New Game

- Постой, дорогуша, - в такой непосредственной близости от кинжала Румпельштильцхен осознал, что, пожалуй, именно сегодня умирать ему расхотелось, - мы можем заключить сделку, какую угодно! Ты не понимаешь, каково это - стать Тёмной, это не только власть и могущество, - несколько шагов назад привели к тому, что Адна приказала Румпельштильцхену стоять на месте, и он беспомощно наблюдал за её приближением, - это бремя, которое ты не вынесешь! Остановись, подумай хорошенько! Одним ловким движением Джарет преградил Адне путь, заслонив Тёмного собственным телом. - Лежачего! Не! Бьют! - повторил он, будто учитель, пытающийся вбить прописные истины тупой и упрямой ученице. - Стойте на месте, иначе уже мне придётся... гм... обезвредить вас! - Уйдите с дороги! - Адна в ярости пихнула его свободной рукой. - Из-за Тёмного я лишилась всего на свете! Подруги, покоя, дома, своих крыльев! Я убью его! Убью! - она кричала почти в истерике. - Ну вот что! - Джарет схватил разъярённую фурию за плечи и хорошенько встряхнул, - не будет больше никаких убийств! Я не хочу воевать с новой Тёмной волшебницей! - Осторожно, дружочек, - посоветовал ему Румпельштильцхен, которого заступничество коронованного фейри сначала заставило удивлённо поднять брови, а затем просто неотрывно и весьма заинтересованно наблюдать за обоими, - кажется, дама не разделяет твоих человеко...монстролюбивых порывов, - хмыкнув, он алчно впился глазами в кинжал - Адна стиснула страшное оружие намертво, но вдруг да выпустит, хотя бы на мгновение?.. Отобрать кинжал у владелицы, увы, Джарет не мог просто так, разве что та сама его отдаст. Румпельштильцхен полагал, что с бывшим повелителем гоблинов столкуется лучше, чем с обезумевшей от жажды мести женщиной, однако на рассеянность или сговорчивость Адны в вопросе кинжала вряд ли стоило рассчитывать. Джарет, похоже, принял подобие шутки, высказанное Тёмным магом, всерьёз. - Вовсе я не монстролюбив, просто уже нахлебался от власть имущей леди, спятившей от жажды мести. Кроме того, я своими ушами слышал о королевстве, которое ты спас от огров, - отозвался укротитель свирепых фей. - Не знаю, что на тебя тогда нашло, но чем грозит война с ограми, я хорошо понимаю. Да и ты уже наказан по заслугам, даже чуточку, пожалуй, сверх заслуг. Ну всё, хватит, успокойтесь уже, - Джарет, призвав на помощь весь свой опыт, решил, что наилучший способ удержать взбесившуюся женщину и не дать ей натворить глупостей - это крепкие объятия. - Нисколько он не наказан, - глухо бормотала Адна, почему-то не слишком возражавшая против такого способа успокаивать - кажется, она начинала приходить в себя. - Испугали немного - это наказание? Если я сейчас отпущу монстра, он и свиток с Проклятьем подберёт, так что его сыночек и Белль не найдут! - зло выпалив это, бывшая фея наконец-то отстранилась и, стиснув в руке кинжал, недобро задумалась. - Я вас прошу, давайте уже без кровопролитий, а? Я устал от всего этого. Нам нужно подыскать себе новый дом, - напомнил Джарет,- и, боюсь, теперь мне придётся ещё и работать. - И куда же направимся? - Адна мрачно разглядывала кинжал, тускло поблескивавший в предрассветной мгле. - Мне ведь тоже теперь нужен дом. - Разве что в Город, там мои друзья - не к кому мне больше идти. Всё ваше безрассудство, будь оно неладно! Эти мне женщины! Вот погодите, ещё похитит вас кто-нибудь и в дом свиданий продаст - узнаете тогда, - припугнул Джарет. - А со мной-то что решать будете? - нетерпеливо поинтересовался Румпельштильцхен. - Пожалуй, мы могли бы договориться об обмене - Адна возвращает мне кинжал, а я в ответ предоставляю какую-нибудь услугу. К примеру, целую комнату золота, а то и две - вам же понадобятся деньги для новой жизни, - голос мага звучал вкрадчиво и мягко, почти бархатно, выражение лица было совершенно