Конечно, этого стоило ожидать.
Грейнджер начала избегать Малфоя на следующий же день. Чего он ждал, когда решил поощрить её любопытство?
Заметить нечто невидимое в тёмном коридоре, когда тебя самого в нём не видно, оказалось легко. Первое: грейнджеровский запах, который обосновался у него в лёгких с самой первой их встречи. Так пахла только она. И второе: сердце. Бешено бьющееся сердце невидимого пространства коридора, которое с истеричным стуком ползло к библиотеке.
Драко понял сразу — Грейнджер догадалась. Это было инстинктивно. За почти два месяца в Хогвартсе он изучил её вдоль и поперёк. Её логика, ум и любопытство помогли сложить мозаику. Ещё бы. Он думал, что это произойдёт раньше. Тогда, когда Гермиона увидела его глаза под навесом зонта. Только бы слепой не заметил их свечения. Возможно, это был азарт Малфоя. Грань, которую он желал переступить. Так и случилось.
В понедельник утром у Гриффиндора и Пуффендуя должен был быть урок зелий. Если бы он умел спать, то мог поклясться, что не сомкнул бы глаз. Хотелось увидеть её реакцию. Её взгляд. Поменялся он или остался тем же — заинтересованным?
Она не умела скрывать это. Никто из людей не умел скрывать биение своего сердца от бессмертного. Он слышал перебои в её грудной клетке, и как же сладко они звучали. Птичка сама летела в клетку, в лапы монстра. Малфой чувствовал, как сбоило в ней, когда он приближался или кидал мимолётный взгляд. Хотелось больше. Потому что он ждал. Ждал, когда же наступит что-то, что пробудит в ней ту самую…
— Мисс Грейнджер, — урок начался пять минут назад, и он просто не выдержал. — Можете ли вы рассказать нам свойства колющих игл лысого кустарника?
Вот оно.
Вызов.
Вызов в её взгляде. Даже через несколько десятков сердец Драко слышал, как её шкобит. Губы сами расплылись в улыбке. Нравится. Ему нравится так с ней поступать.
«Хотела правды? И как ты поступишь, когда узнала обо всём?»
Гермиона смотрела прямо в глаза Драко, когда перечисляла опасные свойства растения. Ему казалось, что её зрачки расширились. От гнева ли? От страха? Предстояло узнать.
Когда урок закончился, он попросил её остаться.
— Прошу прощения, профессор Малфой, меня ожидает профессор Макгонагалл.
«Лгунья».
Совершенно не умела лгать. Опустила взгляд в пол, дёрнула за мантию своего приятеля по парте и о чём-то быстро с ним заговорила. Драко улыбнулся. Кивнул, не стал настаивать.
Дорога в Хогсмид совершенно не поменялась за столько лет. Всё те же протоптанные тропинки и развилки, те же деревья. Тот же запах леса. Он скучал. В первый же день, когда вернулся в Хогвартс, Малфой просто бродил по дорожкам старых воспоминаний, освежая их в памяти. Старался блокировать все яркие моменты с Дианой, потому что стало бы совсем невыносимо, и он отказался бы от идеи преподавать в тот же вечер.
В «Дуэлянтах» вечером много народу — как всегда. Он заметил эту особенность нового поколения коротать вечера за горячим глинтвейном и хорошей компанией. В его время вот так сидели только по особым случаям. Впрочем, сегодня как раз такой день.
— Ты как всегда опаздываешь, — Генри, откинувшись на спинку стула, даже не обратил внимания на его появление рядом. Он не отводил взгляда от бара.
— Просто ты заимел привычку вызывать Тинки пораньше, чтобы переместиться сюда.
Малфой сел напротив, взглянув на друга. Что ему всегда нравилось в нём — это постоянность в стиле. Костюмы, сшитые на заказ, сидели идеально, только вот сам Харрингтон для таких одеяний выглядел слишком молодо.
Лорд мазнул взглядом по лицу Малфоя и нахмурился.
— Дурные вести? — понизив голос спросил он, сложив руки перед собой.
Им вообще можно было общаться шёпотом. Никто бы, кроме них, не услышал. Да вот только в такой шумной обстановке выглядело бы это несуразно.
— Она узнала.
Малфою не нужно уточнять, всё и так ясно. Генри даже бровью не повёл.
— Говорил, что надо было поставить на то, что это произойдёт раньше, — с усмешкой сказал он.
— Я, порой, хочу показать тебе силу круцио, Лорд. Этот твой ни с чем не сравнимый азарт к серьёзным вещам меня достаёт.
