***
— Это было самой хуёвой идеей. Я не смогу, блять! — Кузнецова с волнением осматривала здание, что так величаво стояло за стеклом лобового окна чужой машины. Девушка попятилась назад, прокручивая нелепый сценарий в своей голове. —Бэлла, прекрати вести себя как ребёнок! Твою мать, ты согласилась помочь мне! Мы уже создали тебе образ, придумали клише для твоей речи, а сейчас ты хочешь вот так просто взять и подвести меня? —Татуированная соприкоснулась личиком к кожаному уплотненному рулю машины, выдавливая из уст огорчённый стон. —Да иди ты нахуй. Мне тяжело, понимаешь? —Бэлла в очередной раз приподняла корпус, неловким взглядом осматривая своё изумрудное платье, идеально сидевшее на теле девушки, — Ладно, пошли. Только не мороси. Контрастные длинные ноги коснулись земли. Стройные бёдра Кузнецовой подались толчку вперёд, когда девушка решительно двинулась в сторону того самого небоскрёба. Голубые, такие чистые глаза передавали всё внутреннее состояние, сверкая яркими искрами. Купер в последний раз позволила себе взглянуть на эту скульптуру, сравнивая светловолосого ангелочка с произведением настоящего искусства. Всякий раз, когда ее сияющее лицо возникало перед татуированной, взгляд больших голубых глаз ослеплял ту, как яркая молния. Тоненькая, хрупкая, с изредка мелькавшими из-под юбочки стройными ножками, светловолосая, быстрая, как оса, в изумрудном, плотно облегавшем ее талию лоскутке ткани, она казалась существом воистину неземным. —Пошли уже, блять. Чего застыла? —утонченная, иногда блеклая на свету, хрупкая ручонка с силой задела плечо Купер, возвращая ту на землю. Девушки вальяжно вторглись в рабочую атмосферу, как только входная дверь была слегка приоткрыта. Кузнецовой ни разу в жизни не выпадало лучшего шанса окунуться в атмосферу роскоши и богатства, из-за чего в лишний раз любопытная блондинка заостряла своё внимание на дизайне изнутри агентства. Мозаичные стены, осколки которой излучали изумрудные отблески, были донизу покрыты настоящим золотом. —Подожди здесь, —Купер указала в сторону белоснежного дивана, поверх которого был небрежно накинут пурпурный плед, расстилавшийся тонким слоем на кожаной мебели. Кузнецова покорно присела на своё место, продолжая осматривать всё вокруг. На настоящее искусство можно смотреть вечно, не заботясь о потраченном времени, если эти минуты направлены на духовное удовлетворение. Изредка в поле зрения появлялись миловидные фигуры, которые сумбурно что-то трепетали себе под нос, проходя по просторному светлому коридору, неистово оборачиваясь на Кузнецову. И каждый, будь это очередная похотливая модель с гордо поднятым личиком или, возможно, это тихий стажёр, мимолётно заглядывающийся на внешнюю эстетику смущённого ангела, прижавшего свои невидимые крылья, что раскинулись во всю широту дивана. —Привет, —миниатюрная девушка в строгом одеянии присела рядом с Бэллой, перебирая своими крохотными ручонками очередную стопку документов, —Ты на кастинг? —Чего? —К такому произволу судьбы Кузнецова явно была не готова, —Я...это...Агент Костьи. Костьи Купер. —Извини, просто сегодня состоится кастинг на рекламу. Я подумала, что твоя прекрасная внешность идеально вписывается в мою картину, которую я тщательно разработала в своей голове, —девушка немного потеребила свои короткие пряди тёмных, подобно ночному омуту, волос, засматриваясь на собеседницу, —Агент, значит. Ну, будем знакомы. Я—Анжелика Лужанская. Секретарь в этом пчелином улье. —Бэлла Кузнецова, —Девушка не знала как вести себя в окружении столь высокопоставленного лица, сидевшего напротив неё. На первый взгляд столь живая девушка с красивыми выразительными глазами была похожа на модель в формате миниатюрной Костьи. Правда, взгляд Анжелики приравнивался к плечам Кузнецовой из-за своего невысокого роста. Это был единственный её изъян в карьере модельного бизнеса. Однако официальная роль в виде секретаря подчёркивала столь необычную мимику лица, брови которого неожиданно всплескивали грубой волной, вызывая смешанные эмоции со стороны собеседника. —Слушай, мои знакомые устраивают небольшое мероприятия на днях, не желаешь присоединиться? Костья — звезда таких вечеринок. Думаю, он не будет против, если ты составишь ему компанию. Тем более, если ты представилась, как его агент, то у вас, должно быть, тёмные связи, м? — Анжелика с дружелюбием взглянула на сидящую напротив девушку, поправляя свою уложенную стрижку. —Мы с Костьей никто друг для друга. Я просто помо...