Записки безумного гения (дневник W. W.)

8 сентября

      Вот и свершилось... Отец не забыл о том, что хотел показать меня доктору Яну. Я боялся этого момента, но все оказалось не так уж страшно. Похоже, перекраивать характер действительно никто не собирается... Честно говоря, это было даже немного приятно. Может, это потому, что кто-то незнакомый мной интересовался? Я не очень люблю внимание толпы, но вот внимание отдельных людей — это прекрасно!       Впрочем, сначала, в приемной, я уговорил Крейна пойти первым, потому что он, в отличие от меня, не боялся. Я бы никогда не заставил его столкнуться со страхом, когда он не готов к этому! Я не злой и не жестокий, и я люблю своих братьев, хотя иногда они кажутся странными... Я тоже странный, в конце концов. Быть "нормальным" скучно!       Буквально пару дней назад я немного пошутил над прохожим, который сказал что-то о моих довольно длинных волосах... Я сказал ему с совершенно невозмутимым видом, что я был девочкой, пока не взял в руки особый камушек. Бред, конечно, но если нести околесицу с таким лицом, будто это нечто естественное и очевидное, то люди сильно удивляются и больше вопросов не задают... Я понял это случайно, ответив невпопад на уроке. Тогда я продолжил говорить что-то совершенно абсурдное с умным видом, и в итоге все вместе посмеялись, и я в том числе! Чуть ли не впервые они смеялись вместе со мной, а не надо мной. Это было весело... Я все же хочу дарить людям радость, хоть и предпочитаю делать это на достаточном расстоянии.       Пока Крейн был в кабинете, я пару раз очень хотел убежать... Если бы отец не сидел рядом, я бы точно тихонько улизнул! Но он каждый раз возвращал меня на место, стоило мне только соскользнуть с мягкого стула в лиловой обивке. Даже в уборную повел за руку, чтобы я по дороге не сбежал! У меня даже была идея выбраться через окно в этой самой уборной, но оно было слишком высоко, и я до него просто не дотянулся. Падать ни на кафельный пол, ни в розовый куст под окном снаружи не хотелось... Пришлось немного умыться (просто чтобы не выходить слишком быстро) и вернуться в приемную — хорошо хоть отец на обратном пути просто шел рядом. Иногда он будто забывает о своей силе и может сжать до боли... Разумеется, он всегда извиняется за это, но приятнее от его раскаяния не становится.       Когда мы вернулись, Крейн уже выходил из кабинета... Он выглядел довольно счастливым, и это обнадеживало. В конце концов, за один раз характер полностью не изменить, а значит, мне нужно было просто избежать страданий... Раз уж доктор Ян не замучил Крейна, который боится буквально всего, я тоже выдержу разговор с ним. Об этом я думал, входя в кабинет...       Кабинет оказался не очень большим уютным помещением. Первым в глаза бросился очень мягкий бежевый ковер на полу, потом — довольно большие кресла в плюшевой обивке... Мне хотелось погладить и то и другое, но я решил притвориться нормальным перед доктором, чтобы меня точно не отправили в сумасшедший дом. Поэтому я спокойно поприветствовал доктора Яна и сел в кресло напротив него, уставившись на узорчатые кремово-белые шторы у него за спиной... В глаза смотреть я не люблю, поэтому нахожу какую-нибудь вещь рядом с лицом человека, чтобы ему казалось, что смотрю я именно на него. Впрочем, на доктора это не подействовало... — Вилли, тебе не очень нравится смотреть в глаза, верно? Ты не обязан... — произнес доктор Ян очень мягко. Я от неожиданности даже заглянул в его светло-голубые глаза, чтобы понять, действительно ли он сказал это. Впервые кто-то заметил мою хитрость! И впервые взрослый так мягко говорил со мной о моих странностях... Впрочем, поняв, что мне не показалось, я тут же уставился на резной шкаф, в котором книги были расставлены по цветам — никогда подобного не видел.       Тот час, что мы с доктором Яном провели вместе, пролетел почти незаметно... Мы болтали о разном, будто мы друзья. Он попросил меня нарисовать какое-нибудь сказочное животное, но не стал настаивать, узнав, что я не могу рисовать. Учителя в школе никогда не понимают подобного, хотя знают меня давно и знают, у кого я учился в младших классах — та учительница не в чести даже среди учителей! А он понял и даже не стал настаивать на том, чтобы я рассказал ему, почему и с каких пор не могу... Пожалуй, отец был прав: мне действительно стало чуть легче после такого разговора. Может быть, доктор Ян и правда сможет избавить меня от страхов? Я рассказал ему, чего боюсь, и он признался, что тоже боится кое-чего, но ведь страхи есть у всех, верно? А мои могут стать слабее, ведь я иногда просто впадаю в панику из-за вещей, на которые некоторые даже внимания не обращают. Это вроде болезнь...       А после приема я услышал, как доктор Ян говорит отцу, что и мне, и Крейну нужна помощь, и Эдди, скорее всего, тоже... И, как я и ожидал, сегодня за ужином отец объявил, что в следующую пятницу мы снова пойдем к доктору Яну. Сейчас я даже рад! — Хорошо, что не в воскресенье... — заметил Крейн. — Иначе я бы думал о том, как это похоже на исповедь в церкви и не мог успокоиться.       Крейн сейчас и слышать не хочет обо всем, что хоть как-то связано с религией: его все детство мучил отец-пастор... И его мать тоже. И Эдди. Эдварду было легко: боли он не чувствует совершенно, и я теперь точно это знаю (на днях он упал и ободрал колени и ладони — даже не вскрикнул)... Крейну, пожалуй, досталось больше всех, ведь он никак не мог сопротивляться. А Изабелла старалась защищать детей, хотя сама иногда за это получала... Она настоящий герой! И еще больший героизм — то, что она ушла от него. С виду она хрупкая и мягкая, но я теперь знаю, что внутри у нее стальной стержень, который непросто сломать. Даже отец, наверное, не выдержал бы этого, да, я знаю, что доктор Ян помогает и ему, а она... Она преодолела все. Интересно, каково ей сейчас?.. P. S. Я видел сегодня доктора Фрэнка с Джеком... Они кажутся счастливыми. Очень мило и трогательно заботятся друг о друге... Будь они мужчиной и женщиной, я подумал бы, что они влюблены. Но ведь это не так, верно? Я полагаю, они лучшие друзья, а если у них и любовь, то платоническая — я в книгах читал о таком виде влюбленности. Они из тех, кто любит душу, а не тело, я уверен!