тяжёлого взгляда. — Я не уверен, что хочу соглашаться на ваше предложение, мистер Карлос. Не уверен, что хочу стать охотником и убивать. Это… не по-человечески. — Мы не люди, мистер Малфой, — Карлос сел за стол. — К тому же, когда вы согласитесь, я дам вам палочку. Волшебник без неё как без рук. Я думаю, вы сами убедились. Конечно, он убедился — в первый же день, когда его укусили. Сидя в канализации, он то и дело шарил по карманам в поисках палочки. По привычке. Он долго думал, что если бы она была при нём, то всё оказалось бы проще. Драко просто-напросто не хотел убивать никого. Пусть даже если это будут вампиры. Когда-то в них тоже билось сердце. Малфою было достаточно одного раза… — Вы будете держать меня здесь, пока я не соглашусь? А если этого никогда не случится? Вы убьёте меня? В полумраке кабинета Драко видел, как блестели зрачки Мартина. Оторвать взгляд невозможно, словно это какое-то тайное оружие бессмертного, чтобы заманивать жертву. — Я уже вам говорил, что для вампира течение времени происходит очень быстро. Я уверен, когда вы привыкнете, то примите свою судьбу. Сколько на это уйдет времени… мне всё равно. — Я вас понял, мистер Карлос, — бесцветным тоном ответил он и вышел из кабинета.***
Карлос предупредил, что его не будет около недели, у него появились какие-то срочные дела. Перед отъездом он любезно напомнил Драко, что поместье в его распоряжении. В первые дни Малфой не знал куда себя деть. Он начал изучать литературу и признался себе, что магловские поэты вполне себе недурны. Книги можно было читать не зажигая свет, чем он и пользовался. Не меняя положения, он сменял фолианты один за другим, игнорируя даже то, какое время суток стояло за окном. Когда Кольт принес ему два кубка, Драко заметил на подносе свернутую газету «Ежедневного Пророка». Расправившись со своим ужином, он отставил кубок на стол и потянулся за газетой. На первой полосе была новость о каком-то достижении в отделе тайн, и у Малфоя заскрипели зубы. Как там Септимус? Его дед только внешне казался холодной глыбой льда. Драко не помнил ничего о родителях, но прекрасно помнил день, когда Септимус пришёл к нему с абсолютно вымученным лицом, которое тогда показалось серым. Он крепко обнял внука, и Малфой впервые жизни увидел, как дед плакал навзрыд. Так это болело в нём. Он всё говорил и говорил — что всё будет хорошо, что он о нём позаботится. И держал своё обещание по сей день. Только вот сейчас именно Драко его подвёл. Он стал тем, кого в отделе тайн презирали. Он помнил лицо Септимуса, когда кто-то вскользь упомянул о вампирах. «Это ужасные существа, Драко…» «Была бы моя воля, я бы всех их убил, если бы знал как…» Малфой сожалел, что всё так случилось. Сожалел, что Септимус вновь потерял родственника. Единственного наследника. Он даже представить боялся, что сейчас происходило с дедом. Его любимые люди хоронили пустой гроб. Тонули в скорби, пока сам Драко сидел в роскошном особняке и пил человеческую кровь, наслаждаясь этим. Он был себе омерзителен. Знали бы они, что он жив… «Знали бы…» Эта мысль вдруг встала костью поперёк горла, разом затопила сознание. «Нет, я не могу…» Не в силах сидеть, Малфой поднялся из кресла и заходил из стороны в сторону. В голове роилась куча мыслей. Он размышлял о возможности хоть как-то обозначить тот факт, что он жив, тем самым прекратив страдания любимых. Это казалось хорошей идеей первые две минуты. Потом пришёл ужас от осознания того, что он мог сорваться и растерзать Диану или Септимуса, а после умер бы сам. Нет, только не так… Но знать, что они напрасно скорбят о нём было невыносимо. Он не заметил, как в руках оказался чистый пергамент, но его вид вдруг вселил в него уверенность. Он справится. Сумеет сдержать монстра — пусть сердце его больше и не билось, но он по-прежнему был Драко Малфоем. Хорошим человеком — тем, кем вырастил его дед. Тем, кого полюбила Диана. Драко потянулся за пером, но замер. Как бы он передал письмо? Да и что бы он написал в нём? Зная Диану, она поставит на