Ожидание смерти подобно

У неё раздувались крылья носа, настолько она запыхалась. Уперев ладони в колени, Грейнджер пыталась восстановить дыхание. Вокруг густой туман, он влажностью врезался в лёгкие и оседал там. Грейнджер оглянулась. Ей страшно. Она знала только одно: — Тебе нужно бежать! Чей это голос, кому он принадлежал — девушка не знала. Просто доверилась ему и двигалась вперёд. Но всё вокруг выглядело одинаковым. Гермиона почувствовала кровь на языке. Когда она успела прикусить его? — Кто здесь? — крик в пустоту. И снова истерика. — Беги! Грейнджер подскочила в кровати. Голова кружилась, виски долбило болью, прямо в такт ударам в дверь. — Гермиона! Ты кричала! С тобой всё хорошо? Она несколько секунд пыталась восстановить дыхание. Глаза щипало от слёз. Её затошнило. До ужаса, от страха. — Всё в порядке, уходи, — севшим голосом бросила она в дверь. — Впусти меня, Гермиона. И это как отрезвляющая пощёчина. Кошмар не во сне. Он наяву. За дверью. Грейнджер потянулась за палочкой и наложила на комнату заглушающее. Её вновь окружила тишина. Девушка повалилась на подушку и сразу сморщилась. Она мокрая от пота и уже остыла. Как же ей было страшно в той реальности. И самое жуткое — она не могла вспомнить, что именно произошло. Жизнь будто смеялась над ней, разбавляя будни новыми проблемами, подкидывала поленья в печку, которая и так уже работала на износ. На такие случаи у неё всегда под рукой были таблетки от головной боли. Грейнджер раскусила одну и зажмурилась от горечи. Лучше разжевать. Чтобы быстрее. Она даже не удосужилась налить воды в стакан, а запила сразу из кувшина. На часах полседьмого утра. Как же она кричала, что Тео услышал в своей комнате? Её упущение. Теперь нужно всегда накладывать на комнату заглушающее, чтобы её секреты оставались только при ней. В башне Гермионе не захотелось оставаться ни минуты. Она быстро сходила в душ, так же быстро оделась и отправилась в больничное крыло. Ей нужно быстрее отвлечься, чтобы скинуть с себя плёнку кошмарного сна, которая ещё тащилась позади, напоминая о себе. — Доброе утро, мадам Помфри, — девушка подошла к женщине, которая заполняла больничные бланки. — Ох, доброе утро, Гермиона, — улыбнулась она так тепло и искренне, что Грейнджер была уверена — если сейчас обернуться, то позади уже никого не будет. Поппи излечивала лишь одной своей улыбкой. — Я хотела спросить, какие нормативы нужны для поступления на колдомедика? Женщина принялась поочерёдно открывать ящики стола. — Я так рада, что ты не передумала, у тебя есть все шансы стать отличным целителем! — она с силой открыла заедающий ящик. — А, вот же она. Гермиона взяла из её рук небольшую методичку. — Но… Это нормативы этого года? Они что, поменяли правила? В том году не было такого, — она листала книжечку и удивлялась ещё больше. — Рецензии от преподавателей? — Я уверена, что ты сдашь всё. Грейнджер тоже была в этом уверена. Профессор Люпин, а теперь Снегг, всегда ставили ей высший балл, и с ЗОТИ проблем не возникнет. Трансфигурация — раз плюнуть. Учебник по травологии она могла цитировать с закрытыми глазами, но вот что касалось… — Зельеварение, — она протянула методичку Помфри, будто та её не видела, и указала пальцем на список всех зелий. — Я не понимаю. Мы этого не проходили, это же первый уровень колдомедицины. Как мне это сдать? С каждым словом тембр голоса только возрастал. — Подготовка к поступлению предполагает много внеурочной работы и изучение материала, который не входит в общий курс. Всё очень просто, ты можешь договориться с профессором