New Game

Поняв, что её опасения не напрасны, и Румпельштильцхен не отзовётся, Белль в волнении вскочила с постели. «Так Адна уже нашла кинжал, и теперь Румпельштильцхен в её власти! Как ей удалось?! И... неужели Церулеус её не задержал? - девушка не знала, что дракон улетел повидать своих родичей, и на ум ей пришла неприятная догадка, добавив беспокойства. - С ним тоже что-то случилось?!» Белль кинулась к выходу. Открытая дверь заставила исчезнуть последние остатки надежды, что её опасения преждевременны. Девушка чуть не заплакала от отчаяния, но вдруг её взгляд упал на какой-то предмет, лежащий у двери. Она осторожно подошла ближе. «Что это? Какой-то свиток... - Белль озадачилась. - Так, и что же в нём?» - она наклонилась поднять его - и остолбенела, поражённая ужасом. Перед глазами у неё пронеслись, сменяя друг друга, картины несчастий и злодеяний, горе, страх и боль множества разных людей, кровь, слёзы и прах убитых фей. «Проклятье... То самое Проклятье, способное перенести в мир без магии! - поняла она. - Королева Маб не преувеличивала - Румпельштильцхен сделал всё это! Столько жертв... только ради того, чтобы вновь увидеть своего сына! Столько жертв... и всё это даже не пригодилось! - покачала головой Белль. - Белфайер нашёлся здесь, без всяких Проклятий. Так... Нужно спрятать свиток с Проклятьем подальше, чтобы Бэй не нашёл его. Он и так ещё не простил Румпельштильцхена, а уж если вдруг узнает...» Дрожащими пальцами смотрительница взяла Проклятье и отнесла в лабораторию. Уже положив его на полку куда-то позади стоявших склянок, Белль заметила, что вокруг разбрызгана какая-то пачкающая жидкость. Ей стало ещё больше не по себе. «Это ещё что такое? Похоже на чернила, - рассмотрела она то, что попало ей на палец. - Мне придётся здесь прибраться... потом, когда... - девушка тяжело вздохнула, стараясь держать себя в руках, - когда Румпельштильцхен вернётся. Я должна отнять у Адны кинжал и помочь Румпельштильцхену вернуться домой! Пока не поздно». До предела обеспокоенная и расстроенная, Белль покинула лабораторию, поплотнее закрыв дверь, и тихонько, чтобы случайно не разбудить спящего в замке Белфайера, пошла на кухню. Там она вымыла руки от чернил и ополоснула лицо холодной водой - это отрезвляло и помогало собраться с мыслями. Теперь ей предстояло подумать, как же добраться до Адны и Румпельштильцхена. «Должно быть, они в Феерии, - предположила девушка. - Но я не знаю дорогу туда, в прошлый раз Адна несла меня в магическом коконе. Нужно спросить кого-то... Ах да, Церулеус! - вспомнила Белль. - Где он, что с ним?» - она вновь направилась к выходу и негромко позвала дракона. Церулеус ещё с воздуха заметил, что двери замка открыты, и ему это не понравилось. Несколько мгновений - и дракон уже приземлился неподалёку, затем ему послышалось, что его зовут. - Смотрительница! - Церулеус подошёл поближе. - Я здесь. Только прилетел. Более он ничего не сказал - дракончик ждал, пока Белль сама выйдет к нему и объяснит, что происходит. Ясно было, что случилась какая-то неприятность. Неужели кто-то сумел одолеть самого могущественного волшебника здешних земель? Такое предоставлялось дракончику невероятным, но кто знает... И зачем только он отлучился именно этой ночью! - Церулеус! Где ты был? - взволнованно кинулась Белль к дракону. - Румпельштильцхен в беде! В замке побывали... Нашли кое-что опасное, - она не стала уточнять, что именно, имея в виду и Проклятье, и кинжал. - Враги не сидят сложа руки. Так вот оно что! - В Царстве фей я был. И видел хозяина. Ему приказывала... вот такая, как ты, но похожая на ту фею, маленькую. От которой я тебя отбил, - изложил свою историю Церулеус. - А потом они исчезли. Не знаю, куда - это было волшебство. Феи умеют увеличиваться в размерах? ...