уши всех, лишь бы найти его. Малфой не был уверен, что Карлос одобрил бы такую огласку. Не особенно хотелось думать о том, что будет дальше и какими могут быть последствия. В мозгу роилось множество спутанных мыслей, но Драко чувствовал, что как только он объяснится с Дианой, как только увидит её прекрасное лицо и вновь сможет взять тёплую ладонь в свои руки, то всё обязательно встанет на свои места, а мир снова обретёт чёткость. Вместе они обязательно что-нибудь придумают. Да и что она подумает, если получит письмо? Что это чья-то злая шутка, не иначе. Единственный вариант — поговорить лично. Как? Ответов у Драко не было. Он просто накидывал варианты без каких-либо возможностей это осуществить. Он метался то к одному, то к другому, но как бы разумно не звучали его доводы, какими бы безопасными не казались, перед глазами снова и снова всплывало лицо Карлоса. То и дело в размышления вклинивался призрачный образ наставника, и отмахиваться от него было всё сложнее. Его слова, сказанные в ответ на вопрос о том, что будет, если он вернётся к жене — словно жирная точка, окончательно обрубившая его тягу к прошлой жизни. Нет. Карлос прав, это очень опасно. Он не станет этого делать…***
Кольт появился через три дня все с тем же подносом. — Добрый день, мистер Малфой, — он поклонился и поставил кубки на стол. — Когда прибудет мистер Карлос? — тон голоса был холодным. — Господин должен вернуться в поместье послезавтра, — домовик поклонился и исчез. Драко выпил кровь и замер. Вдох. Выдох. Драко старался дышать чаще, чтобы не потерять тот маленький отголосок живого человека, который ещё теплился внутри него. Он прислушался и понял, что в доме, кроме него, никого нет. Кольт здесь — единственный домовик, и он явно не оставался в поместье, после того, как приносил ему кровь. Видимо, следовал за хозяином. Рука дрожала, когда он потянулся к дверной ручке спальни на втором этаже. Дышал часто. Глубоко. Какое же счастье, просто дышать! Он справится, господибоже, справится! Дверь на себя, быстрые шаги к камину — и горсть летучего пороха уже в руке. Он решил всё ещё утром. Он увидит Диану, просто ради того, чтобы сказать ей: живи дальше. Создай новую семью. Не плачь обо мне… Только ради этого! Малфой даже не был уверен, что проход камина открыт. Но в его голове появилась чёткая цель, а он, как рыба пастью за крюк, зацепился за неё. Невыносимо было дальше бездействовать. Он ещё раз глубоко вдохнул, шагнув в камин, а на выдохе прошептал: — Фамильный особняк Тайлеров, — и горсть пороха упала к ногам. Драко не закашлялся, когда каминная зола забила ноздри. Он сделал шаг вперёд, в их маленькую гостиную. Боже. Боже. Боже. Его повело в занос только от одного родного запаха. Он чётко почувствовал аромат её масляных духов и с силой сжал челюсти, до хруста, так, что свело дёсны. Оглянувшись по сторонам, Малфою почудилось, что у него одновременно заныли и затрещали все кости. Удар. Два мелких. Удар. Два мелких. Удар… Слеза обрамила скулу. Он с силой зажмурил глаза и бесшумно взвыл под стук её сердца. Диана наверху. Он слышит биение. Слышит её дыхание. Спокойное, будто она спит. Глотка осталась невозмутимой. Выпить крови перед тем, как прийти сюда, было разумным решением. Или самым глупейшим поступком — вот так он бился из стороны в сторону, всё ещё не до конца понимая, верно ли поступил. Драко бесшумно ступил к её рабочему столу. Дрожащей рукой взял пергамент. Он оставит ей письмо. Оставит свою подпись, и Диана поймет, что это был он. Вот только что написать любимой? Какой же он идиот. Пришёл сюда абсолютно спонтанно, не имея ни малейшего представления — как следует себя повести, какие подобрать слова? И вдруг лицевые мышцы свело так, словно сзади за волосы дёрнули со всей силы. Удар. Два мелких… Копошение. Удар. Удар. Удар. И стук каблуков по паркету. Слишком быстро. Слишком не успеет… «Нет. Нет. Нет!» Он бросился обратно к камину. Осмотрелся вокруг — чёртов летучий порох, где он? Драко испуганно зажмурился. «Салазар!» В горле встал