Малфоем, чтобы он помог изучить эти виды зелий, а потом сдать ему же дополнительный зачёт. «Как ты к этому относишься, Гермиона?» «Отрицательно!» Она запрокинула голову, вглядываясь в серый свод потолка. Вздохнула, тщательно обдумывая, перековывая эту мысль. — А вы можете принять у меня этот зачёт и обучить зельям? — воодушевленно, словно это последняя ниточка, за которую так трудно удержаться. Гермиона всё поняла лишь по выражению лица мадам Помфри. — К сожалению… это должен быть учитель Хогвартса. Уверяю, резюме профессора Малфоя очень воодушевляющее. Несмотря на возраст, он очень талантлив в зельях, — она нагнулась ближе к Грейнджер, и та тоже приблизилась, как будто сейчас прозвучит какой-то секрет, который недозволенно никому больше услышать. — Даже наш профессор Снегг удивлён, насколько велик послужной список мистера Малфоя. Вот это точно шок. Грейнджер даже отпрянула, раскрыв рот и сразу захлопнула его. Чтобы Северус был кем-то доволен в своей стезе? Это нужно постараться. — Спасибо вам… до свидания. Выхода не было. Оставалось идти к Малфою, чтобы он допустил её до дополнительных занятий. От этого мурашки бежали по спине. Последний раз она видела его пару дней назад, в Большом зале, когда Гермиона наткнулась на статью в «Пророке». Пока Джинни уводила её на улицу, Гермиона помнила лишь его взгляд на себе. И больше ничего… Потому что после началась молчаливая истерика. Внешне Грейнджер была спокойной, когда внутри же полыхало адское пламя, сжирающее всё на своём пути. «Я любил её с детства», — выжглось в подкорке мозга. Так чётко и глубоко, что шрамы останутся надолго. Вот таким был настоящий Теодор Нотт. Лжец. Жаль, что Гермиона не успела вовремя отдёрнуть руку, и капкан так удачно защёлкнулся именно на ней. Ходи теперь с этим браслетом, греми цепями. И смейся. Над собой и своей наивностью. Странно, но от сердца отлегло тем же вечером, когда они сидели с Джинни на трибунах, наблюдая за тренировкой по квиддичу, пили чай и тихонечко говорили. С каждым глотком становилось лучше и легче. Только потом Грейнджер заметила, что Уизли не пьёт, просто делает вид. Успокаивающий чай сыграл в её пользу. Боже, как она благодарна друзьям. Сегодня по расписанию занятий по зельям не было, Грейнджер только оставалось дождаться окончания уроков и пойти прямиком к Малфою. Что она и сделала. Стук в дверь и вперёд. — Могу я войти? — она сунула голову в кабинет и сразу нашла его сидящим за столом, с дымящейся сигаретой. Он лениво выпускал дым вверх. — Входите, — выдохнул он, с помощью палочки сплетая из дыма несколько фигурок. Кажется, одной из них был павлин. Грейнджер подошла к его столу, и в нос ударил крепкий аромат сигарет. Она не поморщилась, потому что привыкла — отец так же курил где попало. Гермиона была пассивным курильщиком. — У вас ко мне вопрос? — он указал зажатой сигаретой на методичку в её руках, и она уставилась на его длинные узловатые пальцы. — Да, я собираюсь поступать на колдомедика, и мне нужен зачёт по этим зельям, — она положила перед ним книжку, открытую на разделе «зелья». — Не могли бы вы научить меня и после принять зачёт? Вот и всё. Можно выдохнуть. Вот только Малфой даже не посмотрел на методичку перед ним. Делал затяжку одну за другой, пока пальцев у фильтра не коснулся уголёк. Облизав губы, Драко затушил окурок о дно пепельницы. Молчание затянулось. Это напрягало. За это время девушка успела рассмотреть его лицо. Драко был очень молод. Сколько ему лет? Она пыталась вспомнить отрывки разговоров девушек, которые сплетничали о нём, но всё никак