Stairs/Ступеньки

      Джордж возвращался в Хогвартс после Рождества крайне подавленным. И хотя рядом с Фредом веселиться всё еще получалось, то едва только он оставался наедине с собой – его настигало беспокойство и сердце оседало куда-то вниз. Нападение на отца порядком его ошарашило, да и к тому же Поттер с его жуткими видениями. Поведение Перси вообще не влезало ни в какие рамки дозволенного. Несмотря на то, каким засранцем он всегда был – возвращать матери традиционный рождественский свитер это было слишком даже для него. Единственное, что хоть как-то утешало – это выздоровление отца и возможность воссоединиться с Астрид. По какой-то необъяснимой причине ему очень хотелось во всех подробностях рассказать ей о своем внезапном исчезновении и обо всём, что было его причинами. Отправлять сов из штаба им было категорически нельзя, так что ему было тревожно из-за невозможности объясниться перед ней.       Фред как-то слишком сильно ударился в работу над «Забастовочными завтраками», видимо пытаясь отвлечь себя от того, что очевидно тяготило их обоих. Всю магическую Англию окружал какой-то призрачный аромат грядущего бедствия. И отделаться от этого ощущения не получалось при всём желании. Особенно это ощущение усиливала всё нарастающая политика Амбридж по установлению контроля над школой.       Вскоре должно было состояться очередное собрание Отряда Дамблдора, на котором можно было бы отвлечься. На последнем Анджелина, как добросовестный капитан команды, объявила, что Джинни взяли ловцом в команду на место Гарри, чему он, откровенно говоря, не удивился. Хотя ей и было далеко до уровня Поттера, но летала она прилично и подавала неплохие надежды. Внутренне Джордж был чрезвычайно горд за сестру, хоть сам играть и не мог. На их места Джонсон поставила Джека Слоупера и Эндрю Керка – парочку идиотов, но по крайней мере верных духу коллектива и напористых.       Утро первого дня учебы после каникул не вызывало вообще никакого энтузиазма. Джордан накануне вечером устроил им допрос с пристрастием, продолжавшийся до глубокой ночи. Их исчезновение посреди ночи за несколько дней до каникул порядком удивило его. Также он поспешил доложить о том, что его допрашивали по их поводу как Анджелина, так и Астрид. И если Джордж улыбнулся в ответ на эту информацию совершенно искренне, то Фред как-то сдавленно хмыкнул. Он начал понимать, что хоть Джонсон и абсолютно замечательная, но её командирский нрав и его свободная натура сочетаются весьма неудачно. Зная, как близнец ненавидит обсуждать личную жизнь, тем более скорую перспективу разрыва, он не стал наседать на него.       Со всё ещё слипающимися глазами он уныло шествовал к общему залу на первый завтрак. Завидев поджидающую его недалеко от дверей Пайн, он попросил брата идти без него и подошел к ней, ожидая вороха вопросов.       - Привет. – устало улыбнулся гриффиндорец, почесывая затылок. – С прошедшим Рождеством.       - Ты в порядке? – обеспокоено спросила она, глядя на него испод темных ресниц.       - Да. Ну, насколько это возможно. – Джордж пожал плечами.       - Что произошло? Куда вы все исчезли? – эти грустные нотки в её голосе свидетельствовали о том, насколько тяжело она переживала его отъезд.       - Рассказывать долго. Давай чуть-чуть позже и не здесь. – ответил Уизли, намекая на лишние уши и долгие объяснения.       - Ладно. – разочарованно выдохнула Астрид. Ненадолго замявшись, она мягко взяла его за руку и вгляделась ему в глаза. – Я очень перепугалась. – похоже её совсем не беспокоили проходящие в общий зал студенты. Почувствовав необычайный прилив нежности, Джордж взял её и за вторую руку тоже. – И я очень скучала.       - Я тоже. – улыбаясь произнес он. Подавляя позыв поцеловать её прямо здесь, он просто погладил её ладонь большим пальцем. Взгляд слизеринки упал куда-то ему за плечо. – Что?       - На нас смотрит твоя сестра. – Уизли закатил глаза и смачно выругался про себя. А ведь Фред предупреждал. – А теперь она идет сюда. Она про нас знает? – торопливо прошептала Астрид, разнимая руки.       - Теперь да. – коротко ответил Джордж, оборачиваясь, на подошедшую Джинни. По её воодушевленному лицу стало совершенно понятно, что она абсолютно горда собой. – Доброе утро.       - Доброе. – быстро прощебетала рыжая, тут же обращаясь к Пайн. – Я Джинни, его сестра. – кажется её вообще ни капли не смущала сцена романтического воссоединения, которую она застала. Она уверенно протянула слизеринке руку.       - Да, я знаю. Я – Астрид. – неловко отвечая на рукопожатие, брюнетка слегка косилась Джорджа, пытаясь отследить его реакцию. Он просто принял факт раскрытия как данность, слегка раздражаясь от того, что их прервали.       - У тебя обалденно красивые волосы. – внезапно выпалила Джинни, оглядев Пайн с ног до головы.       - С…Спасибо. – смутилась слизеринка, отвечая на комплимент. – Твои тоже.       - Я знаю. – отмахнулась она, снова обращаясь к брату. – Когда ты собирался нас познакомить? – тон был настолько осуждающий, что Джорджу тут же стало стыдно за сокрытие их отношений.       - Ну… не сегодня. – замялся близнец, опуская глаза.       - Ясно. – гриффиндорка поджала губы, разочаровываясь. – Давно вы вместе? – поскольку она строго оглядывала их обоих, не было понятно, кому был адресован вопрос.       - Несколько месяцев. – быстро собравшись, ответила Астрид, глядя ей прямо в глаза. – С октября. – казалось, что эта уверенность впечатлила Джинни, и она удовлетворенно кивнула.       - С октября… - недовольно глядя Джорджу в лицо, младшая сестра скрестила руки на груди в жесте всепоглощающего осуждения. – Какая же ты свинья. – вот уж это явно было адресовано ему. – Ладно, извините, что прервала, но завтрак не резиновый, а нам всем, думаю, уже пора.       - Да, пожалуй. – согласилась Астрид, заправляя черные кудри за ухо. – Рада была познакомиться. Увидимся в библиотеке. – последнее она коротко бросила близнецу, поспешно удаляясь в общий зал.       Джинни продолжала испепелять старшего брата недовольным взглядом.       - Что ты хочешь, чтобы я сказал? – устало осведомился гриффиндорец, почесывая затылок.       - Даже не знаю. – она злобно взмахнула рукой. – Ну, например, «извини, что скрывал от тебя свои отношения».       - Извини. Но я от всех скрывал. – Джордж попытался оправдаться, но выходило как-то вяло. – Не думаю, что ей хочется осуждения от сокурсников, за отношения с «врагом».       - Из всего, что я видела, складывается впечатление, что это волнует только тебя. – сестра опустила руки, заметно смягчившись. – Тебе с ней хорошо?       - Да. – коротко ответил Уизли, тепло улыбаясь. – Очень.       - Для меня это самое главное. – Джинни улыбнулась в ответ и затем игриво шлепнула его по спине. – Ладно, пошли есть. Кстати, Рон снова истерит из-за того, что считает себя никчемным вратарем, а Анджелина не желает его заменять.       Засмеявшись, Джордж приобнял сестренку. Всё-таки ему чрезвычайно повезло со своей семьей.