здоровенный ком. Лучше не дышать. Лучше не смотреть. Лучше, блять, сдохнуть здесь и сейчас, чем… — Драко… И всё по новой. Она тяжело задышала. Её карие глаза, глядящие на него, расширились. И Драко эти глаза сейчас готов был проклянуть. Потому что в них — безумная, безутешная любовь к нему. Его ненависть к себе только жиреет, поглощает всё нутро. За дебильный поступок, за желание увидеть её, за эту реальность, его жизнь перед ним. За то, что не мог отвести от неё взгляда. Как же он проебался… Диана сделала шаг вперёд. Она свела брови в неизвестной ему эмоции, и Малфой вытянул руку вперёд в запрещающем жесте, останавливая её. Он слышал быстрое биение сердца, знал, что она готова сорваться с места, прямиком в его объятия. «Не подходи. Не делай хуже!» А она плюнула на это. Никогда его не слушала, потому что, чёрт возьми, всегда последнее слово — за ней. — Я знала… — прошептала она. — Мерлин, знала! Малфой шагнул в камин и отвернулся, вперившись взглядом в каменную кладку. — Не подходи, Диана… Я могу убить тебя… это было ошибкой, прости. Прости меня! Он услышал её отдалявшиеся шаги. Драко, стоя в полуобороте и стараясь не глядеть на неё, всё равно увидел, что Диана отошла на другой конец гостиной. Она сглотнула и облизнула сухие губы. «Чёрт…» Это выше его сил. Поколебавшись, Малфой вышел из камина и ступил к окну. Он не мог просто так уйти, он должен объяснить. Поймёт ли она? Между ними метров пять, а казалось — тысячи. Они молча стояли под стук её бешено бьющегося сердца. Он несмело глянул на неё, взгляд утонул в бледном лице. Тёмные круги под глазами хранили в себе память ночей бессонницы. Драко заметил, что она плакала. Он представил, как подойдёт к ней, вытрет слёзы, обнимет, ощутит тепло живого тела… Он сглотнул вязкую слюну, но остался стоять так же прямо. «Дьявол…» В ней силы больше, чем в нём. Всегда так было. — Я знала, что ты выжил… — Какой ценой… — Драко грустно ухмыльнулся. Она знала. Она всё поняла, иначе и быть не могло. »…что скажет супруга, узнай она, кем вы стали, мистер Малфой?..» Диана вдруг сделала шаг вперёд, и он шарахнулся от этого как ошпаренный. — Ты… ты не укусишь меня. Ты не сделаешь мне больно, Драко. Ситуация накалилась до предела. Он не дышал. А в ноздри, будто насильно, всё равно проступал запах её кожи. Драко закрыл ладонями лицо, чтобы не чуять. Но он слышал — и на мгновение почудилось, что это его собственное сердце снова ожило. Он не мог так рисковать. Не должен! Ему необходимо это закончить. Разорвать нить. — Я пришёл сказать, что больше не вернусь, — Драко отвернулся. Невозможно говорить это, глядя в любимые глаза. — Ты должна жить дальше. Без меня… Он хотел, чтобы его тон звучал холодно и равнодушно. Но на последнем слове у него предательски сломался голос. Словно в одно мгновение завис, не позволил договорить. Или он сам не хотел договаривать? — Ложь! — выкрикнула она. — Диана… — Если так, тогда скажи мне это в лицо! Рассудок покинул его, когда она преодолела расстояние между ними и остановилась почти вплотную. Драко вздрогнул, когда её горячая, господи, ладонь коснулась его щеки. Она просто убивала его. Он нахмурился и хрипло застонал. Наверное, именно тогда ему нужно было уйти. Оттолкнуть её от себя и сбежать. Но в тот момент тоска спицами проколола его мёртвое безмолвное сердце, вызвав фантому боль. Именно тогда, когда он потянулся к её ладони, аккуратно принял в свои руки и поцеловал в маленькую родинку посередине. Именно тогда ему нужно было уходить…***
