Секс по пьяни

Джонни нависал над Ромой, целуя его, куда только мог. Но резко в голову Романа пришло осознание того, что сейчас происходит. Фильченков скинул с себя Колбая, a тот из-за неожиданности не успел поймать руки нижнего. Парень вскочил с дивана, но в следующую секунду был прижат к стене. Джонни стал целовать его шею, иногда слегка покусывая. Колбая потянулся к чужим штанам и стал тянуть их вниз. Рома почувствовал, что поцелуи становились ниже. Джонни задрав чужую футболку, целовал ключицы, а после и живот Ромы. Потом Колбая и вовсе встал на колени и окончательно стянул чужие штаны с боксёрками. Джонни взял в рот головку, а Рома замер, хоть и по телу прошёлся табун мурашек. Фильченков не хотел чувствовать ту боль, которую он чувствовал во сне. Но видимо Джонни не собирался делать больно. Рома чувствовал только его размеренные, небольшие и возбуждающие движения. Джонни стал уже вбирать наполовину. Рвотный рефлекс сильно мешал, но он терпел. Даже в таком состоянии он не хотел делать больно. Особенно тому, кому сейчас делал минет. Джонни держался лишь на этом, ведь у самого в штанах было слишком тесно и слишком больно. Рома не пошевелился даже тогда, когда стал чувствовать, что его член находится у Джонни во рту полностью. Он лишь тихо постанывал, сжимая руки в кулаки. Джонни это не понравилось. Он стал двигать головой немного быстрее, стараясь увеличить темп и не понимая, что делает не так. Из-за раздумий он притормозил. Но в следующую секунду на его затылке лежала чужая рука, которая несильно нажимала на голову брюнета, вцепляясь в растрёпанные волосы. Джонни продолжил, но решил поднять взгляд. Он увидел немного испуганного Рому. Тот сильно жмурился и тихо стонал в руку. Джонни оторвался от Ромы и поднялся. Фильченков замер в ожидании, но его просто подняли за талию и поцеловали, всё также с языком. Через минуту Рома лежал под Джонни. Фильченков начал вести себя раскрепощёнее. Колбая снял с себя футболку и теперь не только его руки блуждали по чужому телу. Рома потянулся к чужим штанам и, уже снимая их, услышал смех. — Вова, блять, я ж говорил, что мы не вовремя, — голос Алексея прозвучал в порыве чужого смеха. Парни быстро сели. И поскольку штаны и боксеры Ромы лежали у стены он прикрывался одной футболкой. Но его прекрытие немного подлетело, когда Джонни под действием ревности посадил его к себе на колени и несильно прижал. Роме это не понравилось, ведь без одежды он в несколько раз лучше ощущал чужое возбуждение. — Бля, я конечно понимаю, что Рома неплох, но… — договорить парню, который смеялся, не дал подзатыльник, прилетевший от Хесуса. — Вова, рот закрой. Это кстати. мм, Джонни. По моему, я ж прав? — сказал Лёша немного сбиваясь. — Да, прав. А ты Алексей Губанов, как я понимаю, — сказал Джонни, прожигая взглядом парня возле Лёши. — Владимир Братишкин. Парень Алексея, — после этих слов все парни посмотрели на Вову. — Лёш, у тебя ж девушка есть, — удивлённо пробормотал Рома. — Это прикрытие. И да. Простите, что испортили вам вечер. Просто, кое-кому понадобился мой телефон, — сказал Хесус, смотря на Вову. — Да, ничего страшного. Всё в порядке, — сказал Джонни, улыбнувшись. — Ну, мы поехали. А то у нас дел ещё много, — сказал Лёша и потянул Вову за рукав.– Поехали говорю, я тебе тако-о-е покажу. Алексей и Владимир уехали, а парни так сидели. Оба были уже трезвые, и каждый размышлял о своём. Джонни не знал, что сказать по поводу своего поведения, а Рома думал, как быстро встать и одеться. Было слишком тихо. Рома, пока Джонни «выпал» из мира, встал и пошёл за одеждой. Но он совершил одну ошибку. Рома нагнулся, а не присел. Джонни вернулся в реальность и первое, что он увидел это задница Романа, которая слегка была видна из-под футболки. Возбуждение нахлынуло новой волной. — Ром? — Да? Что-то случилось? — А ты знаешь, где у твоего друга… мм… смазка? — немного краснея, спросил Джонни. — Вроде там лежала, — Рома показал на тумбу, которая стояла в самом углу комнаты.– А зачем она тебе? — Сейчас поймёшь, — пошло улыбнувшись, сказал Джонни. Джонни видел, как Рома резко остановился на одном месте. Колбая медленно подошёл к тумбе и стал искать смазку, а парень так и стоял, как каменный, на одном месте. Найдя смазку, Джонни обернулся, но Ромы в комнате не было. Он решил, что Рома на кухне. Кое-как найдя нужную комнату, Джонни увидел Фильченкова. Тот сидел и что-то тихо напевал себе под нос. Заметив Джонни, Фильченков спросил: — А ты меня любишь? — Я? Я…не знаю. Прости, — сказал Джонни, садясь рядом с Ромой. — Тогда к чему было всё это? Зачем? — в голосе друга была слышна истерика. — Я.....не знаю. Просто меня как будто кто-то…мм… подтолкнул на эти действия. А потом я услышал твои стоны и решил, что так… правильно, что-ли? — сказал Джонни, запинаясь. — Понятно. А Лёшу ты откуда знаешь? — Роме хотелось плакать, но это отступило на второй план. — Это он попросил позвать тебя в кафе. И он дал адрес. И кстати, ты меня простил? — Да, и уже давно. Мне кажется, что тебе пора домой. Пошли, я тебя провожу. Джонни удивлённо уставился на Рому, но пошёл за ним. Колбая хотел на прощание обнять Фильченкова, но тот лишь пожал ему руку. Дверь была закрыта прямо перед лицом Джонни. Не верилось, что Рома его простил. Колбая позвонил Олегу и попросил его забрать. Пока Коффи парковался, в голову Джонни пришла гениальная, по его мнению, идея. Всю дорогу было тихо, но видно, что Олега чуть ли не разрывает от вопросов. Но даже с тем, что они ехали довольно быстро, парни всё равно приехали в половине 12. Джонни лёг спать, а в голове уже был создан план по примирению с Ромой.