Рефрен

      Тони смотрел на медика-Ларбо и поражался. Дома, в Лондоне, такую рану лечить долго и нудно. Если были задеты какие-то важные кровеносные сосуды или нервы, наверное, хромал бы всю жизнь.       А Ларбо могли вылечить такое тяжёлое ранение за пару суток.       От лечения Тони балдел. Стоило врачу поднести руки к ноге, как появлялся приятный мягкий холодок, ногу словно пронизывали невидимые волны. Конечно, чувствовать, как концы нервов и тканей стягиваются друг к другу, поначалу было дико. Но почти безболезненно.       Сейчас о ране напоминал лишь белёсый шрам, от которого врач пытался избавиться.       - Так интересно, - сказал Тони, наблюдая за работой Ларбо. – И не больно совсем.       - Это ещё пустяки, - ответил мужчина. – Я не самый талантливый врач и специализируюсь на таких ранах. Некоторые Ларбо могут находить и лечить то, что снаружи не видно. Воспаления живота, закрытые переломы, опухоли…       - Классно, - восхитился он. – Если бы лечение всегда было таким приятным, я бы резал ногу каждую неделю.       Врач хотел заспорить, но в дверь постучались.       - Войдите!       Неся в руках поднос с горячим чаем, вошла служанка, а следом за ней – Рейчел.       - Доброе утро. Всё хорошо? – спросила она.       - Доброе. Более чем, - с улыбкой ответил Тони, смотря на здоровую ногу. Он наконец-то выспался после трёхдневной тряски в дороге. – Спасибо.       - Обращайтесь.       Служанка поставила на столик чайник с чашками и, поклонившись Тони, вышла за дверь.       - Так вы жена Нолана? – спросил он. Присев на диван, Рейчел кивнула и показала Тони свой медальон. – А из какого вы клана родом?       - Гессе, - хмуро ответила девушка.       - Знаю я одного, - буркнул Тони, отчётливо вспомнив лицо Вальтера.       Шатен присмотрелся к Рейчел. Тони и Нолан – приблизительно ровесники, но у него уже есть жена и, кажется, скоро будет ребёнок. А у Тони даже девушки нет. Единственную, что ему понравилась, выкрал из-под носа Аарон Критчетт.       - Нолан просил вас, как закончите лечение, прийти в его кабинет, - мягко сказала она. – Он хотел обсудить план действий.       - Хорошо.       Тони опустил штанину и убрал ногу с дивана. Ничего не болело.       ***       Кабинет был не такой просторный, как во дворце. Шкафы из тёмного дерева были заставлены книгами, атласами, картами. Большой стол по центру – завален планами местности, карандашами, мелкими фигурками для обозначения армий и групп солдат…       Стоя за столом, Нолан отмерял расстояние между двумя населёнными пунктами. Эль смотрел в узкое окно на заснеженную равнину за рвом. А Мэрион сидела в кресле. Непривычно мрачная, задумчивая, она мусолила меж пальцев оборки платья и изредка вздыхала.       Все обернулись на скрип двери.       - Доброе утро, - как-то неловко сказал Тони. Он привык к Мэри и Элю, относился к ним, как к друзьям, но Нолан был для него посторонним человеком. К Монро или Анне Тони привык больше.       - Ваше Величество, - с лёгким поклоном ответил Фостер.       - Тони, - поправил шатен, подходя к столу.       - Так неправильно.       - Мне так комфортнее.       - К королям следует обращаться…       - Хорошо, - усмехнулся Тони. – Тогда на людях официально, а в узком кругу – по имени. Идёт?       Нолан поджал губы. Он не хотел так фамильярно обращаться к королю, будто тот был его другом детства и одного положения в обществе. Но раз он так настаивает, придётся привыкнуть…       - Я хотел обсудить с вами план дальнейших действий.       - Чтобы обсуждать план, надо знать, какова ситуация в целом, - подметил Тони, наклоняясь над картами и планами.       - Если в общих чертах, то на земли моего клана, - он очертил достаточно большую территорию на карте страны, - сейчас стянулись почти все ваши сторонники. Из союзников у нас только Брауны.       