Бей, беги, замри

      Смотря на предзакатное небо на берегу каменистого океана и слушая шум его могучих вод вместе с редкими вскриками будто смеющихся чаек, мысленно забираю свои слова назад — не такая уж и плохая идея была, отправиться сюда с миссией. Даже благодарна Марку, и настоявшему на этом; или, более того, вырвавшему меня из пучины повседневности и тренировок. Но он этого не узнает, — наверное, не узнает — ибо не должен он подумать, что мне пришлись по нраву здешние виды. Улетать отсюда не захочет, ей богу.       Невольно вспоминаю, как именно он настоял на моем присутствии в этой миссии.       Не было ничего удивительного в том, что я продолжала тренировки, но уже с какой-то фанатичностью — если я находилась в Храме, — что стало совсем не редкостью, учитывая последние события и приближающуюся развязку этой занимательной истории, — каждую свободную минуту проводила в тренировочном зале.       Дуэль с Саважем Опрессом показала, что я недостаточно готова и была намерена исправить это; хотя бы чуть-чуть. Да, возможно, еще лучше бы не стало; а если учесть, что магистр Винду счел меня достаточно сильной, чтобы я участвовала при аресте и, как они ожидают и полагаются на меня, сумела выполнить самое главное.       Тогда я осознала, что мои способности — способности Ордена, его оружие и шанс на счастливое будущее. Я даже мимолетную радость ощутила, ведь моими навыками наконец-то воспользуются.       И естественно, что разговор дошел до того, что магистры стали думать — а лишать ли Владыки ситхов жизни. Тогда я подивилась неуемному количеству маразма в них и уверенно сказала — его в живых оставлять нельзя, слишком опасно. Тогда неожиданно предложили другую идею — что если разорвать его связь с Силой, а наказание это достойное для того, кто на протяжении многих лет мучил всех нас, вел свои политические интриги и даже войну развязал.       Я четко сказала — нет.       Знала ведь, кому именно придется сделать это — мне, ибо немногие владеют этой способностью, признанной у меня даром. Хотелось парировать — если я однажды проделала это с Асажж Вентресс, совершенно случайно — я просто не рассчитала, отчего даже легкую вину и сочувствие первое время ощущала, ведь лишиться связи с Силой слишком, не побоюсь этого слова, страшно, — то это не значит, что получится и с Палпатином, но учитель сказал об этом первым.       Только не помогло это.       Мне вдруг кинули такую неприятную предъяву — а чего это вы вообще задумываетесь об этом, магистр Рэин, неужели вы не намерены помогать нам. Пришлось сцепить зубы и молча принять их решение.       После этого разговора я отложила меч в сторону и принялась тренироваться иначе. Правда, эти манипуляции с Силой — приходилось на себе же практиковать Отделение от Силы, естественно, очень и очень аккуратно, как никогда прежде — как оказалось, вызывали неприятные последствия.       Головные боли, прогрессирующая бессонница и регулярные носовые кровотечения. Пыталась восстанавливаться с помощью медитаций, и они правда помогали, пока не стало совсем плохо и это заставило упасть от полной потери сил. Такой своеобразный — или совсем нет — «откат» не радовал от слова совсем.       Марка, особенно.       Он был мрачнее тучи, когда, вернувшись с миссии, его встречала не я с радушными объятиями, а он меня, раздраженно и в медицинском крыле Храма.       Мозги мне тогда промыли знатно.       Но перед этим, зайдя в палату, где я восстанавливалась и уже готовилась в самом ближайшем времени покинуть её, Марк, у которого тревога и степень негодования одновременно превышали все допустимые нормы, размеренным шагом дошел до меня. Я же невольно назад пятилась, вплоть до того, что спиной уперлась в стену.       — Вот это, — в наглую снимает оба моих меча с пояса, а мои руки, отчаянно и безуспешно потянувшиеся за ними, он легко перехватывает, — я заберу.       Марк делает шаг назад — стоял он напротив меня слишком близко, так, что глубоко дыша, я едва не касалась его грудью — и кивает в сторону кровати.       — Сядь, — стоило мне выполнить его поручение, скромненько и без единого чувства стыда — но это пока — отвожу взгляд в сторону, хотя бы пытаясь сделать вид, что ощущаю себя виноватой. — А теперь слушай, милая моя…       Право слово, таким я его еще ни разу не видела.       Его праведная речь продолжалась до тех пор, пока мастер Вокара Че не явилась уже по его душу, и её недовольство во много раз превосходило его собственное. Придти сюда, тревожа её драгоценного пациента, да еще в пыльных доспехах, это крайнее кощунство!       С непроницаемым лицом, опровергая все те слухи, что даже самые сильнейшие джедаи Ордена побаиваются и опасаются главного целителя, Марк выслушал женщину и без возражений кивнул, когда она попросила его уйти и дать мне отдыхать. Только попросил её дать еще минутку. Поджав губы, целитель покинула палату. Марк, наклонившись ко мне, целует в щеку, на мгновение прижимаясь своим лбом к моему, тихонечко прося меня хотя бы раз подумать о себе, но если я на это не способна, то хотя бы о нем, ибо он переживает за меня.       С тяжелым вздохом разворачиваюсь спиной к океану, принимая решение вернуться в место нашего временного прибывания. Только запах, такой свежий, солоноватый, с «оттенком» йода, все равно не перестает мне казаться даже в помещении.       Марка я застаю дремлющем в глубоком кресле. Тихо подойдя к нему, наклоняюсь и оставляю невесомый поцелуй на щеке — даже не задумываюсь над своим действием, просто понимаю, что желание сделать это казалось неутомимым.       Так же бесшумно беру с низкого столика планшет и сажусь на диван; предварительно скинув ботинки, поджимаю под себя ноги. Читая данные на датападе, понимаю, что ничего не понимаю — и возвращаю его на место. Финансы — это не мое; с деньгами я имею лишь одни отношения — я умею их тратить. Разумно, естественно, привыкшая жить скромно и… Ну, ладно, кого я обманываю — на Коронете я позволяла себе тратить их чуточку больше.       Но факт остается фактом — в финансовых махинациях, всех этих определениях я разбираюсь настолько плохо, что проще сказать, вообще не разбираюсь. В этом моя вина есть, разумеется — я просто не хотела заморачиваться; и Акен, несколько лет назад, помогая разбираться с наследством моей матери, частично переданном мне, махнул рукой; понимая, что я не стараюсь даже вникнуть, сделал все сам.       Здесь же, на нейтральной территории, необходимо было встретиться с представителем Банковского клана — находясь на стороне сепаратистов, они, тем не менее, продолжают финансирование Республики. Естественно, здесь мы не только из-за этой встречи которая просто для галочки проводилась, а еще из-за одной — с информатором.       Нам он преподнес обновленную информацию касательно секретных фабрик по производству дроидов, которые еще проверить надо; я тогда скептично приподняла бровь — мастер Дуку и слова не говорил о них. В тот же вечер отправила ему весточку с просьбой встретиться лично, если у него есть такая возможность; если нет, то хотя бы переговорить. Давно уже стоило, да вот все никак не получалось — то у меня, график слишком плотный, то у него; да еще и Сидиус над душой стоит.       И все-таки я снова выхожу на улицу, когда сквозь панорамное окно вижу, как солнце, все ближе склоняясь к горизонту, окрашивает облака в приятные розовые оттенки. Глубоко вдыхаю приятный свежий воздух — стало прохладнее, замечаю мимолетно я.        А когда на плечи ложатся теплые ладони и прижимаюсь к крепкой груди, слабо приподнимаю уголки губ, отдаваясь в объятья Марка.       — Красиво, не правда ли? — негромко спрашиваю, не отрывая взгляда от вида, представшего перед нами.       — Очень, — так же вполголоса отвечает Марк, и я чувствую на себе его взгляд.       — Знаешь, — я подавляю желание глубоко вздохнуть, словно смелости набираясь, — мне бы… хотелось искупаться.       Марк с легким удивлением смотрит на меня — он точно помнит о моей странной нелюбви к открытым водоемам и сейчас не был готов услышать подобное.       — Так что нас останавливает?       