Я просто его агент,—Кузнецова отвела взгляд в сторону прежде, чем продолжить разговор со своим собеседником,—А чего это ты решила меня пригласить? Я же тебе даже не подруга, да и не работаю у вас в агентстве. —Знаешь, бывает такое, что смотришь на человека и думаешь, какими бы вы отличными были друзьями. Так вот, я вижу, что ты хороший человек. Просто пережила некие трудности. По глазам вижу, что ты ещё ребёнок, но твой взгляд такой тяжёлый. Пронизывает до глубины души, Бэлла,—Лика осторожно похлопала по плечу Кузнецовой, поправляя выпавшую золотистую прядь из небрежного пучка. Светловолосая девчонка решила не отвечать на подобные заявления, которые с ювелирной точностью описали её эмоциональное состояние, которое подавляет в иной раз желание раскрыться этому миру. Кузнецова прекрасно смыслила об жизненной истине, где помимо алчных и пустых людей на пути встречаются совестные и честные, которые помогают пережить в трудные минуты все твои переживания. Бэлла боялась доверять столь приторным личностям, как Лика, но неуклюжая девушка, имеющая внешние сходства с забавной обезьянкой и так мило выражающая свои мысли с помощью мимики своего лица, вселяла некое тепло и неосознанно вторгалась в личное пространство голубоглазого ангелочка. Кузнецова в последний раз заглянула в эти добрые и искренние глаза с густыми ресницами, которые словно прощались с девушкой, но и одновременно напрашивались на повторную встречу. Лика, подобно элегантной леди, перекидывая одну ножку на другую, медленно привстала, натягиваясь стройной стрункой. Это были последние секунды неожиданной встречи, оставившие тёплые воспоминания внутри Бэллы.***
Неподвижное тело Купер продолжало пульсировать нервными струнками, облокачиваясь на холодную плитку барной стойки. Девушка испытывала неимоверное удовольствие, находясь среди толпы обдолбанных и лицемерных лиц, которые продолжали натягивать свои противные улыбки в надежде на продолжительную страстную ночь. Глаза татуированной бегали из стороны в сторону, дабы отыскать очередную жертву, которая попадётся в лапы злоумышленника. Купер любила наблюдать за тем, как ветреные девушки по щелчку пальцев превращаются в вещь, из которой можно слепить совершенно любую массу. —Почему такой одинокий красавчик сидит в полном одиночестве, когда может пойти в центр всей вечеринки, дабы зацепить любую из жгучих девчонок? Чем занимаешься, сладкий? Купер с трудом вглядывалась в приближающийся силуэт, который, подобно тени, быстро переместился на ближайший стул, уперевшись своей худощавой рукой об поверхность. Перед татуированной, наконец, появился облик жгучей шоколадки, являвшейся дорогим десертом для многих уважаемых мужчин. Длинные кучерявые волосы цвета ночного неба, что так умело поглощают всё в округе, пухлые нежные губы, контур которых был подчеркнут едкой коралловой помадой, бросающейся в первую очередь в столь сексуальном воплощении греха похоти и разврата. Каждый мужчина, под влиянием своего желания завладеть этой смуглянкой, мог бы пасть на свои колени, дабы раскрепоститься меж этой бесчувственной незнакомки, глаза которой были стеклянные и пустые, как у куклы. —Жгу,—толком не формулируя свои мысли, ответила пьяная Купер. —Чего жжёшь?