Нолан ткнул на небольшую горную область практически на другом конце страны. Тони недовольно повёл носом.       - Помимо Троицы, из главных проблем у нас Гессе и Критчетты. Гессе – мощная военная опора столицы и Троицы, они зависят от престола материально и не могут слезть с этого крючка. С ними будет сложно тягаться. У них нет магических даров, но физически они очень сильны и выносливы, магия действует непредсказуемо.       - Помню, - бросил Тони. Он видел, как Вальтер раскрошил каменную толстую стену кулаком, отделавшись лёгким кровотечением. – А с Критчеттами что?       - Они занимают южные территории и большую часть плодородных земель. У них огромные запасы продовольствия, которым они кормят весь Ольхейм, кроме нас, «бунтовщиков». Из-за этого продовольственного бойкота у нас мало еды и почти нечем кормить войска.       - А войска большие?       - Приличные, но пока они похожи на кучу крестьян с вилами. Я занимаюсь подготовкой солдат, пытаюсь организовать всё, но я не слишком опытен.       - Недавно главой стал? – спросил Тони. Так ему показалось из-за молодого для правителя возраста. Уильям Ларбо был старше сорока, Оберон Гессе тоже; королю Вестлею было около сорока, отец Аарона Критчетта вообще выглядел, как дед. А Нолан молод.       - Да. Брата убили, а я к правлению вообще готов не был. Приходится быстро учиться.       Тони хмыкнул. Клёвая команда, ничего не скажешь. Два клана против остальной страны. Во главе два сопляка по местным меркам. Но Нолан имеет хоть какой-то опыт. А весь ограниченный опыт Тони базировался на теории. Быть участником боя или управлять хотя бы маленьким селом ему ещё не приходилось.       - И какие идеи? – спросил Тони.       - Я думаю объявить людям, что король теперь с нами. Вряд ли это особо добавит нам союзников, но попробовать стоит.       - И как то, что я теперь здесь, может помочь?       Нолан осторожно пожал плечами.       - От вас зависит.       - Тебя, - перебил Тони, и Нолан со смешком обернулся на короля. Он не знал, как расценивать его нелюбовь к официальным обращениям, титулам и прочему. Это отражение его жизни в родном мире или просто черта характера, приятельское отношение ко всем знакомым?..       - Тебя, - поправился Нолан, с трудом привыкая к такому обращению. – Это зависит от… тебя. Как минимум, твоё присутствие поднимет дух. Мы будем выглядеть не как обезличенная абстрактная масса, воюющая непонятно за что, а как войско со своим командиром и целью.       - А как максимум?       - Твой дар мог бы помочь.       Тони стало неловко. В отличие, кажется, от каждого человека вокруг, он не обладал никакой силой. Читать чужие мысли, лечить раны прикосновением, летать, создавать огонь из ничего – он этого не умел.       - У меня нет никакого дара, - сказал он.       Стараясь удержаться от излишнего выражения удивления, чтобы никого не оскорбить, Нолан всё же приподнял бровь. Как это – у короля нет сил?       - Вообще никаких? – спросил он. Тони и Стражи покивали.       - Мы пытались найти хоть какую-нибудь способность, - встрял Эль. – Но не смогли.       - Я обычный человек.       Как реагировать, Нолан не знал. Он боялся как-то оскорбить короля, но отсутствие сил у Тони его шокировало. Впрочем, может, это не просто так? Может, это какой-то намёк от богов, мол, кланы и магия – почти пережиток?       - Ничего, - заторможено сказал Нолан. – И так справимся. То, что у нас есть Стражи, уже очень хорошо. Вы же с нами?       - Мы там, где Тони, - ответил Эль, - и подчиняемся ему. Ему решать, на чьей мы стороне.       