Анима. Огненный сокол

А друг проснулся спустя несколько минут. Увы, в схватке с гардианом ему досталось не меньше Райлана, но вовсе не ранений или пагубного действия заклинаний. Как мало сил! Нил чувствовал себя кувшином, из которого неожиданно выкачали всю воду – до капли, досуха. Тело не ощущалось и тем более не двигалось, он и дышал-то как будто не сам. Ох, это просто ужасно! — Очнись, — несколько раз прорезалось через толщу полусна. Нил и сам был бы рад, да не получалось. Попытки придти в себя или хотя бы разлепить веки заняли продолжительное время, но к счастью, он понял, что вроде жив и может это сделать. Первым, что золотой стриж увидел при пробуждении, было беспокойное и озабоченное лицо Райлана. Накрытое тенью, оно казалось жутковатым, но страха или отчаяния в карих глазах Нил не прочёл. Его друг цел и невредим, он сам тоже, а значит всё получилось! Он смог создать стену и прогнать гардиана! Что ж, это уже тянет на хорошую новость дня. Золотой стриж слабо улыбнулся Кадету Семь Два Три, желая сказать, что он рад его видеть. Однако язык настолько плохо ощущался во рту, что не смог внятно произнести даже такую короткую фразу – получилось какое-то смешанное со словами мычание. Яснее ощутив свою слабость, Нил не решался подняться: кажется, в этот раз магия забрала во много раз больше, чем в дубраве... Но сейчас надо срочно идти в деревню! А оттуда – прямо к водоупаду или как его там Райлан назвал! Словно прочитав последнюю мысль, бывший Ястреб нахмурился и положил руку на плечо друга, заставляя оставаться в лежачем положении. — Не вставай, — коротко приказал он, — волшебник сказал, что ты ещё не можешь. Волшебник? Услышав последнее, Нил забыл о том, что хотел возразить, и навострил уши. Не без усилия повернув голову, он наконец увидел, что они не одни на опушке – в паре шагов, тепло ему улыбаясь, сидел старец с длинными волосами и бородой. Не старик, а именно старец: статный и даже величественный, он показался Нилу похож на лесовика... Ух ты! Настоящий волшебник! — Надо же, сколько анимы ты потратил... — тот тем временем покачал головой, и тёплая улыбка на секунду исчезла. — Думаешь, просто так говорят, что на магию её должно хватать? Кто же забирает последние крупицы жизни? И ведь сумел, забрал! Это ж какое упрямство нужно! В приятном, чуть хрипловатом голосе звякнули нотки упрёка, чего-то отдалённо похожего на недовольство. Волшебник по-прежнему пристально смотрел, так ласково и строго одновременно, что у Нила вдруг знакомо сжалось сердце. Вот так же смотрят родители на своих детей, вот так же они говорят после очередной их шалости. Это воспоминание приятно тронуло душу и придало сил. Нил неуверенно разлепил пересохшие губы. — А аниму что, правда можно достать когда угодно? — спросил он на удивление твёрдым голосом. — И вы правда волшебник, да? Настоящий? На его слова старец прищурился. Весело и одновременно как-то очень таинственно. — Ты посмотри, и этот «вы»! Знай, мой мальчик, что у нас так не обращаются. Меня же здесь не много, да? Или у тебя в глазах двоится? Он вдруг громко, заливчато рассмеялся, и смех этот тоже коснулся души Нила чем-то давно знакомым из детства. Густой, весёлый и совсем, совсем не злой. Кажется, в их деревне так же смеялись, вот только он почти забыл... И вновь в грудь что-то толкнуло из-под земли, как будто заливая пустой кувшин силами. То страшное ощущение, словно из-под рёбер что-то с корнем выдернули, таяло с каждой секундой и всё больше казалось не настоящим, приснившимся. Слабость начала понемногу отступать, возвращая ощущение каждой кости и каждой мышцы. Нил с облегчением почувствовал, что ни те, ни другие не болели. — Аниму можно достать, даже если её мало, — последовал негромкий ответ старца, — но до тебя уже давно никто не пытался. А другу своему не верь – я не говорил напрямую, что волшебник. Таинственный взгляд на секунду обратился к Райлану, который при последних словах сделал такое лицо, какое всегда делают Ястребы при столкновении с логикой золотых народов (а вернее, её отсутствием). Нил про себя хихикнул – теперь его соратник точно насторожится и будет ждать на каждом шагу неприятностей! Хоть это и глупо, он будет. — Сержант не успел нас прикончить, — оторвав