Пепел

      Прошло три месяца, с тех самых пор, как Теон вышел из редакции и пропал. В тот день он позвонил Сансе из аэропорта и бодрым голосом объявил, что летит за эксклюзивом, который прославит его имя. Санса не удивилась такому повороту события — Теон частенько срывался, даже не попрощавшись, а потом звонил ей из аэропорта или автобусной станции, радостно сообщая о том, чтобы она не ждала его сегодня домой.       Первое время Санса не понимала. Она злилась, ругалась, спорила, плакала, но через несколько месяцев просто смирилась. Она не могла заставить Теона бросить такой образ жизни, и не могла бросить его. Она смирилась с тем, что его невозможно переделать. В этом был весь он — взбалмошный, несерьезный, вечно что-то выискивающий и вынюхивающий, словно собака-ищейка. Репортер-стрингер — этим было все сказано. Санса поняла, что он такой и другим не станет. И просто приняла его именно таким.       Тем не менее Санса совершенно точно знала, что он ее любит. Она чувствовала это своим сердцем, каждой клеточкой души.       Она помнила, как однажды взяла в руки его камеру и обнаружила в ее памяти кучу своих фотографий. Вот она спит, нелепо откинув голову назад, а волосы рыжим каскадом струятся по ее лицу и плечам. А тут она сидит с меланхоличным видом и смотрит в окно, на розовый закат. Теон старался подловить ее в те моменты, когда она этого не видела, и каждый снимок был насквозь пропитан неподдельной нежностью и всепоглощающей любовью. Теон старался выхватить из повседневной жизни ее мимолетный взгляд, нежную улыбку, радость и грусть. Моменты, которые больше никогда не повторятся, но которые он хотел сохранить навсегда.       А однажды он пришел домой слегка навеселе и заплетающимся языком спросил: — Ты же моя? Скажи, что ты моя. Потому что я все равно тебя никому не отдам. И она сказала. Потому что это было правдой — она была его.

