New Game

Румпельштильцхен был в таком смятенном состоянии духа, когда перемещался из особняка Морской ведьмы, что ему потребовалось некоторое время, чтобы сообразить, где он оказался — а именно, в Восточном квартале. Шум и оживление на соседней улице — поблизости базар. Вспомнив торговца Хасима, который некогда выручил его, Тёмный маг невольно улыбнулся и материализовал на себе плащ, очень похожий на тот, что был на нём в день появления на базаре. Накинув на голову капюшон, чтобы скрыть лицо и волосы, Румпельштильцхен уверенно пробирался через пёструю толпу к знакомой лавке. Сегодня, похоже, день напоминаний о прошлом — то Урсула, то Хасим. …«Одежда у меня из лучших тканей, и мне больно отдавать её, не торгуясь. Условимся так: я одолжу тебе её на время, но ты взамен дай мне слово, что вернёшь её, когда будешь достаточно силён, чтобы выбирать здесь диковинки без лишней спешки! По рукам?» Незаметный щелчок пальцами — и в правой руке Румпельштильцхена возник свёрток с точно такой же одеждой, как бедуинское одеяние, некогда одолженное ему Хасимом. Что за беда, если не настоящее, а созданное магией? А вот и лавка. Знакомый голос выкликал покупателей, и через несколько мгновений Румпельштильцхен оказался лицом к лицу с Хасимом. — Что купишь, уважаемый? Амулеты, обереги от нечистой си… — торговец осёкся, когда Румпельштильцхен приподнял капюшон, слегка ухмыляясь и блестя выпуклыми, как у лягушки, глазами. — Боюсь, амулеты и талисманы мне уже не помогут, дружок. Однако день, когда я могу осмотреть твои диковинки без спешки, наступил. Хасим быстро пришёл в себя. Развернул то, что принёс Тёмный, довольно кивнул и отложил на полку. Бояться Румпельштильцхена не было никакого смысла, и торговец лишь сказал: — Так и знал, что могущество скоро вернётся к тебе. Рад видеть тебя в добром здравии! — А уж как я рад находиться в добром здравии, — подхватил Румпельштильцхен, мрачно думая о том, что могущество-то вернулось не целиком, и разглядывая вышеупомянутые диковинки. Кое-что он нашёл и заплатил за покупку двумя золотыми нитями, достаточно длинными, чтобы счесть их достойной платой, но не настолько, чтобы Хасим отдал свой товар, не торгуясь. Выслушав пожелания удачи, Румпельштильцхен снова ухмыльнулся, нимало не сомневаясь, чем они продиктованы. Выбравшись из лавки, он услышал, как в толпе судачили о «том самом Хасиме, который спас жизнь Тёмному», но, конечно же, ничего к этому не прибавил. Лишь завернув с соседней улицы в пустынный переулок, Румпельштильцхен заставил ненужный теперь плащ исчезнуть, материализовал в руках хрустальный шар и пожелал увидеть кое-кого. Смятение прошло; Румпельштильцхен мыслил спокойно, не отвлекаясь на бесполезные метания из-за того, что Морок совершил с его магией, и первое, что пришло Тёмному на ум — повреждённый осколок. Починить его человеческой магии не под силу, но разве зря он, Румпельштильцхен, в своё время заключил договор со звездой? Какое-то время Румпельштильцхен внимательно смотрел в шар, затем убрал его, уменьшив, в рукав и исчез, словно испарился. Румпельштильцхен материализовался в узком переулке Тёмного квартала как раз в ту минуту, когда Айлин вышла из какого-то домика. Здесь же были Адна, Фло и ранвиш Роу, и никого из них не порадовало появление мага из сиреневого облачка дыма, который тут же рассеялся. — Не беспокойтесь, — Румпельштильцхену лишний шум был вовсе ни к чему, — я, считайте, с миром. Помнишь, дорогуша, мы с тобой совсем недавно заключали сделку? — Его острый взгляд обратился к Айлин, от которой, казалось, исходило слабое свечение в вечерней темноте. — Так вот, я пришёл требовать ту самую услугу. Отведя ничуть не возражавшую девушку-звезду в сторону, он продемонстрировал ей осколки артефакта из Зачарованного Леса, в том числе и повреждённый по вине Вольхи. Напряжённо поинтересовался, сумеет ли Айлин починить его своей нечеловеческой магией, сделать таким же, как и остальные. Конечно же, Айлин это могла, и Румпельштильцхен сразу же расслабился. Ему оставалось