Белфайер проснулся, как от толчка, привстал и растерянно огляделся. Мальчик не сразу сообразил, где он - спальня, в которой он находился, могла бы принадлежать знатному и богатому человеку. Но тут же всё вспомнилось - дракончик, Белль, и... отец. Румпельштильцхен. Это его замок, его новая жизнь, и, ещё раз оглядевшись, Бэй вдруг отчётливо понял, что зря согласился остаться здесь. Хотелось сбежать - да, сбежать подальше отсюда, вернуться обратно в Город! Утро ещё не вступило в свои права - но Белфайер уже одевался, и он подумал о том, проснулась ли Белль. Наверное, встаёт она рано, чтобы приготовить завтрак. Он просто попрощается с ней, твердил себе мальчик, направляясь к двери, и попросит дракончика отнести его обратно в Город. Стены замка, вся эта непривычная обстановка словно давили на него, было душно и неприятно. При одной мысли о том, что он может сейчас наткнуться на отца, становилось ещё неуютней. Всё равно ведь не вернуть прошлого, а новую жизнь строить... пока невозможно. Не получится. Румпельштильцхен просил, чтобы ему позволили следить за сыном издалека - и он, Бэй, согласился. Немного даже в замке пробыл, но так и не почувствовал в себе желания начать всё сначала. Так пусть будет, как договорились. Издалека... Спускаясь по лестнице, мальчик услышал, как Белль с кем-то разговаривает; он плотно сжал губы, шаг замедлился. Отец? Нет, спустя пару мгновений Бэй различил голос дракончика. Це-ру-ле-ус, повторил он про себя сложное слово, и вдруг болезненно поморщился - вспомнилось, как над отцом издевались, коверкая его имя... Бэй поёжился, отогнал подальше воспоминание и твёрдым шагом одолел последние ступеньки. Направился к Белль и дракончику. До него долетел обрывок фразы «...- Румпельштильцхен в беде», и Белфайер замер, недоверчиво прислушался. Сразу припомнил, как отец припал к дереву, лицо его исказилось болью - и как Белль потом рассказывала о каких-то врагах... «...Ему самому теперь угрожают. Фея и ещё кто-то... кто-то сильный и хорошо вооружённый». Все мысли о бегстве разом пропали, нахлынула тревога, Бэй почти кинулся вперёд, к разговаривавшим у входа в замок Белль и Церулеусу. - В беде? Что... с ним? - он судорожно сглотнул. - Адна... Теперь Румпельштильцхен в её власти, - мрачно отозвалась Белль на вопрос Белфайера. - Увеличилась до человеческого роста, как я и видела во сне. Значит, ты видел их в Царстве фей, но не знаешь, куда они исчезли? - переспросила она Церулеуса. - Конечно же, Адна позаботится, чтобы Румпельштильцхена никто не нашёл, и сам он не освободился. Но я всё равно собираюсь освободить его, - твёрдо заявила девушка. - Отправлюсь в Город и попробую расспросить людей - как знать, может быть, кто-то видел Адну и подскажет, где можно её найти? Нужно отнять у неё кинжал Тёмного. - Кинжал... у феи кинжал? - Бэй замер на месте, ему живо вспомнились яркие сцены из прошлого. Немая служанка, волнистый клинок в руках отца, кровь на сапогах... Он ещё раз сглотнул. - Тогда она могла... - у него перехватило дыхание, и продолжить он не смог. Убить его, мысленно закончил мальчик, но вслух произнести... Мелькнула ещё одна мысль - нельзя так думать о светлой фее - но тут же пропала. Если фея стала приказывать Тёмному, если сумела в руках кинжал удержать - значит, и на убийство способна...? Бэй больше не