New Game

Два дня Джафар старался не попадаться на глаза обитателям Тёмного Замка, особенно хозяину лампы. Невозможно было не почувствовать всплеск силы — тёмной, мощной, как пылевая буря, одновременно восхищающей и устрашающей. И не понять, что это значит: Румпельштильцхен вернул себе утраченное могущество. Когда волна магии накрыла замок, первым желанием Джафара было — бросить всё, оказаться рядом, поздравить, разделить момент ликования. Он как никто другой понимал, насколько тяжело жить скованным обстоятельствами. Иметь память о собственной силе — и не быть способным ею воспользоваться. Чувствовать свою неполноценность. Снова вернуть магию для чародея — как для слепца прозреть. Событие! Но уже когда джинн начал перемещаться, одна холодная, разумная мысль остановила его. Последнее желание. Теперь Румпельштильцхену не нужен джинн. Ни для защиты замка и его обитателей, ни как запасной вариант на случай, когда не найдётся нужного зелья или артефакта. Чего теперь ждать от него Джафару? Это не был страх. Во всяком случае. Джафар предпочитал так думать. Просто… просто если не слишком мозолить глаза — то, вероятно, получится пожить в Тёмном замке подольше. Рядом с библиотекой и василиском. Не опасаясь, что отошлют прочь, потому что так захотелось беременной жене или капризному первенцу. Джафар перелистнул последнюю страницу бестиария, полюбовался обложкой, в которой переплетались изображения редких существ, и бережно вернул книгу на место. За час до рассвета Румпельштильцхен проснулся. Белль глубоко дышала рядом, её живот заметно увеличился, и Румпельштильцхен легонько погладил его, думая о том, что уже завтра… утром ли, днём ли — родится ребёнок. Каким он будет? Мальчик или девочка? На кого похожим? Размышлять об этом казалось бессмысленным, раз уж магию для выяснения применять не хочется. Тёмный отвёл руку от живота жены, что-то пробормотавшей во сне, пригладил ей волосы и тихонько переместился прочь из кровати. Чтобы не шуметь, при помощи волшебства надел рубашку, камзол и штаны, обулся и неслышно вышел из спальни. Тот, из-за кого Румпельштильцхен теперь опасался есть и пить в собственном замке, был в библиотеке. Почему всё это время не попадался на глаза? Вынашивал новый коварный план? Сам опасался, что хозяин лампы нынче захочет загадать третье желание? Направляясь к библиотеке, Румпельштильцхен вдруг задумался над тем, каким было бы это третье желание. Если всё будет по плану, может не хватить времени — и надо придумать это самое желание заранее. Здравая мысль. Безусловно. Румпельштильцхен открыл дверь библиотеки и зашёл внутрь. Как ни в чём не бывало, поглядел на джинна, слегка улыбнулся. — Давно не виделись, о Джафар. Удивительно, но его слова не прозвучали насмешкой. После всех событий — казалось, и вправду давно. В такие часы светло в библиотеке быть не могло, но у Тёмного особо острое зрение — и сейчас он украдкой наблюдал за лицом джинна. Джафар поднялся, испытывая некоторую досаду. Новой стратегией поведения выиграть удалось всего-то пару дней. С другой стороны — как можно было рассчитывать на большее, если ребёнок вот-вот появится? — Время здесь течёт, как песок, — ответил он двусмысленно, позволяя хозяину замка самому решить, как трактовать сказанное: то ли что джинн зачитался и забыл обо всём, то ли что сам Румпельштильцхен был слишком занят своими делами. Сложил руки в рукава, чуть склонил голову. — Мои поздравления. Я вижу, сила вернулась к тебе, — и ты действительно могуч настолько, насколько я представлял. Разумеется, Румпельштильцхен не стал говорить о том, что сила эта слегка… подпорчена. Его улыбка стала более искренней: — Это верно… «…Но я ожидал, что эти поздравления прозвучат раньше». Неважно. Однако своим поведением Джафар дал понять, что недоверие и настороженность обоюдны. Несмотря ни на что. — Как там василиск? Ещё не собирается покрываться перьями вместо пуха? Сегодня я не успел к нему заглянуть. — Похоже, Кетцалькоатль готовится к этому, — кивнул джинн. — Кстати. Полагаю, когда придёт время, он отправится искать воду. Так ему легче будет сбросить старую кожу. Скажи, какие в замке источники и резервуары? Может, стоит провести подземный ручей в углу его… дома? Вряд ли твои слуги обрадуются, обнаружив змеиную кожу в бочке с водой или квашеной капустой. Тема ручного