не могла найти нужное воспоминание. Оно просто отсутствовало. Это убивало её ум. Гермионе всегда хотелось знать всё, что её интересовало. Эта мысль моментально ошпарила щёки. Потому что Малфой был интересен. Вот так, внезапно. — Сколько вам лет? Грейнджер отвернулась в сторону по той простой причине, что не ожидала, что скажет это вслух. «Идиотка!» Узел на хвосте стал невозможно тугим, стягивая волосы и кожу, заставляя напрягаться лицевые мышцы. Драко хмыкнул, и она вновь посмотрела на него. Ударилась о скол его белых зубов. — Мне двадцать семь, — наконец ответил он. — Я полагаю, ты сомневаешься в моей профессиональной пригодности? «Господи, да!» Именно это, а не то, что Гермиона себе успела навоображать. — Предлагаю встречаться, — начал он и замолчал, листая ежедневник. — По пятницам. — Спасибо, что согласились, профессор, — кивнула она и развернулась, чтобы пойти к выходу. — А у меня был выбор? — вновь смех в голосе. Издевательски упрямый. Гермиона обернулась и измученно натянула улыбку. — Выбор есть всегда, — слова всплыли в голове случайно, и так же случайно были озвучены. Когда она уже оказалась у двери, он добавил. — Называй меня Драко. Грейнджер не упустила такой возможности. Кивнула и ответила: — Хорошего вам дня, Драко. Направляясь в Большой зал, Гермиона могла поклясться, что он сощурился, когда она произнесла его имя. Она не знала, как вести себя рядом с ним. Сокурсники его хвалили как приятного, со своей изюминкой, профессора. Про девушек она вообще молчала, он сумел очаровать всех с первого дня. Но вот только для Грейнджер он оставался загадкой. Время покажет… — Гермиона! Она обернулась и увидела запыхавшегося Долгопупса, который нёсся по коридору. — Там! Там… Скорей! — он схватил её за руку. Его холодная и мокрая ладонь неприятно сжалась на её кисти. — Драка! Для старосты школы это слово — словно красная тряпка для быка. Теперь она бежала впереди него. Кто-то затеял драку в гостиной Гриффиндора… Господи! Что за детский сад? Всем изрядно достанется, если она не успеет вовремя. — Фарфоровый сервиз! — выкрикнули они оба с Невиллом Полной даме, и та, улыбнувшись, пропустила их внутрь. Грейнджер забежала первой и тут же заткнула уши из-за того, что взорвалась хлопушка. — С днём рождения! С днём рождения! — кричали собравшиеся старшекурсники Гриффиндора. Боже, она чуть не умерла от испуга. Со всех сторон навалились друзья и приятели, поздравляли, хлопали и смеялись. Она забыла про собственный день рождения, Мерлин! Это было неожиданно… приятным. Радость внутри росла только от счастливых лиц напротив. Они искренне её любили. Это было взаимно. Только позже она заметила, что здесь были ребята с других факультетов. Полумна несла торт, прикрывая ладонью свечку из двух цифр. Девятнадцать. Даже не верилось. — Годрик! Это же торт Молли! — воскликнула она. Каждый раз, когда она гостила у Уизли, Молли пекла этот необычайно вкусный черничный чизкейк. Грейнджер обожала его. — Но как? — Джинни с утра сегодня уговорила домовиков пустить её на кухню, — Рон обнял Гермиону за плечи. — Давай, загадывай! Чего ей хотелось сейчас? Спокойствия? Сдать экзамены и поступить на целителя? Чтобы дыра в груди зажила? Чтобы сны прекратились? Грейнджер набрала воздуха в грудь и на выдохе, прямо у свечи, мысленно проговорила: «Хочу больше не совершать таких ошибок, хочу, чтобы меня не предавали.» Аплодисменты раздавались со всех сторон. Джинни уже поставила торт к остальным трём таких же, и девушки начали разрезать их. За это время Гермиону успели усадить в кресло, и снова