Генри засмеялся, потянул из бокала красное вино. Было видно, что теперь он думал, как подобрать слова. За столько лет дружбы Драко знал лорда наизусть.
— Ты знаешь моё мнение, — голос стал серьёзнее. — Она слишком юна. Зря ты так рано объявился.
Драко молчал. В каком-то смысле, он прав. Его не смущала физическая разница в возрасте, восемь лет не так много, если не считать лишние десятки. Возможно, и стоило встретить её после окончания школы. Но причина, почему последний курс стал так важен для него, была слишком весомой.
— Драко, — Генри облокотился о столешницу и приблизился к нему, заглянув в глаза. — Он мёртв…
Как бы не хотел того Малфой, но он боялся. Что-то подсказывало ему, что Карлос должен был объявиться. Сразу после того, как он встретил Грейнджер в парке, когда она была ребёнком, он понял. Это Диана. Это она. Всё сходилось — кровь, запах, эти родинки на шее и его внутреннее чувство. В тот же день, когда он посетил могилу супруги, Драко увидел свежие цветы. У Дианы больше не осталось родственников. Никто не знал об этой могиле. Чёрные розы, что лежали на ней, были зловещим предзнаменованием.
Малфой наложил на дом Грейнджеров защиту. Пытался контролировать ситуацию, изредка появляясь в поле их зрения как случайный прохожий. Год за годом всё оставалось спокойно. До этого лета, когда на могиле вновь появились те самые чёрные розы. Он принял решение сразу. И Альбус помог ему в этом.
Генри заметил его безмолвные мысли. Он потянулся к чемодану и под столом передал его другу.
— Твои аппетиты растут, — сказал он, явно намекая на увеличение пакетов в чемодане.
Трудно не согласиться, когда по школе ходила самая лучшая для Драко кровь. Приходилось насыщаться подобной почти каждый день. Необходимость, да и желание, охотиться на животных отпали, когда они с Лордом открыли свой бизнес.
— Хватит приходить сюда, — Драко незаметно приоткрыл чемодан, проверяя содержимое. — Ты можешь передавать его через Тинки.
Генри театрально схватился за сердце. Неуместная ирония.
— Как ты можешь лишать меня возможности хоть ненадолго почувствовать себя волшебником?
Малфой ухмыльнулся этой браваде и заметил, как взгляд Генри изменился, когда к ним подошла молодая официантка.
— Ваше вино, Генри.
Лорд прищурился, кивнул ей и, проводив взглядом, вдогонку бросил:
— Благодарю вас, Катэрина…
«Салазар!»
— Почувствовать себя магом, да? — съязвил Драко и поднялся на ноги. Не хотелось мешать этим двоим и дальше обмениваться любезностями. Учитывая манеры этого тысячелетнего нечеловека, Малфой предполагал, что они ещё долго будут идти к элементарному общению. — Тинки заберёт тебя через полчаса.
— Господи! Не становись моим отцом! — улыбнулся Генри.
Драко глубоко вдохнул, когда вышел из бара. Во влажном воздухе чувствовалась свежесть вечера, и ему хотелось растянуть дорогу до школы. Просто побыть наедине со своими мыслями.
Не удалось.
Сначала он услышал голос, а когда повернулся на него, то ускорил шаг.
— Отличное время, чтобы побеседовать, не правда ли, мой старинный друг?
Альбус стоял у кромки Запретного леса. Даже в темноте была видна его светло-голубая мантия и седая голова. Драко ступал чуть позади и улыбался, догадываясь, о чём пойдёт речь.
Малфой нашёл директора на краю озера. Дамблдор присел на каменный валун, устремив взгляд на поверхность воды, искрящейся от света луны. Драко поставил чемодан на траву и сел рядом. Человек пах сладкими лимонными леденцами. Он улыбнулся, вспомнив, как Альбус просил его привезти из Америки эти карамельки.
— Полагаю, ты знаешь, что я тебе сейчас скажу, — крахмальный голос приятно затекал в уши.
Драко улыбнулся одним уголком губ.
— Она пришла к тебе?
— Мисс Грейнджер была очень обеспокоена тем, что по школе ходит бессмертное существо.
Малфой усмехнулся про себя, вспомнив, как ещё недавно она назвала его «самым неординарным человеком».
— Ты прибавил Гриффиндору баллы за такое потрясающее открытие? — уже тише.
Дамблдор покачал головой, поправляя рукой бороду.
— Сказал, что ей не стоит беспокоиться, — и, немного помолчав, добавил: — И что ей предстоит узнать ещё очень многое про вампиров.