Драко убрал палочку в карман и приблизился к обездвиженной туше оленя. Одной рукой поднял за толстую шею и приложился к ней клыками. Секунды — и зверь упал вниз. Вот уже около часа он охотился в лесу. Старался напиться как можно плотнее, чтобы продержаться ещё пару дней. В тот знаменательный день он так и не ушёл, не смог. Чувства взяли верх. Живые, человеческие чувства, в которые он, как в последний шанс, вцепился не раздумывая. Когда Диана убрала руку и отошла к дивану, то заговорила. Он не перебивал. Слушал её долгую речь, вникал в план, который девушка разрабатывала в те мгновения, когда прорывалась надежда на то, что Драко остался жив. Жив — пусть и в новом понимании. Супруге было всё равно на его новый облик. По крайней мере, Диана убеждала, что ей плевать на это. Она, вместе с Септимусом, была уверена, что он в ту ночь не умер, потому что тела так и не нашли. Именно его дед подсказал, что, возможно, Драко уже не человек, и тогда они начали разрабатывать план «побега». Они оба понимали, что если бы Драко объявился, то авроры сразу бы арестовали его. Газетчики начали настаивать на том, что именно Малфой убил Томаса. Пока Диана, забыв обо всём на свете, пыталась понять, куда он мог подеваться, Септимус снял большую сумму из Гринготтса и нашёл маленький домик в Ирландии, чтобы спрятать там внука. Именно здесь сейчас и жили Диана с Драко вот уже четыре месяца под мощным заклятием, скрывающим их дом. Драко рисковал, когда выходил охотиться в лес. Но это было лучше, чем делать на предплечье Дианы разрез и цедить её кровь в, прости Мерлин, чашку. Девушке удалось убедить всех — и коллег на работе, и родителей — что после потери мужа ей нужна была реабилитация. Официально она находилась в кругосветном путешествии. Как ни странно, сам Малфой прекрасно держался рядом с ней. Жажда была, но не такая сильная, как в первые недели после обращения. Конечно же, кровь зверей помогала ему продержаться. Всего однажды Диана предложила ему свою кровь. Тогда он слишком остро отреагировал на это. — Никогда! Слышишь? Никогда я не сделаю это с тобой! — он ходил по комнате взад и вперёд. — Ты хоть представляешь, насколько глубокий нужен разрез на руке? Он опустился на колени перед ней, когда Диана сидела на диване и читала книгу. Склонив голову на её бедро, он закрыл глаза, прислушиваясь к учащённому биению сердца. — Я просто вижу, что животные не насыщают тебя, — Диана запустила пальцы в его волосы, перебирая пряди. — Я сразу залечу порез… Драко сглотнул. Какая-то его часть, наверное, самая отвратительная, желала этого. Но здравый рассудок сразу же рубил нити, протягивающиеся к этой мысли. — Не беспокойся. Я в порядке. Он лгал. Сколько бы он не убивал животных, в глотке продолжало чесаться. Продолжало жечь. Он помнил вкус той крови, что приносил Кольт, и закрывал глаза, вспоминая её. «Ничто не сравнится с человеческой кровью», — однажды сказал Карлос. Когда они сбежали в Ирландию, Драко всё рассказал любимой. Всё, за исключением одной детали. Он не сказал про Эльфуса… — Он не найдет тебя, — говорила она. — Это невозможно. Мы под множеством защитных заклинаний. Он не заберёт тебя у меня! Диана возненавидела Карлоса. Сразу, как только узнала, что он предложил ему стать охотником. — Ты не убийца! — говорила она. А Драко отворачивал взгляд, сжимая кулаки. — Лишать жизни случайно укушенного человека! Уму непостижимо! Как они могут решать, достоин кто-то или нет? — Диана каждый раз заводилась от этого. — Отвратительно, когда богатые ставят себя выше бедных! Малфой научился не дышать. Просто выключил в себе эту функцию, когда находился рядом с ней. Потому что её запах сводил с ума. Развращал мысли и жёг горло. Но Диана прекрасно понимала, что муж сдерживался, поэтому телесные контакты они сократили до минимума. — Завтра пошлю сову к Септимусу, скажу, что моё путешествие проходит хорошо и без происшествий… Драко кивнул. Они не могли рисковать и писать деду подробности, поэтому придумали шифр, чтобы обозначить своё положение. «Путешествие проходит хорошо» или «здесь отменная оленина, очень вкусно, я довольна». Когда Драко уходил в лес, он брал её палочку. Она настолько доверяла ему, что считала его вторым хозяином — или просто древко позволяло собой пользоваться. Казалось, всё наладилось. Диана, через своего домовика, заказывала у Септимуса всё необходимое — книги, пергаменты, провизию. Она даже начала писать книгу; у неё всегда был талант к письму. Даже учителя в Хогвартсе хвалили её доклады и курсовые, подчёркивали, что у девушки невероятный