хотел об этом думать. Отец жив, они найдут его. Да, они, все вместе. Он решительно шагнул к выходу. - Я с вами. Но... он говорил, что у владельца силой кинжал не отобрать. Мы говорили... о кинжале. Раньше, - неловко закончил Белфайер, не глядя на Белль. Она готова была сражаться за его отца, и от этого что-то полузабытое и теплое шевельнулось в груди. Церулеус выслушал обоих, в задумчивости наклонил свою чешуйчатую голову. - В Царстве фей спросить? - предложил он. - Вдруг кто знает? О каком кинжале речь, дракончик не разобрался, но переспрашивать не стал. Вероятно, это что-то ценное, что украла фея. - Вот что, - нахмурился Белфайер, - по-моему, сперва надо убедиться, что он жив. Последние слова дались мальчику с трудом. Как бы ни был обижен и зол он на отца, при одной мысли о том, что с Румпельштильцхеном что-то случилось, становилось... плохо. Просто очень плохо. - Если мы его найдём, он скажет, где Адну искать, - продолжал Бэй, глядя то на Белль, то на дракончика. - Наверное, она его где-то в скрытом месте держит. В Город же она его не потащит с собой - там люди... испугаются, - мальчик невольно вспомнил, как его самого сначала - да и потом тоже - пугал этот новый, страшный человек, каким стал его отец; и отчётливо всплыл в памяти окровавленный кинжал. «Я отстоял то, что мне было дорого...» - слова заново зазвучали в голове, произнесённые тихим, но пробирающим до мурашек, торжествующим голосом. - Подожди, Бэй... - Белль с сомнением покачала головой. - Если Адна держит Румпельштильцхена в скрытом месте - как мы узнаем, где его искать? И даже если нам повезёт, и мы найдём его... Что, если Румпельштильцхен не сможет ничего сказать? Адна достаточно хитра и сообразительна, как я успела заметить. Она может запретить ему выдавать её, было бы даже странно, если бы она об этом не подумала. Она может вообще запретить Румпельштильцхену говорить с нами! Но убедиться, что он жив, действительно нужно, - согласилась она и крепко задумалась. - Нам нужно разделиться - кто-то ищет Румпельштильцхена, а кто-то - Адну. Кинжал она, конечно же, не отдаст, прямо просить бесполезно. Я собираюсь перехитрить её, - заявила девушка. В голове у неё уже зародилась некая идея, но Белль ещё предстояло продумать детали. Это был слишком большой риск. - Нам с тобой лучше тогда в Город, - Бэй мысленно подосадовал, что не подумал - и правда же фея запретит отцу говорить! - А дракончик, как и хотел, в Царстве фей поищет, да? - он глянул на Церулеуса, тот ответил молчаливым кивком. - Фея меня не знает, вдруг это нам как-то поможет? - аргумент показался мальчику убедительным. - Тебя-то она не знает. Зато знает меня. Стоит одеться так, чтобы хоть издалека не узнала сразу же, - Белль нахмурилась, что-то обдумывая. - Вот что, Бэй. Ты тут меня подожди немного, я соберусь, и мы вместе пойдём в Город. Как раз на рассвете выйдем. - Не пойдёте. Полетите, - лаконично поправил Церулеус и пошёл в свою пещеру - отдохнуть и заодно посмотреть, успел ли хозяин оставить ему мяса - с магией, чтобы и не портилось, и дракончик лучше рос. Выяснилось, что успел, и Церулеус принялся за еду; ему нужно было основательно подкрепиться перед важным путешествием. Оставшись в одиночестве, Бэй снова припомнил, что смотрительница говорила о врагах его отца. Не только фея, кто-то ещё, сильный и хорошо вооружённый... Что, если этот кто-то помогает Адне? Более мальчик раздумывать не стал - он отправился в замок искать оружие, наверняка может понадобиться. Спустя какое-то время, внимательно обыскав огромную залу, где