василиска оказалась удачной: Джафар несколько расслабился, даже улыбнулся к концу речи, представив себе очередной переполох при виде оперившегося василиска с капустным мочалом на голове. — Да, подземный ручей, так сказать, не повредит, — согласился Румпельштильцхен благодушным тоном, который раз обдумывая про себя сложившееся положение. И это не имело отношения к василиску. Чем больше он тянет, тем опаснее. Больше недоверия, нетерпения, недовольства. Нужно хотя бы начать, забросить крючок, а дальше уже посмотреть, как оно получится. Эта часть плана, увы, не могла быть расписана по пунктам из-за некоторой непредсказуемости Джафара. Сейчас? Прямо сейчас? Ладони слегка вспотели. — В замке, правда, имеется ванна, — о да, там Белль любит мыться, — но насчёт неё я не уверен. — О, это предложение роскошно! Но, полагаю, ванна нужна также другим обитателям замка, и не все будут готовы делить её с пятиметровым змеем, — рассмеялся джинн. Задумался. — Значит, небольшой ручей. По идее, фундамент не должен пострадать — если логово василиска не соприкасается с несущими стенами. И русло должно быть узким, чтобы малыш не пролез наружу. Ты не против, если я займусь этим прямо сейчас? Он слегка развёл руки, радуясь тому, каким мирным получился разговор, и каким естественным вышел повод его закончить. Нет, Джафару вовсе не хотелось избегать общества Тёмного, напротив — очень не хватало совместных трудов. Но слишком зыбкое положение не позволяло надеяться, что всё будет как раньше, как несколько дней назад, когда джинн только появился в Замке. А впрочем… — Или, может быть, ты составишь мне компанию? — попробовал почву Джафар. Вдруг Румпельштильцхен пришёл вовсе не за тем, чтобы выгнать его из замка, а — невозможно подумать! — пресытившись бытом и тоже испытывая тоску по общению с другим магом? Проклятая нерешительность! Румпельштильцхен чуть расслабился и кивнул, на самом деле не имея ничего против: — Составлю. Каким же образом подступиться к и без того трудной теме? Кроме того, чтобы сделать джинна как можно более довольным и доброжелательным. Джафар кивнул и сделал демонстративный взмах кистью, показывая, непонятно зачем, что науку Тёмного за эти дни не забыл. Фигуры магов окутались дымом и исчезли — чтобы появиться перед зачарованной дверью логова Кетцалькоатля. Джинн положил ладонь на доски, снимая запирающее заклятье, и в тот же момент услышал лёгкий скользящий шорох, а потом с той стороны донеслось: — Ссссскушшшно! Джафар бросил взгляд на Румпельштильцхена: услышит ли в шипении жалобу малыша, или, как большинство людей, инстинктивно вздрогнет, не отличив предупреждающих интонаций от разговорных? Но медлить не стал — отворил створку и шагнул внутрь, навстречу сразу почуявшему «гостей» и обрадованно ждущему их у порога василиску. Лицо Румпельштильцхена оставалось невозмутимым. Он бы улыбнулся жесту Джафара в любое другое время и показал бы реакцию на шипение, но внутреннее напряжение перед будущей беседой не покидало. Заставляло не отходить мыслью от самого главного. В руке сама собой материализовалась жемчужина, Румпельштильцхен сунул её за щеку и обратился к змеёнышу дружелюбно и спокойно: — Ну что, Кетцалькоатль? Как наши дела? Змеёныш, было принявшийся заползать на ногу джинна, услышал, что к нему обратились — и тут же перебрался на Румпельштильцхена, обвив в мгновение ока, словно чашу. Зашипел, раскачиваясь над кудрявой с проседью головой: — Всссё хорошшшо! Только ссскушшно — приходи почасссще! После чего изогнулся и лизнул Тёмного в нос. Воспользовавшись удобным положением василиска (не путается под ногами и заклятьями!), Джафар свёл пальцы рук, формируя из каменной кладки вместительную чашу и русло для будущего источника. Невольная улыбка всё же проскользнула по лицу Румпельштильцхена. Он погладил василиска, позволив себе самую малость расслабиться. Не следует быть… настолько напряжённым. Да, то, что он замыслил — может не осуществиться. Но об этом думать не стоит. — Я буду приходить, — тем временем, он наблюдал и за действиями Джафара. — Возможно, даже ссс… подарками. Змеёныш не нашёл подходящих слов, только распушился и прижался к Тёмному, потёршись о кожаный камзол одним боком, а потом другим. Джафар меж тем, сдвинув брови и полностью сосредоточившись, воевал с упрямой стихией. Он давно не