Несколько нервно дергаю уголками губ, слабо пожимая плечами.       — Я… не умею? — предполагаю я, мимолетно вспоминая, как нас, еще давно, этому вообще-то обучали и я вполне успешно сдавала тесты. Но то было в специально отведенных местах и с недостаточной глубиной для того, чтобы случилось что-то страшное и непоправимое.       Но здесь… океан.       — Я буду рядом, — отвечает только Марк и я верю ему.       Быстро сняв верхнюю одежду, оставшись только в одной рубашке до середины бедра, захожу в воду, крепко держась за ладонь Марка.       Соленая вода обычно расслабляет тело, обволакивая его, я же, когда вода достигает уровня плеч, понимаю, что ощущаю себя как никогда уязвимой. Быстро дышу, стараясь успокоиться. Цепляюсь за Марка, прижимаюсь к нему еще ближе.       Вода прохладная, даже я ощущаю это.       — Все нормально, Лета, — говорит над ухом Марк, и я буквально чувствую жар его ладоней сквозь намокшую рубашку. Медленно, аккуратно, принимается отрывать меня от себя, но я отрицательно качаю головой.       В памяти слишком ярко вспыхивают воспоминания, как я захлебывалась водой.       — Ничего, милая, — успокаивающе шепчет Марк, замечая, что я все еще продолжаю дышать прерывисто, не сумев восстановить ровное дыхание.       Возвращаясь к берегу, все так же удерживая ладонь Марка, извиняюсь перед ним.       — Прости, я просто… — запинаюсь, не зная, как продолжить. Что «просто»? Позорно испугалась, как глупая маленькая девочка, того, что в прошлой жизни стало причиной моей смерти?..       Марк цокает и, беря мою ладонь обеими руками, прижимает её к губам, даря успокаивающие поцелуи.       — Не надо извиняться, я понимаю. В следующий раз обязательно получится.       — Зря намокли, — недовольно хмыкаю я и в следующее мгновение едва не вскрикиваю от неожиданности.       — Как это, зря? — Марк нагло улыбается, на мгновение переставая обрызгивать меня водой.       И я принимаю его игру — сильно бью по воде, поднимая ворох брызг и тихо, довольно посмеиваясь. Марк отфыркивается от соленой воды, попавшей в рот.       Самозабвенно дурачимся, словно беззаботные, обычные подростки. Пока я, тяжело дыша — но уже не от страха захлебнуться, уйти с головой под воду, а от активных действий и веселого смеха — не замираю, смотря на Марка.       Сейчас он выглядит по-особенному… прекрасно. Чарующе, маняще.       Быстро отвожу взгляд с осознанием, что в открытую пялилась на него. Принимаюсь убирать с лица намокшие белые пряди, виня в мимолетном смущении отсутствие рубашки на друге.       Возвращаемся в дом уже в темноте. Намокшие, но довольные проведенным временем.       — …поэтому, что надо сказать? — тянет Марк под конец своей очередной речи о вреде непрекращающихся тренировок и губительном для меня же использовании Подавления.       — Марк, мне не семь лет, — хмурюсь я и тянусь за мечами; они почти перед носом, но рука, держащая их, отодвигается дальше.       — Неправильно.       Недовольно выдыхаю, смиренно опуская плечи.       — Я больше не буду тренировать Подавление на себе.       — Умница.       Поджимая губы, забираю мечи, но позволяю Марка поцеловать себя в висок. Он все-таки волнуется. Хотя, — вдруг думаю я в очередной раз — даже больше, чем следует. Хочется вновь заговорить с ним об этом, напомнить, что может произойти, но… Я пока отложу этот разговор до более удобного момента.       Не знаю, правда, когда он настанет.       — Магистр Рэин, генерал Фоймаг вас обижает? — неожиданно проговаривает Джейт, с наигранным подозрением в сторону своего генерала смотря. — Вы только скажите, — самодовольно улыбается он, пока Эйвен позади него устало потирает переносицу и качает головой.       — Проводит воспитательную беседу, — поправляя его, отвечает Марк, складывая на груди руки.       — А, — понимающе тянет лейтенант. — Ну, это правильно, да, — кивает он и хлопает Марка по плечу. — Увидимся!       Подобно другу складываю руки на груди и кидаю на него сощуренный взгляд.       — Тебе не кажется, что он слишком многое себе позволяет?       — Не-а.       Цокнув, вешаю мечи на пояс, с мыслями, что с Марком расставаться совсем не хочется. Он вот-вот должен вылетать на миссию, а я снова остаюсь в Храме.       — Кстати, что насчет приглашения? — спрашивает он, будто тоже стараясь оттянуть момент прощания. — Ты уже дала ответ?       Отрицательно качаю головой.       У Эмина родился сын, первенец, и по этому поводу он зовет меня на семейный ужин, — и Марка вообще-то тоже, словно официально признавая его членом нашей семьи, с чем я не могу не согласиться, учитывая, что знаю его с семи лет! — добавляя, что мы уже давно не виделись.       Быть может, я и приняла бы это приглашение, если бы оно не казалось мне несвоевременным. Совесть не позволяет — сейчас война идет, многие джедаи на фронтах воюют, солдаты гибнут, и я должна уже выйти на передовую. Должна была. Если бы не наш план.       С другой стороны — это могут принять как личное оскорбление; не сам Эмин, конечно. Люди, которые его окружают. И дай им только повод устроить скандал, не преминут воспользоваться им, а сейчас подрыв только-только установившейся стабильности никому не нужен.       — Думай об этом, как о дипломатической миссии, — догадавшись о моих мыслях, говорит Марк. — Принять решение будет проще.       Киваю, и поднимаю на друга взгляд.       — Если я все же соглашусь… Ты тоже должен.       Марк легко улыбается, согласно качая головой.       — Конечно, — говорит он и заверяет: — Я успею.       Ему хочется верить.       Он, словно решив вспомнить о правилах приличия, на полном серьезе кланяется; я же просто склоняю голову к груди. Однако выпрямившись, Марк подмигивает, заставляя слабой улыбке появиться на моем лице. Следует своим привычкам, и мне это нравится.       И все-таки я соглашаюсь.       После долгих размышлений, прихожу к выводу, что да, можно и согласиться, только сомнения все равно не желали оставлять.       С Марком встречаемся уже на Амизасто — ему незачем было тратить время, возвращаясь на Корусант; а отчитаться командованию он может и так, просто связавшись.       Марк выглядит хмурым и уставшим, а еще оказывается слегка потрепанным.       Пальцами касаюсь его небритой щеки, поворачивая лицо левой стороной к себе.       — С асфальтом целовался?       — Ну, ты же не захотела.       Я фыркаю, пытаясь скрыть то, что меня это… ну, смутило. Совсем немного.       Ох уж эти шуточки…       Пара секунд — ссадина исчезает. Привстав на носочки и поддавшись вперед, оставляю невесомый поцелуй на виске, не убирая ладони с его щеки.       Мимолетно думаю, что все же очень полезно иметь навыки целителя… Марк перехватывает мои пальцы и легонько касается их губами, тихонько благодаря; но кажется, я этого просто снова не улавливаю — думаю только о том, что я чертовски рада его видеть.       Нехотя отстранившись, отправляю его приводить себя в порядок.       Сама тоже иду собираться — время неутомимо приближается к началу ужина, выглядеть на котором я должна соответственно местным требованиям. Давно усвоила — даже если ты обычный гость этой планеты, безоговорочно должен выполнять все предписанные требования и правила, а то нехорошо о тебе подумают, а потом и в список черный занесут твое имя. Пока карандашом. Если ты осмелишься еще раз не соблюсти традиции — будь добр никогда больше не прилетать сюда, ибо имя твое уже чернилами обведено.       Полагаю, я уже давно в этом самом списке, и явно не карандашом вписана.       Сменив стандартный джедайский наряд на платье приятного глазу песочного цвета, оказывающееся мне длиной до икр. Рукава до запястья и они идеально закрывают на них рисунки, и только V-образный вырез вызывает небольшой дискомфорт. Ткань слабо холодит кожу — делаю вывод, что это натуральный шелк.       Смотрю на себя в зеркало только тогда, когда обуваю аккуратные ботиночки на невысоком и устойчивом каблуке, — вот спасибо большое за эту предусмотрительность, ведь я не особо хорошо хожу на каблуках, — и собираю волосы в низкий пучок, закалывая его скромным, но оттого не менее красивым гребнем. Который маме раньше принадлежал.       