New Game

Теперь всё встало на свои места, и Румпельштильцхен, выпустив девушку, отступил назад, обдумывая, как ему лучше поступить. У него мгновенно промелькнула неплохая мысль, что сейчас он многое может узнать из того, что скрывает эта девчонка. Но для начала следовало проверить ее слова, и, направив на Белль палец с длинным чёрным когтем, Тёмный маг произнес про себя несколько слов. Волшебство отчётливо прочертило следы пролитого зелья, и Румпельштильцхен опустил руку, сдерживая внезапно овладевшее им волнение. Маленькая дурочка! Ну что ж... Он помолчал и спокойно поинтересовался: - И как давно ты пролила на себя зелье? Не бойся, оно безопасное. - Совсем только что. Я не знала, что ты ушёл, думала застать тебя в лаборатории и спросить, не беспокоят ли крысы, но увидев, что тебя нет, пошла сама смотреть. Там, на полках немного пыльно. А я такая неуклюжая! Выронила метлу, задела полку, вот зелье и пролилось. Наверное, мне всё-таки не стоило туда заходить, и в дальнейшем тоже не стоит. Я так перепугалась! - Белль жалобно посмотрела на Румпельштильцхена. - Не сердись на меня, пожалуйста. Это зелье очень важное, да? Я всё испортила? - Нет-нет, - вкрадчиво проговорил колдун, всматриваясь в лицо девушки, - не беспокойся. Лучше давай поговорим... по душам. Я тебя кое о чем расспрошу, а ты честно ответишь на мои вопросы. Он взмахнул рукой и подкатил к Белль кресло. - Садись. Разговор может немного... затянуться. У Румпельштильцхена было много времени. Самое меньшее полчаса, если девчонка сказала правду. Между тем, изворотливости в ней нет ни капли, да и не смогла бы она провести в жизнь столь хитрый и сложный план. - Конечно, давай поговорим, - простодушно ответила Белль, усаживаясь в кресло. - Спрашивай. Румпельштильцхен повернулся спиной к смотрительнице, чтобы она не видела его лица, и, сложив руки на груди, спросил как можно более небрежным тоном: - Как ты ко мне относишься? Ты видишь во мне чудовище, монстра, который лишил тебя дома, отца и жениха? - Знаешь, я почему-то всё реже об этом вспоминаю. Ты не совсем чудовище. С тобой интересно, с тобой можно иметь дело и не бояться тебя на каждом шагу. Ты похож на человека, с не самым лёгким характером, но всё же и не совсем плохого. Мне кажется, что с тобой что-то не так, что-то, о чём никто даже не подозревает. И я хочу узнать, понять, что же. Но ты ведь никому не доверяешь, даже мне, - Белль грустно вздохнула. - Это потому что ты считаешь меня слишком глупой и не способной понять, или ты меня остерегаешься, так же, как любого чужого человека? Румпельштильцхен порадовался, что девчонка не видит его лица, поскольку глумливой маски монстра на нем не наблюдалось и в помине. Скорее наоборот, Тёмный был несколько растерян. После предыдущих сочувственных тирад Белль он уже не рассчитывал услышать от неё признания в ненависти, но все же... - Мы же договорились, что вопросы буду задавать я, - сухо отрезал он. - Скажи, разве ты не мечтаешь, чтобы я отпустил тебя домой? Разве тебе не хочется жить как все - выйти замуж, завести детей, а не прислуживать Чудовищу? - Чтобы ты отпустил меня домой? - Белль ненадолго задумалась. - Иногда и впрямь хочется. Стать свободной... - мечтательно вздохнула она. - Но, во-первых, я не буду просить тебя об этом, потому что так будет нечестно, я ведь сама согласилась остаться у тебя навсегда. Я не хочу быть нечестной с тобой. Поэтому я сейчас стараюсь привыкнуть к тому, что проведу всю оставшуюся жизнь в твоём замке. А во-вторых... признаться, меня не совсем устраивала та жизнь. Я была помолвлена с Гастоном. Это должен был быть брак по расчёту. Но мне давно не нравилось, как Гастон относится ко мне. Например, ему была непонятна моя любовь к книгам. И ещё он совершенно не слушал то, что я говорю, даже если я что-то понимала лучше, чем он! А если бы я расторгла помолвку, мой отец был бы недоволен и замучил бы меня нравоучениями. Он тоже думает, что меня можно не слушать. Я не люблю его расстраивать, но и чувствовать, что со мной не считаются - тоже не слишком-то приятно. В своём замке я была принцессой, а не служанкой, но порой мне казалось, что относятся ко мне как к несмышлёной дурочке! И выйти замуж, чтобы чувствовать себя вещью без права на собственное мнение... Чем же это лучше, чем прислуживать тебе? С тобой хотя бы интересно. Конечно, я по-другому представляла свою жизнь, я хотела многое узнать, сделать много хороших дел, используя свои познания... И ещё - выйти замуж за того, кого бы я по-настоящему любила. Но в жизни не всегда всё бывает так, как в мечтах. Поэтому я просто стараюсь искать хорошие моменты в том, что есть. Например, мне жаль, что ты не позволяешь мне завести кошку, но зато я буду рада, когда вылупится дракон, - улыбнулась Белль. - И ещё я хочу дождаться, когда ты разрешишь мне снова читать. Это тоже будет приятный момент для меня. Румпельштильцхен молча слушал, все так же стоя спиной к Белль. Он был непривычно серьезен, и ни разу не прервал девушку. В глубине души он уже начинал жалеть, что затеял этот разговор и начал выяснять то, что раньше с удобством для себя можно было подвергнуть сомнению. Искренность Белль пробивала броню недоверия ко всему миру, в которую Тёмный маг давно и прочно заковал свое сердце, и сбивала с толку. Сейчас он понимал только одно - по своей воле он никогда не дал бы ей дотронуться до этого растреклятого зелья. «Что ж, возможно, я отпущу тебя, - вдруг подумал он. - Когда совершу задуманное, и мы вернёмся домой». Почему-то мысль об этом вызвала ощущение одиночества, чего-то тоскливого и неприятного, и Румпельштильцхен раздраженно тряхнул головой. Нет, это уже слишком. Он не допустит снова ту же ошибку. Да, Белль искренна сейчас, но кто знает, что может случиться потом? Дочь мельника тоже поначалу казалась правдивой... «Именно что казалась. Но тогда я не знал рецепта этого зелья». - Так что же ты чувствуешь ко мне? - вырвалось у мага. В общем-то, он не хотел копаться в своей душе и выяснять, почему так упорно добивается конкретного и чёткого ответа. Он поспешил прибавить с ехидным смешком: - Должен же я знать, не попытаешься ли ты как-нибудь меня отравить. Конечно, это у тебя вряд ли получится, но попытка не пытка, а только к ней повод. - Румпельштильцхен, ну зачем ты так? - Белль вдруг обиделась. - Твоё недоверие обижает меня. Я же сказала - я не хочу быть нечестной с тобой. Разумеется, я не буду пытаться тебя отравить! Мне жаль, что люди приучили тебя не доверять им. Я бы хотела тебе помочь, если бы ты только позволил мне. Я бы хотела узнать тебя лучше, чтобы знать, чем я могла бы тебя порадовать, а чего лучше не делать, чтобы не задеть тебя. Я чувствую... - Белль вдруг смутилась, поняв, что не знает, как лучше это назвать, - наверное, желание подружиться с тобой. Стать ближе к тебе, чем просто служанка. Избавить тебя от одиночества. Потому что я уверена, что тебе было одиноко, пока не появилась я. Румпельштильцхен больше не мог этого слушать. Его тёмная сторона нашептывала, что опять, опять может начаться скользкий путь доверия по отношению к кому-то. Он давно отвык быть человеком, это причиняло слишком много боли, и свои слабости, свои сокровенные мысли маг никому не собирался показывать. А Белль хочет стать ближе к нему, она не боится, она видит в нём человека, несмотря ни на что. «Глупая наивная девчонка, - зло прошептал про себя Тёмный. - Ты не знаешь меня. Ты ничего не знаешь!» Он уже достаточно успел овладеть собой, чтобы повернуться к Белль с привычной ухмылкой на тонких губах. - А ты не боишься лучше узнавать меня? Тебе не приходило в голову, что я могу оказаться хуже, значительно хуже, чем ты думаешь? Откуда в тебе столько веры в то, что чудовища могут быть людьми? - Я не знаю... - Белль растерялась. - Просто... чувствую, что в тебе ещё осталось что-то человеческое. Иногда ты бываешь совсем не похож на злобное чудовище, даже лицо у тебя становится другим... почти добрым. На тебя даже приятно смотреть. И потому я не боюсь лучше узнавать тебя. А вот ты боишься. Того, что я могу подарить тебе надежду, а потом разочароваться сама, узнав о тебе что-то плохое. Румпельштильцхен помолчал, а затем, словно приняв решение, все с той же неприятной ухмылкой отрезал: - Нет, милая моя, я не боюсь. Я просто знаю себя лучше, чем ты. Поэтому я бы посоветовал тебе бросить эти бредовые мысли о том, что где-то в глубине души у меня, видите ли, есть добро. Потому что его там нет! - припечатал он и добавил с глумливой интонацией, начисто стирая следы смятения из сердца и снова запирая все чувства на ключ: - А если я и добр к тебе временами, то лишь потому, что ты мне нужна. Хорошую домработницу нынче сложно найти. А теперь, пожалуй, пора завершать вечер откровенностей! - с этими словами монстр щёлкнул пальцами, и синий кокон с яйцом исчез, перемещаясь в лабораторию. Сам же Румпельштильцхен подчеркнуто предусмотрительно обратился к смотрительнице: - Занимайся своими делами, Белль, но чтобы больше не заходила в мою лабораторию, ясно? Надеюсь, этот вопрос мы утрясли. Ныне же я тебя покину. У меня много работы. Клубы фиолетового дыма - и маг исчез следом за яйцом дракона. Он окончательно решил - никаких новых привязанностей, за которые придется платить кусками души. Внутренняя борьба завершилась в пользу тёмной стороны, говорившей об осторожности и советовавшей вновь закрыться в своей скорлупе холодного, как лед, недоверия ко всему миру, в том числе и к этой наивной девочке. Очутившись у себя в лаборатории, Румпельштильцхен покрутил рукой - и в стене явилось взору тайное помещение. Туда синий кокон плавно и поплыл по воздуху, после чего вход закрылся. Вслед за этим Тёмный маг подошел к полкам, взял склянку с голубым зельем, взвесил в руке и посмотрел на свет - много ли пролила глупая девчонка. Как выяснилось, нет, но наказать Белль все равно следует, чтобы не обольщалась на свой счёт. Разумеется, это может подождать до утра. Пусть помучается, размышляя, что для неё готовит хозяин. И оставит свои нелепые попытки до него достучаться. Всё равно не получится, не выйдет, не будет позволено. Потому что это слишком больно - быть человеком. Румпельштильцхен оставил зелье в покое и устало опустился в стоявшее неподалёку кресло, прикрыв глаза. На душе у него было скверно, мысли о Белль сменились раздумьями о сыне - как тот встретит отца, простит ли, вернётся ли домой... любит ли ещё того, кто его породил, был для него и отцом, и матерью, пока Мила пила в кабаках, оплакивая свою участь жены деревенского труса. Все эти сомнения пришлось волевым усилием выбросить из головы и вместо этого задуматься о своей будущей ученице. Внезапная мысль посетила монстра - что, если поиски девушки поручить Лантерну? Человек-тень умеет разведывать чужие секреты и мог бы оказаться весьма полезным в подобном деле. Другое дело, что Румпельштильцхен не склонен был ему доверять - как и вообще кому-либо, кроме самого себя. Да и себе не всегда. Иными словами, стоило подумать и над этим. Белль осталась сидеть в кресле, охваченная каким-то оцепенением. Судя по всему, действие зелья заканчивалось, и она начинала осознавать, что сказала слишком много, больше, чем хотела бы сама. И теперь Румпельштильцхен знает о её отношении к нему и недоволен. Белль понимала, что это значит - отныне он будет с ней начеку и пресечёт любые её вопросы, касающиеся его. Лучше больше и не пытаться. «Не доверяет... - крутилось в голове у девушки. - НАСТОЛЬКО не доверяет! Но неужели Румпельштильцхен думает, что я так просто поверю, что в нём нет ничего человеческого?! Если бы это было так - его бы не задевали так мои предположения. Нет, он просто не хочет открыться мне, не хочет, чтобы я что-то о нём узнала, - эта мысль отчего-то до того расстроила Белль, что у неё выступили слёзы на глазах. - Не хочет подпускать меня ближе к себе... Но почему мне от этого так больно? В чём дело?! Я, видно, совсем сошла с ума - плакать из-за того, что не кто-нибудь, а Тёмный не спешит довериться мне и признаться, что когда-то был человеком! - Белль невесело усмехнулась и вытерла слёзы. - С чего бы, спрашивается, он должен? Только потому что мне этого очень хочется? А не слишком ли я самонадеянна? Я должна знать своё место в этом замке и не забываться! Любопытство - враг мой. Когда-нибудь мне придётся это уяснить», - девушка тяжело вздохнула, поднимаясь с кресла и пытаясь взять себя в руки. Ей было очень горько и в то же время стыдно. «И всё же мне так хочется доказать, что я именно тот человек, которому Румпельштильцхен мог бы доверять! - не сдавалась Белль, отправляясь в свою комнату, ведь было уже поздно. - Я не хочу ничего плохого, только помочь, потому что он определённо несчастен. К тёмной магии обращаются не от хорошей жизни. Что-то произошло... Вот что: я должна доказать делом, что со мной ему нечего опасаться. Эх, вот если бы мне подвернулось что-то... какое-то искушение! Сбежать там, воспользоваться случаем, чтобы безнаказанно обмануть или как-то навредить Румпельштильцхену... Чтобы у меня была возможность поддаться этому искушению без серьёзных последствий для себя, но я бы отказалась, доказав свою честность и стойкость в следовании принятым решениям. Вдруг бы это помогло, а?!» Мысли об искушениях, способах завоевать доверие Румпельштильцхена и воспоминания о том, как он отреагировал на её признания, этой ночью долго мешали девушке заснуть.