Драко нахмурился, посмотрел на старика в недоумении. Директор, почувствовав на себе вопросительный взгляд, поспешил успокоить его:
— Не переживай. Думаю, это не моя задача, рассказывать все подробности. Я лишь успокоил девушку, что ты не кусаешься.
Видимо, сегодня все друзья Драко решили над ним подшутить. Он хмыкнул себе под нос.
— Альбус, я тебе не собака.
Старик засмеялся. Пошарил в кармане, достал леденец и протянул его Малфою. Драко не отказался. Никогда не отказывался. Они долго сидели вот так, молча, глядя на озеро, и погружённые каждый в свои мысли.
— Нет новостей? — вдруг спросил Драко. Директор помотал головой, раскусывая конфету.
— Никто из моих знакомых бессмертных не видел его, Драко, — он повернулся к нему и, уже глядя в глаза, для большей убедительности, добавил: — Мы оба видели его смерть…
«Хочется верить, что всё именно так…»
После того дня, когда Карлос умер, Драко ожидал, что к нему скоро явятся другие охотники. Но никто не приходил. Так длилось из года в год. Генри по своим каналам узнал, что вампиры, стоящие на самом верху, сами были не прочь избавиться от охотника, потому как он начал выходить из-под контроля. Кому нужен охотник, который не следовал правилам? Никто так и не узнал, кто убил двоих вампиров в тот день. Всем было известно лишь то, что Карлос пропал.
Драко не почувствовал удовлетворения. Облегчение — да. Но та дыра, что впускала сквозняк в его сердце, до сих пор болела. За годы симптомы утихли, лишь изредка напоминая о себе тянущей болью в мыслях. Затихнут ли они насовсем?
Они распрощались с Альбусом на развилке. Старик решил зайти к Хагриду, а сам Малфой направился в школу и уже на входе почувствовал что-то не то. Горло сдавило, когда в ноздри забился её запах. Он прибавил шаг.
Гермиона, забрав палочки у двух пятикурсников, громко отчитывала их, когда Теодор Нотт держал одного за шиворот. Кажется, слизеринец не хотел сдаваться даже после того, как лишился палочки и решил закончить ссору кулаками.
— Что здесь происходит? — Драко подошёл к этой компании и уставился на Гермиону.
Он слышал, как девушка сглотнула, но взгляд не отвела. Вместо неё ответил Нотт.
— Ребята просто громко спорили, ведь так? — толкнул он парня перед собой.
Пятикурсники затрясли головами. Видимо, это вечная борьба двух факультетов — Гриффиндора и Слизерина. Честно говоря, Малфою совершенно не хотелось в это вмешиваться и разбираться.
— Мистер Нотт, отведите учеников в их общежития, — бесцветным голосом сказал Малфой.
Ребята удивились, не поняв, почему профессор не наказал их вычетом баллов. Они быстро засобирались за Теодором, который бросил взгляд на Грейнджер и пошёл вперёд.
— Минус пять очков с каждого факультета! — бросила она в спину уходящим, и те склонили головы. Староста школы не оставила их без наказания.
Ну вот они и одни.
Малфой сглотнул, просто потому, что хотел протолкнуть её запах внутрь. Чтобы он не оставался неподъёмным комом в горле.
— Мисс Грейнджер, а вы задержитесь, — он вытаскивал из себя слово за словом.
Гермиону передёрнуло. Она стояла к нему спиной, видимо, уже собираясь уйти. Малфой заметил, как она повела плечом, будто скидывая с себя его голос.
— Думаю, у вас есть вопросы, — не успокаивался он. А успокоится ли вообще?
Грейнджер медленно обернулась под звук ударов сердца о рёбра и уставилась в пол, прямо на его чемодан. Поморщилась. Да. Он знал, что девушка думала.
— Наркотики? — спросила она.
Драко по-акульи ухмыльнулся. Чувствовал эту гонку внутри. Желание просто съязвить.
— Кровь.
Только вот он ещё не знал, на кого напал. Гриффиндорка вскинула бровь и стрельнула взглядом насквозь.
— Ну, это тоже своего рода наркотики…
Потрясающая проницательность.
— Думаю, нам будет удобнее беседовать в моём кабинете.
Думаю.
Нам.
Всплывает остаточным воспоминанием. Он чувствовал, как заходил всё дальше в лес. Не потеряться бы.
— Тогда идёмте, — голос сбился. Она откашлялась в кулак, маскируя это за чихом.