Нолан улыбнулся его покорности и привязанности к королю. Было видно, что Стражи служат Тони не только из-за долга, но и по собственному желанию, из личной привязанности. Наверное, и это что-то говорит о короле?..       - Я думаю, сначала надо заняться устранением проблем с продовольствием, - вернулся к теме Фостер и указал на западную часть клана Критчетт. – Если мы отвоюем хотя бы этот кусок земли, решим львиную долю проблем с едой. Сытые солдаты – послушные солдаты.       - К голодным войскам никто не захочет присоединиться, это верно, - сказал Эль. – Тем более, завоевав эту землю, покажем, что мы имеем силу.       Фостер покивал. Тони стоял рядом, как неприкаянный, и понимал, что он выглядит нелепо и ничем не может помочь делу. Разве что светить лицом, раз по мнению Нолана это может помочь.       - Что ты об этом думаешь? – спросил Эль.       - Эм, - Тони почесал затылок. – Я в этом плохо разбираюсь. Давать мне рулить – как вручать ребёнку пульт от бомбы.       На лицах Нолана и Стражей отразилось недоумение, и Тони, вспомнив, где находится, постучал себе по голове.       - Бомба – это такая штука, которая при нажатии кнопки на пульте мощно взрывается и разрушает всё вокруг себя, - попытался объяснить он, но, видимо, напрасно. – Забудьте, это не важно. Я имел в виду, что давать мне рулить – как вручать ребёнку спички. Поэтому я бы хотел, чтобы управлял всем ты, Нолан, пока я учусь. Не слишком правильно с моей стороны передавать ответственность, но я могу только всё испортить. Согласен?       Фостер окончательно смешался. Король временно уступал ему свои полномочия? Нонсенс! И почему ему? Разве может он это принять?       - Я не справлюсь сам. Было бы чудесно, если бы я не был один. У тебя больше опыта, ты уже занимался этим всем, и я мог бы поучиться. Но не решать что-то сам. Пока, по крайней мере.       Нолан метался, не зная, как воспринимать его слова. Как похвалу? Большую честь?.. И что ему делать? Сам король просит его о помощи, отказать Фостер не может. Но оправдает он его ожидания? Может ли чему-то научить короля?..       - Это большая ответственность, - сказал Нолан как-то растерянно. – Вы уверены?       - Ты, - снова поправил Тони, улыбаясь. – Уверен, думаю, раз ты здесь главный.       - Почту за честь.       Тони усмехнулся. Он переложил на Нолана приличную часть ответственности (хотя и вынуждено, обременять Тони кого-то не хотел), а тот считает это честью. Что не так с этим миром?       - Значит, займёмся борьбой с Критчеттами? – подытожил Нолан.       Все согласно покивали.       ***       Вестлея трясло от злобы и бессилия.       Он сделал каждую прислугу во дворце своей куклой, потратил все свои силы на допросы, выжав из себя все соки, но не нашёл предателя.       Когда Вестлей допросил последнего человека, он едва не падал с трона. У его дара делать людей своими марионетками были серьёзные недостатки: «отказ» от марионетки занимал много времени, а удержание в подчинении требовало много сил, поэтому «чистки» он мог проводить куда реже Монро. Он не мог держать больше пяти марионеток долго. А если те активно сопротивлялись, приходилось тратить ещё больше сил.       Поэтому Вестлей редко пользовался своим даром. И поэтому именно Монро «чистил» дворец. Младший король не тратил много сил на то, чтобы прочитать чужие мысли.       - Это последний, - сказала Дарил, мрачно взглянув на выдохшегося брата.       - Значит, снова Монро? – спросил он, когда захлопнулась дверь за последним слугой.       Никто не знал ответа. На этот раз Дарил и Вестлей не видели у младшего брата никаких мотивов. Зачем ему было пускать во дворец сектантов? Зачем смазывать подушку противоядием? Он не мог быть сектантом. Слишком абсурдно. Это означало лишать себя короны.       