обезоруживающим - мол, распрощаемся мирно и забудем былые распри. - Давайте сделаем так, - обратилась Адна к Джарету, словно не слыша манёвра, предпринятого Румпельштильцхеном, - пусть Тёмный переправит нас в Город. Ему рукой махнуть, и всё, мы там окажемся! Только не рассказывайте своим друзьям про кинжал! Ни в коем случае! По-моему, это опасно для них, - девушка угрюмо покосилась на Румпельштильцхена - она полагала, что в случае надобности - крайней надобности - тот может и нарушить контракт. - Скажем при встрече, что я нашла способ подчинить себе Тёмного, но говорить об этом нельзя, и всё! Адна не собиралась выпускать из своих рук кинжал, и тем более возвращать его обратно хозяину. Отныне она станет распоряжаться жизнью и свободой Тёмного, и кто сказал, что этому чудовищу не придётся очень и очень несладко?.. - Деньги на жильё у вас найдутся, или пусть Румпельштильцхен, - Адна усмехнулась, - даст нам своего драгоценного золота? Он всё равно его из соломы прядёт! Не убудет от нашего чародея. Только я в гостиницу не хочу! Там наша тайна может раскрыться. Лучше какой-нибудь тихий домик, с рассеянными хозяевами... - Ага, которые с радостью пустят сомнительного типа, да ещё с девицей, которая с ним не в родстве и не наречённая невеста! - поневоле расхохотался Джарет. - Даже рассеянных хозяев может заинтересовать, дочку какого это купца я сманил! - Тогда отправляйтесь вы в гостиницу, а я в тихий домик, - недолго думая, предложила Адна. - Тёмный, золото! И побольше! Повинуясь приказу, Румпельштильцхен протянул ей руку, в ладони которой появился маленький, туго набитый кошелёчек. Сделал он это не излюбленным эффектным жестом, а скорее вынужденно и нехотя. Адна выхватила кошелёк и прицепила к себе на пояс, словно бывалый путник. Кинжал бывшая фея спрятала под платьем, предварительно заставив Тёмного наколдовать - или телепортировать из своего замка, Адне сие было неизвестно - подходящие ножны. - Ну вот, - довольно произнесла она, повернувшись к Джарету, - я готова. Впрочем, девушка тут же недовольно нахмурилась, глядя на свои босые ноги - она так торопилась в своё время отправиться в Тёмный Замок, что о хрустальных туфельках совсем забыла. Что ж, это можно поправить. - Тёмный, хрустальные туфельки мне на ноги... или даже золотые, как у Её Величества, - дерзко прищурилась Адна. Когда спустя мгновение на её изящных ножках оказались красивые сияющие туфельки, бывшая фея поразмыслила и решила, что Джарет отчасти прав. Зачем просто так убивать того, кого можно всячески использовать в своих целях и помучить, когда захочется, когда нахлынут воспоминания о несчастной Кристе? Пусть Румпельштильцхен служит той, которую желал бы разорвать на мелкие части, а затем обратить их в пепел! - Тц-тц-тц, - прищёлкнул языком фейри, оглядывая путешественницу с ног до головы. Сказать по правде, девчонка выглядела эффектно, чего уж там - была феей, недосягаемой и эфирной, а теперь перед Джаретом - молодая женщина из плоти и крови, способная взволновать и дряхлого старца, одной ногой стоящего в могиле... Но... - Дитя моё, - Джарет постарался скрыть улыбку, - вот сразу видно, что вы не человек. Ваш наряд, мягко говоря, бросается в глаза. Ленивейший разбойник - и тот загорится желанием ограбить и... обидеть честь, гм. Адна небрежно махнула рукой. - Я призову Тёмного, и он этого разбойника подвесит на дереве вверх ногами! И любого, кто на меня покусится! Верно? - она сладчайшим образом улыбнулась Румпельштильцхену. - Может быть, велеть Тёмному ещё что наколдовать, чтобы я по вашим человеческим понятиям выглядела ещё красивее? - И что же? Алмазную корону? Бриллиантовые ожерелья? Может быть, тебе дворец воздвигнуть посреди Города и провозгласить королевой всего этого мира? - процедил сквозь зубы Румпельштильцхен, его причудливо-некрасивое лицо скривилось от