Драко первым зашёл в свои владения и включил весь свет. Дал ей возможность не испугаться темноты и будущего разговора. Прошёл к столу и поставил чемодан рядом. Сел на стул, оставляя между ними безопасное расстояние. Словно буфер.
Девушка стояла у двери и не собиралась её закрывать — пусть, если ей от этого легче, Драко не стал настаивать. Она терзала взглядом чемодан. Глупая. Думала, что он перед ней достанет пакеты и начнёт трапезничать?
Драко подавил смешок, и Грейнджер это заметила.
Вот. Вот это… Он слышал, как Гермиона набирала воздух в лёгкие. Слышал чечётку в венах от бешеного пульса. И ждал. Ждал те самые вопросы. Сколько людей он убил? Какова кровь на вкус? Видит ли он в темноте? Может ли он питаться ещё чем-то… Драко ко всем этим вопросам был готов. Но он забыл, кто перед ним стоял.
И Грейнджер его удивила.
— Кто такая Диана?
Бездна в груди росла с каждой буквой имени. Драко до боли сжал челюсти. Перемолол бы этот вопрос, но лишь грубо ответил:
— Следующий вопрос.
Гермиона переступила с ноги на ногу. Теребя юбку, сделала шаг вперёд, в проём между партами. Нахмурилась. И вдруг ошпарила Малфоя новым удивлением.
— Вы сами хотели стать таким? — последнее слово произнесено почти шёпотом. Будто оно было незаконно и каралось пожизненным в Азкабане. Только вот Драко пожизненно застрял в этом.
Он покачал головой. И идея вот так поговорить с ней уже не казалась хорошей. Ему дико. Дико невыносимо от её правильных вопросов. Потому что они поставили бы его на колени, если бы он стоял.
Гермиона раскрыла рот, но Малфой поднял руку в жесте «замолчи».
— Я сам…
По кабинету разносился монотонный голос преподавателя. Он начал сначала. Оттуда, где прервалась его жизнь и началась новая. Упуская все подробности, связанные с Дианой, Драко рассказывал Гермионе почти обо всём. Говорил, что был вынужден убить вампира за то, что тот отомстил ему ценой жизни близкого человека. С каждым предложением Гермиона делала маленькие шажочки в его сторону, пока её ладони не коснулись преподавательского стола.
— Я всё ещё не могу понять самое главное, — после окончания его рассказа спросила она. — Что вы здесь делаете?
— Обучаю, мисс Грейнджер, — ложь легко снялась с языка.
Гермиона стояла в нерешительности. Всё написано на её лице. Он улыбнулся про себя — как быстро она преодолела расстояние между ними. Как быстро прошёл страх, и как быстро успокоилось сердце. Как ей не страшно быть рядом с монстром?
Девушка сглотнула и опустила взгляд.
— Почему четвертая отрицательная?
— Потому что самая питательная, — вновь ложь.
Именно она была приближена к той, что текла в её венах, но всё также оставалась пресной. Драко сглотнул, вспомнив момент, когда его ворон укусил её. Даже за дверью он смог почувствовать силу грейнджерской крови. Её вкус. Тот самый, что, казалось, забыл. В тот вечер Малфой чуть не сошёл с ума. Чуть не кинулся на неё. Пришлось сдерживать себя. Было сложно. Он разгромил весь кабинет.
— У меня ещё вопрос, — робко заговорила она. Малфой кивнул. — Вы сказали, что у вас бизнес с Генри. Я видела документы. Магловские. Полагаю, они с этим связаны? Поэтому вы встречаетесь с ним в Хогсмиде? Он приносит вам кровь?
— Всё верно.
Гермиона резко подняла голову.
— А он знает что… кто вы такой? — её сердце на секунду сбилось.
— Знает.
— А он… он такой же? — почти на выдохе.
Драко вновь кивнул. Гермиона присела на край первой парты и уставилась в пол. Думала. Думала — слишком громко. Что ж. Этого стоило ждать от человека, который только что узнал столько информации о бессмертных. О нём…
Драко подавил желание забраться в её мысли с помощью легилименции. Хотел сам покопаться в ней. Узнать её мнение. Но он сдержался. Рано. Слишком рано.
Грейнджер сползла с парты, и Малфой не упустил возможности наконец задать свой вопрос.
— Не побоишься завтра прийти на зачёт? У тебя ещё остались нормативы.
Стоило ли ему начать привыкать к такой смене настроения девушки? Потому что сейчас перед ним стояла Грейнджер. В глазах — война. Она бросила ему вызов одним лишь:
— Вы забыли, что я гриффиндорка? — она развернулась, не дождавшись ответа. Вышла за дверь и тихонько её прикрыла.