Кончиками пальцев касаюсь места чуть выше основания шеи. Единственное, что не было предусмотрено. Возвращаюсь к кровати, где оставила тонкие ленты, которыми обычно обвязывала запястье, закрывая метки, кажущиеся мне… ужасными. Уродливыми. Завязываю голубоватую ленту на шее, подобно простому чокеру.              Фыркаю и мысленно убеждаю себя, что это — лишь необходимость.       Марк негромко стучится, прежде чем войти.       — Ты готова? — спрашивает он и замирает, прекращает поправлять рукав кителя.       Смотрит немного непонятным для меня взглядом — я в принципе и не пытаюсь его разобрать — и молчит.       — Ужасно, да? — прерывисто вздыхаю и отвожу взгляд в сторону, так и не двигаясь с места.       Марк качает головой, заметно сглотнув.       — Ты выглядишь прекрасно, — реагирую совсем не так, как ожидала, или как было нужно — я едва ли не смущаюсь; чувствую, что к щекам жар подступает. — Невероятно красива.       Возвращая взгляд на друга, неотрывно глядящего на меня, негромко благодарю, хоть и не особо верится в сказанное им. Я привыкла видеть себя в броне или хотя бы в стандартной джедайской одежде, но никак не в платье.       Мне становится тяжело и слово вымолвить, когда я снова гляжу на Марка, более внимательно разглядывая его. Волосы приведены в порядок, верхние пуговицы кителя застегнуты. Ему безумно идет эта форма. Он действительно красив. Допускаю мимолетную мысль — будь у него девушка, ей бы несказанно повезло. Найти такое сокровище…       Марк снова тянется к рукавам, приковывая этим жестом мое внимание. Приближаюсь к нему и помогаю поправить ткань кителя. Окончательно убеждаюсь, что одна из тех вещей, которые амизастинцы никогда не перестанут любить — качественная, дорогая ткань. Будет выглядеть вполне скромно и лаконично, так и не скажешь, что наряд дорогой, но, стоит только прикоснуться к нему, сразу становится ясна его настоящая цена.       Перед выходом Марк подает мне пальто, следом накидывая на себя свое. В последний раз взглянув на себя в зеркало, замечаю, что на щеках едва заметный румянец появился.       В доме Эмина нас все радушно встречают, и я на короткое мгновение замираю, когда встречаюсь взглядом со своим старшим братом. Но я делаю невозмутимый вид, здороваясь с ним. Видимо, братья наладили свои отношения, и я искренне рада за них.              Вестра, милая светловолосая девушка, супруга Эмина, встречает меня с особой радостью и искренней улыбкой — многое обо мне слышала и все ждала момента, когда наконец познакомимся. Вежливо приподнимаю уголки губ в ответ и перевожу взгляд на супругу старшего брата — темноволосую Аннэ, оказывающейся более спокойной, но все с таким же мягким и податливым характером. Ну, в принципе, у большинства амизастинских девушек характер мягкий, это со мной что-то не так.       Пока мужчины отходят, разговаривая меж собой, помогаю хозяйке дома закончить приготовления. Невольно делаю шаг назад, когда мои ноги оказываются в крепком захвате худых ручек удивительно похожих меж собой двоих девочек, очевидно близняшек, примерно шести лет.       — Тетя Ли! — вскрикивают они в один голос.       Аннэ охает, прикладывая руку в область сердца.       — Мирана и Алана, прекратите сейчас же и поздоровайтесь как положено.       Игриво посмеиваясь, совершенно неотличимые друг от друга девочки отрываются от моих ног.       — Здравствуйте, тетя Лета! — в один голос выдают они.       — Я Мирана! — говорит та, что справа.       — Я Алана! — продолжает девочка слева и они так же одновременно кланяются, я в ответ склоняю голову к груди.       — А где ваш муж? — вдруг выдает Мирана, вертя головой в разные стороны, я же чувствую, как щеки предательски вспыхивают, но я быстро беру себя в руки. Краем глаза замечаю, как Аннэ и Вестра сдерживают улыбки, хотя мать девочек и пытается казаться строгой.       — Марк вовсе не…       — Я здесь, — нагло перебивают меня. — Дамы, — слабо кланяется им Марк.       