— Похотливая смуглянка расплылась в глупой улыбке, фальшиво натягивая ту на своё лицо,—Глаголами сердца людей? —Ненавижу глаголы,—Костья потянулась за очередным бокалом сладкого коктейля,—Глаголы отвечают на вопрос «что делать?». Отсюда и следует: пахать, работать, любить, ненавидеть...Я больше предпочитаю междометия. Купер хитрыми глазами взглянула на свою спасительницу, в отражении которой чёрным по белому были расписаны все развратные желания этой жгучей штучки. Тогда заинтересованная в бурном продолжении знакомства Купер медленно отодвинула стеклянный сосуд, наблюдая, как чужие глаза внимательно всматривались в каждое действие со стороны татуированной модели. Расстояние значительно сокращалось, пока тёплое дыхание Купер не заставило бурную кровь «шоколадки» вскипеть, выделяя горячий дым в виде похотливых мыслей. Рука Костьи осторожно коснулась острого подбородка, с помощью которого хитрая, словно затейливая лиса, девушка ловким движением приблизилась лицом к лицу к своей новой жертве. —Вау, междометия? Что-то новенькое. И чем же тебя они так поразили?—Смуглянка перевела свой трезвый взгляд на губы, облизываясь в предвкушении предстоящих событий,—Прежде, чем дашь свой ответ, позволь мне представиться. Я—Тина. Тина Франк. —Что ж, Тина,—Лицо Купер приблизилось к мочке уха девушки, резко прикусывая кожу шоколадного отлива, стараясь как можно ярче распробовать свою игрушку на эту ночь,— Я люблю междометия только потому, что благодаря им могу услышать из твоих уст «ааах...аа..». Аккуратно отточенный носик Костьи коснулся смуглой кожи, оставляя за собой сотню приятных мурашек, пробирающихся с особым трепетом на чужом теле. Тогда Купер решила не на шутку развлечься со своей новой знакомой с необычным именем, окутывая готовую на непристойные вещи девушку в свои пленительно крепкие объятия. Тина подала тазом вперёд, чтобы как можно сильнее ощутить силу своего партнера, ловкими руками проникая под плотную ткань толстовки и издавая хриплые страстные стоны, противоречащие басам музыки. —Стоп,—Купер резко освободилась от гипноза, с такой силой сжимая руку Франк, что та неожиданно подала свой голос, подобно неуслышанной мольбе быть со смуглой девушкой немного мягче,—Здесь командую я, а ты, в свою очередь, подчиняешься мне, грязная сука. Тина лишь покорно кивнула своему хозяину в ответ, нетерпеливо ёрзая на тесном стуле, в миг оказавшимися влажным от грязных мыслей, постигших разум черноволосой. Купер забавляло, как лишь непринуждённо заученными словами та продолжала идти по своему сценарию, вызывая огромное желание девушек оказаться под ней, подобно дешёвым подстилкам. Руки девушек всё также находились в крепком замке, ключ от которого был потерян средь толпы, пока Костья резким движением не притянула девушку к себе, охватывая своими ладонями её тело. Обстановка продолжала накаляться по нарастающим нотам, и девушки решили переместиться в тайную комнату этого здания, отведённую для особых случаев. —Ложись,—приказала своим томным голосом Купер, бросая уже бездыханное тело прямиком на небольшую кровать,—И раздвигай свои ноги, как можно шире. Закрой глаза и не вздумай их открывать, уяснила? Тина лишь прикусила нижнюю губу, покорно соблюдая все требования своего хозяина, который так умеючи занял главную позицию меж стройных ножек. Ладони Купер осторожно переместились на чужие бёдра, иногда болезненно отхлопывая свою серенаду на темной коже, отличавшейся от других ярко выраженным вкусом пряностей. Костья, как можно сильнее раздвинула послушные ноги, направлявшиеся под разным углом, своими руками перемещаясь на хлопковую ткань вечерних трусиков. —Я не буду тебя трахать, но обещаю, что эта ночь принесёт тебе незабываемые эмоции, грязная ты шлюха. Лоскуток ткани оказался в самом центре тесной комнатки, что означало оголённый вид женского достоинства. Купер была обладательницей не только самых пронырливых пальцев, которым удавалось доставить удовольствие даже самым прихотливым и дорогим проституткам, но и ловким длинным языком, умеющим проворачивать даже самые неуместные трюки. Жар нескончаемых поцелуев, мерцание затуманенных глаз, безудержные стоны и ласки с участием горячего языка, губ и пальцев… Вот язык выворачивает свои отточенные до идеала движения, и сердце Тины почти выскакивает из груди. Удерживая девушку в своей власти, Купер отправляет её в самое восхитительное путешествие, которое только может случиться с человеком. Но наступает то самое нежданное фиаско, когда на нетрезвый ум навеивают воспоминания о прекрасном детском личике Кузнецовой, на котором читаются смущенные стоны. —Блять!