Только после этого Драко сказал лишь сам себе:
— Я ничего не забыл…
***
Гермиона стояла спиной к нему, размалывая семена для порошка.
«Я выучила всю теорию, осталась только практика», — именно с этих слов началось занятие для её нормативов. Драко лишь молча указал рукой, что можно приступать. Говорить не хотелось. Не хотелось нарушать молчание, которое комфортно обволакивало всё в кабинете. Слова излишни. Он чувствовал по её быстрому пульсу, что девушка волновалась. Быть может, боялась?
Грейнджер отгибала мизинец, когда давила семена в ступке. Совершенно точно так же делала Диана. Возможно, Малфой давно сошёл с ума от своей тоски по ней. Возможно, этого перерождения и не существовало, и сейчас он просто интерпретировал в какую-то надежду все когда-то сказанные об этом слова. Но всё сходилось, что перед ним сейчас — его любовь. Только вот спросить об этом было не у кого. Сколько бы он не стоял у портрета Дианы, она не появлялась. Старый рыцарь сказал, что она просто не дождалась и ушла.
Как же ему нужны были ответы…
Одна сторона его души желала подойти, обнять её со спины, уткнуться носом в затылок и втянуть до боли любимый аромат и прошептать: как же я скучал. Другая же, самая рассудительная, гнала Драко в противоположную сторону, как можно дальше от Гермионы. Вот так он и замер на распутье, ожидая какого-то знака, чтобы наконец решиться сделать шаг. К ней ли… от неё ли…
— Драко, а почему вы приходите на обед в Большой зал, если…
Гермиона не закончила. Просто замолчала, когда Малфой громко усмехнулся. Вот теперь её интересовали совершенно простые, банальные вопросы?
— Чтобы поддерживать миф, что я обычный человек.
Кивок головы, будто ей достаточно этого ответа.
— А кто ещё знает, что вы вампир? — почти шёпотом.
— Альбус и ты.
В перепонки ударился стук сердца. Такой ощутимый, что мог бы сбить с ног. Драко видел в полуобороте её лица улыбку и румянец щёк. Это отозвалось у него внутри каким-то фантомным теплом. Это приятно.
Гермиона размешивала в ступке порошок, переминаясь с ноги на ногу. Он буквально слышит её мысли, которые она боялась озвучить. Драко ещё бы помучил её, но решил сам всё рассказать.
Его речь чёткая и без подробностей. Сухие факты о том, сколько ему нужно крови, на сколько её хватает, можно ли пить животную кровь. Грейнджер отряхнула руки и развернулась к нему. Глаза в глаза. И её вопрос гнёт кости.
— А вы бы хотели стать обратно человеком?
Драко убил в себе желание развернуться. Потому что Гермиона умела вот это — удивлять. Ставить в тупик. Он пожал плечами.
— Боюсь, это невозможно. Не существует ни единого способа обратить проклятие бессмертия. Только смерть от заклятия.
Однажды он задумывался над этим. В Америке он встретил одного вампира-магла, который после сотни лет жизни влюбился в девушку. Обратить он её не мог, потому что возлюбленная не желала быть бессмертной. Хотела состариться под смех внуков и близких. Этого он не мог исполнить. Не мог обзавестись сединой и морщинами, болью в костях от какого-нибудь артрита. В этом он был бессилен. Драко не хотел бы встретить его сейчас и прочитать на лице это беспощадное чувство утраты. Потому что Малфой уже испытал это. Лекарства от бессмертия не существовало.
— Это нечестно… — она сделала шаг вперёд, сокращая между ними расстояние. — По отношению к вам.
Гермиона вцепилась в свою палочку, с силой сжимая её. Давила в ней свою обиду.
— Вы не хотели быть таким. Это несправедливо!
«Несправедливо стоять вот так и видеть в тебе её».
Драко поднялся на ноги, шагнул к ней. Между ними полметра. Полжизни. Половина неправильности. Хочется и колется. Гермиона задержала дыхание, её ваксовые зрачки расширились, увеличивая ту бездну, в которой можно застрять и потеряться. Он смотрел на её губы, и когда она их облизнула, Малфой наконец сломался. Первым.
— Проверю твой порошок.
Грейнджер откашлялась. Отстранилась, чтобы профессор мог подойти к столу и поставить оценку. Господибоже, только это, а ничего другого! Драко достаточно секунды, чтобы увидеть — цвет порошка от гнойных ран идеальный. Но он делал вид, что изучает его, разделяя на порции маленьким ножичком. Лишь бы эти руки были чем-то заняты. Лишь бы не коснуться, Мерлин, её ладони.