Разворачиваюсь, как-то слишком резко, как кажется самой. Подхожу к Вестре, не прекращающей улыбаться и беру из её рук тарелки, желая скрыться в гостиной.       Нелепый вопрос девочек мгновенно забывается, когда я вижу Марка с новорожденным Марселем — Эмин втихую признался, что хотел его назвать в честь Марка, но Вестра только на этом варианте согласилась — держащим его аккуратно, немного неуверенно, но явно находясь в восторге.       — Как кукла, да? — шепчет такой же восторженный Эмин, мизинец которого оказался в плену маленьких пальчиков Марселя.       — Ага, — в тон ему отвечает Марк.       «Мужчины» — смеется Вестра, наблюдая за ними.       Стараюсь не теряться, когда Эмин предлагает мне взять племянника на руки. Марсель оказывается таким крохотным, легким, но самое главное — спокойным, не плачущим. Было бы неприятно, если бы он заплакал ровно тогда, когда родная тетушка его на руки взяла. Чувствую в груди что-то непонятное, нежное и трепетное, и эти ощущения не проходят даже тогда, когда отдаю малыша его отцу.       В скором времени садимся за стол — круглый, как и положено. Мне предлагают вино и я не спешу отказываться. Разочек позволить можно. Только из девушек пью одна я — что Аннэ, как выясняется, беременной третьим, что Вестре, еще кормящей, нельзя. Мужская часть нашего стола делает предпочтение в сторону виски.       Беседа плавно перетекают из одной в другую; оказывается так легко, что немного удивительно — словно каждую неделю встречаемся и проводим такие посиделки.       Слушая рассказ Эмина о каком-то забавном случае на работе, боковым зрением замечаю, как Мирана, удобно разместившаяся на коленях Марка, тихонечко задает ему вопрос:       — Дядя Марк, — обращение к нему заставляет меня улыбнуться; тянусь к бокалу, скрывая за ним улыбку, — а правда, что вы джедай? — заговорщическим тоном продолжает она.       — Правда, — кивает Марк.       — Ого!.. — выдыхает девочка. — И колдовать вы умеете?..       Меня едва на смех не пробирает. Остальные не обращают внимания на тихий диалог и меня, почти смеющуюся.       — Колдует твоя тетя, — косится он на меня, пока я усиленно подавляю улыбку. Вполне получается. — А я пользуюсь Силой.       — Это как?       — Вот так, — уже отвечаю я, незаметно для остальных с помощью Силы перемещая по воздуху, чуть ниже уровня глаз девочки, маленькую ложечку. Указательным пальчиком Мирана касается его и восторженно выдыхает, когда предмет приближается к ней.       — Как круто… — резко поворачивает голову в сторону своей сестры, однако расстроенно поджимает губки, когда замечает, что она задремала на руках у их отца.       Приподнимаю уголки губ, наблюдая за ней и находя сходства с Изане. Волосы такие же белые, собраны в два «колоска». Глазки голубые, но форма явно мамина. Алана — её полная копия и, как уже успела «пожаловаться» Аннэ, совершенно неотличимы. Тогда мне сразу вспомнились мои солдаты — они ведь все на одно лицо, но вот в Силе — все по-разному ощущаются; так же и с девочками.       — Вот вы джедаи, — начинает снова Мирана, но уже погромче, отчего остальные прислушиваются. — Сейчас идет война, вы в ней участвуете? Или нет? — с любопытством наклоняет голову. — Что вы делаете?       — Мирана, — зовет её мама, предупреждающе поджимая губы.       — Ничего, — отвечаю я и продолжаю, уже смотря на девочку. — Да, участвуем. Мы выполняем обязанности генералов, командуем войсками, ведем их в бой, — стараюсь говорить максимально понятным языком для шестилетнего ребенка.       Мирана приоткрывает рот и переводит взгляд на Эмина.       — Как дядя Эмин, да?       — О нет, — тянет он, усмехаясь. — Совсем нет. Моя военная служба и рядом не стоит.       Девочка кивает головой, словно понимает его. Уже смотрит на меня, желая задать новый вопрос, но её отец быстренько пресекает эти намерения, говоря, что пора спать. Изане сам идет их укладывать, отчего на моем лице появляется короткая улыбка.       Медленно и мы закругляемся, убираем со стола и переходим в гостиную. Не успеваю сесть, слышу, как старший брат негромко подзывает меня.       