взгляд от старика, начал докладывать Райлан: видимо, он хотел прервать не слишком ловкое для себя молчание, — этот человек оказал нам содействие, скрыв с помощью магии и переместив сюда. А ещё сберёг предметы. Он поставил рядом с Нилом крохотную корзинку, на дне которой покоились бусина и лапоть. Золотой стриж увидел их, когда соратник чуть наклонил край, и с перепугу его так встряхнуло, что он аж подняться смог. Как?! Он думал, что вещи в кармане и за поясом, неужели что-то случилось?! Рука сунулась в корзину и стиснула сначала шарик глины, затем соломенное плетение. К счастью, вверх до сердца тут же прокатилась знакомая волна жара. Слава земле, в них по-прежнему есть магия! Ноль Ноль Один не успел ничего сделать... Однако радость длилась не очень долго. Рука Райлана вцепилась в плечо, когда золотой стриж запоздало понял, что менять положение раньше срока не стоило. Голова закружилась, тело вмиг отяжелело, обострилось почти было исчезнувшее ощущение пустоты. Его наклонило куда-то в сторону, так резко и сильно, будто чужая рука давила. И только благодаря Кадету Семь Два Три удалось вернуться в нужное положение. Нил сразу заметил, как во взгляде старца вновь пробудилась строгость. — Ты зачем оборвал связь со средоточием? — седые брови надвинулись на глаза, но голос по-прежнему был не озлобленный. — Ещё ведь не восстановил силы, тебе анима нужна! Ох уж эти дети! Волшебник вздохнул и покачал головой – точь-в-точь так, как тогда, когда упрекал в неосторожном обращении с магией. И точь-в-точь также Нил почувствовал себя провинившимся ребёнком: ему захотелось опустить голову и еле слышно извиняться. Смешное впечатление... Хотя оно мало чем отличалось от реальности. — Подождите, вы сказали... Анима?! — рука Райлана на плече сжалась так, что золотой стриж забыл все впечатления и протестующе зашипел. — Это значит, мы сейчас в волшебном месте?! Лицо друга стало взволнованным и недоверчивым, хотя Нилу пока до этого дела не было – он тщетно пытался расжать железную хватку, ломающую ему кость. А чему он так удивился? Почему здесь, в лесу, не может быть средоточия золотой магии? Потому что эта опушка волшебная вопреки тому, что показывала карта? Даже если так, последний предмет спрятан в недрах воды – он абсолютно в этом уверен. Ещё по дороге из рощи рассуждая о стихиях, Нилу пришла в голову одна простая и умная вещь: три из них, процветающих на новой земле в полную силу, и обозначают магические предметы. Почва в дубраве скрывала бусину, лапоть нашёлся среди деревьев с гладкой корой. А в кувшин собирают воду – вот третья подсказка. Им нужно туда, где она всё время падает из него... ну или наполняет. — Волшебное место есть недалеко отсюда, — охотно сообщил старец, с интересом наблюдая за их лицами, — а здесь таится нечто на него похожее. Посмотрите себе за спины, если желаете узнать. Он вновь прищурился и указал сторону бородой, а Нил с Райланом тут же повернулись. Бывший Ястреб наконец выпустил плечо друга, которое теперь нещадно ныло... Но глянув вниз, золотой стриж тут же об этом забыл. На траве – там, где он только что лежал – из самой земли исходило полупрозрачное искристое сияние, просачиваясь между примятыми стебельками и затем распадаясь обратно. Райлан вспомнил мягко струящееся тепло в голове перед своим пробуждением, и теперь понял, что это такое было. Анима. Чистая анима. — Ого... Что это? — выдохнул Нил, завороженно касаясь рукой золотистого дымка. — Место силы? Он наклонился почти к самой траве. Пальцы кольнула сильная магия, поднялась по ладони и выше – от ощущения тепла и лёгкой щекотки захотелось зажмуриться. Нил в следующую секунду это и сделал, успев краем глаза заметить, как улыбка на лице волшебника стала ещё шире. — Никто не знает, — загадочно ответил он, хотя Нил уже благополучно забыл, что спрашивал. — Ещё давно здесь пробился сильный поток, который мог лечить и возвращать здоровье. Кстати, именно поэтому вы двое сейчас здесь. Он чуть повернул седую голову к Райлану, как будто отвечал и на какой-то его вопрос. Нил отвлекся от травы и распрямился, мельком заметив, что теперь почти не чувствует усталости. А потом перевёл взгляд. Волшебник сидел на своём месте, и сейчас почему-то