слог. — И когда ты мне дашь прочесть свою книгу? — Драко подкрался к ней слишком незаметно, но Диана даже не вздрогнула, настолько она доверяла ему. Он нагнулся к её макушке и поцеловал. — О нет, мистер Малфой! Я не позволю увидеть вам ещё не законченный роман… Драко рассмеялся. — Так это будет роман? И про что же? Про невероятную волшебницу, которую похитил вурдалак? Она засмеялась, так искренне. Драко втянул воздух и замер. Мерлин, как он сейчас был счастлив с ней! Её парфюм не перебивал настоящий запах, её запах. Он мог отличить его от сотни других. Диана пахла великолепно, так сладко, что у него потянуло в паху. Драко сел в кресло и закинул ногу на ногу, закусив губу. — Нет, я пишу о любви, — она отложила перо и начала собирать пергаменты. — О печальной любви вампира и смертной… Он напрягся. Диана обернулась и заметила это. — Я пишу о том, что однажды вампир встретил девушку и влюбился, — грустно начала она. — Так сильно, что не видел ничего вокруг. Это было так взаимно, что казалось нереальным… шли года, девушка становилась женщиной, а он всё так и оставался молодым и прекрасным. Он видел её первые морщинки, первые седые волосы… она старела, а он нет. — Диана, я… У Драко всё сжалось в груди. — Нет, что ты, — она села рядом с ним и взяла его холодную руку. — Да, эта история грустная. Но со счастливым концом. — Не уверен, что смерть любимой, — он сглотнул, — счастливый конец. — Она умерла, но переродилась. Просто он нашёл её спустя много лет. Хотел бы Драко верить в это, да вот только переселения душ не существовало. Малфой не позволял себе думать об этом, не позволял даже представлять, что она умрёт, а он останется в этом мире. Вырвать бы эти мысли с корнем и сжечь. Диана сплела свои пальцы с пальцами Драко, поднесла к своему лицу и поцеловала выпирающую костяшку на его руках. «Чёрт…» Мозг отказывался сопротивляться. Воздух вокруг словно накалился. Девушка мягко поцеловала его руку. Он слышал, как барабанило в груди её сердце. Слышал её дыхание. Они должны остановиться… — Диана… На этом он замолк, не знал, что произнести дальше. Самое дикое его желание — то не укусить её, а просто впиться в горячие губы поцелуем, вылизывать её рот, касаться её тела, трогать. Трогать. Трогать. Малфой с рыком поджал Диану под себя. Втянул её запах, и лёгкие словно затрепетали. Её запах, который он не перепутал бы ни с каким другим, затопил его разум. Ему плевать. Теперь — плевать. Он постарается. Чёрт, он должен! У неё расширились зрачки; утонуть бы там, в её глазах, внутри вакуума их черноты. Она смотрела снизу вверх, на то, как сжимались его челюсти. Драко плотно сжал зубы, чтобы, не дай Мерлин, не заострились клыки. — Я люблю тебя, — прошептала она и потянулась в его объятия. «Господи…» В его голове так горячо, что умереть можно от ожога. Он помотал головой, чуть отстраняясь. — Я… я боюсь укусить тебя, Салазар, как я боюсь укусить тебя! — повторял снова и снова. Но Диане будто всё равно. Уровень её доверия — выше допустимой шкалы. Она задрожала, схватила его за рубашку и потянула на себя. — Пожалуйста… Драко, пожалуйста… Она будто рыла вокруг его рассудка ров, забивая сваи своими словами мольбы. И, наконец, защёлкнула замок на клетке со зверем. Она не отпустит, а ему некуда бежать. Поцелуй показался таким злым, что он зарычал ей в рот. Диана застонала в ответ, вжимаясь своим телом в его. Развела ноги и обвила его талию. Её тело так горячо, что Драко почти поверил, будто время обратилось вспять. Он разорвал на ней корсет одним движением. Она вздрогнула, но больше от неожиданности, он это понял. Удивилась его силе. Глотку сжал запах её кожи. Такой сладкий, что хочется пить… «Хочется, сука, пить…» В последнюю секунду перед неизбежным он подставил кулак перед её шеей и вонзил клыки прямо в свои костяшки. Захрипев и замотав головой, он оттолкнул девушку в сторону. Она упала с дивана, но Драко не обратил на это внимания. Он не мог разжать зубы, оторваться от своей руки. Он зарычал, но рык быстро скатился в сухой