— Поздравляю, у тебя ещё один зачёт.
Он не остановил её, когда девушка, тихо распрощавшись, выбежала из кабинета. Не остановил её дико бьющееся сердце. Не остановил и себя, когда мысли потекли по течению, воссоздавая в памяти, как розовый язык проходится по нижней губе. Блядство. Это какое-то наказание.
Хлопок двери как отрезвление. Как граница, за которую не стоило переходить. Если бы не его слух, то он бы не знал, что Грейнджер чувствовала. Но, чёрт возьми, он слышал всё. Слышал, как удары в грудную клетку уничтожали рёбра. Он бы никогда не решился соблазнить её, но обстоятельства были против него. Чем раньше — тем лучше. Малфою просто хотелось перестать скучать. Просто хотелось, чтобы боль отступила, и Диана вернулась к нему. С новым лицом ли. В новом ли теле — неважно. Он просто хотел вернуть себе любимую.
Драко бесшумно плёлся по ночным коридорам вытоптанной тропинкой. Он мог бы дойти до того заброшенного класса с закрытыми глазами — настолько он часто бывал там. Это почти стало привычкой после того, как он вернулся в Хогвартс.
Он медленно подошёл к зеркалу в большой раме, ожидая, когда магия начнёт действовать, распознав смотрящего, и подкинет ему иллюзию.
Иллюзия была живой.
Не мёртвым телом, сидящим в кресле с запрокинутой головой и двумя отверстиями от клыков. Настоящей. В своём понимании этого зеркала.
Малфой смотрел на спину Дианы, которая, сидя за своим столом в их ирландском домике, что-то уверенно записывала на пергаментах. Малфой улыбнулся, представив, как она старается, пишет свой новый роман. Вот только спросить её — о чём он? — Драко не в силах. Сколько бы он не звал девушку, она не оборачивалась. Смахивала светлые локоны с плеч и вновь склоняла голову над листами.
Это было пыткой приходить сюда.
Смотреть на неё.
Звать её.
И вновь давиться от отчаяния.
— О чём твой роман, Диана? — шёпотом, чтобы не отвлечь её. Не сбить с мысли. — Надеюсь, в нём нет монстров. Нет меня.
Молчание. Перо подёргивается в её руке.
— Я нашёл тебя, слышишь? — буквы, расставленные не в алфавитном порядке, имели аккуратные края и тем самым резали полость рта. Сложно скрыть его волнение. Дрожь в голосе. Его тоску, жиреющую с каждым днём. — Вернись ко мне поскорее…
Отражение в зеркале на секунду замерло, но только ради того, чтобы макнуть в чернила перо.
***
Неделя проходила в обычном режиме. Драко успел проникнуться обязанностями преподавателя. Знал бы он восемьдесят лет назад, что это его призвание, то, возможно, стал бы профессором ещё тогда.
Судьба та ещё рандомная злодейка.
Только вот занимать своё время становилось трудным. В замкнутом пространстве школы из развлечений практически ничего не было, кроме как игры в карты по воскресеньям у Альбуса. Старик всегда его обыгрывал. Малфой догадывался, что он мухлевал, но, тем не менее, играть с другом было приятным времяпрепровождением.
Малфой вышел из своего класса, когда часы показывали полшестого утра. В коридорах пусто, дети ещё спали, но сама школа стояла на ушах. Домовики развешивали украшения, расставляли тыквы с причудливыми узорами, в углах появлялись пустые гробы со скелетами. Странно, как преобразилась школа за столько времени. Как мир волшебства подружился с магловским.
Малфой совсем забыл, что сегодня в Хогвартсе будет праздник. Директор неделю назад на планёрке говорил учителям — нужно подготовить костюмы и быть готовыми присматривать за учениками в этот вечер. Драко веселья не разделял. Какой костюм, если он сам монстр?
Уже на первом этаже мужчина оглянулся. Не то чтобы это место было секретным, но ему не хотелось делить это время с кем-то. Он прошептал пароль картине, на которой было изображено бушующее море с маленькой лодкой и одиноким моряком, что пытался спастись, дверь поддалась и открылась.
В ноздри ударил запах сырости. Миниатюрный бассейн на две полосы был любимым местом их факультета восемьдесят лет назад. Сколько они здесь устраивали посиделок. Сколько смеха помнили эти стены… сейчас же бассейн был закрыт. Альбус объяснил это тем, что впускать детей без присмотра было опасно. Директор поменял правила на более безопасные.