В опустевшей кухне Изане, удерживая в руке бокал с янтарной жидкостью, бедрами упирается в столешницу. Встаю рядом с ним, ставя опустевший бокал на стол.       — Прости, что так получилось, — говорит он негромким голосом, с заметными нотками вины. — Я был обиженным мальцом и не понимал, что ты ни в чем не виновата, — Изане не сдерживает тяжелого вздоха, делая заметную паузу, в течении которой я сохраняю молчание. — Знаешь, — начинает он снова, — когда умер отец, мне стало легче, пускай это и неправильно… Но я больше не чувствую, что на плечи давит непомерный груз ответственности.       Дергаю уголками губ, понимая, насколько мне это знакомо. Только на моих плечах — он по-прежнему остается.       — Только я все равно боюсь стать таким, как он, — неожиданное признание брата заставляет поднять на него взгляд. — Уже кажется, что я его полная копия.       — Это не так, — отрицательно веду головой. — Одно только то, что ты об этом задумываешься, уже делает тебя непохожим на него.       Изане с замедлением кивает, тихо благодаря меня.       — Я очень рад, что рядом с тобой есть такой человек, как Марк, — произносит он внезапно.— Рядом с ним ты будешь в порядке.       Прикрываю глаза, слабо улыбаясь.       Да, точно буду.       О большем я и мечтать не могу.       Продолжаю думать об этом, когда мы возвращаемся в свой дом, пускай Эмин и предлагал остаться у них. Вдруг понимаю, что ощущаю себя как-то… Странно и слишком непривычно. И не в выпитом алкоголе дело.       Наверное мне просто… Непривычно ощущать себя обычным человеком, далекого от вселенских бед, войны и мыслей, как бы выжить завтра. Засыпаешь с такими вопросами, с ними же и просыпаешься, и только надеешься, что хватит сил продолжить битву, в которой удача давно уже не на твоей стороне. И все, что ты продолжаешь иметь — только отчаянная вера.       С тяжелым вздохом сажусь на край не расправленной постели, еще даже не переодевшись.       — Тебя экзистенциальный кризис накрыл?       Усмехнувшись, качаю головой и прикрываю уставшие глаза. Все-таки, подобные вечера утомляют; особенно, если ты совершенно к ним не привык.       Марк садится рядом, сразу приобнимая меня. Жмусь к нему, опуская голову на его плечо. В нос ударяет запах алкоголя, но по его виду и не скажешь, что он выпил — ни в одном глазу. Приподнимаю голову и, словно случайно, провожу носом по его шеи, незаметно вдыхая мятный аромат геля для душа.       — Как тебе вечер? — интересуюсь я, сдерживая себя от внезапного желания коснуться губами мягкой кожи на его шеи. И все-таки слишком много я выпила. Сколько, тут же спрашиваю себя, бутылку вина в одну?       И все-таки его шеи я касаюсь, но кончиками пальцев. Легко провожу ноготками, наблюдая за реакцией — Марк старается ровно выдохнуть, не подавая виду.       — Прелестно, — просто отвечает он и поворачивает голову ко мне. — Принцесса, я думаю, тебе пора спать.       Слабо морщу нос и только потом до меня доходит.       — К-как ты меня назвал?       — Принцесса, — с прежней невозмутимостью произносит Марк. — Чему ты удивляешься?       Действительно, чему здесь удивляться.       Но в ответ я только отрицательно веду головой, впрочем, не отрицаю даже того, что да, надо ложиться спать. Голова утром спасибо не скажет; хотя физически я себя чувствую вполне нормально, если не брать во внимание то, как сильно мне хочется его поцеловать.       Незаметно сглатываю и отстраняюсь от Марка. Развернувшись к нему спиной, сперва тяну на себя плед с одеялом, неаккуратно расправляя постель. Совершенно не стесняясь, быстро расстегиваю замочек платья и через голову снимаю его, небрежно убирая на пол и только потом залезаю под одеяло. Фыркаю, развязывая ленту на шее.       Боковым зрением замечаю — Марк до сих пор смотрит в другую сторону, любезно отвернувшись.       Прикрываю веки, носом утыкаясь в подушку, хотя так хотелось бы в шею Марка. Уже сквозь сон чувствую невесомое прикосновение теплых губ на своей щеке и тихое пожелание хороших снов.       И бояться нечего, пока я знаю, что он рядом.