стон. Перед глазами всё поплыло, и он понял, что сейчас сорвётся. — Господи, что я наделала! — зашептала она, но Драко не смог понять и слова. Жажда кружила голову. Его вытянуло в тугую струну. Он сопротивлялся инстинкту, напрягая все мышцы в теле. Лишь бы не сорваться. Лишь бы не наброситься на Диану. Вдруг в ноздри ударил такой невероятный запах, что глаза мгновенно застил туманом. Он почуял кровь. Человеческую кровь. Её кровь. Диана уже успела отползти к стене, когда он рванул в её сторону, и… — Инкарцеро! Драко моментально сковали верёвки, ползли к шее, стянули горло. Они прижали его руки к корпусу, туго, и с каждой секундой обхватывали ещё крепче. Он задёргался из стороны в сторону. Он чуял кровь. Монстр внутри него завертел головой в поисках добычи. И когда нашёл, то Драко заставил себя отвести глаза. — Нет! — он не узнал свой голос, настолько он был чужим. Он увидел Диану. Видел её руку, над стаканом. — Нет! Она молчала, только палочкой ускорила движение крови, чтобы быстрее стекала в стакан. Он чувствовал невероятный запах крови, ни с чем несравнимый, потому что он был единственно желанным для него. Так пахла только она. Не пресно, а сладко, что даже аромат лип к глотке. Диана залечила рану и вытерла полотенцем остатки крови. Взяв стакан, она подбежала к Драко и села на колени перед ним. В её взгляде — полнейшая решительность. — Открой рот. Малфой старался не дергаться, чтобы не начать разрывать верёвки. Отвернулся, но чувствовал, что не сможет до конца совладать с собой. «Мерлин!» Девушка приподняла его затылок и поднесла к губам стакан. Вот тогда-то он и сдался — когда губ коснулась горячая влага. Когда язык ошпарило сладкой кровью. Когда в желудок попала эта спасительно-губительная жидкость. Словно обезумев, он пил, не сводя взгляда с её лица. С такой невыносимой ненавистью. Она не должна была. Не должна! — Всё хорошо. Всё будет хорошо… Ту ночь Драко просидел на крыльце. После того, как сделал последний глоток, он лежал около часа на полу, чтобы успокоиться. Только после этого Малфой попросил её снять путы. Он молча вышел на улицу и сел на ступеньку, зарывшись пальцами в волосы. Он был зол только на себя, потому что сорвался. Столько месяцев держаться, чтобы в такой момент — и чуть не убить её! На секунду Драко подумал, что лучше ему уйти и больше не подвергать Диану опасности. Ему стыдно, грязно и отвратно от себя. Когда начало светать, она наконец заговорила. Знала, что он услышит. — Это произошло бы, рано или поздно. Тебе нужна кровь. Ты не укусил меня. Я сама тебе её отдала. Драко? Когда он вошёл в дом, то увидел, как Диана поднялась со стула на кухне. В её глазах была только любовь. Никаких других чувств. Ни страха. Ни боли. Она готова была отдать ему всю себя. Он этого не достоин. — Я не хочу, чтобы ты, как в твоём романе, умерла ради такого чудовища как я… Она покачала головой. Он поймал её усмешку. Тоскливую и дождливую, как Лондон. — Вот так, значит, ты думаешь? — её глаза наполнились слезами. — А как же… и в горе, и радости, пока смерть не разлучит нас? Это ты произнес десять лет назад! Что же сейчас? И Диана заплакала. Так горько, что Малфой не выдержал; подошёл к ней и обнял. Ему было чертовски больно, до одури, до самых костей и внутренностей. Она не должна страдать. — Прости меня… — прошептал он. — Я всегда буду рядом. Всегда…***
Последующие два месяца были как в сказке. Диана закончила свой роман и пообещала Драко, что однажды станет популярной писательницей, напишет ещё немало книг. «Конечно, под псевдонимом, Драко. Всё будет хорошо», — говорила она. А Малфой только улыбался. Он был счастлив видеть её успехи. И, в конце концов, улыбку. Странно, но когда он пил её кровь, одного стакана хватало ему почти на неделю. Однажды он сказал ей, что её кровь абсолютно несопоставима с той, которую он пил у Карлоса. Диана предполагала, что это из-за их крепких уз. Любовь творит чудеса, и для него она — самый родной человек. Малфой был согласен с таким предположением, потому что другого