***
Юная Петрова любила прогуливаться в темное время суток, незаметно ускользая из виду строгих воспитателей в детском доме. Правда, если изначально шестнадцатилетняя Настенька любила «делать ноги» как можно дальше от своей «детской тюрьмы» в компании близкого друга Костьи, то теперь подобные побеги девушке приходилось совершать в гордом одиночестве. Младшая Купер покинула родные стены детского дома ровно год назад, радостно отправляясь домой к своим близким. Казалось, что крепкая дружба между девочками окажется под большим вопросом из-за почти невозможных условий для встреч. Но пронырливая Купер постоянно подтолкнет Настю на необдуманные решения, поэтому неразлучные подружки всегда находили способ для совместных прогулок и тёплых посиделок в подъездах самых мрачных трущоб. Неизвестная тихая улочка с десятками многоэтажных зданий, из окон которых веяло семейным теплом и домашним уютом. Настя не раз прогуливалась там в сопровождении своих несвязных мыслей, изредка почёсывая краснеющий от колючего вечернего мороза нос. Лунный свет нежно ложился тонким слоем на прекрасное задумчивое личико девушки. Петрова любила представлять своё будущее, всегда обязательно успешное и счастливое. А когда мечтательница погружалась в свои пока не сбывшиеся желания, ноги её непослушно двигались в неизвестных направлениях. Именно поэтому Настенька неосознанно оказалась внутри темного туннеля, на каменных стенках которого красовались тусклые уличные фонари. Освещение внутри небольшого крепкого сооружения было достаточно тусклым, на мокрый асфальт падало мрачное зелёное излучение, тленно догорая свои последние оставшиеся минуты. Петрова не с первого раза заприметила в конце туннеля чей-то силуэт. Немеющее тело пребывало в неподвижном состоянии, и это так сильно влекло за собой зверский интерес. Настя ускорила свои и до того торопливые шаги, чтобы поскорее выяснить произошедшее. Увиденная собственными глазами картина повергла в шок юную девицу: хрупкая миниатюрная девочка забилась в угол этого просторного мрачного туннеля, вцепившись своими крохотными кукольными ручонками в костлявые коленки. В невинных детских глазах читалась мольба о помощи. Малышку била дрожь от холода; ладошки она пыталась как-то спрятать между ног, чтобы немного согреть. Девочка выглядела потерянной, забитой и зажатой средь мерзлого осеннего вечера. —Хэй, с тобой что-то случилось? —Настя присела на корточки, дабы как можно яснее разглядеть лицо незнакомки. Одинокая девчушка продолжала покачиваться из стороны в сторону, почти никак не реагируя на слова Насти. Внимание Петровой сразу же привлекли детские трусики с потрескавшимся принтом, испачканные свежей девственной кровью. Неподалёку от испорченной вещицы лежал использованный презерватив, о котором так часто рассказывали в детском доме. Сбежавшей на вечер сиротке не требовалось больше доказательств для подтверждения её страшных догадок. Перед ней была жертва настоящего изнасилования. —Не бойся меня, пожалуйста, —Настя аккуратно приподняла миниатюрную девочку, которая по весу напоминала невесомую снежинку, — я не причиню тебе вред, обещаю. Я лишь хочу помочь. Крепкие руки аккуратно сжимали худенькое измученное тело, которое так жалобно дрожало то ли от вечернего ветра, то ли от содеянного чужими руками преступления. Петрова как можно быстрее хотела помочь брошенной посреди криминальных улиц девочке. —Мы почти близко. Потерпи, пожалуйста. По пути в детский дом спасительница не раз шептала себе под нос одну и ту же фразу: «Я не причиню тебе вред, обещаю». Светловолосая девочка выглядела измученной, а её пухленькие губки в виде бантика заметно изменились в цвете, отдавая синеватым оттенком. Петрова не могла смотреть на