***
День сменялся днём, и время ускользало почти незаметно. Я навестила Ноя, и хотя он до сих пор и разрывался от пугающего кашля, каждый раз искренне радовался моему появлению. Он с широкой улыбкой сжал мою руку в своей холодной узкой ладони. — Госпожа, вы сделали это… Я быстро кивнула. — Да. Принц склонил голову набок. — Но вы выглядите… очень болезненно. С вами всё хорошо? Я покачала головой, отбрасывая все ужасающие мысли. Затем расплылась в очередной вымученной улыбке. – Меня тревожит твоё состояние. Лекарь говорил мне, что ты очень ослаб. Ной на мгновение прикрыл свои светлые глаза. — Жизнь такая… – он словно бы задумался, пытаясь подобрать подходящее слово. Но так и не нашёл его. — Всё серо и тоскливо, Микалина. Я заперт в пустой клетке, и вижу одни лишь стены. Теперь я понимаю, что хуже смерти может быть только одиночество. Существование в неволе заставило меня многое осознать. Я не хочу лежать здесь как трус, но король намерен держать меня за решёткой до тех пор, пока я не сгнию. Но мысли о его скорой смерти радуют мою душу. Это облегчение. — я промолчала, и он спокойно продолжил. — Как только король умрёт, вы должны будете избавиться и от его верного помощника. Иначе он первым избавится от вас. Начнётся ожесточённая битва за трон. Его сестра тоже может посягнуть на место своего брата. Вы должны быть бескомпромиссны. Иначе всё падёт гораздо быстрее, чем было построено. Эти слова словно ударили меня. Я сжала челюсти, совсем негодуя. — Робера? И Эбигейл… Избавиться... Ной кивнул. — Вам придётся это сделать. Тогда только вы одна и останетесь у власти. Поверьте, королевы правят не хуже королей. И так как в вас отсутствует злость и алчность, ваше королевство только расцветёт. Я помогу вам. Конечно, если вы этого захотите… Я задумчиво нахмурилась. Моё лицо исказилось от боли. Одни лишь мысли о будущем разрывали мне душу. — Мне не хочется… Не хочется оставаться одной. У меня никого нет, кроме Рассула. Где-то вдалеке лязгнула решётка, послышался смех стражников. Но мы словно были заперты в своём мире. Ной обречённо покачал головой и вплотную приблизился ко мне. — Вы ведь понимаете, какое же будущее нас ждёт? Я слегка кивнула. — Если вы доделаете эту работу, Микалина, то мы изменим судьбы всех. Тысячи людей останутся в живых. Тысячи людей будут в безопасности. Среди них есть как младенцы, так и ни в чём неповинные старики. Народ последует за вами. Вы не должны бояться. Не должна. Я вспомнила свои яростные мысли, когда скакала на Аргеле по пути сюда, отданная в вечное рабство Рассула. "Вскоре я вернусь домой с пикой, на которую будет насажена гниющая голова короля". Я обещала себе быть сильной, усмирить Рассула, и в конце концов уничтожить его. Я обещала Марие и Лоре… А сейчас от них осталась лишь жалкая горстка праха на дне глубокой ямы. Он жесток. Таких убивают. Точно зверей, которые случайно вырвались из клетки. Все будут счастливы. Все перестанут жить в страхе за свою жизнь и жизни своих детей. Настало время осуществить задуманное. И чувства мне совсем не помешают. Не… Не позволю.***
Но любой план имеет свою слабую сторону. И если враг ухватится за эту сторону, то всё очень быстро и губительно развалится. Настаёт решающий момент – тот самый, когда всё заканчивается само собой. Тот самый, который ты совсем не ожидаешь. И который меняет всё. А в лучшую или худшую сторону… Чаще всего, в худшую. Это как вулкан, который спал тысячи лет, и в один момент просыпается и извергает огонь, разрушая целые острова. Слуги умело и быстро накрыли на стол, и как только они вышли, оставив меня в покоях одну, я воровато взглянула на открытую дверь. В коридоре царила тишина. Закрывать двери наглухо я не посмела – боялась вызвать лишние подозрения, так как уже была облачена в платье. Все знали, что я готова и теперь лишь жду короля