Тем лучше для Драко.
Плавание было приятным времяпрепровождением для того, кто не чувствовал усталости. Время текло незаметно, и в воде голова становилась пустой. Без мыслей.
Арочные окна в пол пропускали первые лучи солнца, которые бликами оседали на поверхности воды. Малфой неспешно снял одежду, отложил её на скамейку и с разбегу нырнул в голубую воду.
Он не всплывал.
Остался лежать на дне с открытыми глазами, устремлёнными сквозь толщу воды на свод кафельного узорчатого потолка. Он выпускал из лёгких оставшийся ненужный воздух и смотрел, как пузырьки устремляются вверх. Чарует.
Он резко дёрнулся от неожиданности. В голове навязчиво болтались слова:
«Это нечестно по отношению к вам».
Даже здесь она с ним. В его голове. Не оставляет ни на минуту. Салазар. Он сходит с ума. В его жизни Грейнджер, вновь приобретённым смыслом, всё чаще появлялась на горизонте. За столько лет он привык к одиночеству. И теперь, когда она рядом — Малфою почему-то страшно.
Потерять или понять, что он ошибся?
Ответов не было.
Драко злился. Он переплывал бассейн от края до края, лишь бы выбить из себя её жалость. Ему она не нужна. Что бы девушка сделала, узнав, что он убийца? Как он убивал того бедного мужчину, впиваясь клыками в старую кожу?
«Может, сказать ей?»
Эта гонка между «привязать к себе Гермиону» и «оттолкнуть её» посещала Драко всё чаще. Может, он ошибся?
Малфой оттолкнулся от стены и проплыл до конца бассейна. Хотел, чтобы вода в лёгких так же заболотила его разум. Его бесило, что сознание металось от правильного к неправильному. Почему именно сейчас? Когда он давно решил — Гермиона станет его. Станет Дианой.
«А если она не Диана?»
— Чёрт! — он остановился именно с этим словом. Посмотрел в окно. Солнце уже выше горизонта, а значит — пора идти. Оставить здесь все эти ненужные мысли.
Чёрт. А ведь он пришёл сюда, чтобы избавиться от них…
Быстро одевшись, Драко взглянул на часы. Полчаса до урока. Полчаса до того, как он увидит её вновь.
Малфой вернулся к кабинету и, не задумавшись, что там кто-то есть, открыл его и прошёл внутрь.
— Доброе утро.
Кадык вытолкнул из горла встречное приветствие. Трудно получилось, с хрипом. Грейнджер сидела за последней партой. Первая пришла в класс. Малфой статуей застыл у входа, заметив, как её телодвижения приобретали чёткость, когда девушка вытянула руку с вложенной в неё палочкой вперёд и прошептала заклинание.
— Вы можете заболеть, гуляя по замку с мокрой головой…
До чего забавная. Монстры не болеют. Они только приносят боль. Это её дружелюбие — словно гвозди в кости, пришпоривали прямо к месту. Драко почувствовал, как волосы стали сухими. Он смотрел вперёд, на то, как она стояла в метре от него и глядела с заботой в глазах.
— Я не смогу заболеть, Гермиона.
Она моментально отвела взгляд. Забыла. Да. Она забыла, что перед ней не человек. Мерлин, она просто не оставляла шансов. Драко потянул воздух. Умереть можно, так хотелось её обнять.
«Она не Диана», — кто-то шепнул в ухо. Видимо, разумная часть его души.
Всё охренеть как плохо.
Настроение ломалось так же, как брови в гримасе. К горлу подступила какая-то неправильная, неприструненная злоба. Малфой чувствовал это в себе. Сжал кулаки. Гермиона не должна вот так — не бояться. Чёрт возьми, о чём он думал?
Охренеть.
Почему он так эгоистично решил, что Грейнджер будет его? Когда он успел таким стать? Была ли в ней частичка Дианы или нет — Гермиона человек. Живая. Тёплая. Добрая. Не-его.
Как.
Вокруг глотки закручивались мерзкие узлы — наплевать. Ему всё равно. Он столько ждал. Надеялся. И теперь отступать, когда она вот тут? Прямо перед носом? Гермиона его. Она — его.
Плохо.
Драко сделал шаг вперёд. Липкая однородная субстанция собственничества разъедала внутренности. Убивала всё хорошее. Её можно сплюнуть ядом на пол. У него все признаки садистского превосходства.