зазвучали поздравления и пожелания самого лучшего. Ей казалось, что она спала. Это какая-то другая реальность. Запахи, чувства, трепет в груди и полное счастье — вот что витало сейчас в воздухе. Господибоже. Она действительно ощущала себя именно там, где должна быть. Среди всех этих людей, которые не способны предать и унизить её. Там, где должна. Там, где нужна. — Невилл! — она пихнула друга в плечо, он сидел рядом с ней на полу, у камина. — Я чуть с ума не сошла! — Это я виноват, — Гарри снял очки и потёр переносицу. — Зажёг не вовремя свечи, и Невиллу пришлось бежать за тобой. Я дал ему карту мародёров, чтобы быстрее тебя найти. — Ребята! — она смотрела по сторонам то на одного, то на другого. — Спасибо вам! Это так неожиданно! Я… я не знаю, что сказать! Сказать хотелось многое. Каждому. Слов бы не хватило на всё это. Потому что рана в груди не болела и не напоминала о себе. Это было настоящим чудом. Пока они смеялись, ели торт и разговаривали, Грейнджер ни разу не подумала о плохом. Ни разу. Словно здесь была зона комфорта. Её это радовало. Проходили часы, и рядом остались только самые близкие. Все расположились на диванах у камина, а Грейнджер всё так же сидела в кресле. Друзья сделали общий подарок и купили для неё коллекционное издание истории магии. Рон сидел с Лавандой и уже клевал носом, опустив голову на её плечо. Джинни раскладывала волшебные карты таро для Парвати, и они тихонько о чём-то говорили. — Кстати, я уже определился, — Невилл развернулся к ней, ловко перебирая палочку через пальцы. — Ты же поможешь мне? — Вы о чём? — Гарри отпил немного сливочного пива, заинтересовавшись словами друга. — Гермиона обещала мне помочь с защитой от тёмных искусств, — смущённо проговорил он. Грейнджер улыбнулась. Значит, Долгопупс всё-таки выбрал профессию аврора. Она бы хотела посоветовать ему обратиться к Гарри, который уже давно был мастером в этой теме — его отец работал в аврорате — но решила, что Невилл обратился к ней не просто так. Быть может, он стеснялся, а она не в праве была рассказывать о его секрете. Он ей доверился. — Да, конечно, обращайся в любое время. Вот бы мне кто-то другой ещё с зельями помог, а не профессор Малфой, — удручённо сказала она на выдохе. — Драко? — Парвати обернулась, словно зацепившись только за имя. Гермиона заметила в глазах Джинни и Лаванды тот же интерес. — Да, мне нужно брать у него уроки для сдачи зачёта и поступления. — Обалдеть! — Лаванда осторожно убрала голову Рона со своего плеча и уложила его на подлокотник. Сама же села на колени перед камином, ближе к девушкам. — Тебе так повезло оставаться наедине с этим, — она обернулась и почти шёпотом добавила: — красавчиком. Джинни пихнула её плечом. Как-никак, она была девушкой её брата. Но это жест был скорее не злой, а так, отрезвляющий. — Мне он кажется каким-то… — Надменным? — перебил Гермиону Гарри. — Пафосным? Богачом, который захотел поиграться в бедного? — Лучше и не скажешь, — улыбнулась Грейнджер, совершенно не ожидая такой оценки от Поттера. — А мне кажется это романтичным, — Браун покосилась на Рона. — Девочки из Когтеврана сказали, что… Она замолчала, посмотрев на Гермиону. Будто не хотела говорить дальше. Мерлин! — Говори уже! — ткнула её локтем в бок Джинни. — Когда они шли в выручай-комнату ночью… — она вновь замолкла. Так вот в чём была причина. Лаванда побоялась, что Грейнджер вычтет баллы за прогулки после отбоя? Гермиона засмеялась и кивнула, чтобы та продолжала. — В общем, они встретили его на третьем этаже. Он просто стоял там напротив стены, уставившись