величайшего раздражения. - Проклятье, девчонка, я не твой раб! Отдай мне кинжал! - рявкнул он и шагнул к Адне, протянув руку, скрипя зубами от злости, - это тебе не игрушка! Я должен вернуться домой, к Белль и моему сыну, мне недосуг одевать тебя, как куклу, и выполнять твои идиотские прихоти!.. На сей раз Джарет загородил дорогу уже Румпельштильцхену. - Я не позволю тебе обижать женщину, пусть и сумасбродную. Держи руки в узде. Приятно ощутить себя в моей шкуре? Я тоже не хотел рассказывать Ильсору твою басню, кто вырвал у меня сердце! - Успокойтесь, пока у меня кинжал, он ничего мне не сделает, - злорадно улыбнулась Адна. - Иначе бы это чудовище уже от меня и праха бы не оставило, невзирая на договор! Поглядите, как у него глаза горят! Ты не попадёшь домой, Тёмный, пока Белль и Бэй не найдут Проклятье, - девушка смаковала слова, с удовольствием глядя, как сжимаются кулаки мага, как трясёт его от бессильного гнева. - А потом они тебя бросят! Им давно пора знать правду о тебе, - сказав это, Адна отошла в сторону, вынула из кармана платья гребешок для волос и стала прихорашиваться. Пора отправляться в Город! Румпельштильцхен отступил назад, задыхаясь от ненависти, и судорожно провёл рукой по лбу. Он должен что-то сделать, как-то попасть домой раньше, чем свиток с Проклятьем будет обнаружен. Обречённость, на какое-то время целиком заполонившая всё существо Румпельштильцхена, уступила место отчаянному желанию всё же побороться за то, что ему дорого - сродни порыву, заставившему когда-то робкого крестьянина поджечь герцогский замок и полезть в огонь за кинжалом Тёмного. Если бы только можно было натравить на Адну Уилкиса, но увы! Едва ли Уилкис так рано, ещё до рассвета, на ногах, вряд ли Адна отдаст настолько расплывчатый приказ, что Тёмный маг сумеет отправить девчонку в нужное место и дать Альфреду знак! Мысли беспорядочно заметались в поисках выхода, и, не зная, что делать, колдун шагнул вплотную к Джарету и обратился к тому еле слышно, почти шёпотом, чтобы не расслышала бывшая фея: - Знание о Проклятье разобьёт сердце тому, кто это найдёт. Я должен раньше успеть, спрятать свиток! Помоги мне, вымани у Адны кинжал и верни мне. Взамен требуй, чего хочешь, я могу многое, быть может, - Румпельштильцхен помедлил, - даже связаться с твоей Сарой, чтобы вы могли поговорить! Или попробовать привести её в этот мир - вдруг да получится? Румпельштильцхен полагал, что, если Сара в своё время сумела призвать Короля Гоблинов безо всякого труда, то в её временном промежутке пространства магия водится, а значит - вполне возможно найти девушку, из-за которой Джарет грозился наслать на Белль демона. Если же нет... что ж, он предупредил, что попытается, но ничего пока не обещал. - Что? - Джарет сжал руки в кулаки так, что длинные, как не у каждой женщины, ногти вонзились в тело. Лишь боль и могла бы его сейчас одёрнуть и спасти от искушения. - Невозможно. Королева Маб предупреждала, что ты обманул меня и Сара для меня недоступна навсегда. Да и тебе не помешает хлебать наказание полной ложкой. - Королева Маб может и ошибаться, - яростно шептал Тёмный, перед глазами которого неотступно маячило видение сына и Белль, в ужасе смотрящих на свиток с Проклятьем. - Подумай, вдруг у меня получится... если Сара так быстро до тебя добралась, значит, у вас там где-то существует магия... и мое волшебное зеркало могло бы уловить вход в этот мир, или хотя бы позволить связаться с Сарой, - торопливо, пока Адна не вернулась, закончил маг. В глазах его светилась безумная надежда. - Сара до меня так быстро добралась, потому что есть особый ритуал. Но поскольку я здесь, ритуал больше не сработает, - отрубил Джарет. - И даже если что, она меня больше не желает. Когда я покидал Англию, она праздновала победу надо мной. Так почему я должен помогать тебе в твоём