1982 год
— Не мог выбрать место, — Драко посмотрел по сторонам, подбирая слово, — потише? Генри пожал плечами, проигнорировав его вопрос, и убрал со скамьи газету, освобождая место для друга. Лето в Лондоне беспощадно издевалось над местными жителями. Друзья вернулись в Англию неделю назад, но уже поняли, что с собой всегда нужно носить зонт. То зной, то ливень чередовались, не сговариваясь. Но, кажется, в этом парке, куда позвал его Генри, всем было наплевать на сгущающиеся тучи над головой. — Держи, — Харрингтон протянул ему картонный стаканчик. Малфой вскинул бровь, но не отказался от замаскированного угощения. Только мутная трубочка выдавала цвет напитка. Драко был рад, что с наступлением будущего всё шагало вперёд. Теперь пить и есть на улице считалось нормой, чем они и пользовались. — Ты уладил соглашение с больницей Бридж? — Малфой допил кровь и выкинул стаканчик в урну. Впереди гуляли парочки, кто-то стоял у будки с мороженым. Идиллия. — Им нужно согласие всех филиалов в Лондоне, — раздражение в голосе выдавало его нервозность. — Они пользуются услугами городской центральной больницы. Оттуда им присылают всю донорскую кровь. Видите ли, они не доверяют иностранной частной компании. Малфой знал, что за всей раздражительностью в голосе друга скрывалась упёртость в своих действиях. Подумать только, но Генри, каждый раз, когда заключал сделку с частными больницами, получал добро на размещение нового отделения по сбору донорской крови. Но сейчас больницы Бридж не хотели принимать новую компанию. Их когда-то маленький бизнес, который они с Драко начали в Америке, сейчас набирал размеры мировой практики. Делать деньги на крови стало для них призванием. После того, как Драко убил Карлоса, жизнь стала совсем другой. В нём больше не осталось ни капли мести. Только глубокая дыра, в которой покоилась тоска по Диане и Септимусу, который скончался через полгода после битвы с Мартином. Перед смертью деда они начали ссориться всё чаще. Септимус умолял внука, чтобы тот уехал из Англии на несколько десятков лет. Чтобы потом вновь вернуться и начать «новую» жизнь. Малфой же этого не хотел. Он вообще не знал, что ему делать. Все эти шесть месяцев он был рядом с дедом. Много читал для него, варил отвары, зелья. Всё, чтобы унять боль в груди Септимуса. Но время взяло своё. Он похоронил его на семейном кладбище, рядом с матерью и отцом. Жизнь будто скалилась над ним, говоря о том, что это последнее захоронение семьи Малфой. Ведь Драко будет жить бесконечно долго. И как это «долго» продлится, никто не знал. Юный лорд Харрингтон оказался ещё тем прилипалой. Увидел в Драко нечто живое, отличающее вампиров от мёртвых, и тянулся за этим светом в нём, куда бы тот не пошёл. И вот уже почти шестьдесят лет они шли бок о бок друг с другом. Это была идея Генри, создать отрасль, в которой можно было бы спрятаться вампирам. Харрингтон был увлечен этим. Люди сдавали свою кровь, чтобы помогать солдатам на войне, больным в госпиталях, а бессмертные забирали тридцать процентов от этого себе. Харрингтон уговорил Драко перебраться в Соединенные Штаты под предлогом путешествия, вот только потом Малфой понял, что Генри прощупывал почву. Деловая хватка с годами никуда не исчезла. В тот день, в двадцать четвёртом году, Малфой аппарировал с Генри в Нью-Йорк, что стало поводом для восхищения волшебством ещё на долгий срок. — Поверить не могу! — взволнованно вопил Генри, когда их ноги коснулись земли в центральном парке Манхэттена. — Не зря я дал тебе фотографию этого места, уверен, без меня ты вообще не знал бы куда аппарировать. — Прекрати набрасывать на себя пух, Лорд, — закатил он глаза и посмотрел по сторонам. Смена обстановки была очевидной. Это не Европа. Это было будущее. Редкие небоскрёбы и шум улиц даже в ночное время пугал и завораживал одновременно. — Идём, здесь не далеко. Малфой шёл за молодым мужчиной и глядел по сторонам. Тягучие воспоминания того, что когда-то они с Дианой мечтали побывать в этой стране, оглушали его холодное сердце. Мерлин, как он по ней скучал. В тот же день Драко узнал, что это был план Септимуса и Генри. Эти двое успели договориться, когда дед уже был при смерти. Именно в тот самый момент, когда Малфой ждал Карлоса у озера, Харрингтон, с помощью домовика Септимуса, переместился