казался во много раз величественнее и статнее, словно был духом или могущественным покровителем. Присмотревшись, Нил разглядел глаза старца – светло-серые, сияющие, цветом похожие на какой-то металл. Неизвестно почему, но ему это вдруг запомнилось. — Дедушка... А кто ты? Он обратился так, потому что больше не хотелось говорить бесчувственными словами Ястребов. Дедушка это понял и на просиявшем лице вновь собрались морщины. — Меня зовут Велимудр, — он опередил новый вопрос Нила и добавил, — не удивляйся так, в наших краях не скрывают имён. Я живу в ближайшей деревне и помогаю людям, если нужна сила золотой магии. Рядом, как ни странно, тихо задышал Райлан, который перестал быть напряжённым и теперь ловил всякое сказанное слово. Похоже, в Велимудре бывшего Ястреба заинтересовало что-то, хотя для Нила интересным тут было всё. Этот человек словно олицетворял загадочность: необъяснимое смешение добродушия со строгостью, ястребиная рассудительность, а ещё простое отношение к именам, которые даже у служителей Тени считаются тайной... В общем, всё это было странно. — Пойдёмте, я приглашаю вас погостить в моём доме, — Велимудр неспеша поднялся и бережно подобрал корзину с предметами, — вы устали и проголодались, а у меня есть, чем поделиться. Заодно про себя немого расскажите: как ухитрились Ястребу попасться! И, не дожидаясь возражений, он величественно направился в гущу леса. Райлан над ухом едва слышно простонал – кажется, такое времяпрепровождение не входило в его планы. А вот Нил от приглашения был в восторге. Отдых, конечно, ему не нужен (и так валялся здесь неизвестно сколько), но еда была бы очень кстати. Золотой стриж только сейчас заметил, как неприятно тянет в животе... Путь через лес оказался весьма увлекательным, хотя Нил занимался только тем, что глазел по сторонам. Лесов он на своём веку повидал немало, но этот, как и все, оказался неповторимо красивым. Редкие деревья не скрывали кусочков неба – и правда закатного, как подметил Райлан – а под их кронами пестрели всеми оттенками зелёного кустарники. Они были всех форм и размеров, с разными шапочками листвы, колючие и гладкие, молодые и довольно древние. Где-то между ними вылезали грибы, землю просвечивали последние лучи солнца. И пусть всё это казалось вечным и незыблемым, отчётливо различались первые признаки осени: желтизна на ветках и в пучках травы, сильный нелетний ветер и холодный песок. Интересно, далеко ли ещё идти? Нил посмотрел на возглавлявшего их шествие Велимудра, как будто пытаясь ответить на этот вопрос исходя из его внешнего вида. — Вещи, которые у вас хотел забрать Ястреб, наполнены анимой, — уловив взгляд золотого стрижа, заговорил старец, хотя до этого молчал, — анимой такой силы, какой я не чувствовал никогда в жизни. Может вы всё же поведаете мне свою загадочную историю? Он не оборачивался, но Нил ощутил на себе взгляд светло-серых глаз: не подозрительный или недоверчивый, а выражающий простое внимание. Как когда не видишь человека, но всё равно знаешь, что он здесь. И обращается к тебе, а не в пустоту. — Наша история... долгая, — а ещё, вопреки словам Велимудра, совершенно не загадочная! — Эти предметы нужны для очень важной цели, их три и мы ищем последний... Продолжать не дало протестующее шипение Райлана: он следовал за спиной золотого стрижа, как тень, и сжимал в руке корзину. Ещё в начале пути она перекочевала к нему. Нил глянул через плечо и встретился с красноречивым взглядом друга. Речил он примерно следующее: «Иногда у меня складывается впечатление, что ты готов выболтать нашу тайну любому, кто готов её слушать». Нил отмахнулся, потому что повода молчать уже точно не было – если их враги в курсе того, куда они идут и зачем, то почему не могут знать земляки? Выпытывать эту тайну Ястребы не станут, а вот им двоим можно ожидать помощи. Велимудр ведь владеет золотой магией, вдруг подскажет, что делать после соединения предметов? Светлые глаза постарались максимально точно донести идею до Райлана, но, разумеется, тот её справедливости не оценил. М-да, ястребиная подозрительность явно помешает ему сходиться с людьми. — Дедушка, а ты что-нибудь знаешь про духа земли? — Нил решил бросить бессловесный спор и обратился к