* * *
Драко понадобилось несколько часов, чтобы разобраться с механикой концентрации и извлечения воспоминаний для Омута. Ему никак не удавалось убрать из своих воспоминаний всё лишнее. В итоге он пришёл к выводу, что в работе с воспоминаниями важную роль играют эмоции мага. Драко обладал дисциплинированным и натренированным умом, а вот его чувства… Как правило, он старался игнорировать их, презирая, считая слабостью. Рацио Драко пасовало перед эмоциональными порывами его души, они с трудом поддавались анализу, а потому Малфой привык их игнорировать. При этом, например, трусость — как порождение чувства страха — Драко мог спокойно анализировать и, в принципе, считал проявлением предусмотрительности и рациональности, залогом выживания в заведомо патовых ситуациях. А вот храбрость, как противоположную реакцию на тот же страх, Драко искренне не понимал, считая безрассудством, граничащим с глупостью. Однако при использовании Омута чувства выходили на передний план, контролировали воспоминания, снабжали их лишними деталями, иногда попросту подменяя. Сначала Драко грешил на новую палочку, но и со старой ничего не получалось. Окончательно он отчаялся, когда при попытке извлечения воспоминания о вечере пропажи Меган, а точнее — моменте, где Лиззи презентовала ему свой маскарадный костюм гигантского розового кролика, он вдруг проваливался в какой-то явно детский и явно горячечно-бредовый сон, где всё-всё вокруг было розовым и повсеместно прыгали гипертрофированные, огромные, жутковатого вида плюшевые кролики. У Драко был подобный в детстве, только нормального размера. Со временем у игрушки оторвалось ухо, и одна лапка болталась лишь на паре стежков. В воспоминании-сне, помимо всего прочего, повсюду в воздухе висели полупрозрачные розовые сферы какой-то слизи, которые периодически лопались, издавая характерный чмокающе-хлюпающий звук, обдавая всё вокруг крупными мутноватыми каплями брызг. Гермиона была на занятиях в Хогвартсе, а потому Драко обратился за помощью к Лиззи. Ну как за помощью — он надеялся, что у девчонки ничего не получится, и он, наставляя её, сам наконец поймёт, как работать с собственной памятью. Однако очень быстро всё как-то перевернулось: у Лиззи с первого раза получилось извлечь все необходимые воспоминания, и уже она начала давать советы Драко. Ему оставалось лишь радоваться, что тут нет Гермионы. А ещё он подумал, что, должно быть, девчонкам проще дается магия Омута. Посмотрев осклизло-сопливо-розовый сон Драко-ребёнка, Лиззи задумалась. — А что с другими воспоминаниями? — Я пробовал вычленять разные куски Хеллоуина — чисто не получается, всё время примешиваются другие воспоминания, сны или фантазии. — Всегда кролики? — Нет, разные. Когда вы с Риком приходите в офис, где мы выпиваем с Забини и Ноттом, воспоминание сразу переключается на другое. Про гибель одного моего друга в Битве за Хогвартс, — Драко немного помолчал. — Одно из воспоминаний о тебе перескакивает на двух плачущих девочек лет пяти-семи, прячущихся под полами палатки во время нападения Пожирателей. Помню каждую ниточку в грязной косичке валяющейся в луже тряпичной куклы. Лиззи внимательно слушала и активно размышляла. Пока было понятно, что все воспоминания Малфоя сводятся к каким-то травмирующим для него событиям. — Что-то ещё вы пробовали? — подбодрила Лиззи, когда Драко надолго замолчал. — Когда вспоминаю Грейнджер, переношусь в момент, когда её однажды истязали на моих глазах. — Драко не стал уточнять, что возможен и обратный эффект — воспоминание продолжалось его эротической фантазией. — Вы всё время переключаетесь на какие-то травмирующие воспоминания, — протянула Лиззи задумчиво. — Вы часто думаете об этих событиях? — Пф! Я вообще об этом не думаю. А гадость про кроликов — просто за гранью моего понимания. — Да, кролики жутковатые. Может, какой-то детский страх… — Лиззи старательно размышляла. — Тогда получается, что это не ваше сознание, а ваше подсознание! — гордо заключила она вдруг. Драко скептически приподнял бровь. — Ну, я специально не изучала, но вроде есть какие-то активные мысли, эмоции, чувства, а есть такие фоновые процессы, на которые мы не можем повлиять. Точнее — можем, но как-то неявно. — Ничего не понял. Лиззи смутилась. — Вам, наверное, лучше поговорить с Гермионой. Или каким-нибудь