Впрочем, может, Монро решил, что подлизаться к «истинному» королю не такая глупая затея? Решил играть на два фронта, пользуясь тем, что к нему в голову никто не сможет залезть? К тому же, он удивительным образом пропал после кровавой коронации.       Предавший однажды, предаст и дважды. - Остаётся три варианта, - заключила Дарил, отогнув из кулака три пальца. – Твоя жена.       Она загнула палец, а Вестлей, несмотря на усталость, тихо посмеялся. Его жена за время беременности потеряла много здоровья, а, родив ему сына Дастина, совсем слегла. Все её мысли занимал младенец-сын.       - Да, согласна, абсурдно, - согласилась Рил и загнула второй палец. – Монро. Возможно, он решил, что при другом правителе у него будет больше власти, если хорошо подлижется. Или ему хотя бы сохранят жизнь.       Тут Вестлей неуверенно покивал. Нельзя отвергать это предположение.       Но что делать в таком случае? Если Монро действительно предатель, его следовало бы хорошенько наказать. Такой наглости Вестлей не желал терпеть. Он предал семью ради юбки тогда, два с лишним года назад. Сейчас он предал их, чтобы спасти свою шкуру?.. Хотелось сжечь ему всё лицо, засечь его плетью, чтобы мясо со спины слезло, но Вестлей сомневался лишь по одной причине: Монро слишком полезен.       - Кто третий?       Дарил загадочно улыбнулась.       - Твоя дочь. У неё мог быть… личный мотив.       Вестлей гневно взглянул на сестру. Чтобы его собственная дочь так подставила отца, выпустив на волю его врага? Абсурдно.       - Не смотри на меня так. Давай спросим её? Чтобы быть уверенными.       Король не хотел подвергать дочь унизительной проверке, но Дарил настояла. Ей хотелось убедиться в гнилости Монро и быть уверенной в его вине, не подозревать никого больше.       Уже наслушавшись о проверках отца, Анна боязливо показалась в зале. Принцесса молила богов, чтобы отец ограничился обычным разговором, без применения силы.       - Подойди, - сказал он. Злой голос не предвещал ничего хорошего, но, кажется, гнев был обращён в сторону королевы Рил. Анна подошла к трону отца и увидела в его руке протёртый нож. – Анна, скажи, это ты облила отравленную подушку противоядием?       Она не знала, лгать ей или нет. Если отец или тётя усомнятся в её словах, они будут допрашивать её по-плохому.       Если отец узнает, что это она сделала, он до конца жизни будет презирать её, обходить стороной, как дядю Монро, и ненавидеть за ложь и подставу.       - Нет, - сказала она твёрдо, как могла.       - И впустила сектантов на коронацию тоже не ты?       - Нет.       Дарил переглянулась с братом и мотнула носом на нож. Вестлей очень хотел верить своей дочери, но что-то в её поведении ему не нравилось. Она прятала глаза, чего никогда не делала.       - Дай мне руку, Анна.       Девушка несмело протянула руку отцу. Чудом она сдерживала мелкую дрожь.       Сейчас её обман раскроется. Она лишь хотела спасти Тони от ужасной смерти, она не думала вредить семье. И будет за это наказана.       Вестлей порезал палец дочери и собрал на ладонь каплю крови. Руна на ладони проявилась, кровь впиталась в считанные мгновения, и вскоре Анна почувствовала, что медленно теряет контроль над своим телом, словно кто-то подключился к её мозгу и отдавал свои команды.       - Отвечай на мои вопросы правду, Анна, - сказал Вестлей и тяжело вздохнул. Он опросил слишком много людей за сегодня, сил было мало. – Это ты впустила Фостера и его людей на коронацию?       - Нет, - ответила Анна. Тело ей не подчинялось, язык тоже. Она только выполняла то, что приказали. И чувствовала, что ком встаёт поперёк горла. Сейчас отец задаст самый страшный вопрос.       Вестлей удовлетворённо покивал. Дочь не могла его предать.       - Хорошо. Это ты залила подушку противоядием?       