на старые картины. — Может, он просто гулял? — спросил Невилл. — Это было не один раз. Они сказали, что сначала испугались, что их ночью застукают, и просто убежали. Но во второй и в третий раз он стоял там же, на том же месте. Как статуя. В темноте это выглядело жутко. Он просто поздоровался с ними и сказал вернуться в своё общежитие. — И что в этом романтичного? — выдавил Гарри с отвращением. — Наверняка он там ждал свою девушку, — добавила Лаванда, и все засмеялись. Даже Рон проснулся от хохота. — Кого он может ждать в Хогвартсе? — сквозь слёзы бросил Гарри. — Минерву? Разговор о новом профессоре завершился так же быстро, как и начался, чему Гермиона была рада. Вдруг послышался стук. Невилл сразу же вскочил на ноги и открыл окно. В комнату влетел школьный филин, в лапах которого была розовая коробочка. Она упала прямо на колени Гермионы. Грейнджер была уверена, что подарок прислали родители, как всегда — в неизменно розовой обёртке. Словно сопротивлялись тому, что их дочь уже давно выросла из этих нежных сладких цветов. Крышка поддалась сразу, обнажив бархатные внутренности. Внутри лежала цепочка с кулоном. Словно маленькая монетка, размером с ноготь мизинца, он изящно изогнулся, придав кругу неровную форму. Это выглядело красиво. Золото, в свете камина, расплёскивало причудливые блики. — Разреши я тебе помогу, — заулыбался Невилл, и Гермиона передала ему цепочку, удивившись, что он справился с застежкой всего за пару секунд. — Думаю, мне пора. Ещё нужно совершить обход, вдруг на пути попадутся когтевранки, — Гермиона заулыбалась, дружески потрепав по плечу Лаванду. Прощание затянулось ещё на несколько минут — повторные поздравления и напутствия. Грейнджер была на седьмом небе от счастья. И пока шла по тёмным коридорам, теребя кулон в пальцах, совершенно не заметила, что спустилась на третий этаж. Ничего вроде бы ещё не произошло, но Грейнджер всё равно ощутила, насколько это было ненормально. Идти или не идти? Как этот интерес возник у неё? Хотела ли она сейчас встретить в коридоре Малфоя? Или просто убедиться в словах Лаванды? Шаг. Второй. Третий. Он здесь. Она даже не свернула за угол, но уже знала. Драко стоял там. Крепкий запах сигарет был предупреждением. Границей, за которую не стоило заходить. Лучше развернуться, уйти. Шаг. Второй. Третий. Сердце спокойно отбивало привычный ритм. Ей почему-то не страшно. Люмос тускло освещал пространство на метр вперёд, но она четко видела силуэт. Через высокое арочное окно с частым переплётом пробивался свет луны, расчерчивая каменный пол. Малфой, облокотившись о стену, смотрел вперёд, прямо на ряд картин. — Тоже не спится? — хрипло. Слишком хрипло после сигарет. — Я уже возвращалась в башню, — почему-то шёпотом ответила она. Будто темнота на это располагала. — Через третий этаж в башню старост? Гермиона слышала усмешку в голосе. Но не такую, как днём. Сейчас она казалась… печальной? — Что ж, спокойной ночи, — сказал он и отвернулся к окну. Когда Гермиона поравнялась с ним, то незаметно повернула голову в сторону портретов. Ничего необычного. Натюрморт, старый рыцарь и… пустая картина. — Надеюсь, ты не вычтешь у меня баллы за прогулку после отбоя? Грейнджер улыбнулась столь удачной шутке. — Можете не беспокоиться, Драко… — и она зашагала по коридору. Но через пару шагов остановилась от брошенного в спину: — Диана? Так же резко Гермиона обернулась. Он смотрел в пол, но на секунду ей показалось, что она видела какое-то свечение. Наверное, это был уголёк сигареты… — Что, простите? — Нет, ничего, я сам с собой… — и