в мэнор. Они обдумывали план побега на случай, если Драко не удастся убить Мартина. И на случай, если у него получится. Квартира, в которой они жили на Манхэттене, была недвижимостью семьи Малфой. Дед купил её когда была жива Диана, на случай, если их местоположение в Ирландии рассекретят. Драко поверить не мог, что Септимус всеми силами пытался защитить внука. От этого у него болело в груди. Он ничего не мог дать ему взамен. Оставалось только сжимать зубы и понимать, насколько он сейчас одинок. Мир менялся. Выплевывал из ада всё новые войны, что носились по всему свету. Все хотели жить. И Генри воспользовался этим, как бы отвратительно это не звучало. Зарегистрировал бизнес и начал действовать. Он даже не спросил Малфоя, просто поделил это дело на двоих, разделив и деньги, и кровь. Их маленькая частная компания с каждым годом росла и увеличивалась. Люди сдавали кровь, получая за это деньги, а Драко и Генри брали процент сырья и продавали бессмертным. Заменили когда-то популярные кровавые пиршества на удобный обмен маленькими пакетами, которые можно было покупать оптом. Кровавый бизнес. Так и проходили годы, друзья путешествовали по миру, расширяя свои владения, внедряясь в частные клиники. Вплоть до сегодняшнего дня, когда они решили вернуться на родину. — Как твои дела с банком? Они не стали задавать вопросов? — Генри достал пачку сигарет и закурил, игнорируя сидящую неподалёку пожилую даму, которая возмутилась этим. — Это же гоблины. Им не важно кто ты, лишь бы получать процент, — сухо ответил Драко. Вернуться дальним родственником семьи Малфой оказалось проще, чем он думал. В Гринготтсе не задавали вопросов, разморозили основной счёт и поблагодарили за дальнейшее сотрудничество. Больнее было возвращаться в мэнор. Домовики подготовили поместье к его приезду, вычистили всё, не оставив ни одной пылинки. Драко около дня ходил по комнатам и восстанавливал воспоминания. А когда спустился в сад, где когда-то жили павлины, почувствовал фантомное биение сердца. Он тосковал по этому месту. На лужайке уже не было красивых птиц, не было его любимой, был только он. Малфой так скучал. Сильно и тихо. Он мог описать эту боль. Когда-то в детстве он упал в кусты жалящей крапивы. Она растянула свои ожоги по всему телу. Оставила следы, вонзалась сильней, когда он пытался выбраться. Даже через месяц всё чесалось и зудело. Как и сейчас. Спустя столько лет всё чешется внутри от воспоминаний. И ничем это не вылечить. И сил терпеть уже не осталось. — Завтра поеду в первый филиал Бриджа, хочу сам поговорить с главным врачом. Малфой слушал вполуха, потому что засмотрелся на детский мяч, который быстро катился в их сторону. — Если не получится договориться, то сделаю по старинке. Решу всё деньгами, — продолжал Генри. Драко носком туфли остановил зелёный мяч, хотел оттолкнуть его обратно, но мысли прервал смех. Такой поразительно знакомый. Заразительный. Теперь в их сторону бежала хозяйка игрушки. Собранные в хвостик волосы непослушно выбивались из причёски. Она так быстро неслась, что Малфой подумал — ребёнок мог споткнуться на этой неровной брусчатке парка. Так и случилось. Девочка полетела вниз, выставив маленькие ладошки вперёд, прямо в нескольких метрах от Драко. Удар был сильным, её ещё немного проволокло вперёд. «Чёрт… Наверное, это было больно», — подумал он и замер. Прирос к скамейке. И часто задышал. Потому что: «Этого не может быть.» «Это какая-то шутка», — кружилось внутри головы. Запах крови из разодранных коленок впился в ноздри как та самая крапива. Сладкий. Безумно насыщенный запах крови заполнил лёгкие своим осадком. Это ебучая шутка! Потому что так пахла только… — Гермиона! За девочкой бежала женщина, увидев, что она упала и начала плакать, запрокидывая голову назад. И Драко не сдержался. Встал на ноги и в два шага настиг девочку. Просто потому что думал — его начало подводить зрение. На детской маленькой шее были две родинки. Точно там же, где оборвалась жизнь Дианы. На этом же самом, чёрт возьми, месте! Голос супруги шёпотом появился в мыслях: «Есть легенда, что родинки на необычных местах — это метка из прошлой жизни…» Он присел, уставившись на девочку в ужасе, которая даже не видела незнакомца из-за слёз в глазах. Не слышала его: — Ты вернулась…Конец Первой Части.