Записки безумного гения (дневник W. W.)

28 августа

      Вот мы и вернулись в город... Я, честно говоря, даже не понимал, насколько скучал по Нео, пока не увидел его снова! Он все это время ждал меня, а я даже не предупредил его о том, что уезжаю на все лето. Иногда я плохой друг, верно? Я просто не привык к дружбе, ведь Нео — мой первый настоящий друг вне семьи. Мне нужно запомнить, что он волнуется за меня, когда я исчезаю без предупреждения... Сегодня Нео буквально плакал, увидев меня. — Где ты был?.. Я даже думал, что ты умер... Ты в порядке? Все живы? — говорил он, прижимаясь ко мне и не желая выпускать меня из своих тонких рук. Обниматься я не очень люблю, но как оттолкнуть этот маленький комочек тревоги и радости? Я шептал ему, что все хорошо, и мы просто поехали отдыхать, а я не успел предупредить, и рассказывал о последних новостях... Он одновременно плакал и смеялся. Я, честно говоря, не замечал раньше, что у Нео такой необычный медно-звонкий голос! Может быть, он мог бы стать певцом... Я ему немного завидую: у меня есть слух, и я на самом деле очень люблю музыку, но голос у меня писклявый и ломкий (может, скоро сломается и станет получше). Нео даже не очень хочет петь, но мог бы делать это красиво... Где в мире справедливость? (Хотя я, честно говоря, не завидую человеку, который не любит сладости... Как можно вообще жить без них?)       А еще у отца для нас одна новость... не скажу, что ужасная, но я бы предпочел не получать подобных новостей. Сегодня был довольно суматошный день, и эта мысль пришла отцу в голову именно из-за всех неприятных событий... У меня же была возможность сдержаться! Почему я не сделал вид, что мне совсем не страшно? Конечно, я не всегда хороший актер, но мне приходилось притворяться, что я в порядке, и не раз — хотя бы в школе на уроках, когда я не был готов, но не хотел получать плохие оценки.       Дело в том, что я жутко испугался, когда отец сказал что-то чуть громче, чем обычно. Я еле научился не вздрагивать каждый раз, когда он начинает говорить, но к тому, что он внезапно повысит голос, я не был готов... Наверное, выглядело глупо, но я в этот момент соскользнул под стол и вцепился в бело-зеленую клетчатую скатерть так, что чуть не стащил ее на пол. (Все же я рад тому, что дома скатерти на столе нет вообще... Не хотелось бы напоследок устроить погром в загородном доме, свалив все со стола.) Разумеется, все удивились такому действию; честно говоря, я удивил сам себя! У меня это как-то само получилось, я не думал даже долю секунды перед тем, как спрятаться... Может быть, это — условный рефлекс? Мы в самом конце учебного года проходили все эти инстинкты и рефлексы, и многие из них я нахожу у себя. Наверное, это один из них...       Потом, когда мы ехали домой на машине, я случайно показал, что могу произнести... не все слова, скажем так. Тут я уже ничего не мог поделать: мне в последние несколько лет совершенно не удается ни сказать, ни написать то самое заветное слово. Я бы не смог даже под дулом пистолета! И Крейн признался в том, что он также просто не способен выдавить из себя некоторые слова... И он чуть снова не упал в обморок, пытаясь подобрать к ним синонимы. Зря Эдди спросил его об этом. (Эдвард не жесток, нет... Он просто не знал, что так будет. Я могу его понять: я тоже не удержался и спросил Нео про пластырь у него на лбу — после этого он быстро отвел глаза, но я успел заметить его смущение, растерянность и, кажется, даже некоторый испуг. Конечно же, я сразу извинился за вопрос, и Нео совсем на меня не злился, но я надолго запомнил, что о некоторых вещах лучше вообще не говорить.)       Вот после этого отец и объявил, что нам с Крейном надо показаться доктору Яну... Доктор Ян — это брат-близнец доктора Фрэнка, у него такие же тускло-рыжие с проседью кудри, мягкие голубые глаза и милое, хоть и немного непропорциональное лицо. Он бесконечно располагает к себе уже своей внешностью, но я боюсь врачей... Мне не хотелось бы идти к нему как к специалисту. К тому же он психиатр! Я не хочу, чтобы кто-то перекраивал мой характер! Да, иногда я не самый приятный человек, но я добрый и талантливый... и особенный! Я не хочу меняться...       Впрочем, отец убедил меня в том, что я смогу остаться собой и избавлюсь только от этих страхов... Он ни разу в жизни по-настоящему меня не обманывал. Я могу ему верить, пожалуй. К тому же доктор Ян вроде добрый и мягкий, да и он брат доктора Фрэнка... Фрэнку я доверяю хоть немного, а значит, смогу поверить и его точной копии. (Единственное, что их отличает — очки доктора Яна. Они у него почти такие же, как у отца, только не овальные, а квадратные. Я ни у кого больше таких не видел! И ему это идет, честно говоря.) Но все же я жду этой встречи с тревогой. Не знаю даже, чего так боюсь... Крейну, похоже, вообще не страшно. Обычно у нас бывает наоборот, но иногда люди будто меняются характерами. Это один из таких случаев.       В машине, кстати, сегодня было невероятно жарко... Я не знаю, когда именно у отца появился этот черный автомобиль старой модели, но он был у нас всегда сколько я себя помню, и в нем всегда было так же жарко, как сегодня. Мне кажется, зимой там не намного холоднее, чем летом, а в солнечную погоду — просто невыносимо. Сегодня солнце палит не хуже, чем в пустыне, и на улице ни намека на ветер... Несмотря на открытые окна, мы чувствовали себя как в медном котле на огне, и воздух был будто зыбким и обманчивым, дрожа на солнце. Невероятная для этих мест жара, особенно в перегретой машине. Эдвард даже перегрелся за время пути, и пришлось позвать доктора Фрэнка (который, впрочем, сказал, что Эдди надо просто раздеть и давать ему побольше воды, а больше ничего и не нужно).       Хорошо, что сейчас жара спала, и я смог навестить Нео! Он был очень рад меня видеть... Но об этом я уже сказал в самом начале, ведь это было чуть ли не самое важное событие за день. Я все же люблю своего друга! Не могу сказать, за что. Просто люблю... Разве нужны объяснения? С некоторыми просто хорошо и безопасно — Изабелла, Крейн и Эдди как раз из таких... и отец, пожалуй, тоже, хотя в нем это надо еще разглядеть. И Нео... он такой именно для меня, ведь не все его любят. И я рад, что знаю его...