специалистом… Когда родители… — голос Лиззи оборвался, но она пересилила себя и глухо продолжила: — …погибли, я, чтобы получить опеку над братом и сестрой, ходила всё лето к магопсихоинтуологу. Милая тётенька. Она что-то рассказывала про подсознание, травмы и страхи, которые могут нами управлять. — Она задумалась. — Под-спу-дно! — Лиззи гордо улыбнулась. — В общем, я тогда перепугалась и всё выполняла, что она мне говорила. Мне стало легче, и кошмары перестали сниться, — тихо закончила она. — Я… Подумаю, — Драко помедлил. — Лиззи, пообещай мне, что не расскажешь об этом разговоре мисс Грейнджер. — Ам, хорошо… — согласилась Лиззи неуверенно. Чуть позже Драко, найдя каталог волшебных учебников, отправил с Трисом — почтовой совой агентства — во «Флориш и Блоттс» внушительный заказ на все доступные книги, связанные с магопсихоинтуологией. После этого он принялся за подробное изучение воспоминаний Гермионы, Лиззи и Бейкера. У Джоя воспоминания извлекала Гермиона, и, в принципе, Драко также мог воспользоваться её помощью. Но он не любил признаваться в том, что у него что-то не получается. Особенно ей. Он чувствовал сопротивление всей своей натуры при мысли, что она посмотрит на него снисходительно, как на своего рыжего остолопа. Но это была эмоция, а Драко не хотел, да и не умел их анализировать.* * *
Когда Гермиона в приподнятом настроении пришла после занятий в офис, Драко что-то записывал в блокноте, сидя на диване у камина, а Лиззи отсутствовала, вероятно, упорхнув куда-то на обед. Сама Гермиона, чтобы не тратить время попусту, пропустив обед в Хогвартсе, заказала несколько блюд навынос в кафе Джоя Бейкера внизу. Выяснилось, что Драко также не обедал, и Гермиона из вежливости предложила ему часть своей еды. Она взяла несколько порций, специально с запасом, чтобы заодно закрыть для себя вопрос и с ужином, и с завтраком следующего дня. К удивлению Гермионы, Драко, заметно оживившись, воспользовался её щедрым предложением и согласился разделить с ней трапезу. Спустя десять минут Гермиона, сидя на кухоньке, наблюдала, как Драко с аппетитом поглощает весь её ужин, часть завтрака и даже суп из обеда. Гермиона внутренне отругала себя — нехорошо что-то кому-то предлагать, не будучи по-настоящему готовой, что твоё предложение примут. Она смотрела на то, как Драко уплетает её чизкейк, и уговаривала себя, что ей вовсе не жалко еды для Малфоя! Просто это вроде была последняя порция десерта… Ну и что?! Она спустится попозже в кафе и закажет себе домой несколько других пирожных. От медитативного созерцания десерта, ложка-за-ложкой исчезающего во рту Драко, Гермиону отвлёк шум со стороны офиса. Они оба подумали, что это вернулась Лиззи, однако поняли, что ошиблись, когда на пороге возник Гарри. — Привет! — поздоровался он. — О, вы обедаете. Не помешал?.. — Нет, конечно! Ты голодный? — спохватилась Гермиона, заметив жадный взгляд друга, брошенный на сэндвич в её руке. — Есть салат, сэндвичи и пирожные. — Гермио-о-она! — пропел Гарри, просияв. — Ты чудо! Я сегодня не обедал. В час закончили снимать показания, я скопировал воспоминания и сразу к вам. Литтл отправился куда-то на окраину города — не можем найти одного свидетеля… Вроде там должны жить его родственники, — после короткого отчёта Гарри развернул предложенный бутерброд и с наслаждением откусил. — Скопировал? Как? — заинтересовался Драко. — А чёрт его знает, — Гарри поправил рукой с зажатым в ней сэндвичем очки. Другая его рука нервно барабанила по столу, взгляд бегал по кухне. — Кофе, чай? — предложила догадливая Гермиона. — Чай! — выбрал Гарри, широко улыбаясь. Продолжая жевать бутерброд, он повернулся к Драко. — Струглер откуда-то притащил в Аврорат уникальный Омут памяти — можно копировать любые воспоминания бесчисленное количество раз. Говорят, его зачаровывал сам Мерлин. Драко недоверчиво поднял одну бровь. — А я вот, кстати, понять не могу… Как маги с такими штуками, как Омуты, не делают что-то вроде фильмов? С эффектом присутствия! — воодушевленно спросила Гермиона. Она доела свой салат с сэндвичем и теперь грустно смотрела на кучу обёрток от того, что когда-то было горой еды. Её еды. — Ну, дорого, наверное… Омуты — редкая штука, опять же… Но вообще — да! Было бы интересно, — глаза Гарри мечтательно затуманились. — Поттер, ты принес все