к ужину. Достав из шкатулки пилюли, я тихо пробралась к столу. Наклонилась над кубками, которые были наполнены вином. Рассула ещё не было. В последнее время он совсем поздно приходил в замок. Завоевание юга принесло ему множество хлопот, к тому же некоторые вопросы с данью от народа всё ещё не были решены. Идеально подходящий момент, чтобы сделать то… На секунду я облокотилась на стол, крепко зажмурившись. А затем быстро размешала порошок в жидкости багряного цвета. Поставила кубок перед пустым массивным креслом Рассула и выдохнула. — Так нужно... — тихо прошептала я самой себе. Но раздавшийся сзади шорох тут же встревожил меня. Я резко обернулась. Моё сердце едва не разорвалось от ужаса, когда я увидела Эбигейл, прислонившуюся плечом к двери. Мне едва удалось взять себя в руки, чтобы не выдать себя одним лишь выражением своего лица. Минуту она молча смотрела на меня, а затем почти в безумной радости захлопала в ладони. — Вау! Яд! Это же додуматься надо! Микалина, да ты полна сюрпризов! — Понятия не имею, о чём ты говоришь. — холодно ответила я. Эбигейл перестала аплодировать. Словно змея резко рванулась вперёд. Я попятилась к стене, обескураженная её возбуждённым взглядом и тяжёлым дыханием. — Убить мужа и сесть на его место… И как же долго ты вынашивала этот план?! О, Микалина, ангел, святая, безукоризненная королева! Лицемерка! Убийца! – злобно прошипела женщина, почти выплёвывая слова. — Как ты можешь так клеветать на меня? — ответила я, строя из себя оскорблённую. О Боже. План развалился. Если Рассул узнает, то он… Эбигейл прыгнула вперёд, резко прижав меня к стене. — Вот сука! Не притворяйся святой! Мои рефлексы никогда не подводили меня, но резкую оплеуху я совсем не ожидала. От сильного удара моя голова откинулась вправо, волосы упали на лицо и влажные губы. Левая щека запульсировала, словно её обожгло раскалённым железом. Едва опомнившись, я быстро оттолкнула от себя Эбигейл. Она сделала шаг назад, но её тело тряслось почти в бессильной злобе. — Да я тебя уничтожу! Ведьма! Я ловко отразила её следующий удар, но подол моего пышного платья помешал мне уложить её на лопатки. Эбигейл вновь дико набросилась на меня, словно озверевшая кошка, готовая расцарапать свою соперницу до крови. Что и произошло. Из царапины на моей щеке хлынула тоненькая струйка крови. Она стекала вниз по подбородку, пачкая мой корсет голубого цвета. Ноготь Эбигейл проник глубоко, вызвав щипающую боль. Я оттолкнула её и встала на ноги, выпрямляясь. Злость окутала меня, но причинённая боль казалась справедливой и заслуженной. Я даже не сердилась. И всё же Эбигейл поднялась, и с удвоенной силой вцепилась в мои волосы, явно намереваясь вырвать их с корнем. — Я говорила! Говорила, что ты алчная! Но брат мне не верил! Он никогда мне не верил! Я едва успела застонать от резкой боли, как чужие руки железным кольцом сжались вокруг запястья Эбигейл, и с силой оторвали её от меня. Я подняла голову. Перед нами стоял Рассул. Он взбешённо прорычал: — Проклятие, что вы тут устроили? Я прижала ладонь к своей пульсирующей щеке, но пытаясь вытереть кровь — только размазала её по лицу. Король повернулся ко мне, и его глаза загорелись от смутной тревоги. Он быстро шагнул ко мне, вглядываясь в моё лицо, ища раны и царапины. Эбигейл убрала растрёпанные пряди волос с лица и яростно прокричала: — Брат, эта ведьма хотела убить вас! Я видела! Видела своими глазами! Она подсыпала в ваше вино проклятый яд! Женщина совсем выдохлась от крика, но тут же продолжила: — Ваша жена мечтает о вашей смерти не меньше ваших врагов! Рассул застыл на пару ударов сердца. Затем решительно усмехнулся: — Это я знаю. Но Микалина никогда не предпримет попытку по-настоящему убить меня. Я умирал от её рук сотни раз. Но только в её мыслях. Я вздрогнула, поразившись стальной уверенности