— Пускай умру физически не сразу, Мучительно и долго буду я страдать, Пускай хоть отравлюсь угарным газом, Когда душа горит и время идет вспять… Больному разуму страшны лишь только фразы. А наслаждением напротив будут смерти фазы, И снова возвращаюсь я. Опять.
***
Уютно сидя в ванне, Бэлла с грустью в душе внимательно ловила хлопья пены, парящие вокруг и исчезающие в густом паре. В ванной жарко. Температура воды едва достигала 37 градусов. Кузнецова от утомления и духоты опускала голову вниз, но от этого, кажется, становилось только хуже. Она была точно водоросль: тощая, зелёная… Не нога, а плетка. Мелкая зеленоватая зыбь шла по гладкому белому фаянсу, когда вдоль ноги или руки уставшей девушки колебалась прозрачная вода. Бэлла любила принимать ванну, но ещё больше — оставаться в этой комнате наедине со своими мыслями как можно дольше, пока тело не обмякнет в душном помещении. Кузнецова держала в левой руке острое лезвие, которое использовала в редких случаях, когда ненависть вспыхивала так обжигающе, что иного выхода не виделось. Фарфоровая кукла с красивым именем постепенно гнила, и купание могло обострить все её сволочные болезни. Бэлла любила сравнивать себя со сволочью, которая по ошибочному стечению обстоятельств явилась на свет во всем своём гадком обличии. Девушка с силой прикусила свою нижнюю губу, что непослушно пыталась «вырваться из грубой хватки». Резкое движение руки, и небольшая струя алого цвета окрасила прозрачную воду в цвет вульгарной страсти — красный. —Бэлла, ты хули мне звонишь, а потом не отвечаешь на входящие звонки? Чтоб ты знала, это пиздец как некрасиво с твоей стороны, —огорчённая Купер без стука ворвалась в комнату для отдыха, после резко возвратившись обратно. —Блять, извини. К счастью голубоглазой девчушки, невнимательная Костья не успела запечатлеть своими глазами попытки увечья. Но минутный шок принёс за собой совершенно другую проблему, которая стала центральной в поисках быстрых решений. Острое лезвие незаметно высвободилось из мокрых пальцев, опустившись на самое дно ванны. —Су-у-у-ука, —недовольно прошипела Кузнецова, упираясь своей онемевшей ладонью о белоснежную плитку, дабы осторожно переместиться на пол. Но даже в такой ответственный момент напуганная девушка потерпела неудачу. Рука Кузнецовой предательски прочертила вдоль гладкой поверхности небольшую полосу, которая резко оборвалась, предвещая дальнейший несчастный случай. Бэлла потерпела небольшое падение, ловко цепляясь своими крепкими ручонками за белоснежные выступы ванной. Но неизбежное ранение было гарантировано. Девушка сначала вовсе не поняла, что произошло, однако через несколько секунд замерла от нарастающей невыносимой боли, приходя в состояние полного шока. Острое лезвие плотно вошло в пятку, глубоко пронизывая нежную кожу. От ноющей боли хотелось закричать во всё горло. Мольба о помощи была услышана моментально. —Бэлла, блять, ты адекватная? —Купер, показывая свои знания этикета, громко постучалась в дверь. —СТОЙ! —голос Кузнецовой сопровождался громкими всхлипываниями от слёз из-за физической боли. —НЕ ВХОДИ ПОКА! Она чудом зацепилась за первое попавшееся одеяние —пушистый старый халат, дабы прикрыть своё обнажённое тело. Девушка буквально «выпала» из ванны, сильно ударившись при этом своими бёдрами о кафель. —СУКА, ДА ПОМОГИ ТЫ МНЕ! —Уцелевшей ногой пострадавшая буквально выбила дверь, рядом с которой стояла взволнованная Купер. —Ты что твори…—Костья даже не успела договорить очередные упрёки в сторону девушки, как заметила глубокое ранение в области пятки, где красовалось железное остриё, —ТВОЮ МАТЬ! —Вытащи… ВЫТАЩИ, БЛЯТЬ, —Кузнецова была похожа на проигравшего в жестокой схватке одичавшего зверя, пребывающего в унижении. Костья кинулась оказывать первую помощь, хотя в татуированной не было задатков для будущего врача. Купер растерянно опустилась на мокрый пол, который был испачкан хаотично расположенными каплями свежей крови. Сказать честно, в этот страшный момент взволнованная девушка готова была отступить назад, впервые сталкиваясь с подобной ситуацией. Но Каспер попросту не могла оставить подругу в беде, поэтому лишь крепче сжала ладонь Бэллы, постепенно начинавшей терять сознание. —Когда я начну вытаскивать, сжимай мою руку как можно крепче. Главное — терпи, — после коротких объяснений Бэлла почувствовала нарастающую боль в области ранения. Кузнецова держалась до последнего. Бедная губа была разодрана до краснеющих следов, из которых струйками сочилась алая кровь. Бледная девушка словно увидела в отражении запотевшего зеркала свою смерть, после чего мёртвой хваткой вцепилась в руку татуированной. Купер же будто оказалась на месте страдающей блондинки, когда её ладонь сжали с необычайной силой. Откуда только в таком слабом тельце столько упорства и мужества? —Я больше не могу…—На краснеющем кукольном личике проглядывались слёзы, неподвластные воле Бэллы; от их вида Костье хотелось поскорее покончить с тяжелым процессом. —Потерпи. Ты справишься. И Кузнецова терпела. Терпела до последнего вздоха, пока злостное лезвие не оказалось в руках