только смотреть, как она берёт повреждённый осколок в руки, тот светится, и вмятина, которую на нём оставила Вольха, исчезает на глазах. Чудесное было зрелище! Даже Адна и её друзья зачарованно наблюдали за ним, стоя поодаль. Когда осколок принял такой же вид, как и те, что лежали в мешочке, Айлин вернула его Румпельштильцхену. — Благодарю, душа моя, ты свободна от сделки, — он продемонстрировал Айлин — а попутно и остальным — материализованный из воздуха контракт, тут же его уничтожив. Отвесил ей театральный поклон и, спрятав осколок среди остальных, отступил назад. Теперь пора было, наконец, возвратиться домой и всё обдумать. Белль, вероятно, уже легла спать. И тут Румпельштильцхен вспомнил, что обещал купить ей зелёные туфельки к платью, когда в следующий раз наведается в Город. Что ж… Любопытно, работает ли в такое позднее время лавка старого пройдохи Сильвера, у которого Румпельштильцхен уже был сегодня утром? Переместившись к лавке Сильвера, Румпельштильцхен немедленно заглянул внутрь, ища взглядом хозяина: «Это опять я, дорогуша!» Септимус, скучающе стоявший до того за стойкой и протиравший медный кувшин, с интересом оглянулся на дверь. — Никак, господин Тёмный вернулся? И за чем же пожаловали? — За туфлями. Платье-то я взял, а о туфлях не подумал, — усмехаясь, Румпельштильцхен подошёл поближе. По крайней мере, мозг отдыхает во время пустячных разговоров, вдруг подумалось ему. Ещё одна польза от покупки туфель для Белль. — За туфлями? — торговец отставил кувшин в сторону и с блеском интереса в глазах взглянул на посетителя. — И какие же вам нужны? — Как это какие? — всплеснул руками тот. — Зелёные! — То что зелёные — ясно, как божий день, — отмахнулся Сильвер. — Я имел в виду материал, фасон. Что именно вы хотите купить? Что хотите видеть на ногах у своей жены? — Просто чтобы к платью подошли, — разъяснил Румпельштильцхен. — Тебе лучше знать, какой там фасон-материал самый… хороший! На всякий случай Тёмный маг материализовал хрустальный шар с картинкой «Белль в этом самом платье» и показал старику. Септимус задумчиво пожевал губами, потом медленно вышел из-за стойки. — Пойдёмте, посмотрим, что у меня есть. Хмыкнув, он направился в сторону помещения, в котором держал одежду. Румпельштильцхен передёрнул плечами и пошёл следом за Сильвером. Что же, у него склад зелёных туфель? Торговец открыл дверь и пропрыгал внутрь. Полки одного из шкафов занимали одни только туфли. На каждой полке туфли определённого цвета. Их владелец задумчиво осмотрел те, которые были зелёными. — Вот несколько самых лучших пар, — он поочерёдно указал на туфли, которые, по его мнению, могли подойти той, которая получила платье от Тёмного. Румпельштильцхен оглядел товар. — Вот эти, с белыми полосками по краям, пойдут. Они и без каблуков — практично, — и не слишком строгие. Белль должно понравиться. Тем временем послышался голос кое-кого знакомого: — Мистер Сильвер, у меня к вам просьба! Вы здесь? Септимус, который как раз упаковывал туфли, сразу же откликнулся: — Я тут. Что случилось? — Случилась острая нехватка чистой одежды, — идя на голос, Вольха приблизилась к двери, из-за которой он слышался, и заглянула было внутрь, обещаясь непременно отработать стоимость рубашек — да только осеклась на полуслове, увидев Тёмного. — А ты зачем здесь? — изумлённо распахнула глаза рыжая. Наверняка ведь не задание придумал, решила она — тогда явно уж не к Сильверу бы пошёл! Неужто закупается? Даже смешно. Хотя туфельки милые. Румпельштильцхен развернулся на каблуках к Вольхе, отметил, что она в полном порядке и волосы у неё аккуратно подстрижены — видать, Снейп постарался. Губы Румпельштильцхена сами собой разъехались в ухмылку: — Я уже говорил, что ты слишком любопытная? — Действительно, — рыжая хмыкнула и повернулась снова к Сильверу. Можно будет ведь постоять здесь, послушать, чем спрашивать. — Я не за тем пришла. Мне бы одежду сменную! Рубашку там, штаны… Я всё отработаю, говорю же. — Ой, отработает она! — торговец фыркнул, сдержанно