воспоминания? — вопрос Драко вернул Гарри с небес на землю. — Э-э-э. Нет. Там очень много колбочек, скляночек, баночек и даже бутылок из-под сливочного пива (у нас не оказалось столько специализированной тары). На вечеринке в разное время побывало более двухсот человек. Ребята просмотрели все воспоминания и составили список подозреваемых. Ну, не подозреваемых, а скорее подозрительных. Вот их воспоминания я принес. И воспоминания о них. — Момент, когда Меган уходит, кроме меня кто-то видел? — Нет, и это странно. Словно бы кто-то применил чары незначительности, но ни один наш вредноскоп их не почувствовал. — Почему же я его видел? — Вероятно, потому, что ты смотрел не на Меган. Сначала ты наблюдал, как уходит Гермиона после ссоры с Роном, а затем ты рассматривал скорее костюм, в котором была девушка, нежели её саму или её спутника. После обеда, который оставил Гермионе лёгкое чувство голода, Драко и Гарри сравнили свои выводы. Драко вычленил четверых подозрительно ведущих себя мужчин на вечеринке и двоих в клубе, где Гермиона была приманкой. Авроры же дополнили список Драко ещё двумя кандидатурами. Странность была не столько в их поведении, сколько в подозрении авроров, что эти двое мужчин могли подкорректировать свои воспоминания. По подозреваемым из клуба в Аврорате пока было глухо. Гарри и Драко, поделив между собой подозреваемых, изучали их досье и показания. Гермиона же заново просматривала все воспоминания, обращая теперь внимание на конкретных людей. В какой-то момент она удивилась, что ей не попались воспоминания Малфоя, но так как других материалов было огромное множество, она отвлеклась и даже забыла спросить об этом самого Драко.* * *
Вечером того же дня огромного размера белоснежная сова принесла в офис пухлый конверт. Внутри обнаружились стопка пергаментов и записка, в которой некий Дэниэль Дарк-Ульбрихт — сооснователь и глава «Визард Инновейшн» — приглашает частного детектива Гермиону Грейнджер завтра к одиннадцати пополудни в свой офис для оказания профильных услуг консультационного характера. Гермиона поморщилась от вычурного слога записки. В стопке документов обнаружились личные дела сотрудников «Визард Инновейшн», а также расписка из Гринготтса о поступлении кругленькой суммы на счёт агентства. Гермиону покоробила подобная беспардонность и самоуверенность неизвестного ей мистера Дарк-Ульбрихта. Однако Драко, не нашедший ничего оскорбительного в формулировках письма и подтексте, даже присвистнул, ознакомившись с распиской из банка. Он посмотрел на Гермиону уважительно и пробормотал что-то о том, что, кажется, должен теперь Селестине Уорлок — когда-то подкинувшей ему идею пригласить Гермиону в агентство — какой-нибудь райский островок. Однако, к огромному удивлению Драко, ему пришлось уговаривать Гермиону принять это предложение. Он убеждал её в том, что ничего плохого в практике приглашения разноплановых специалистов в офис нет, а предоплата — обычное дело, возможно, мистер Дарк-Ульбрихт чрезвычайно занятой человек. И дело у него безотлагательное, о чём косвенно свидетельствуют приложенные к письму конфиденциальные документы. Сейчас же ей лучше заняться изучением бумаг, чтобы не опозорить завтра агентство. Гермиона, конечно, завелась от намёка на её некомпетентность: они громко проспорили какое-то время. Гермиона попыталась разыграть карту важности расследования дела шлюшьего маньяка (так они начали именовать — с подачи Драко — похитителя Меган Флинт) и невозможности ей от него отвлечься. На что получила от Драко уверения, что уж как-нибудь они с Поттером и Литтлом и без неё попробуют перебиться. Им будет тяжело, но они справятся. Однако ехидный вид Драко заставлял Гермиону спорить до последнего. В конце их пререканий Гермиона с глубоким вздохом призналась, что попросту не хочет заниматься расследованием в одиночку. Что она пока не чувствует себя уверенной в детективном деле. На самом деле, ей страшно. Она боится всех подвести, боится, что из-за неё может кто-нибудь пострадать. Драко оценил её откровенность и заверил, что дело будет плёвым: шпионаж, шантаж или интрижка; что опыт — это полезно, и в конце концов — он рядом, если понадобится. — Почему вообще он требует меня?! — страдальчески осведомилась Гермиона. Драко начал уставать от этого разговора. Уговаривать Гермиону было