стояли разнообразные диковинки, Белфайер обнаружил лук со стрелами и тяжёлый молот загадочного происхождения. Конечно, оба должны быть не простые, Румпельштильцхен обычное оружие не поставит на постамент. Пару мгновений Бэй колебался, затем забрал лук со стрелами и вернулся к выходу. Потренироваться, что ли, на деревьях, пока Белль и дракончик не подошли? Идея показалась неплохой, мальчик выбрал целью засохшее дерево на приличном расстоянии от себя; мельком подумал, что лучше бы поближе что-нибудь - вряд ли он в самый центр дерева попадёт. Однако стрела рассекла воздух и воткнулась как раз туда, где её хотел видеть Белфайер - и он обрадованно заулыбался, но тут же решил, что случайность. «Надо ещё попробовать», - с этой мыслью Бэй вынул из колчана новую стрелу и наложил на тетиву... *** Когда клубившиеся вокруг неё волны магии исчезли, и Адна оказалась на улицах Светлого квартала, она облегчённо вздохнула. Как-то не по себе вдруг стало - и от тёмного волшебства, и от того, что произошло. Однако неприятные ощущения быстро испарились, и Адна принялась прогуливаться по Светлому кварталу. До утра ещё есть время, она пока посмотрит, что здесь да как. Внимание Адны привлекло чёрное пушистое создание из числа тех, которых люди держат у себя дома и называют кошками. Создание скреблось в дверь симпатичного небольшого домика с белыми стенами и красной крышей, и Адна подошла поближе. Дверь слегка приоткрылась. - Ма-а-а-арти! - судя по голосу (и зевкам), хозяином оказался мальчишка-подросток, ещё и не выспавшийся. - Сам ночь гуляешь и на-а-а-ам, - паренёк снова смачно зевнул, - спать не даёшь! Иди уже домой! Девушка досадливо вздохнула - она хотела приманить животное к себе и погладить, посмотреть, чем эти кошки так нравятся людям. В нынешнем своём обличье Адне хотелось попробовать ощутить себя человеком, а не просто бывшей феей, у которой отняли крылья. Котище, однако, восвояси не заторопился - оглянувшись на недавнюю фею, зверь громко зашипел. Крылья - то она потеряла буквально пять минут назад, и кот чувствовал в ней остаточную магию, и ещё что-то... чёрное, тяжёлое, душное и жуткое, что исходило не от самой девушки, но как бы и от неё... Так сильно Марти ещё никогда не был напуган, но, подобранный когда-то с улицы, родившийся на помойке, он был хищником и бойцом, никогда не показывавшим, как ему страшно, и взамен старавшимся напугать соперника. А то, что несла при себе девушка, и впрямь леденило Марти душу куда больше, чем неприятный тип в чёрном, недавно являвшийся на порог. - Альфред! - дверь приоткрылась пошире, а в голосе мальчишки зазвучал страх вперемешку с недовольством. - Да оставь же меня в покое! Разве тебе мало? Ты же сказал, что даришь мне жизнь! - Альфред? - Адна не выдержала и фыркнула, подойдя поближе. - Вот уж на мужчину я никогда не была похожа! - Ой, вы и в самом деле не Альфред! - юный хозяин дома наконец-то показался весь - это и впрямь был рыжеволосый подросток лет пятнадцати, ещё заспанный и одетый в ночную рубашку. Похоже, кем бы ни был этот Альфред, парнишка ужасно рад, что повстречал не его. Видать, то и впрямь была не особо приятная личность, да ещё «обещал подарить жизнь» - неужто кому-то и впрямь пришло бы голову захотеть отнять жизнь у этого кудрявого и веснушчатого мальчика? - Простите! А что вы тут делаете, да в такую рань? Адна обвела рукой улицу: - Ищу дом, где бы мне сдали комнату. Может быть, твои родители сдают? - она очаровательно улыбнулась мальчишке. - Меня зовут Адна. А тебя? - Меня... - начал было мальчишка, но