в его голосе. Так он доверял мне? Настолько, что даже на мгновение не засомневался? Эбигейл безумно расхохоталась: — Вы с ума сошли, брат?! Я видела всё это! Дайте ей попробовать вина из вашего кубка, раз так уверены в её непорочности! Ну же! Я замерла, переводя взгляд на Рассула. Внешне он оставался спокоен, но уголки его губ кривились в усмешке. До меня дошло осознание – он уверен, что это снова коварные игры его сестры. Или так уверен в том, что я бы ни за что не стала его отравлять? Его лицо было бледным и измождённым. Яд уже медленно действовал? Или мне лишь кажется? — Она даже не пытается оправдываться! — прошипела Эбигейл, указывая на меня пальцем. Я действительно до сих пор не проронила ни слова, слишком потрясённая происходящим. Всё было так быстро, внезапно, пугающе. Сердце взбунтовалось, не помещаясь между рёбрами. Рассул рывком повернулся ко мне. — Микалина. Я быстро замотала головой, испугавшись его тёмного взгляда. Мне казалось, что Рассул читает мои мысли. Проникает глубоко под кожу, чтобы начать сдирать её изнутри. — Она врёт. Клевета... Эбигейл взревела, точно раненый зверь. — Наглая ложь! Брат, прикажите ей осушить ваш кубок! И когда она умрёт, то вы убедитесь в правильности моих слов! Время словно замерло. Я напряглась в ожидании вердикта, который поставит всё на свои места. Даже если я осушу кубок – ничего не произойдёт. Даже боли не будет. Верно, Ной? Так ведь ты говорил? Необходимо время. Рассул молча наклонился, и поднял свой кубок со стола. Даже и не взглянув на вино, которое плескалось внутри, одним залпом осушил всё содержимое. Эбигейл протяжно громко ахнула, схватившись за сердце. Я продолжала стоять словно вкопанная, с тихим ужасом ожидая последствий. Это вторая доза. Будут ли проявляться какие-нибудь признаки? Он ведь... Мурашки бегали по телу не переставая. Горло словно сдавило носком железного ботинка. Кубок с глухим звоном упал на пол. Рассул с безразличием пнул его, и серебро покатилось в другой конец покоев. Он вытер губы ладонью и раздражённо скривился, обращаясь к своей сестре: — Довольна? Я всё ещё жив. Эбигейл лихорадочно быстро покачала головой. Её лицо исказилось от паники. — Возможно, воздействие будет не сразу! Нам нужно выждать немного времени! Я видела, видела! Она что-то мешала в вашем кубке! Я нашла в себе силы гневно возразить: — Ты врёшь. С самого начала ты пыталась найти во мне какой-либо изъян! Внушила мне, что я ни на что не пригодна! А теперь ещё и пытаешься настроить меня против короля? Как… Договорить я не сумела. Эбигейл вновь рванулась ко мне, успев ногтями правой руки провести по моей окровавленной щеке. Верхний тонкий слой кожи тут же разорвался. Свежие царапины заставили меня тихо вскрикнуть. Рассул быстро оттащил от меня свою сестру. Его движения были рваными, неконтролируемыми. Он схватил Эбигейл за горло, потащил к кровати и резко толкнул вперёд. Женщина сильно ударилась затылком о деревянный край и застонала от боли. — Хватит! — рыкнул Рассул. — Моему терпению пришёл конец. Остановись. Эбигейл подняла на него свои покрасневшие глаза. — Вы верите какой-то девице из севера больше, чем своей родной сестре?! Брат, прошу… Я никогда в жизни не попыталась бы так глупо солгать. Вы хорошо меня знаете. Я всегда обдумываю каждый свой шаг. И никогда не рискую своей головой ради безрассудной клеветы! Верьте мне! Мне, а не ей! Мне! Она уже надрывно плакала от отчаяния, но её тон оставался ледяным. Тишина стала такой громкой, что мои уши заложило. Я заметила как напряглись мышцы плеч Рассула. А затем он коротко рявкнул в пустоту: — Робер! За дверью послышался шорох и возня. Робер, видимо всё это время прятавшийся за стеной, тут же с готовностью прибежал на зычный зов короля. — Ваше Величество… Рассул прищурился. Бросил взгляд в мою сторону. Я всё ещё стояла у