Пальцы коснулись тёплой щеки под звуки бешено клокочущего сердца. Клыки оцарапали нижнюю губу. Малфой с силой сжал челюсть. Сдержал эту убивающую пасть. Под пальцами пожар. Его шпарила её горячая кожа на скуле.
«Почему ты стоишь?»
«Убегай».
«Кричи».
«Сопротивляйся».
«Дай мне хоть один намёк, что я делаю неправильно!»
«Блять».
Он подавил стон только от того, что Гермиона потянулась к этому недоприкосновению. И Малфой начал гнить. Пора. Разломался от её жеста. Это ответ. Её ответ на его действия. Грейнджер не против.
Только вот знает ли она причину?
— Доброе утро, профессор, — позади хлопнула дверь, и первые ученики зашли в класс. Они видели только Малфоя, который, сложив руки на груди, смотрел на Гермиону, а та, в свою очередь, уже сидела на стуле, перебирая страницы учебника.
Иллюзия лопнула.
Но так же вгрызлась в память. Оставила отпечатки везде. Не отмыться. Пути назад нет. Драко перестал дышать. Просто потому что хотел освободиться от её запаха. Он прошёл к себе за стол и наконец занял место, ожидая того, когда все студенты зайдут в класс.
Урок прошёл на автопилоте. Теоретическая часть просто не оставила шанса думать о чём-то другом. Драко старался чётко выговаривать каждое слово по теме. Не смотрел туда, откуда доносились звуки чьего-то сердца, которое билось в истерике.
Когда прозвенел звонок, он, не задумавшись, добавил:
— Мисс Грейнджер, вы можете сегодня не приходить. Думаю, стоит перенести зачёт на следующую неделю.
Девушка кивнула, совершенно не поменявшись в лице, ослабила галстук и что-то ответила приятелю, развернувшись к нему лицом. Но Малфой успел. Успел вновь удариться о две маленькие родинки.
Драко запер свой кабинет, когда он опустел, и отправился в спальню. Сел на кровать и потянулся за чемоданом. Замки клацнули, открыв содержимое. Осталось два пакета. Ему стоило встретиться с Генри. Сдерживать жажду становилось сложнее.
Малфой выпил сразу два пакета, закатив глаза. Скомкал пластик и палочкой уничтожил мусор. Улик не должно оставаться, так сказал Дамблдор. Как одно из условий пребывания здесь. Он вошёл в его положение, даже предоставил этот чемодан, который был магическим способом заколдован, чтобы держать нужную для крови температуру.
Драко захлопнул его и поставил на пол. Он засветился и через мгновение исчез. Генри долго привыкал к этому. Рассказывал, как каждый раз вздрагивал, когда рядом с ним возникал кейс. Удобный способ, чтобы отдавать чемодан для пополнения содержимого.
Профессор решил до вечера занять себя работой. Проверить домашние задания и расставить баллы. Малфою было приятно, что ученики выполняли всё, а сам материал, который он давал им, усваивался с лёгкостью. Когда Драко закончил с последним пергаментом, перед ним появился патронус-феникс.
«Коллеги, хочу напомнить, что после ужина нужно будет проследить за порядком в школе».
Драко закатил глаза. Ему не очень хотелось разделять всё это веселье. Но обязанности были у всех.
Он вышел в коридор школы и сразу увидел разницу. При свете дня всё выглядело иначе. Сейчас же все украшения, которые казались ничуть не пугающими, приобрели серьёзный вид. Паутина, тыквы, скелеты, расставленные по пути, шевелились при помощи магии. Даже школьные привидения выпрыгивали из стен, пугая проходящих мимо учеников.
Все были в костюмах.
Драко осмотрел себя. Привычный пиджак и брюки. Скучнейший выбор для Хэллоуина. Он усмехнулся про себя. Быть может, он и не умел расслабляться. Повернув за угол, чтобы подняться в Большой зал, Малфой убавил шаг. Наверное, он не перестанет удивляться тому, как будет вот так чувствовать скорейшее её приближение.
Он остановился у окна, кивнув проходящей мимо толпе «зомби». Сжал кулаки в карманах, потому что слышал, как стук каблуков, что догонял его, притупился. Кто-то неловко переступал с ноги на ногу. Она волновалась. Драко растянул губы в улыбке и наконец развернулся.
У Драко дёрнулся уголок губы, когда он осмотрел Гермиону с ног до головы. Невообразимая картина. Невообразимая она. Костюм, что она выбрала на Хэллоуин, чётко подчёркивал её характер. Её сердце воет. Она ждёт его реакции. И он выдавливает из себя лишь:
— Серьёзно, Грейнджер?