волшебнику. — Как он рождается? Его должен кто-то создать? Да, на последний вопрос ответ был очевиден – а они, спрашивается, чем занимаются? – но золотой стриж имел в виду какой-нибудь магический обряд или заклинание. Если Райлан прав, соединения предметов не будет достаточно, а что делать в таком случае, представления не имели они оба. — Как рождается дух земли? — переспросил Велимудр и на этот раз обернулся. — О, этого никто не знает! Было одно старинное сказание в наших краях, которое гласит, что первому духу земли помог родиться человек – искатель стихий... Но как это было, оно не ведает. Он замедлил шаг, позволяя Нилу догнать себя, и золотой стриж ещё раз подумал, что их спаситель не похож на простого человека. Длинные волосы и борода, посох в одной руке (его Велимудр поднял с травы, когда они покидали опушку) и даже одежда напоминали что-то необычное из детства. Кажется, к ним тоже приходили такие люди, только их называли не волшебниками, а как-то по-другому. Они пели песни, рассказывали сказки, разрешали споры, а ещё очень-очень много знали, словно хранить знания и было их работой... Нил даже не ожидал, что столько всего помнит о временах до прихода Ястребов. Как будто ты сохранил часть той истории, которую кто-то злой издавна пытается уничтожить. — Нам не нужно содействие в этом вопросе, — Райлан за его спиной безжалостно испортил момент. — Мы сами узнаем необходимую информацию, если понадобится. Позвоночник аж запекло от прожигающего взгляда, и Нил понял, что Велимудру эти слова адресованы в последнюю очередь. Видимо, решение не прислушиваться к «рекомендациям» ему ещё аукнется... Но с другой стороны, почему надо всегда отказываться от помощи? Они ведь только бусину нашли своими силами! — Ну, если вы всё можете сами, — с деланной важностью проговорил рядом Велимудр и хихикнул: удивительно, как дерзкая речь Райлана не разозлила его, — то зачем тогда спрашивать? Я смотрю, птицы научили кроме себя ни на кого не рассчитывать, так вот знай, что пора переучиваться. Мы всё всегда делаем вместе, потому что в этом суть народа. Нас не магия или кровь связывает, а единство. Он сказал это наставительно, но тем же веселым тоном, и карие глаза раздражённо блеснули из тени идущего впереди Нила. Лицо Кадета Семь Два Три выражало слабую злость, и золотой стриж было подумал, что друг сейчас возразит что-то вроде «в народе каждый должен приносить пользу общему делу, и больше ничего». Но Райлан неожиданно сдался – наверное, не хотел связываться с чудным стариком и закончить пререкания так же, как это было с феями в Белой роще. Молчание возобновилось. Вечер подступал всё ближе и ближе, окончательно вытеснив день, но солнце пока не исчезло – его алый след был расчерчен по всему небу, и даже нижние края облаков подсвечивались. Вокруг нежно пели птицы, поскрипывали деревья, шуршали какие-то мелкие зверьки и жужжали насекомые. Звуков стало больше, как будто пора не готовиться ко сну, а начинать жить в полную силу... Ах, как же он отвык от этого в Селении! Вновь любуясь природой леса, Нил даже не замечал, как изменился ветер: порывистый, пронизывающий, он приносил из дальних краёв первый предзимний холод. — Знаю, что вы устали, но мы скоро придём, — мягко прозвучал голос Велимудра, словно он извинялся, что от опушки до деревни так далеко шагать. — Вы отдохнёте, поедите, если захотите – переночуете. Я всегда рад гостям, они у меня редко бывают. Он тепло, ласково улыбнулся. Нилу так понравилась эта улыбка – она напоминала о семье, о доме, о чём-то очень приятном, чего он уже не помнит. А больше всего понравилось то, что старец-волшебник принимает их как гостей. Заботиться о ком-то просто потому что эта забота сделает ему лучше – такое после четырёх лет в компании Ястребов и озлобленных игроков казалось сном или настоящим чудом. — Большое спасибо, — от души поблагодарил золотой стриж и тоже улыбнулся, — мы можем что-нибудь сделать в ответ на твоё радушие? Велимудр прищурил засиявшие весёлым светом глаза. — Вы можете представиться. А то я даже не знаю, как к вам обращаться. Несмотря на шутливую интонацию, это прозвучало совершенно серьёзно. — Вы можете к нам не обращаться, — Райлан встрял в разговор раньше, чем золотой