любил воду, а уж после встречи с Никс и её проклятья был уверен: это чувство взаимно. Вот и сейчас: он чувствовал подземные токи, подбирал правильные слова, безупречно (Амара, не будь она мертва, могла бы гордиться!) складывал жесты — но изменения шли медленнее, и непослушная вода то и дело норовила ускользнуть из магической «горсти». Когда дно каменной чаши наконец увлажнилось, джинн готов был поверить, что капель пота его на висках было больше, чем в резервуаре. Но жидкость продолжала прибывать, так что всё шло по плану. Сделав вид, что убирает упавшую на глаза прядь, Джафар коснулся лба рукавом и только после этого повернулся к спутнику. — Смотрю, мы озаботились вовремя, — отметил он, снимая с плеча Румпельштильцхена клочок белого пуха. — Безусловно, — кивнул Румпельштильцхен. От него не ускользнуло, что теперь напряжён был Джафар — по другой причине, нежели сам Румпельштильцхен. Нужно было решаться. Этот разговор лучше всего вести в библиотеке, как можно ближе к лампе, но поспеши Румпельштильцхен сейчас туда, Джафар что-то заподозрит. А медлить дальше… Медлить дальше уже не было сил. Эдак можно и вовсе упустить момент. — Это верно, — Тёмный осторожно спустил с себя василиска, поглаживая, на пол. — Обо всём надо заботиться вовремя, о Джафар… В том числе и о данных обещаниях. Или о брошенных намёках. Он покатал жемчужину за щекой, будто это помогало сосредоточиться. Спокойное дружелюбие в голосе — вот что необходимо. — Помнишь наш разговор… когда перед Тёмным замком появились незваные гости? Первые слова Румпельштильцхена встревожили джинна. Джафар, нехорошо сощурившись, бросил пристальный взгляд на Тёмного, пытаясь припомнить, о чём же не позаботился, что именно успел ему пообещать… или на что — намекнуть. Однако продолжение вышло неожиданным. Если можно так сказать о теме, которая занимала мысли уже не один день. Оттягивать разговор дальше, спешно переводить его в другое русло не имело смысла. Джинн выпрямился, сложив руки на груди, и ровно ответил: — Я слушаю тебя. Привычно уже опустив положенное «господин» и мысленно готовясь к худшему. Впрочем, что можно было назвать худшим в сложившейся ситуации? Заточения в коллекции артефактов? Его, кажется, опасаться уже не стоило. Загаданного третьего желания? Это можно было бы понять — хоть и не простить. Желанное освобождение, ради которого жил, к которому стремился? Прекрасно, но Джафара тревожили слова Сайруса об ужасных последствиях такого поступка — попытки снять проклятие силами самого проклятия. Мальчишка никогда не рассказывал, что именно случалось с его бывшими хозяевами, но то, как он бледнел, и тот факт, что и по прошествии ста лет он всё ещё обитал в лампе, хотя несколько раз ему пытались подарить свободу, были и без того красноречивы. В магии нет простых решений. Кажется, Джафар не ожидал ничего хорошего — и это было понятно. Румпельштильцхен ещё раз погладил змеёныша, всё ещё находившегося рядом — помогало расслабиться, внушить себе, что это вовсе не важный, не решающий момент, дабы, если вдруг что случится — магия не отказала бы ему. — Видишь ли, так случилось, что я слишком хорошо знаю, что значит быть лишённым свободы. Долгая и безрадостная история, её я расскажу как-нибудь потом, — при ярком и злом воспоминании об Адне, её руках, уверенно державших кинжал, стало тяжело. Усилием воли сосредоточился на настоящем и продолжил: — Мы уже условились о доверии не так давно. После этого я решил… что следующим шагом должно стать не третье желание, а твоё освобождение от лампы. Румпельштильцхен сам поражался тому, как естественно у него всё получалось. Словно и не прикидывал без конца, как оно будет, а действительно хотел… — Что скажешь? — Он слегка улыбнулся Джафару, ожидая теперь уже совсем другой реакции на свои слова, чем та, которую джинн показал ранее. Джафар замер. Свобода! Не когда-то там, а сейчас — так близко. Так заманчиво. И стоит самую малость: улыбка, кивок, воодушевление. Даже лгать не потребуется — он ведь не знает наверняка, что случится и случится ли что-то плохое. Мало ли чего в своё время испугался Джинни? Впечатлительный, глупый, слабый. Тёмным магам каждый день приходится иметь дело с чем-то кошмарным, по мнению остального мира. Надо забыть обо всём. Просто сказать «Да!» — и сбросить золотые оковы. Какое искушение…