***

      - В общем, папа стремительно выздоравливает. – завершил свой рассказ гриффиндорец, подкладывая кулак под подбородок.       В этом душеизлиянии именно в разговоре с Астрид было что-то совершенно особенное. То, как она обеспокоенно поглаживала его руку, пока слушала, как терпеливо вглядывалась в его лицо своими всё понимающими охровыми глазами – это давало то же ощущение, какое он испытывал лишь в детстве, когда рассказывал матери о своих детских злоключениях. Она согревала. Там где была она - был Дом, в особом понимании этого слова.       Уголочек в Библиотеке между полками со старыми манускриптами по Истории Магии уже стал их личным местом. Казалось, что кроме них в нем не бывал вообще никто, поскольку одна только Пайн любила эту дисциплину настолько, чтобы изучать всё, что найдет в библиотеке. Хоть тут и было порядком пыльно, но уединение, тишина и мягкий оранжевый свет, проходящий сквозь витражи делали свое дело.       - Кошмар. – Астрид всё также продолжала гладить его руки. Взятые ею книги пылились на столе уже около получаса, ведь она ни разу не позволила себе отвлечься от его истории, за что Уизли был ей несказанно благодарен. С близнецом такие вещи он обсуждать не особо хотел, Джинни и сама чересчур переживала, хоть и хорошо скрывала, Рон достаточно быстро пришел в себя, да и не понял бы он. Из всех родственников на роль душевного собеседника подходил разве что Билл, но у него сейчас и своих проблем хватало.       - А как прошло твоё Рождество? – грустно улыбнувшись, он попытался перевести тему.       - Как обычно. Папа подарил несколько интересных книг. Мы поужинали. Он пошел пить огневиски и грустить возле камина, а я села читать. Всё. – история оказалась чересчур короткой и абсолютно не соответствующий представлению Уизли о празднике.       - Вы празднуете вдвоем? – удивленно поинтересовался Джордж, заглядывая в её погрустневшее лицо.       - А с кем еще? – от ответного вопроса пахнуло каким-то горьким отчаянием, от которого рыжему слегка поплохело. – Ох, черт. Я и забыла, что ты не знаешь… - промычала она, потупив взгляд.       - О чем? – Астрид прикусила губу и поморщилась. – Если не хочешь, можем это не развивать.       - Да нет. – она покачала головой. У неё ушло пару мгновений на раздумия прежде чем она начала, – Что ты знаешь о моей матери… ну, о том, что она сделала?       На то, что этот разговор состоится сегодня Джордж вообще не рассчитывал. Ну то есть, он определенно должен был когда-то случиться, поскольку тема, очевидно, не могла прекратить быть болезненной и пришлось бы проговорить это рано или поздно.       - Только то, что она убила шестерых магглов и… покалечила твоего отца. И её посадили в Азкабан. Слухи не были богаты на подробности. – он попытался быть как можно деликатнее в формулировках.       - Это не были просто «Магглы». – ответила Пайн, пряча наворачивающиеся на глаза слезы. До него наконец дошло - Грегори Пайн был Магглорожденным.       - Ох, черт. Прости, я не хотел.       - Мы с папой собирались к дедушке с бабушкой праздновать Рождество. Когда вошли… там были только… тела. – тяжело выпуская воздух изо рта, она, сквозь слезы всё ещё собиравшиеся в глазах, продолжала. – Дедушка, Бабушка, Тетя Шерри, Дядя Норман, его жена Линда и мой кузен Джерри. Мать просто…       - Эй, не надо. – Джордж быстро сел перед ней на корточки, опуская её голову себе на плечи и поглаживая по волосам. – Мне так жаль, прости что спросил.       Спустя пару минут утешающих объятий, Астрид перестала всхлипывать и потихоньку отодвинулась от него. Уизли продолжал гладить её по рукам.       - Извини, не хотела при тебе рыдать. – она вытирала мокрое и опухшее от слез лицо, словно пытаясь скрыть следы преступления.       - Прекрати, это не твоя вина. – строго ответил гриффиндорец, глядя прямо на неё. – И если тебе нужна будет моя поддержка, то я всегда готов её предоставить.       - Спасибо. – Пайн улыбнулась и стала смотреть куда-то вбок. – Папа говорит, что она не всегда была безумной, - Джордж не был уверен, что ей стоит продолжать этот рассказ, но прерывать не стал. – Мол, она была восхитительной, талантливой и чрезвычайно амбициозной волшебницей. Чересчур эмоциональной и импульсивной, но безумия в ней не было. Не могу судить, но сколько я себя помню, видела её только взвинченной и кричащей. Она всё время винила меня в своем растраченном потенциале и потерянной впустую юности. И строго говоря, это не совсем то, что должен слышать ребенок в шесть лет. – шутка вышла какая-то тоскливая и ужасающая.       – Папа не выдержал и попытался развестись с ней. Я увидела, что она подливает что-то в кофе и сказала ему. Это была амортенция, как позже выяснилось. Он совсем разозлился и выставил её из дома. А спустя несколько месяцев прямо на Рождество она сделала… то, что сделала. – слизеринка остановилась, чтобы перевести дыхание и отвернулась от него.       - Можешь не отвечать на это, но… как он потерял… руку? – Уизли старался быть деликатным, но вряд ли это слово было хоть сколько-нибудь уместно в подобной беседе.       - Она целилась в меня. – Астрид горько усмехнулась, по-прежнему смотря куда-то вдаль. – Я, видите ли, была единственной причиной их расставания и так она хотела… вернуть его любовь что ли, не знаю. - в охровых глазах появились отблески злобы. - Хотела чтобы у него осталась только она. Папа загородил меня от заклятия и ему оторвало руку. Я плоховато это помню, но каким-то образом он её обезвредил и передал аврорам. Она всё время кричала о том, как сильно меня ненавидит и хотела бы чтоб я не рождалась. – слез уже не было, но в охровых глазах оставалась какая-то всепоглощающая тоска и боль.       - Мне так жаль. – это было всё, что Джордж мог сказать, помимо того, чтобы и дальше гладить её руки.       - Мне тоже. – Пайн наконец повернула лицо к нему, после чего сделала тяжелый вдох и продолжила. – Я боюсь того, что чувствую к тебе из-за неё. Она любила папу больше чем, что либо на свете. Чем себя, совесть, жизнь. Вообще всё. Это превратилось в какую-то абсолютно жуткую одержимость. Я не хочу превратиться в неё. А я уже это делаю.       - Почему это? – обеспокоенно спросил Уизли, наклоняя голову.       - Потому что я на том же факультете, что и она. Потому что меня иногда так же захлестывают чувства, которые я не могу контролировать, потому что я буквально ВИЖУ её в своем отражении с каждым днем всё больше. И потому что есть ты.       - Я? – не на шутку удивился юноша.       - Я не могу перестать думать о тебе. - она будто-бы говорила о чём-то очевидном. Думаю когда ложусь спать, смотрю на тебя в общем зале, на занятиях. Думаю о твоих руках, губах, волосах… Постоянно. Это… не нормально. – покрутив головой, она, видимо, пыталась отогнать от себя наваждение.       - Эй, - Джордж привстал и взял лицо Астрид в свои руки. – Со мной всё то же самое, так что полагаю это просто… любовь.       - Ну да, наверное. – слизеринка вяло ухмыльнулась, не стремясь снова смотреть ему в глаза.       - Астрид. – Уизли с высоты своего роста и с подобной интонацией выглядел даже угрожающе. Она всё-таки осмелилась посмотреть на него. – Я тебя люблю. Услышь это, пожалуйста. – девушка грустно улыбнулась и в её глазах снова начали собираться слёзы.       - И я тебя люблю. Очень сильно. – гриффиндорец нежно и невесомо прислонился своими губами к её. Соприкасаясь с ней лбами, он оставлял горячий привкус своего дыхания на её лице.        - Спасибо, что рассказала. Это для меня очень важно. – Пайн стыдливо прижалась к нему, обнимая.       - Я очень рада, что ты есть в моей жизни.