улыбаясь Вольхе. — Девочка, для тебя ничего не жалко. Так что дам всё, что надо. Тебе какого цвета, фасона? Желаемый материал? — Может, сначала мы с вами закончим дело? — Румпельштильцхен с лёгким раздражением глянул на влезшую между ним и Сильвером Вольху и выудил из-за пазухи золотую нить. — А вам что, нужно ещё что-то? — удивлённо поднял брови Септимус. — Туфли я упаковал. Так что, по идее, всё. — Ну, так рассчитаемся, разойдёмся, а потом пусть кто угодно покупает или просто берёт что угодно! Я полагаю, нити такой длины достаточно, — Румпельштильцхен сунул туфли под мышку и протянул золото Сильверу. — Я подожду, — улыбнулась Сильверу рыжая, становясь чуть поодаль, чтобы не мешать. — Всё равно особых предпочтений у меня нет, да и не спешу никуда… Не то что Великий и Ужасный Тёмный маг, чьё время стоит не меньше, чем эти чудесные туфельки. — Больше, дорогуша, больше! — снова ухмыльнулся в её сторону Великий и Ужасный, тряхнув изрядно уже спутанными за весь этот долгий и трудный день волосами. Септимус, без всяких споров — ну, а чего спорить-то? — взял у Тёмного плату. После улыбнулся ему. — Если захотите подарить жене ещё что-то — моя лавка открыта для вас в любое время дня и ночи. — Учту, — Румпельштильцхен отступил назад и безо всяких лишних церемоний растворился в воздухе. Реакцией Вольхи на то, что Тёмный маг покупает туфли не в каких-то ужасных целях, а для дорогой жены, он любоваться не стал. Из антикварной лавки Сильвера Румпельштильцхен переместился прямиком в супружескую спальню в Тёмном Замке. Белль уже спала, видимо, не дождавшись его. Румпельштильцхен вынул зелёные туфельки из упаковки и поставил у кровати, немного поколдовал над ними. Теперь они в любом случае придутся Белль по ноге, будут удобными. Закончив манипуляции с туфлями, Румпельштильцхен присел рядом со спящей Белль на кровать, осторожно погладил её живот. Он успел уже неплохо вырасти за день — должно быть, роды будут уже завтра днём или вечером. Завтра он, Румпельштильцхен, увидит своего сына или дочь… Улыбка чуть раздвинула его губы. Почувствовав поглаживание по животу, Белль начала пробуждаться. — Мм… что такое? — пробормотала она. Открыв глаза и увидев перед собой Румпельштильцхена, Белль вспомнила, что собиралась дождаться его, но не выдержала и всё-таки захотела спать. — Румпельштильцхен, ну что же ты так поздно? Всё хорошо? — Я был вынужден задержаться. Дела, — улыбка Румпельштильцхена стала самую малость виноватой, однако в полутьме этого не было заметно. — Но я гляжу, наш ребёнок времени даром не терял! Как ты себя чувствуешь, Белль? Тебе что-нибудь нужно? — Молока хочется… кажется, — прислушалась Белль к своим ощущениям. — Или просто чего-нибудь попить. Ребёнок и впрямь так быстро растёт, это удивительно! Неудобно. Он сильно толкался, когда я пыталась читать сказку, отвлекал очень, — пожаловалась она. — Но ничего, ничего, я не сержусь, я понимаю, что маленький просто растёт, — улыбнулась Белль. — Только грустно немного было. А завтра мне ведь может стать тяжелее. Я бы хотела, чтобы ты был рядом, — она медленно приподнялась и потянулась, чтобы обнять Румпельштильцхена. Ей хотелось, чтобы он приласкал её. — Сейчас, и завтра, и когда малыш уже родится. Я соскучилась. Не уходи больше так надолго! Румпельштильцхен с готовностью притянул Белль к себе и, обнимая, поглаживал её по плечам, спине, каштановым локонам. Да, теперь он мог пообещать. Он мог. — Хорошо, Белль. Как ты захочешь. Кстати… молока, говоришь? Румпельштильцхен лишь на пару мгновений прикрыл глаза, и в его ладони очутилась целая бутылочка с молоком. Ещё пара движений — и, налив молоко в перемещённую из кухни чашку, Тёмный маг протянул её своей жене. Бутылочку отставил в сторону, на комод у кровати. — Я купил тебе туфли к платью, — теперь он лишь слегка приобнял её за плечи, чтобы не мешать пить. Белль принялась жадно пить молоко, но услышав про туфли, оторвалась от чашки. — Да ты что?! — обрадовалась она. — Хотелось бы на них посмотреть. Примерить