пострадавшую без доли жалости и глубокого сочувствия. Ловкая девчушка, в чьих руках зависела дальнейшая судьба младшей незнакомки, пронырливо обошла крупное здание, вывеска которого говорила сама за себя: «Детский дом— Сиротский приют». Настя успешно вошла внутрь через запасной выход, ускорив шаг, чтобы её не заметили «чужие лица». —Сейчас мы отмоем тебя от этой грязи. Главное — не бойся. В моем приоритете не обижать слабых и ни в чем не виноватых людей. Петрова прикрыла дверь в ванную комнату, ловко поворачивая замок в нужную для себя сторону. Тело безынициативной незнакомки располагалось в просторной ванне; сама она продолжала пребывать в неописуемом ужасе, что так отчётливо можно было прочесть по большим испуганным глазам, покрасневшим от слёз. — Мне предстоит раздеть тебя, извини, если это будет как-то связанно с твоими не самыми приятными воспоминаниями. Однако девушка не сопротивлялась. Она покорно поднимала свои утончённые руки с многочисленными мелкими ссадинами вверх, чтобы Петровой было удобно стягивать тёплый вязаный свитер. Настя за пару секунд полностью оголила детское тело. Теперь взору были доступны ВСЕ последствия жестокого изнасилования: отдельные синеватые области, что так заметно выделялись на бледной фарфоровой коже, свежие следы укусов, которые распространялись по ключицам и спине, слабые покраснения в зоне декольте и, вдобавок ко всей картине, небольшие ссадины и засохшая кровь. —Вот ублюдок, —тихо воскликнула Настя, настраивая температуру воды. Петрова стала обмывать грязные ранения на теле девушки. Тяжёлая ладонь осторожно касалась оголенного детского тела, с заботой проходила по нежной коже, оставляя за собой чувство необычайной теплоты. Длинные кучерявые прядки блондинистых волос эстетично прикрывали миниатюрную грудь голубоглазой девушки, которая за час наконец вымолвила из уст своё имя. —Меня зовут Бэлла, —обиженная на мир девчонка приподняла голову, добрыми глазами уставившись на своего спасителя, —Бэлла Кузнецова. —Бэлла—красивое имя. Меня зовут Настя, —Брюнетка выключила воду, потянувшись за махровым длиннющим полотенцем, —Настя Петрова.***
Настя Петрова в ужасе прибывала от столь прекрасной памяти и сложившейся ситуации одновременно. Девушка хоть и являлась близкой подругой Костьи Купер, однако с трудом верила, что такой орешек, как Бэлла, будет действительно по зубам татуированной. —Нет, я не буду рассказывать этот инцидент Костье. Пусть он сам услышит этот рассказ из уст самой Бэллы, —Настя тихо озвучила себе под нос основную мысль, вставая из-за стола своего любимого кафе и оставляя крупную купюру. Пока Петрова мимолётом затрагивала фигуру Костьи в своих детских воспоминаниях, заядлый позитив Купер достигал предела. Девушка комфортно расположилась в салоне своего излюбленного автомобиля, без особого энтузиазма двигаясь по направлению к трущобам. Татуированная последовала за вызовом своего щеночка, но цель звонка мало волновала трепещущую от удовольствия Купер. —Пососи нахуй, — невзначай кинула Костья проезжающему по другую сторону от неё мужчине. Тонированные окна дорогой машины медленно опускались, заставляя незнакомца после долгого нетерпеливого ожидания увидеть лицо обидчика. Купер продолжала сидеть с невъебической улыбкой, вызванной от чувства полного превосходства. —Да-да, я говорю это, блять, тебе, заторможенный старпёр, —Купер придала газу, исчезая с места преступления истинным победителем. Едкий химический дым окутал небольшое пространство, где несколько секунд назад находился автомобиль девушки, оставляя за собой неприятный след. И хоть Костья выглядела счастливо и задорно в то мгновенье, девушка попросту не ожидала, что её будет ждать дальше. А дальше… Будет...... Только хуже.