его перебил недовольный мужской голос: - Эрл, что ты всех перебудил ни свет ни заря? Где твоя совесть? И с кем это ты там говоришь? Кого учил, не открывать дверь кому попало? Голос принадлежал отцу мальчишки, которого звали Эрлом. Выяснилось, что одну комнату Адне хозяева вполне могут сдать, однако последовало предупреждение, чтобы бывшая фея не вздумала колдовать в доме. - С чего вы решили, что я колдовать буду? - рассмеялась Адна. - Я такого не умею, честно говоря. Она протянула хозяину золотые монеты. - Этого хватит на первую неделю? На самом деле её раздосадовало условие, но что ж поделать - будет призывать Тёмного в другом месте. - С чего я решил? А вы себя со стороны-то видели, мэм? - хмыкнул мужчина. - Ну да я уже привык, что здесь за мир. Просто не хочу, чтоб дом на воздух взлетел. Вашей суммы более чем хватит. Эрл, проводи уже леди, да и двери закрой, если Марти вошёл. - А что во мне такого? - удивилась Адна - она себя ощущала человеком, а не феей. Разве что остаточная магия? - В любом случае, не беспокойтесь - я не опасна, - любезно прибавила она, изобразив улыбку, и повернулась к мальчишке - пусть показывает ей комнату. Ох уж эти странные, подозрительные смертные! И похоже, что хозяева дома тоже когда-то явились из Артефакта, если рассуждают об этом мире, как о чужом. - Просто у нас в квартале никто не ходит до рассвета по улице и так, как вы, не одевается, а для знатной особы подозрительно одной по улице блуждать, без свиты, - пояснил Эрл. - Ладно уж, пойдёмте, я вам гостевую спальню покажу. Отец мне днём уши, правда, открутит, - вздохнул он. - Ах, вот как, - несколько сконфуженно промолвила Адна, следуя за мальчишкой. Ну конечно, откуда же ей знать человеческие порядки! - А вы тоже из Артефакта, небось, недавно вывалились... то есть, вышли, простите? - сын хозяина уже растормошился, и мальчишку, судя по всему, распирало любопытство. Он забыл даже о страхе перед неведомым гостье Альфредом. - Нет, я бывшая фея, - суховато ответила девушка - она не видела нужды скрывать правду, - меня крыльев лишили. Почему - к сожалению, рассказать не могу! Это личное, как у вас, людей, говорят. Мальчишка, только что сгоравший от любопытства, вдруг вздрогнул и сжался, будто слова новой постоялицы напомнили ему о чём-то своём, не менее ужасном и печальном. Казалось, он, несмотря на то, что уже превращается из ребёнка в мужчину, сейчас разрыдается. - Что ж, симпатичная комнатка, - Адна, будто не заметив состояния Эрла, критически окинула взглядом предоставленную ей гостевую спальню, - мне нравится. Надеюсь, у вас в Городе интересно, - она сделала долгую паузу, надеясь, что подросток оставит её одну. - Да, мэм, - Эрлу и самому хотелось сейчас уйти - слова гостьи поневоле заставили его пережить... то, как оборвалась его учёба в Хогвартсе. И жизнь в Англии. Он ведь только самые простые заклятия и успел освоить... Адна нетерпеливо постучала ножкой по полу. - Знаешь... может, ты скажешь своим родителям, что я ещё и столоваться у них хотела бы? Денег-то я дала более чем достаточно, по словам твоего отца! Как раз на еду, возможно, хватит! Адна никогда в жизни не пробовала ничего, кроме нектара, но раз уж она человек... Заодно и Эрла спровадить надо на какое-то время. - Хорошо, мэм, я скажу маме, всё равно ведь и её поднял на ноги, - невесело отозвался мальчик, и сам уже желающий уйти от греха подальше. Никому ведь - ни родителям-маглам, ни бывшей фее - не понять того, как можно желать убить его только за то, что он родился не от потомственных колдунов, а