счастье, если лишён своего? Надежда, поддерживавшая самообладание Тёмного мага, испарилась с последними словами Джарета. Румпельштильцхен отступил назад, и ещё раз, и ещё - несколько шагов, которые он сам не чувствовал. По его вмиг застывшему лицу пробежала судорога, а в следующее мгновение янтарные глаза монстра полыхнули диким огнём, и, позабыв о магии, о заключённом контракте, обо всём на свете, он прыгнул на Джарета, как тигр. Единственным желанием Тёмного было голыми руками разорвать проклятого фейри на куски и смешать с грязью - а в голове неотступно звенели слова сына «Тогда я тебя брошу», и Белль печально вторила Белфайеру. Румпельштильцхен так и не успел вгрызться зубами в глотку врагу, поскольку возмущённый крик появившейся Адны буквально оторвал его от Джарета и швырнул на землю. Бывшая фея хотела, чтобы кинжал наказал Тёмного, и по её слову боль, как кипящая лава, разлилась по всему телу колдуна. Даже когда луч из пистолета ранил Румпельштильцхена в грудь, ему не было так худо, как сейчас. Маг глухо стонал, корчился от ни с чем не сравнимых мук и не мог даже закричать или потерять сознание, ибо Адна не давала ему этого сделать. От боли по щекам Румпельштильцхена ручейками бежали слёзы... Продышавшись, Джарет выпрямился. - Стойте! Хватит! Не надо! - прорычал он. - Его и так покарал бы контракт! ОСТАНОВИТЕСЬ ЖЕ! - извивающийся от мук боли Румпельштильцхен сейчас напомнил развенчанному королю о его собственных пытках и откате. - Сейчас вы ничем его не лучше! - Да как вы смеете?! - Адна задохнулась от негодования, однако велела кинжалу прекратить истязания Румпельштильцхена. - Меня сравнивать! С ним! Он хотел нарушить контракт и убить вас, а я помешала! И вот ваша благодарность! Ах да, - язвительно прибавила она, - чего же я ждала ещё от тёмного фейри! Кстати, с чего он так взбесился, что вы ему сказали-то? - Убив меня или хотя бы ранив, он пострадал бы сам - контракт скреплён его кровью. А вот вы истязали его в точности так же, как он меня,и то, что я ему наговорил - это между мной и им. Тёмный же фейри, - напомнил Джарет, - лечил вас и спас от неминуемой гибели, так что и от нашей братии можно чего-то хорошего ожидать. Адна сердито махнула рукой и повернулась к Тёмному магу. Тот уже приподнялся на четвереньки, хотя его заметно пошатывало от слабости. - Ты вёл себя плохо, - заявила она, - поэтому будешь наказан ещё больше, чем я планировала! Для начала, я запрещаю тебе видеться с Белль и сыном. Даже после того, как они найдут свиток с Проклятьем! Ты никогда больше их не увидишь, Румпельштильцхен. Никогда! Ты будешь один, как раньше! Ты не заслуживаешь любви и счастья! Я запрещаю тебе писать им, говорить через волшебное зеркальце, встречаться - всё! В голубых глазах Адны сверкало злое удовольствие. - Ты останешься здесь, поселишься где-нибудь в Полых Холмах и не будешь показываться в Городе или где-либо ещё, пока я тебя не призову. Сейчас мы тебе обустроим жилище! Я придумаю обстановку, которая тебе подойдёт! А потом ты отправишь меня в Город, там я сама себе домик найду. Боль от наказания Адны, в отличие от той, которую в своё время причинил луч пистолета, прошла сразу же, как госпожа Тёмного остановила пытку. Тем не менее, Румпельштильцхен был ещё не в состоянии встать и, упираясь сжатыми кулаками и коленями в землю, молча выслушал всё, что возбужденно и торжественно говорила Адна. Он давно, уже несколько столетий как отвык быть беспомощным. Это его жертвы стонали и плакали от боли, корчились у ног своего ехидного палача, пытались уговорить его прекратить мучения. Мгновенно всплыло в памяти человеческое прошлое, когда любой, кто был сильнее, мог всласть поиздеваться над бедным деревенским калекой при желании. Горький комок подкатил к горлу Румпельштильцхена, и ощущение тихой безнадёжности, казалось бы, давно