Купер. —Блять…— Дрожащие пальцы с огромной осторожностью притронулись к открытой ране, отчего светловолосая девушка резко дёрнулась. —БЛЯТЬ, БОЛЬНО ЖЕ! —У тебя глубокая рана, —Каспер приподнялась с заляпанного кровью пола, наблюдая за беспорядочным движением алой струи, —Я вызову врача на дом, чтобы тебе зашили этот пиздец. —Не надо, —Бэлла слабо охватила руку татуированной, —зашей сам, прошу. — Ч-чего, блять? — от такого заявления Купер побледнела на ровном месте. — А если я занесу заражение? —Блять, делай, что я говорю. Беги на кухню и принеси из аптечки обезболивающее. Моя бабушка часто юзает его в случаях непереносимой боли. Там рядом есть ящик с иголками и нитками. Быстрее, сука! Костья в спешке переместилась на кухню. Своими щепетильными движениями и подрагивающими руками девушка разгромила почти всю комнату, выворачивая каждый ящик и с силой откидывая лишние предметы на пол. Буквально за минуту в ладонях оказались нужные обезболивающие таблетки наряду с иголкой и нитками, отчего из уст нервной брюнетки проскользнул истерический смех. Купер сразу же оказалась вблизи Кузнецовой, которая дрожащими руками опустошила пачку сильнейшего обезболивающего, буквально впихивая в свой рот эти горькие таблетки. Слюна стала до того противной, что вмиг захотелось опустошить свой желудок. Но как только боль начала отступать, Бэлла погрузилась в чувство эйфории. «Сейчас». По расширенным зрачкам кукольных глаз Купер сразу же почувствовала нужный момент. Иголка ловкими движениями пронизывала бархатную кожу, туго стягивая между собой тёмные плотные нити. —Готово! —Купер смахивала со своего лба капли холодного пота, ощущая учащенное сердцебиение. —Теперь, будь любезна, поведай мне историю о… Измученная кукла с новым дефектом уснула крепким сном, испытывая на себе побочное действие от таблеток. Дыхание было прерывистым, грудь девушки тяжело вздымалась и с таким же успехом возвращалась на своё место. «Уснула» — пронеслось в голове догадливой брюнетки. Купер не хотелось наблюдать, как девушка бы сладко спала на залитом кровью полу. Холодный сквозняк дул из-под двери, коварно обходя уложенный на его пути валик из старого полотенца, и мог остудить измученную школьницу. Костья осторожно обхватила своими вспотевшими ладонями Бэллу, ощущая на себе невесомость девушки, словно та таяла на глазах. —Какая же ты худая, блять. Купер аккуратно прошла через просторный коридорчик, оставляя за собой красные следы от ступней, которыми ранее вляпалась в небольшую лужицу крови. Бэлла запрокинула макушку назад, продолжая дремать крепким дневным сном. Зона декольте прекрасно проглядывалась под махровым халатом, из-за чего Костья прикусила свою нижнюю губу, старательно не заглядываясь на пленительный плод. Такой сладкий, но одновременно запретный, подобно искусительному яблоку, которое вкусила по глупости Ева. Небольшая преграда под именованием «обнаженное тело Кузнецовой» оказалась упорно преодолена, когда Купер встала напротив чужой кровати. Руки осторожно разомкнулись в области выточенной талии. Костья прикоснулась ладонями до своих горячих губ, устраиваясь рядом со спящей девушкой. Взволнованная, она оценивающе прошлась взглядом по всему стройному телу, заостряя внимание на длинных ногах, о которых могла мечтать любая женщина. —Блять, —Купер прикрыла глаза, испытывая чувство отвращения к самой себе. Рука татуированной с осторожностью коснулась гладкой кожи, по ощущениям напоминающую детскую плоть. Внутри у Купер протестующе вспыхнула волна эмоций, которая отдавалась нервным током и болезненными пульсациями по всему телу. Ладонь нагло вздрагивала вверх, проходясь по внутренней части чужого бедра. Костья жадно заглатывала воздух в свои легкие от одной лишь мысли, что Кузнецова находилась в положении полной покорности без нижнего белья, пока рука плавными движениями подымалась выше и выше, ощущая всю прелесть гладкой кожи светловолосой куклы. —Сука! —Рука нервно дёрнулась, а пошлые мысли резко отошли на задний план, когда Купер с трудом начала приходить в трезвое состояние. Татуированная решила оставить своего щенка, забившегося в угол просторной мягкой постели. Теперь Купер открылся вид на большущий бордовый шкаф, от которого веяло старинным реквием. Девушка приблизилась к предмету, привлёкшему внимание, и, самовольно открывая доступные ящички, она сама полностью не осознала, как наткнулась на странные письма. Указанный адрес поверг девушку в полное потрясение, ведь написанные ещё детским почерком слова совпадали с расположением детского дома, где выросла Купер. Следом она заметила и прописанные имя и фамилию: «Насте Петровой». Костья нутром чуяла, что данные письма были адресованы именно её близкой подруге. —Какого хуя, Настя! Костье предстояла небольшая уборка ванной комнаты. Нужно было отмыть все страшные воспоминания прожитого дня. Свободного времени для чтения у той не было, но одно из писем девушка аккуратно положила в свой большущий карман, оставляя сладкое напоследок. Тем более, лучше вывести Петрову на разговор и выяснить, почему та так тщательно пыталась скрыть от подруги свой секрет.