4 января
Я никогда не буду рыбачить! От этого одни неприятности! И... после того, что сегодня случилось, отец больше никогда не позволит мне подойти к воде. Он очень боится за меня... Сегодня мы попробовали ловить рыбу и закончилось это... плохо. Я поскользнулся и упал, и лед треснул... Я провалился! Почти ничего не помню — только холод, воду повсюду, тяжесть, тянущую на дно, и невозможность издать хоть звук. Потом все вдруг потемнело, и я проснулся на земле... Вернее, на коленях у отца. Он плакал... У меня болели щеки и грудь, и я был весь мокрый. Я тоже заплакал. — Ты жив... Жив! Я справился! Спас тебя! Ты от меня не ушел, как все они... Ты со мной... — он бормотал это, сжимая мою руку, а потом вдруг стал снова холодным и строгим. — Пойдем в дом, иначе еще и простудишься. Я теперь сижу у камина, завернутый в два пуховых одеяла. Отец вытер меня полотенцем — теперь у меня на голове гнездо, зато я сухой... И еще мне пришлось раздеться перед ним. Никогда больше никто не увидит меня голым, потому что это слишком неловко... Я хочу абсолютно всегда носить перчатки! (Мой комментарий: "Я об этом забыл... Особенности детской памяти или просто психологическая защита? Все же я чуть не погиб, хоть тогда и не совсем понял... А отец спас меня! Если бы я тогда все понимал и помнил, может, и не сбежал бы из дома... Но у жизни нет этих "если бы". Я все забыл, да и теперь не могу вспомнить чувства, без которых память мертва. Пожалуй, это к лучшему..." Ответ отца: "Жаль, что я не забыл все точно так же. Ты так напугал меня в тот день! И я был дураком... Никто в здравом уме не позволит десятилетнему выйти на лед, не будучи уверенным в крепкости этого льда. А я... Я более безумен, чем ты, Уилл. Ты любишь опасность, но никогда не теряешь управления — это очень ценно. Я же иногда просто несусь вниз по горной реке, давно утопив весла... Не поступай так, мой мальчик! Уж лучше казаться безумным и хаотичным, но держать все под контролем, чем казаться уверенным во всем, но в личной жизни понятия не иметь, что делаешь..." — я давно уже это знал, но даже подумать не мог, что мой очень спокойный и холодный отец настолько не уверен в своих действиях. Хотя... я тоже не очень понимаю, как вести себя с детьми... Но я хоть не воспитываю Чарли в одиночку, и мы с ним не настолько разные. Мне, наверное, чуть легче, чем моему отцу было тогда. А еще я сейчас понимаю, что у него не было ни одного друга или родственника, который мог бы помочь ему в моем воспитании. Наверное, это почти подвиг! Я бы сошел с ума даже за неделю наедине с маленьким ребенком, который не умеет говорить и не может сам о себе позаботиться... Отчасти поэтому у меня нет своих детей. Вторая причина в том, что меня не привлекают женщины, да и я вряд ли похож на человека, в которого они бы влюблялись до такой степени... Хотя отец говорил, что я очень красивый. Мне и самому нравится моя внешность! Но... иногда мне кажется, что я больше похож на женщину, чем на мужчину.)19 марта
Я ненадолго потерял дневник, но это не так страшно. За это время не произошло ничего интересного. А вот сегодня произошло! Но это не совсем по-настоящему... Это был сон! Ночью я никак не мог заснуть, потому что ветер очень жутко завывал, и в окно громко стучала ветка дерева... Это было очень страшно! Я пришел в школу сонный и, разумеется, заснул на первом уроке. В этом сне я мог летать! Не слишком высоко, но я столько всего мог увидеть... И еще это было быстрее, чем я наяву хожу и бегаю. У меня обычно так много времени уходит на дорогу в школу и обратно! А во сне я мог почти моментально долететь куда захочу... Закончился этот сон быстро и очень неприятно: учительница заметила, что я сплю, и сильно ткнула меня указкой. Почти не больно, но как-то... унизительно. Хорошо хоть, что отец не узнал об этом. Он бы выпорол меня ремнем или своей тростью, наверное! А мне очень хотелось бы уметь летать... Может, можно как-нибудь этого достичь? (Комментарий от отца: "В детстве мне говорили, что полеты во сне означают рост... Я летал очень часто. А потом эти полеты резко прекратились, когда мне было двадцать. Так я понял, что вырос... Теперь, после войны, я боюсь летать. Я некоторое время служил вместе с летчиками, и мне даже однажды пришлось сажать самолет... Не хочу вспоминать об этом, честно говоря. Я теперь боюсь даже на пару сантиметров оторваться от земли!" Мой ответ: "Да я тоже от самолетов не в восторге... У меня есть летающий лифт, и он лучше самолета! Но если бы можно было самому по себе летать, и совершенно безопасно, ты бы на это согласился? У меня есть некоторые наработки... На себе я это уже испытал! Хочешь попробовать?" — мой отец невероятно смел... Он согласился! Надеюсь, мы вместе справимся... Я достаточно силен, чтобы удержать его? На самом деле вряд ли. Он выше меня и раза в полтора больше! Остается надеяться на то, что он не будет паниковать, оторвавшись на сантиметр от земли... В любом случае, это абсолютно безопасно! И... я очень надеюсь, что он согласился попробовать "летучие шипучки" — неплохое название, пожалуй, — не только из вежливости. Мне не хочется приносить страдания и проблемы близким... С другой стороны, мой внутренний злодей хочет мести за события моего детства... Но я не поступлю так ни с кем! Я добрый и милый, а жестокость ничего не исправит.)