стены, растерянная, испуганная, такая разбитая, вся в крови. Чувство вины и жалости раздавило все бушующие эмоции. Но оказалось, что могло быть и хуже. Король взглянул на свою сестру, сидящую на полу, у кровати, заплаканную и озлобленную. — Убери её с моих глаз. — коротко приказал Рассул, странно хмуря брови. Робер ошеломлённо замер, но затем тут же кивнул и бросился выполнять приказ. Эбигейл молча позволила ему поднять себя на ноги. Затем уже бессвязно прошептала: — Вы убьёте меня, да? Её шёпот поразил меня своей безнадёжностью. Безысходностью. Несправедливостью. Ответом ей было лишь пугающее молчание. Но женщина горько улыбнулась сквозь слёзы: — Вы ведь убьёте меня, брат... Не отпустите. Я знаю это, чувствую. Но позвольте мне сказать вам вот что напоследок – вы могли бы завоевать весь мир. Могли бы. Но не получится. Ваш конец близок, и наступит он от её руки. Эбигейл посмотрела на меня и истерично расхохоталась, почти рыдая взахлёб: — Хитрая, намного хитрее меня! Настоящая ханжа! Брат, вы окажетесь в могиле только благодаря ей. Она заклюёт вас до смерти. Разве не видите?! Вы совсем ослепли?! Эта ведьма так хорошо вскружила вам голову?! Она уже клялась вам в любви? Грязная ложь! Она презирает и ненавидит вас точно также, как и я. Но мне хотя бы хватает смелости говорить вам об этом открыто. А эта тварь унесёт всю правду в могилу и т… Рассул резко перебил её, сжав правую руку в кулак: — Достаточно. Прочь. Робер едва ли не силком забрал всё ещё кричащую Эбигейл из покоев. Я медленно осела на пол, глядя на свои дрожащие окровавленные руки. Слёз не было. Но ощущение пустоты оказалось красноречивее всех слов. Краем глаза я поймала плавное движение ног. Рассул возвышался надо мной, словно не зная, что ему делать дальше. Он медленно присел на корточки передо мной, ладонью коснулся моего поцарапанного лица. Его взгляд оставался тёмным и властным, но едва заметная бледная тень усталости легла на жестокое лицо. Король молча подхватил меня на руки. Опустил на кровать. Я сидела, глядя лишь в пустоту. И продолжала сидеть безвольно, даже когда Рассул коснулся тёплым мокрым полотенцем моего лица. Осторожно вытер кровь с подбородка и щеки. Задел брови, а затем и губы. Оставил жадный короткий поцелуй на длинной царапине. Касание его сухих губ было мимолётным и нежным. И невероятно болезненным. Я разлепила свои потресканные губы, мучительно тихо прошептала: — Там действительно... "Там действительно был яд", жаждала сказать я. Мечтала об этом. Но слова застряли в горле. Не получалось… Почему же не получалось? Рассул приподнял меня за подбородок. Пробормотал: — Молчи. Я верю тебе. Он сделал всё только хуже. Затянувшаяся было рана вновь закровоточила. Я безутешно шептала, почти рыдая: — Нет. Нет. Нет… Прошу. Ты ведь так умён. Пойми мою боль, мои страдания. Убей меня прямо сейчас же, своими руками. Лиши меня жизни. Я приму смерть как дар. Я лучше умру первой, чем увижу твоё бездыханное тело… Рассул рывком прижал меня к себе. Положил свой подбородок на мою макушку. Обнял и начал раскачивать словно ребёнка. Его гневный горячий шёпот разрезал воздух: – Все пытаются настроить меня против тебя. Но я никогда от тебя не откажусь. Все лгут, святая. Пытаются хитростью занять моё место. Я никому не верю, кроме тебя. Будь рядом. И не смей сомневаться во мне. Я всегда буду на твоей стороне. Он говорил ещё что-то, с жаром, почти обжигающим отчаянием, но я больше ничего не помню. Моё тело было зажато в его сильных объятиях. А затем обмякло, и я провалилась в беспамятство. Всего лишь сон. Не смерть. Очень жаль. РАССУЛ Мне всегда было чуждо чувство страха и безнадёжности. Но, дьявол, моим телом впервые овладела небывалая слабость. Я едва встал с постели, крепко держась за виски. Взглянул на спящую Микалину. Со дня казни Эбигейл прошло уже четыре