стриж успел открыть рот. — Имена не имеют значе... — Меня зовут Нил! А его – Райлан. Прости, что он так грубо себя ведёт, в глубине души он очень добрый. Нил с ужасом понял, что последнее слово может стоить ему жизни, но бывший Ястреб либо нашёл в себе силы сдержаться, либо пропустил характеристику мимо ушей. Он мрачно буркнул какую-то «благодарность», но она золотого стрижа нисколько не усовестила. Нил считал правильным открыть Велимудру их имена. Прежде всего потому, что тот открыл им своё. — Я прощаю, — волшебник, кажется, и в этот раз действительно не обиделся, — а имена ваши очень странные, я даже не понимаю, что они значат... Ох, а вот и моя изба! Пришли! За ближайшим раскидистым деревом и правда оказалась изба: большая, с пристройкой, оплетённая какими-то стеблями. Крышу засыпали жёлтые и красные листья – их тут почему-то было очень много – на брёвнах кое-где зеленел мох, но строение вовсе не было заброшенным. Эта дикость вокруг придавала ему особую атмосферу волшебства. Нил про себя сравнил эту избушку с зимним приютом. — Вы же сказали, что живёте в деревне, — недоумённо пробормотал Райлан из-за плеча. Вид у бывшего Ястреба был озадаченный, и Нил не сразу понял, что они по-прежнему в лесу. И правда! По дороге сюда он не слышал ни шума реки, ни стука топоров, ни даже человеческого голоса! Деревня, похоже, и близко не стояла. — Я сказал, что житель деревни, — спокойно ответил Велимудр. — Там я родился, а живу здесь, в уединении. И не спрашивай почему, любопытный. Райлан сердито нахмурился. — Но это... — Здорово! Дедушка, у тебя очень красивый дом! Нил с удовольствием прошёлся по шелестящему ковру – здесь на самом деле было здорово. Запах тёплой коры, сладкой смолы и чего-то прелого ударял в нос, холод ветра смешивался с огнём солнечного луча – он чувствовал это каждой клеткой, каждым уголком души. Особенное место. Не благодаря магии, а благодаря чему-то ещё, словно кто-то однажды захотел сделать его необычным и наполнил этим желанием листья, кору, смолу и даже воздух. Словно кто-то однажды полюбил этот крошечный уголок, а его любовь была настолько сильной, что ощущается до сих пор... — Добро пожаловать, Нил и Райлан. Идите за мной. Велимудр величественно зашагал, опираясь на свой посох, но не к порогу, а в сторону пристройки. Когда Нил узнал, чем она является, его радости не было предела. Баня! О, как же он ждал возможности помыться! Жара, горячая вода, веник из травы и берёзовых листьев – это не только очищало в прямом смысле, но и помогало расслабиться. Райлан воодушевления друга не разделял, но и раздражён, кажется, тоже больше не был. Бывший Ястреб просто маячил безэмоциональной тенью за плечом, даже на воодушевлённый рассказ о бане ответив только: «Да, я что-то такое помню». Нил и не ждал от него другой реакции, поэтому быстро оставил в покое. Он разделся, прошёл через вторую маленькую дверь, где уже было жарко натоплено и от пола поднимался густой белый пар. Хорошо! После всех дней путешествий (когда в деревне они были всего один раз) такая простая вещь, как мытьё в бане, казалось чем-то вроде осуществившегося сна. Мысли сразу потеплели, засияли – хотелось ещё вспоминать минуты из далёкого детства, которые приходили и приходили ему в этот чудесный день. По коже бежали струйки горячей воды, так что намокла ткань, обмотанная вокруг пояса, и замечать это оказалось приятно. Надо же, как могут радовать мелочи... Особенно тогда, когда большая часть твоей жизни была похожа на мрачный кошмар. Райлана через полумрак и завесу пара было на удивление хорошо видно: он просто сидел на лавке с закрытыми глазами. Видимо, бывший Ястреб тоже чувствовал некое умиротворение, а может отдыхал, а может думал. Нил вдруг обратил внимание на его руки – от запястья до локтя они были исполосованы рядами шрамов, аккуратных до отвращения. Однажды он их видел, сидя на холме и узнав от Кадета Семь Два Три вражеские понятия о чести, но оказалось, что «зарубки ошибок» были не единственными увечиями на теле его друга. Шрам на плече, на ребре и под ключицей – увидев их, Нил незаметно вздрогнул. Откуда они, если Райлан никогда не участвовал в завоеваниях? Рот уже раскрылся, чтобы задать этот вопрос, и не сразу успел