вновь он смотрел вперёд, на пустую картину. Пока она шла в башню, то сразу поняла, что с ним. Почувствовала. Потому что прекрасно знала это. Тоска. Такая липкая, что цеплялась за каждого, к кому прикоснётся. От Малфоя её исходило столько, что можно было выжимать из воздуха. Это было впервые, когда Гермиона увидела его таким. Настоящим. Без всей этой показухи и маски. Она не знала, понравилась ли ей эта картина. На чужое горе смотреть так же невыносимо, как и испытывать его на себе. Костью в горле. Быть может, ей вновь стоило начать ходить к психологу. Гермиона это ненавидела и считала скучным: сидеть, смотреть на чужого человека, который с умным видом легко диагностировал бы ей депрессию и посоветовал бы никчёмное — смотреть на себя каждое утро в зеркало и утверждать отражению, что оно пиздец какое офигенное. Она скорее разобьёт все зеркала по пути, чем последует этому совету. «Как ты к этому относишься, Гермиона?» «Отвалите!» Перепады в настроении перестали её пугать. Как сказала Джинни: это просто жизнь, которая имеет тебя со всех сторон. Надо просто вовремя остановиться и отдышаться. Вот только Грейнджер марафонец. Причём на длинные дистанции. Как только она сделала шаг в гостиную, к ней вышел Теодор. В той самой рубашке Армани… Палочка грела кулак. Она была готова ко всему. — Я иду спать и тебе советую, Теодор. Он сделал шаг вперёд, и Гермиона вытянула руку с палочкой. — Ещё шаг, и я тебя оглушу. Он поднял руки. Кивнул. — Я просто хотел поздравить тебя… — Спасибо, на этом всё. Грейнджер попыталась пройти, но он помешал ей, резко обняв и притянув к себе. Ничего пошлого в этом жесте не было. Просто как какой-то порыв, от которого её затошнило. Она, словно мешок, застряла между его рук. Не отвечая ничем. — Прости меня, прошу… — Тео, — вдохнула она родной аромат. В горле пересохло. Глаза увлажнились. — Я желаю тебе счастья, правда. Давай просто забудем всё это. С каждым словом её тон возрастал. Ещё чуть-чуть, и Гермиона закричит. — Ты убиваешь меня этим. Она толкнула его в грудь со всей силы. Чувствовала, как намагничивалась магия внутри. Оставалось только произнести заклинание. — Ты убиваешь меня этим? — закричала она. — Это говоришь мне ты? Ты год мне обещал, что расскажешь родителям о нас, и … Она замолчала, ударившись о выражение его лица. «Как ты к этому относишься, Гермиона?» — Отвратительно! Боже. Ты отвратительный, — на одном выдохе, — ты ведь даже не рассказывал им обо мне, так? Ответа не было. — Остолбеней! — выкрикнула она, когда он вновь попытался подойти. Он застыл в шаге от неё. Грейнджер примёрзло улыбнулась прямо в его лицо. «Как ты к этому относишься, Гермиона?» «Уже лучше, спасибо миссис Тиль.» — Если ты ещё хоть раз со мной заговоришь, подойдёшь, я клянусь, Нотт… ты пожалеешь. От самого факта, что у нас с тобой что-то было, меня тошнит! Она взмахнула палочкой, расщепила эту блядскую невыносимую рубашку и уже у двери отменила заклинание. Больше никогда. Никогда она не позволит никому так себя унизить. Он стал для неё просто серым пробелом в жизни. Она выдохнула. Кажется, миссис Тиль из её головы наконец ушла. Стало тихо. На столе лежал подарок. Маленький конверт с зелёным бантом. Грейнджер закрыла окно и потянулась к нему. Быстро расшнуровав ленту, она заулыбалась. — Господи, ты невозможна… На колдофотографии стояли две маленькие девочки в Косом переулке. Будущая слизеринка протягивала леденец будущей гриффиндорке. Позади была подпись: «Посмотри, какие мы здесь страшненькие.» Не все змеи предают. Не все кусаются. Грейнджер знала это…