можно и завтра, конечно… — вставать с кровати Белль всё-таки сейчас точно не хотелось. — Спасибо. — Показать — это мы можем! — Румпельштильцхен взмахнул рукой и переместил туфельки на одеяло перед Белль да ещё зажёг огонёк в ладони, чтобы света было больше и можно было рассмотреть. — Пойдёт? Или мне сбегать и поменять? — хихикнул он. — Ну зачем же менять? Хорошие туфельки! И без каблуков, как я и хотела! — Белль была довольна. — А где ты их купил? — вдруг загорелась она любопытством. — Хороший вопрос! Может быть, я велел лесным эльфам их сшить? Или приобрёл у горных троллей? Или, — Румпельштильцхен сделал паузу, — что самое простое, в Городе взял? Сказав это, он убрал огонёк — Белль ведь уже хорошенько рассмотрела подарок, — и, придвинувшись чуть ближе, поцеловал её в шею. — Это я так пытаюсь выведать, где ты пропадал весь день! — хитро улыбнулась Белль. — Вдруг и правда у троллей? Или ещё где-нибудь очень далеко отсюда. Я переживала, ты же знаешь… Ну ничего. Главное, что сейчас ты рядом, живой и невредимый, — Белль нежно погладила Румпельштильцхена по волосам и поцеловала в макушку. — И в ближайшее время — только мой. Ведь правда? Ты будешь со мной всю ночь? Никуда не отпущу одного! — полушутя пригрозила она. — Слушаюсь, моя госпожа! — тоном комичной покорности отозвался Румпельштильцхен. — Вот только на минутку отлучусь, ты же мне это позволишь? Ты даже не заметишь моего отсутствия! Говоря это, он поставил туфельки у кровати и исчез в облачке дыма. В лаборатории Тёмный вынул из-за пазухи и отправил в свой тайник осколки ценного артефакта, а также обездвиженного жука — белого мага. Он запечатал тайник магией крови ещё поверх той печати, что была — Румпельштильцхен не проверял, разумеется, на месте ли она, ибо и так был в этом уверен. Посмотрев, всё ли в лаборатории в порядке и не шныряла ли здесь опять кошка, маг снова переместился к своей жене. — Видишь, как я быстро! Хочешь ещё молока или хватит? — Нет, больше молока не хочу, — решила Белль. — Хочу… — она задумалась, — ммм, хочу пригреться, чтобы ты меня обнял и, может быть, сказку на ночь, — Белль притихла, незаметно для себя уже засыпая. — И всё… Несколькими щелчками пальцев Румпельштильцхен убрал чашку, бутылочку с молоком, переместил всю свою одежду на кресло и затем забрался к Белль под одеяло. Только он хотел начать придумывать что-то, похожее на сказку — а Белль уже уснула. Поудобнее устроив жену в своих объятиях, Румпельштильцхен задумался, что ему теперь делать. Сон не шёл, можно предаваться размышлениям, сколько угодно. Итак, в его руках Символ Совершенства, чьи осколки должны собраться в одно целое и засиять светом. Свет этот войдёт в Тёмного, и в его сердце установится равновесие света и тьмы. Он сможет выбирать ту магию, какую захочет; его гнев и ярость никогда больше не смогут его ослепить. Много-много хорошего должно получиться из этой затеи — однако осколки не скрепятся сами по себе. Шесть светлых дел помогут. Они породят белую магию, которая соединит чудесный артефакт в одно целое, а затем Румпельштильцхен возьмёт его свет себе. А вот дальше следовало вспомнить о том, что с его магией сделали Морок и Урсула, будь они тысячу раз прокляты! Румпельштильцхен прикрыл глаза, пригладил волосы Белль рядом, стараясь успокоиться. Прислушался к её ровному дыханию, и его рука скользнула по её животу. Он в любом случае сделает то, что запланировал. Если не ради себя, то ради семьи. Белфайер и Белль будут рады, что он, Румпельштильцхен, перешагнул через ворчащую в глубине души тьму и поступил так, чтобы она больше никогда не взяла над ним верх. Но как же быть с последним препятствием? Разумней всего будет сначала подвести к нему, а когда всё уже будет готово… тогда и искать выход. Сейчас-то не совсем понятно, как это сделать. Разве что… перехитрить заклятье. Как там говорил Морок? В самый важный, нужный миг… волшебство в тебе — умри… Губы Румпельштильцхена растянулись в насмешливой улыбке. Любое условие можно обойти. Особенно если это не сделка.