Анна долго сопротивлялась, не желая отвечать, и Вестлей это чувствовал. Его сила плохо действовала на членов его семьи, но всё же он смог задавить её волю.       По белой щеке Анны скатилась одинокая слеза. Смотреть в глаза отцу стало невыносимо, и она зажмурилась.       - Да.       Дарил усмехнулась, словно знала ответ. Она видела, какими глазами племянница поглядывала на сектантского короля и каким жадным взглядом он смотрел на неё, когда она уходила или смотрела куда-то в сторону.       - Ты? – не веря ушам, переспросил Вестлей.       - Да.       Он не знал, как реагировать. Смотря на свою дочь пронзительным взглядом, заставлявшим сжиматься от чувства вины, он долго сидел и молчал, не понимая, почему дочь так поступила. Она спасла врага своего отца! Подставила тётю! Сделала такой подарок бунтовщикам-Фостерам!       Он испытал глубокое разочарование. Дочь была одним из тех немногих людей, которых он любил и кому доверял, и такого поступка от неё он не ожидал.       - Почему ты это сделала?       Анна не хотела говорить. Чувствуя, что отец давит на неё своей волей, долго сопротивляться она не смогла, и непослушный язык медленно выплел:       - Я хотела спасти Тони. Убивать его было бы незаслуженно.       - Незаслуженно?! – взревел он, вскакивая на ноги. Анна пошатнулась назад и опустила голову. – В следующий раз этот поганец явится сюда, чтобы убить меня и вас обеих!       - Я не думаю, что он способен на…       - Анна! – вскипал он, чувствуя, что от разочарования и обиды готов ударить собственную дочь. – Снимай розовые очки! Ты скоро выходишь замуж за Критчетта. А эта псевдокоролевская дрянь сейчас у Фостеров. Ему промоют мозги, и если ты думаешь, что он пощадит нас, то ошибаешься. Где твой дядя, ты знаешь? Он у них. Думаешь, его не пытают и не держат в подвалах? Тот, кого ты по дурости спасла, убьёт и тебя, и меня, и тётю твою. И даже маленького Дастина. Ты понимаешь, что ты натворила?       Анна понимала, что сделала большую глупость, но почему-то даже представить не могла, чтобы Тони убил кого-нибудь своими руками или приказом. Тони зеленел, смотря на казнь преступника, и ещё долго возмущался Анне, говоря, что не видит в казнях смысла. А уж чтобы убить младенца…       - Я в тебе разочарован, Анна, - уже тихо сказал Вестлей, по-прежнему пустым взглядом смотря на дочь. Надо было её наказать, чтобы поняла, что натворила. Может, следовало даже ударить. Но он не мог. Опускались руки. Монро продал семью за юбку. Теперь и Анна. Что это за семья вообще? Кому можно доверять? – Ты идёшь по стопам своего дяди. Где он сейчас? Связан в подвале у Фостеров, с позорным клеймом, без еды, воды, власти и близких.       Анна сглотнула, боясь поднять глаза на отца. Он говорил правильные вещи. Ей совсем не хотелось стать такой же, как дядя Монро, который в свои двадцать с лишним мрачный, разучившийся улыбаться, доверять и разговаривать, чужой в собственной семье и используемый, как прислуга.       Но необъяснимо сильное чувство к Тони толкнуло её на эту глупость. Стоит ли сожалеть об этом, она не понимала, но терять доверие отца не хотела.       - Собирай вещи, Анна, - бросил Вестлей, устало садясь на трон и подпирая голову рукой. – Вы с Дастином едете к Критчеттам.       Тому было две причины. Во-первых, Вестлей не хотел, чтобы дочь натворила что-то ещё, снова помешала ему. Если она действительно попала под влияние Тони, она могла бы связаться с ним и Фостерами и наделать глупостей. Во-вторых, главной целью Фостеров будет столица, а у Критчеттов сейчас безопасно, там много Гессе. И потом, пусть дочь побудет у жениха, может, проснётся разум.       Глотая слёзы, Анна чуть кивнула отцу и, развернувшись, быстро покинула зал.       И стоил Тони доверия отца?..