***

      В ресторане было многолюдно. Приходить сюда сегодня совершенно не хотелось, но расстраивать родителей Санса тоже не хотела. — Санса, милая! — мать крепко прижала ее к себе и тут же отстранилась, некрасиво сморщив нос. — Снова этот ужасный запах! Тебе просто необходимо вызвать клининговую компанию и сдать все свои вещи в химчистку! — Зачем? — бесцветным голосом спросила Санса. — Ну как зачем, милая? Чтобы раз и навсегда отделаться от этого мерзкого запаха! Этот твой Грейджой, надеюсь, пропал с концами. Никогда он мне не нравился. Не понимаю, что ты в нем нашла. Прокурил тебе всю квартиру, навел бардак и исчез. А ты его еще вечно защищала!       Мать говорила и говорила, а Санса чувствовала, как земля уходит из-под ног. Близкий человек, ее мать, говорит такие ужасные вещи. Да, Теон ей никогда не нравился, Санса это знала, но надеялась, что рано или поздно Кейтилин Старк поймет, как счастлива ее дочь, и смириться с этим. Как же она ошибалась! На самом деле мать только и ждала чтобы Теон исчез из жизни ее ненаглядной дочурки. Кейтилин была совершенно уверена в том, что этот человек разрушит идеальную жизнь Сансы.       Туда-сюда сновали официанты, натянув на свои лица одинаковые дежурные улыбки. То и дело подходили разные люди, здоровались с Кейтилин, восхищались красотой Сансы, желали счастливого Рождества. Санса слушала весь этот лицемерный трёп и как никогда ощущала себя совершенно одинокой.       Кто все эти люди, собравшиеся сегодня в этом заведении? Партнеры ее родителей, друзья ее родителей, приятели отца, расфуфыренные подруги ее матери. Все эти люди были ей чужими. Даже родные братья и сестра были ей чужими. Робб, воркуя с очередной девицей возле барной стойки, даже не заметил появление сестры. Бран и Рикон стояли возле отца, который хвастался перед друзьями успехами сыновей. Арья не приехала в этом году на семейную вечеринку, отправившись с друзьями в Гималаи. Санса стояла посреди переполненного ресторана сжав руки в кулаки. Фальшивка, думала она. Все это ненастоящее. Фальшивые улыбки гостей, фальшивые пожелания, фальшивые рукопожатия. Все это устроенно с одной целью — продемонстрировать друг другу фальшивую жизнь.       Мать каждый год перед Рождеством устраивала такие вечеринки, дабы похвастаться тем, как у нее все прекрасно. И она неизменно требовала от своих детей, чтобы они «не смели ее позорить» перед гостями. Когда мама узнала о том, с кем встречается ее любимая дочь, ей стало дурно. Она кричала, что этого просто не может быть, что Санса сошла с ума, раз связалась с этим «нищим оборванцем», что он только и мечтает о том, как жить за ее счет. Только вот Кейтилин Старк и не подозревала о том, что Теон был сыном и наследником известного в Норвегии «рыбного барона», а репортером стал по призванию. Матери хватило лишь одного взгляда на Теона, чтобы сделать свои категоричные выводы и повесить клеймо неудачника.       «Он тебе не пара» безапелляционно заявила в тот день Кейтилин. Только вот Сансе было все равно. Она была безумно счастлива и не намеревалась рвать с Теоном из-за материнского самодурства. Позже мать еще предпринимала попытки «привести в чувство свою девочку», совершенно не принимая в расчет тот факт, что девочка выросла. Кейтилин звонила дочери пару раз в неделю, упрекала ее в безрассудстве, и разговор заканчивался неизменной фразой: — Ты же умная девочка, Санса. Я уверена, ты примешь правильное решение.       Как часто Санса слышала от матери эту фразу, на протяжении своих двадцати пяти лет? Пожалуй, чаще чем «Как дела?». И она всегда принимала правильное решение, точнее то, которое бы устроило ее родителей. Правильно вела себя в школе, выбрала «правильную» профессию, дружила с «правильными» людьми. Только вот спутника жизни выбрала не такого, которого видели возле нее ее родители. Точнее, ее мать. Эддарду Старку по большему счету было все равно. Он занимался бизнесом, полностью свалив заботы о детях на жену. Он лишь изредка спрашивал у Сансы, все ли у нее в порядке, перечислял на ее счет внушительную сумму денег и снова на полгода забывал о том, что у него есть дочь. Точнее, дочери. Арья оказалась намного умнее — она просто переехала жить в Бостон, и приезжала в Англию пару раз в году, но Санса не нашла в себе силы уехать из любимого города.       Когда Теон пропал, Кейтилин и не пыталась сделать вид, будто бы ей жаль. Она просто сделала вид, словно этого недоразумения и не было в жизни дочери и тут же принялась искать ей более выгодную партию. Вот и сейчас Санса увидела пару молодых людей, которых мать прочила ей в мужья.       Воздуха не хватало. Почувствовав, что больше не может тут находиться, Санса развернулась и со всех ног бросилась к выходу. Она слышала, как мать что-то кричала ей в след, но даже не обернулась. Хватит с нее фальши!       Выбежав на улицу, она глубоко вдохнула морозный воздух и откинула с лица длинные пряди волос. По телу пробежала дрожь, дыхание сбилось, слезы обжигали щеки. Мимо пролетело такси, моргнув желтыми глазами. Поплотнее закутавшись в меховую накидку, Санса направилась прочь от этого мерзкого места.       Вокруг ясно чувствовалось предпраздничное настроение. Мимо пробегали люди, державшие в руках яркие свертки и подарочные пакеты. Город походил на ожившую рождественскую открытку, но Сансе было все равно. Она не замечала ни искрящихся гирлянд, ни нарядных елок, ни украшенных к празднику магазинов. Она брела, не разбирая дороги, и мечтала лишь об одном — чтобы ее Теон вернулся к ней.       Вернувшись домой, она прошла на кухню, подожгла неизменную сигарету и дала волю слезам. Терпкий дым взвился к верху, окутывая Сансу серым дымом. Так она чувствовала, что Теон рядом…