захлопнуться по приказу мозга. Болван, нельзя такое спрашивать! Задевать чужие чувства и пробуждать болезненные воспоминания золотому стрижу совсем не хотелось, а ещё ответ может быть каким угодно, и он запоздало понял, что не хочет его знать. Очередные жуткие истории о ястребином воспитании или чём-то похуже было последним, на чём не хватало закончить этот день. Но вопросительный звук уже был издан, и Райлан его услышал. Открыв глаза, он посмотрел на Нила, и тот понял, что придётся что-нибудь сказать. — Ты... ты не сердишься, что я открыл твоё имя? — спросил он первое, что пришло в голову. На лице Райлана проступила какая-то скупая эмоция, словно давний отголосок злости, но быстро исчезла и юноша только обречённо вздохнул. Кажется, он уже смирился со вседоверием и не знающей рамок общительностью своего друга. — Я не знаю ваших обычаев, — сухо ответил бывший Ястреб, — так что называй что хочешь и кому хочешь. Мне всё равно. В доказательство своего отношения он пожал плечами, а Нил улыбнулся и опустился на лавку рядом. Его порадовало, что друг не злится, хоть думать об этом он изначально не планировал. Как бы то ни было, стоило всё-таки прежде спросить согласия Райлана, ведь имя – это очень личное... Но глупые и необдуманные поступки были частью золотого стрижа также, как частью одеяла является ткань. — Спасибо, — он не успел договорить слово, как в голову очень-очень внезапно влетела ещё одна мысль, — а можно я ещё спрошу? Он вдруг подумал об их именах, о словах Велимудра: «я даже не понимаю, что они значат». Имя Райлана было очень красивое, но действительно не таило никакого смысла. Хотя и его собственное, вообще-то, тоже, золотой стриж не знал, почему такое получил. Мама редко называла его Нилом, и больше любила выдумывать разные прозвища... — Каждое имя что-нибудь означает. Я хотел спросить, что – твоё. Можно было сформулировать эту мысль получше, но он не успел, поэтому какое-то время Райлан молчал, пытаясь перевести вопрос на язык здравомыслящего человека. Нил не знал, захочет ли друг рассказывать, но обычно значения имён не скрывали... Их и невозможно было скрыть – если назовёшься, смысл сразу ясно виден. — На языке Ястребов это означает «славный в мести», — голос Райлана прозвучал строго и одновременно будто доверительно. Юноша сидел, облокотившись спиной на стену, и сейчас эта спина не была искусственно прямой, как всегда. Во взгляде снова появилось что-то человеческое – точно так же, как в день разговора о Тени... И Нил на одном дыхании проговорил: — Почему на языке Ястребов? И почему в мести? — Потому что при рождении меня назвали Мстислав. Лицо Райлана изменилось: кто-то снял бесчувственную маску, открыв глазам бледность вопреки жаре и едва заметную печаль на дне зрачков. Это было первое самое живое выражение, какое Нил видел на лице своего друга. И его вдруг обожгла ужасная мысль: это он сам, будучи ещё ребёнком, выбрал такое имя. Чтобы стать Ястребом. Чтобы забыть дом и семью. Чтобы забыть свою мечту стать золотым волшебником. Ужасно. Ужасно однажды чего-то всей душой желать, а потом задушить это желание потому, что ты взрослеешь. Мир вокруг маленького Мстислава изменился в одночасье, и хранить мечту казалось тем же, что хранить веру в сон при пробуждении. Ничего уже не могло вернуться, ничто не стало бы таким, как прежде. Но жить с этим было слишком больно. — Райлан, — Нил почувствовал, как ему греет душу так обращаться к кому-то, — у тебя очень красивое и гордое имя. Оба твоих имени. Он улыбнулся своей светлой и необыкновенной улыбкой. Кто знает, может бывшему Ястребу и не в удовольствие слышать такие слова, но сказаны они были искренне. Кажется, Райлан понял. И улыбнулся тоже. — А твоё символичное. Ты знаешь, что Нил – это река в далёких землях, которая питает десятки деревень на своих берегах? — Ха-ха, правда? — Да. Видимо, стать спасителем золотых народов было предписано тебе с момента наречения. Нил от души рассмеялся – кто бы мог подумать, что между именем и человеком существует такая взаимосвязь? Но это действительно так. В мире везде существует магия – и в земле, и в предметах, и в самих людях. Но слово тоже часть волшебства, оно скрывает огромную силу... Если говорить с чувством.