странно — он не мог приказать ей или надавить на неё. Ему пришлось понять причину её смятения, отнестись серьёзно к её состоянию и искать доводы, чтобы успокоить. Он старался убедить её, что она талантливый детектив с цепким умом. С непривычки ему было тяжеловато искать аргументы, и он быстро иссякал. — Репутация. Или он твой поклонник, — Драко кривовато улыбнулся. Гермиона испуганно вскинула на него глаза. Мысленно выругавшись, Драко понял, что напугал её подобным предположением. Если бы он использовал этот довод в споре с Пэнси или Дафной, например, реакция была бы — он был уверен — другой: они бы успокоились, осознавая свою силу и власть над мужчиной. Гермиона же, словно вспугнутая лань, хлопала длинными ресницами. — Шутка, — пошёл Драко на попятный. — У тебя с этим какие-то проблемы?.. — С чем? — не поняла Гермиона. — С мужским вниманием. — На работе? Это же непрофессионально! Драко сухо сглотнул. — То есть, например, если я и Лиззи… Струглер и Поттер… Я и ты?.. Гермиона усмехнулась, приняв весь его вопрос за вполне удачную шутку. — Разумеется — нет! — Гермиона решила развить мысль Драко, снижая напряжение разговора. — Струглер не рискнет. Ведь тогда Джинни открутит ему голову особо изощрённым способом. — Я бы на это посмотрел, — машинально отшутился Драко. Его внимание сосредоточилось на том, что Грейнджер с такой лёгкостью отказалась от отношений с ним. Даже несмотря на то, что это была шутка, Драко было неприятно. Очень-очень неприятно. — Грейнджер, ты — героиня войны. Вероятно, мистер Как-его-там стремится получать всё лучшее. Не могу его в этом винить, — кривовато усмехнулся Драко. В итоге Гермиона поборола приступ неуверенности и приняла предложение мистера Дарк-Ульбрихта, о чём известила его помощника, мистера Торнтона Борга (имя она узнала из досье), с помощью Трисмегиста. Остаток вечера Гермиона внимательно изучала досье, делая пометки. Лиззи было поручено собрать подборку статей из периодики, где упоминался бы «Визард Инновейшн». Гермиона планировала ознакомиться с этими дополнительными материалами с утра, перед встречей с мистером Дарк-Ульбрихтом. Также она просмотрела альбом «Хогвартс в лицах. 1900–2000 годы», поскольку досье самого Дарк-Ульбрихта не было в присланных материалах. Однако упоминания этой фамилии не было в альбоме, что значило, что он либо не учился в Хогвартсе, либо выпустился после двухтысячного года, в чём Гермиона сильно сомневалась. Ей встретилось двое Ульбрихтов и человек тридцать Дарков. Ульбрихтов Гермиона изучила подробно — оба мальчишки. Дарков же из-за их изобилия особо не трогала, так — бегло просмотрела колдографии и колдогравюры начала двадцатого века. Ей было любопытно понять — кто из этих ребят являлся друг другу родственником, а кто просто однофамилец. Гермиона сделала себе в уме пометку о том, что нужно будет спросить у Дэниэля, где тот учился. К моменту, когда Гермиона закончила работу с альбомом, в офисе кроме неё уже никого не было. Малфой зачем-то отправился с Гарри в Аврорат, а Лиззи, сославшись на недомогание, отпросилась поработать из дома. Незадолго до полуночи Гермиона начала зевать и поняла, что пора отправляться домой, если она хочет быть завтра в форме.* * *
Он смотрит на неё вновь и убеждается, что был прав. Она редкость. Она жемчужина, случайно обретшая плоть, крупица истины, которая чужда этой бесцельной Жизни. И Жизнь, отторгая её, обволакивает драгоценными жемчужными слоями смысла. Он наблюдает за другой девочкой в обёртке, что привлекла его внимание изначально. Он замечает нескольких осанистых парней с колючими цепкими взглядами. Он усмехается, чувствуя прилив адреналина. Ёкает сердце — наконец-то! Он ждал несколько лет, пока они увидят, сопоставят, догадаются. Ему было перманентно скучно. Но привлекать внимание специально он не хотел, это не изящно. Он понимал, что рано или поздно они включатся в игру. И вот — момент настал. Предвкушение изысканного развлечения щекотало нервы. А ещё она. Значит, это они привели её для него. Просто подарок какой-то. Но он забирает девчонку — ту, другую, подделку. Ей просто не везёт в этот вечер. Это его первый ход. Он просто уводит её за руку у всех на виду. И немного разочаровывается — так это было просто. Он верит: они ещё втянутся в игру. А он вернётся за ней — той, другой — настоящей.