забытое, навалилось на него. Неужели он нашёл Бэя только для того, чтобы снова потерять? И полюбил Белль лишь затем, чтобы впоследствии оставить её навсегда? Адна тем временем посмотрела на Джарета. - У вас есть магия, вы можете обернуться совой и полететь сами, - она говорила сквозь зубы, всё ещё сердитая на него из-за полученной отповеди. - А мы с Тёмным сейчас отправимся по делам. До свидания - думаю, мы увидимся в Городе, - Адна протянула руку, подумав, что по человеческим законам фейри должен либо поцеловать её, либо пожать - одно из двух. Джарет, однако, лишь отступил назад и насмешливо поклонился бывшей фее. - Не смею пачкать вас соприкосновением с моей скверной плотью тёмного фейри! - иронически произнёс он, и, оборотившись, как ему и советовали, совой, понёсся на запад. Так отвратительно на сердце у сверженного короля не было с тех времён, когда он сам прекратил быть наивным человеческим юношей. Родилась вторая Селена - и последствия её мести могли быть не менее ужасающими. А он, Джарет, стал той самой пресловутой песчинкой, разладившей весь механизм здешней жизни. Адна негодующе фыркнула и велела Румпельштильцхену, уже успевшему встать на ноги, переместить их обоих в Полые Холмы. Уж она разыщет какую-нибудь землянку, и пусть Тёмный сидит там, пока не понадобится! А она-то уж найдёт, чем ей заняться, в Городе. Как раз и утро скоро начнётся, жизнь забурлит, в конце концов, смертные достаточно интересно проводят своё время. Адна вдруг ощутила облегчение оттого, что ей больше не надо кому-то лететь на помощь, заниматься чужими делами - будто эти людишки без фей жить не могут! Что ж, теперь она и сама смертная... прикажет Тёмному продлить её молодость, пожалуй, а то срок жизни у человека невелик, срок юности и того меньше. Адна же привыкла вечно быть молодой и красивой... Отныне домом Румпельштильцхена стала землянка, где по желанию Адны Тёмный оказался в углу, а на его запястьях и щиколотках защёлкнулись металлические браслеты, от которых тянулись цепи, вделанные в стену. От мира Румпельштильцхена отгородили воздвигнутые им же по издевательскому приказу госпожи прутья. Кучка соломы, из которой в обычное время Тёмный напрял бы золота, должна была служить ему постелью. Румпельштильцхен не должен был ни освобождаться от своей цепи, ни пытаться выйти из импровизированной клетки - разве что хозяйка призовёт его. Отныне он превратился в пленника. Адна с удовлетворением оглядела всю эту картину. Сломленный и покорённый ею, ненавистный убийца Кристы сидел у стены, мрачно склонив свою лохматую голову; вероятно, так же Джарет в своё время сидел в подземелье Тёмного Замка. Правда, окровавленным и грязным Румпельштильцхен не был - тот же Джарет помешал Адне довести пытку до конца, а сейчас у девушки уже не было на это настроения. Но ничего, Румпельштильцхен обязательно даст ей повод наказать себя - и тогда уже некому будет останавливать бывшую фею. Адна деловито произнесла: - Не думаю, что ты нуждаешься в еде. Ты же волшебник. Но если хочешь, наколдовывай её сам себе - потому что настоящую я тебе носить не буду. До встречи, Штильцхен! - сияя, она приложила пальчик к губам и, совсем как обычная смертная, послала магу воздушный поцелуй. А затем Адну окутало облако сиреневого дыма, отправляя в Город. Таков был уговор с Тёмным. Как только она исчезла, Румпельштильцхен тяжело привалился к стене, и звякнули цепи, сковывавшие его движения. Никакой надежды на то, что Белфайер и Белль не обнаружат Проклятье, больше не оставалось. Просить и умолять Адну было бы бесполезно - бывшая фея только сполна насладилась бы унижением поверженного врага, но не более того. Она не способна сострадать - если и была когда-то, то, убив Кристу, Румпельштильцхен убил в Адне и частичку души. Никогда раньше он не думал, что фея может испытывать такие