ответа он получить не мог. В конце мая пришло письмо от Септимуса. В нём говорилось, что ему нужно встретиться с Драко. Диана отнеслась к такой просьбе с сомнением, отговаривала его идти к деду, потому что это было опасно. Но старший Малфой уверял, что в мэноре стояла такая же крепкая защита. Да и сам Драко это знал. Их фамильный дом — что крепость. — Не ходи! — нахмурилась Диана, и Драко уловил учащённое сердцебиение. Он обнял её сзади и уткнулся носом в волосы. Такая тёплая. Такая живая. Такая любимая. — Не думаю, что Септимус стал бы так просто вызывать меня, — уверенно проговорил он. — Я возьму твою палочку и аппарирую прямо в мэнор. Никто меня даже не увидит. — Давай я схожу вместо тебя? Она развернулась в его объятиях и крепче сжала его руки, будто это могло остановить Драко. Забавная. — Я быстро, слышишь? — он потянул её за подбородок. Нежно коснулся своими губами уголка её губ. — Ты даже не заметишь. — Даю тебе час! — сдалась Диана, но весь вид выражал негодование. Малфой улыбнулся в ответ на это трогательное беспокойство. Поцеловав супругу в щёку, он вытянул руку. Девушка на секунду застыла. Нахмурилась, но вложила в его ладонь свою палочку. И чтобы она не передумала, Драко сразу аппарировал.***
Родные стены дома впустили его, будто бы он и не уходил никуда. В большой гостиной горел свет, и Малфой направился туда. Первая встреча с дедом была для него волнительной. Он боялся, что Септимус посмотрит на него так, как тогда, в министерстве, когда речь зашла о вампирах. Драко вошёл в гостиную и сразу увидел широкую спину деда. Он был в костюме, как всегда. Истинный лорд Малфой. Драко кашлянул, чтобы обозначить своё тихое появление, и как только Септимус обернулся, то парень замер. Столько в глазах напротив было боли, обиды и сожаления. — Мерлин! И Септимус сорвался вперёд, крепко обняв Драко. Редко он видел деда, который бы так очевидно показывал свои эмоции. Драко похлопал его по плечу и отстранился, позволив старику рассмотреть себя. — Сожалею, что это произошло с тобой, — словно отрезал дед. — Как Диана? Казалось бы, простой вопрос, но Драко понял, что именно имел в виду Септимус. — Она в порядке, — так же быстро ответил Драко. — Что-то случилось, раз ты вызвал меня к себе? Септимус обошёл диван и устало опустился на него. Драко никогда не видел деда таким подавленным. — Тогда сразу к делу, — сказал он. — Я болен. Малфой напрягся и встал перед ним. — В Мунго сказали, что это лечится, но, скорее всего, меня в этом уверили, чтобы я не опускал руки. Старость берёт своё. Мои лёгкие износились. Видимо, пора бросать курить, — грустно улыбнулся он. — Если они говорят, что это лечится, то не стоит так говорить, — Драко сел рядом с ним. — Я попросил тебя прийти, чтобы сказать, что наследство я перевёл на твою ячейку в банке. Гоблинам не важно жив ты или… мёртв. Для них всегда в приоритете то, чтобы в банке оставалось золото. — Септимус, я… — Дослушай. Я сделал бы это, даже если бы и не заболел. Мне важно твоё будущее, ведь ты Малфой. Единственный наследник, — он вновь улыбнулся. — И, кажется, останешься им до конца веков… Пока он говорил, Драко считал удары его сердца. Дед был так спокоен, будто говорил не о своей смерти, а о том, что ел на ужин. Хладнокровность для него превыше всего. — Послушай, — упершись локтями в колени и стараясь не смотреть на внука, продолжал он, — через пару десятков лет ты сможешь вновь стать Драко Малфоем. Прийти в банк и открыть счёт. Начать всё заново. Но пока тебе лучше не появляться. В доме, в сейфе, есть золото. Этого хватит на, может, лет двадцать, а то и тридцать. Я не считал. Я просто… Он замолчал, когда Драко положил ему на плечо руку. Он всё понял. Ему не требовалось объяснений. Они сидели молча и просто смотрели вперёд, каждый в своих мыслях. Потом дед спросил про то, как они живут с Дианой, и Драко начал свой долгий рассказ. Потом подробно рассказал о той ночи, упуская постыдный, ужасный поступок. Рассказал про Карлоса, про охотников. — Поверить не могу, что они среди