—Купер с испугом пятится назад, своими ладонями касаясь испуганного лица. Теперь Костья чувствовала себя униженной, приходя в мысли о ненависти к самой себе, от чего горящие руки двинулись в сторону крепких стен, оставляя за собой незначительную вмятину. Тина резко вздрогнула, едва не доходя до оргазма, приподнимаясь в почти осознанных чувствах. Глаза девушки непонимающе уставились в сторону сидящей Купер, наблюдающей за очередными сочившимися ранами на костяшках. —Все хоро... —СУКА, ЗАТКНИСЬ, БЛЯТЬ!—Костья привстала с колен, отряхивая свои дорогие джинсы, успевшие запылиться в этой дешёвой обстановке. Дрожащими руками татуированная достала из кармана пачку дорогих сигарет, как можно быстрее вытаскивая один из бычков. Сквозь просторное окно падал ослепительный лунный свет, небольшим лучом падая на ковровое покрытие. Купер решительно приблизилась к подоконнику, удобнее располагаясь на том, все ещё прибывая в испуганных мыслях, сумбурно собравшихся в большой снежный ком. Одна большая затяжка, и едкий дым заполнил пустующее пространство внутри прогнивших лёгких, пытаясь издавать последние признаки жизни. Костья делала небольшие паузы, продолжая заполнять недостающие клеточки кислорода губительным ядом, что являлось прежде обыденным делом для неё. Девушка наблюдала за проявившимися на ночном небе яркими звёздами, свет которых отражался в грустных глазах татуированной. —Опять она...—Прошипела Купер, в мыслях которой продолжало крутиться лишь одно имя, которое, она до последнего не хотела произносить вслух. —Девушка?—Тина приподняла свою густую бровь, продолжая наблюдать за нервной отдышкой татуированной,—Не волнуйся, это было развлечение на раз. Да и тем более, я даже не знаю её, если ты так сильно придаёшь этому значению. —Нет, не придаю,—нагло солгала Купер, продолжая докуривать остатки табака,—Так, просто вспомнил очередную дешевку, похожую на тебя, отчего стало противно. —Не хочешь продолжать?—Тина усмехнулась, оголяя своё тело, демонстрационно извиваясь в продолжительном процессе,—Можем просто вместе уснуть на этой кровати. Обещаю, что не буду к тебе приставать,— из уст девушки послышался раздражающий смех. —Спи,—нервно отрезала Купер, потушив свою докуренную сигарету прямо об подоконник, не беспокоясь об этом и до того ужасном ремонте. Костья ещё долго всматривалась в своё отражение, тускло видневшемся на стеклянном обрамлении, вспотевшее от гудящего холода. Купер тщательно обдумывала своим уже трезвым умом произошедшую ситуацию, нервно теребя меж собой вспотевшие ладони. Наверное, каждый мог догадаться, чему, а точнее кому были посвящены ночные раздумья татуированной девушки, на лице которой читалось полное негодование. И лишь спустя час, когда тело Купер находилось в адекватном состоянии, чтобы погрузиться в крепкий и сладкий сон манящего Морфея, та осторожно нашла своё место на другой стороне кровати, располагаясь спина к спине со своей новой знакомой. Тяжелые веки стали медленно нависать, а подсознание проваливаться прямиком в потусторонний мир. Костье следовало утешить себя крепким сном прежде, чем начать свой новый день, который, как и этот, наполнится очередными мыслями о той самой несносной девчонке. Правда, Купер и понятия не имела, что утром её ждёт шокирующий сюрприз в виде пропущенных звонков от её преданного щеночка. А пока крепко спи, дорогая Купер.