сильные чувства. Сейчас Тёмный маг думал не о мести, не о способах вернуть себе кинжал - мысли безостановочно вертелись вокруг грядущих событий в его замке. Возмездие пришло неожиданно - именно в ту минуту, когда Румпельштильцхен позволил себе роскошь помечтать о счастье, которого у него в полной мере никогда не было. И ведь он даже не может вернуться домой, объяснить сыну, ради чего создавал Проклятье, не может попытаться оправдать себя, не может даже сказать: «Бэй, я хотел найти тебя! Искупить свою ошибку... не видел другого выхода...» Губы Румпельштильцхена дрогнули, ресницы стали влажными - сейчас, когда никто не видел его, маг не сдерживал своего горя. - Бэй... мой мальчик... - отчаянно всхлипнул он, закрывая глаза, чувствуя, как несколько горьких слезинок скатываются по щекам. - Белль... моя милая Белль... Она была для него искрой надежды, лучом света, казавшегося недостижимым для того, кто однажды познал тьму. Ангелом, спустившимся в преисподнюю. А теперь всё было кончено - ещё любящее, но полное смертельной обиды сердце Белфайера преисполнится отвращением навсегда, а Белль будет так потрясена, что едва ли найдёт в себе силы примириться с тем, что узнает. И даже случись невероятное, когда Белль простит своего любимого монстра, а Бэй захочет дать последний шанс отцу, увидеться с ними невозможно, так же как и поговорить, взять их руки в свои, пообещать... пообещать, что он изменится, станет другим - лишь бы они не уходили. Чудовищу нельзя любить и быть любимым - но рядом с сыном и Белль оно превращалось в человека. Румпельштильцхен глухо, безнадёжно рыдал, уткнувшись лицом в свои скованные цепью руки. Ему казалось, что сердце его вот-вот разорвётся от тоски... *** Церулеус, побывавший у своей матери, не спеша летел обратно, домой. Дракончик был очень доволен - он увидел своё племя, был радушно принят всеми; никто и не подумал упрекнуть сородича за то, что он служит Тёмному магу. Более того, мать Церулеуса считала Румпельштильцхена спасителем своего сына. Правда, драконам не слишком-то нравилось, что кто-то из них вынужден служить человеческому существу, пусть и такому могущественному, как злой волшебник Румпельштильцхен, но всё же опасения Церулеуса, что к нему отнесутся враждебно и презрительно, были напрасны. Он мог бы остаться - и очень хотел этого, но вспомнил, что обещал хозяину вернуться. Дракончик решил, что попросит у Румпельштильцхена свободы - ведь тот обещал, что наградит его ещё. Хотя, конечно же, это вовсе не означает, что Церулеус не будет видеться с обитателями Тёмного Замка. Он желал быть просто другом для них - но не прирученным животным навроде коня. Церулеус с высоты драконьего полёта озирал окрестности, когда своими острыми глазами заприметил интересное зрелище. А именно - своего хозяина на границе с Феерией, причём не одного, а в обществе какой-то человеческой девушки в белом платье. Та капризным голосом потребовала, чтобы Румпельштильцхен исполнил какое-то её повеление - какое именно, Церулеус не расслышал - и, к изумлению дракончика, Тёмный маг покорно согласился. После чего оба исчезли в облаке фиолетового дыма. Ничего не понимая, Церулеус приземлился рядом с границей, осмотрелся. Облик девушки показался ему знакомым, и дракончик даже припомнил, что существо, которое преследовало Белль в Городе, выглядело точно так же. С той только разницей, что было гораздо меньше. Церулеус ничего не понимал. В его голове образ хозяина никак не ассоциировался с покорностью и послушанием по отношению к одетым в белое женщинам. Что-то тут не так. Юный ящер не стал долго размышлять над этим - он взмахнул крыльями, поднялся и полетел в сторону Тёмного Замка. Нужно рассказать Смотрительнице об этой сцене и спросить, умеют ли феи увеличиваться в размерах. Драконье чутьё подсказывало, что происходит нечто странное.