нас, — заключил Септимус. Видно забывшись, что внук теперь тоже один из «них». — Как бы я не искал информацию, ни в нашей фамильной библиотеке, ни в министерстве… никакой конкретики о вампирах нет. — Карлос сказал, что это сделано намерено. Принцип достойных и не достойных бессмертия превыше всего. В книгах специально пугают лютой жаждой и прочим. Чтобы ни у кого не было желания стать бессмертным, — он замолчал и через время добавил: — Я не хотел им становиться… — Ты должен вернуться, — Септимус поднялся на ноги. — Не говори Диане о моей… — Не скажу, — Драко покачал головой. Зная её натуру, супруга будет очень переживать за любимого тестя. — Я вернусь через неделю. Малфой старший кивнул, и на этот раз пожал ему руку. Лимит проявления эмоций был исчерпан. Перед уходом Драко зашёл в свою старую спальню, чтобы взять краски, и аппарировал обратно к их домику. Но моментально замер. Потому что не слышал. Не слышал её сердце. — Диана? — крикнул он, уронив краски на траву, и понёсся со всех ног к дому. Выбив дверь, он осмотрелся по сторонам, но Дианы нигде не было. Всё выглядело так, как было, когда он уходил отсюда час назад. Маленькая кухонька, чайник и её любимая кружка. Вот его стол, на котором разбросаны её пергаменты с очередными набросками нового романа. Вот коридор и ванная комната, в которой темно и пусто. Он зашагал в сторону их спальни. Ему не нужно включать свет, он видел всё четко. Кровать заправлена. — Диана! Он выбежал на улицу и замер, чтобы расслышать хоть что-то. Но впереди и по бокам — лишь ветер и шум ветвей деревьев. Дальше — беспокойное течение реки. Он не слышал её сердце. Паника слепо металась в его осознании, кромсала каждую клетку мозга. Жгла, смеялась в лицо. Убивала его. — Диана! Он рвал глотку, выкрикивая её имя. Она не могла уйти далеко или аппарировать, её палочка у него. «Господибоже…» Где она? Он потянул носом воздух, и вдруг уловил сладкий запах духов. Резко развернулся. Он доносился из дома. Драко, на дрожащих ногах, подошёл к входной двери. Руки не слушались, они словно стали ватными, бесчувственными, как и всё внутри него. Он толкнул дверь носком ботинка и шагнул внутрь. Слабое, туманное понимание только-только коснулось его разума. Треснутым и глухим голосом он вновь вырвал из себя: — Диана? Он не заметил её сразу. Только сейчас увидел макушку из-за спинки кресла, которое было повернуто к камину. Где-то в подсознании уже окончательно укрепился ответ, но Драко не верил, не мог поверить. — Диана? Он обошёл кресло. Ноги его подкосились, он упал на колени. Из глаз покатились слёзы, и крик сорвал голосовые связки, вырывал их с мясом. Он кинулся вперёд. Тормошил девушку за плечи. Кричал. Кричал её имя. Гладил по остывающим рукам. «Блять! Блять! Блять!» Её глаза закрыты, будто она спала Он потянул её на себя, и Диана, поддавшись, запрокинула голову назад. Драко замер. Два чётких следа укуса. Два, сука, следа укуса на её шее. «Не уходи», — в памяти затрепетали её слова, клещами вонзились в плоть, высосали из него всю жизнь. Всю его долбаную жизнь, оставив Драко только с единственным — с ошибкой, которую он допустил, оставив её одну. Зарывшись в подол её юбки, он плакал, кричал, просил простить его. Он не мог в это поверить. Взял холодную руку. Целовал, гладил, шептал, словно в бреду, слова любви. Но разве ей уже не всё равно? Вдруг его пальцы коснулись чего-то твёрдого. Драко сглотнул, перевернул её ладонь и увидел, что в ней зажата бумажка. Маленький свиток, он даже видел чернильные буквы. Пальцы дрожали, когда он разворачивал его.Наступила только ночь, Убегай ты лучше прочь… Или будешь ты мертва, Много крови у тебя!
Малфой выпрямился. Перечитал ещё. Ещё. Ещё. Зверея, желал запомнить каждую букву. В каждом грёбаном слове. Вонзал в себя текст как гвозди в кости — чтобы остался отпечаток. Чтобы всегда ему напоминал, кто сделал это с ней… Он перевернул лист. Аккуратным почерком выведены всего пара слов: «Я никогда не прощаю предательство, пусть это станет уроком за ваш побег. К.»