всего-навсего от почтальона и домохозяйки. Оставшись одна, Адна с усмешкой подумала, что Тёмный, должно быть, уже оправился от горя и придумывает всяческие способы вернуть себе кинжал. Что ж, она ввергнет чудовище в такое состояние, когда ему будет не до умственных упражнений - с этой мыслью бывшая фея потихоньку вытащила кинжал и, водя пальцами по поверхности клинка, прошептала несколько слов. Улыбаясь, Адна спрятала оружие обратно; только что ей послышался далёкий вскрик, лезвие заметно потеплело - кинжал действовал даже на расстоянии, что и требовалось доказать. ...Приступ жгучей боли был настолько внезапным, что волшебное зеркальце выпало из дрогнувших пальцев Румпельштильцхена и раскололось об пол. Только что маг хотел вызвать Альфреда Уилкиса на связь - но не успел. Испытай все муки, что выпали твоим жертвам во время пыток или перед смертью... Цепи загремели, когда скованный ими узник рухнул на колени, как Джарет тогда, в лесу. Внутренности его, казалось, разрывали на части невидимые безжалостные пальцы, как сам он поступал с Адной и другими; вспышки боли ослепляли, оставляя ощущение смертельного ужаса, а затем воцарялся мрак - подобно этому умирали феи. На мгновение Румпельштильцхену почудилось, что из его груди вырывают сердце, а затем кто-то с весёлым смешком, похожим на его собственный, растёр сердце в порошок. Румпельштильцхен дико завыл и свалился на земляной пол, кровь струйками лилась у него изо рта, как у тех, кого он убивал одним щелчком пальцев в своём недавнем прошлом. Невинные ли жертвы, кровавые ли убийцы или иные негодяи, получившие от Румпельштильцхена по заслугам - разницы не было. Он страдал так же, как все они. В приступе безумной боли Румпельштильцхен разорвал свои цепи - и тут же закричал во весь голос, ибо за нарушение приказа кинжал удесятерил его страдания. Не будь Тёмный маг бессмертным, он бы уже не вынес всего этого и рассыпался в прах. И всё же Румпельштильцхену казалось, что он умирает, а затем он воскресал, чтобы вновь умереть, бесчисленное количество раз. Мир, в котором пленник сейчас существовал, был полон бесконечных мук, физических и душевных, а ещё - страшных видений и жестоких издевательств. И, проводя когтями в полу глубокие борозды, раздирая в клочья собственную одежду и раня тело, исступленно вопя и горько плача от боли и невыносимого страха, Румпельштильцхен имел силы только на одну мысль, прежде чем милосердная тьма, наконец, сомкнула его веки. Более ужасного возмездия для него, наверное, не придумал бы никто и никогда. Адна даже на расстоянии слышала и знала всё, что происходит с Тёмным. На какое-то время она не выдержала - закрыла глаза и заткнула уши, стоя у стены в отведённой ей комнате. Отдавая своё жестокое распоряжение, бывшая фея и не подозревала, что осуществление его поселит некое смятение в её душе. Но вот несчастный страдалец, наконец, лишился чувств - было ясно, что не умер - и Адна порывисто, облегчённо вздохнула. Он заслужил, конечно же, заслужил всё это, но отчего-то его мучения больше не доставляли Адне удовольствия. Её трясло, на душе вдруг стало скверно, вспомнились предупреждения Джарета, подумалось, что не должна месть быть единственным смыслом жизни... Впрочем, девушка тут же сердито тряхнула головой, пригладила свои светлые волосы, постаралась вернуть себе хорошее настроение. Румпельштильцхен наверняка без малейших угрызений совести мучил и убивал - так с чего ей, Адне, его жалеть? Как придёт в себя, она заставит его выполнять любые её прихоти. И пусть снова закуёт себя в цепи!