дня, но Микалина до сих пор пребывала в ужасе и потрясении. Её мягкосердечность всегда раздражала меня, но я и сам был не особенно рад лишить сестру жизни. Во мне боролись сразу несколько чувств, но если пришлось бы делать выбор, то в этом бою у Микалины было преимущество перед всеми. Клевета наказуема. Мне совсем не жаль, сестрица. Не стоило трогать моего человека. Я неспешно подошёл к окну, натягивая рубашку. Взглянул вниз, на двор, который пока что пустовал. Солнце ещё не выглянуло из-за горизонта. Темноту рассеивал лишь робкий свет луны. Перед взором всё медленно расплывалось. Я схватился за подоконник, осознав, что теряю равновесие. Но когда вновь сумел взять своё тело под контроль, то почувствовал горький металлический привкус во рту. Он словно весь заполнился желчью. Я выпрямился и приоткрыл губы. Из уголка рта медленно потекла струйка крови. Приступ сильного кашля заставил эту кровь вылететь изо рта и брызнуть на стену. Я чертыхнулся, и вцепился пальцами в подоконник. Проклятие. На войне я получил лишь два ранения в живот, но лекарь заверил меня, что они не опасны. Солгал, сукин сын. Он тоже мечтает о моей скорой смерти. Не дождётся… Я вновь кашлянул, прикрыв рот локтем, и разбрызгав кровь по тёмному рукаву рубашки. Если нельзя доверять даже лекарю… На кого же ещё мне положиться? — Рассул? Мой взгляд быстро метнулся назад. Сонная Микалина привстала, опираясь на локоть. Её прищуренные заспанные глаза остановились на моём лице, после чего резко расширились. Она испуганно вскрикнула, сжимая в руке одеяло. Я усмехнулся, чтобы успокоить её, но попытка выдавить слова не увенчалась успехом. Вместо этого неконтролируемый приступ кашля завладел грудной клеткой. Я чувствовал, как изо рта течёт кровь, и не понимал, что же, чёрт возьми, со мной происходит. Только вчера я был так здоров. Микалина подбежала ко мне и крепко обвила руками меня за талию. Её беспокойное дыхание почти смешило меня. Рано волноваться, моя северная роза. Я умру не сейчас. А спустя долгие годы, в окружении наших детей. Ты будешь рядом. Уж я об этом позабочусь. Кашель словно вырвал землю под ногами. Я опёрся на худое плечо Микалины, с нескрываемой тревогой глядя на свои ноги, которые отказывались меня держать. В уголке сознания промелькнула тень удивления. — Дьявол… Микалина, тяжело пыхтя, усадила меня на кровать. Села у моих ног, обнимая мои колени. Её глаза словно горели. — Позову лекаря! — Стой. — я схватил её за руку, рывком усадив обратно. Мне нужно было сказать ей столько всего важного, но я только глядел на неё, как в первый раз, завороженный, почти околдованный. — Как ты себя чувствуешь? – прошептала Микалина. — Словно заново рождаюсь, — усмехнулся я, хватаясь ладонью за подушку, чтобы выпрямиться. — Словно перерождаюсь в другой мир, святая. Туда, где я не жестокий король, а обычный человек. Она судорожно прижала ладонь ко рту. И надрывно заплакала, почти пугая меня. Её тихий шёпот лишь слегка успокоил меня: — Я всегда об этом мечтала, Рассул… Всегда мечтала о том, чтобы мы встретились в другом мире, в другом месте, в другое время. Где-нибудь в будущем, когда королей и королев больше не будет. Где мы с тобой будем счастливы. Я коснулся её гладкой щеки, чтобы вывести из такого разбитого состояния. Мне не нравилась вся эта печальная сцена. — Мой потерянный рай. Успокойся, святая. Сейчас мне станет лучше. Микалина уткнулась лицом в мои колени. Заскулила жалобно и болезненно. А затем почти завыла в голос. Она словно знала то, чего не знаю я. Хотя... Быть может, и я это уже знал. Но так старался не замечать? Я медленно прохрипел: — Микалина… Она тут же вскинула голову, крепко сжимая мои руки. — Рассул? Заранее зная жестокий ответ, но в надежде получить противоречивый, я тихо спросил: — Ты бы не сделала это, верно? Ты бы не отравила меня… Да?