New Game

Вернувшись из Города, Тёмный маг спрятал лучевой пистолет, волшебный шар Урсулы и ещё кое-что, купленное им в лавке ювелира, в лаборатории, а затем посидел там же какое-то время, размышляя, когда Уилкис, наконец, примется за Адну. Альфреду же хуже, если он будет долго тянуть или откажется от своего задания - чтобы на него надавить, всегда есть Эрл Солиген; при мысли об этом тонкие губы монстра раздвинулись в довольной улыбке. Уилкис до того боится своего нового хозяина, что считает его способным на любое злодейство, а значит - при малейшей угрозе этому рыжему мальчишке побежит расправляться с Адной сломя голову. Но это всё потом, а пока что Румпельштильцхен хотел поговорить с сыном. Поэтому он встал с кресла, сбросил с себя - туда же - тёмный, почти чёрный камзол из драконьей кожи и двинулся в комнату сына. Постучав, маг деликатно поинтересовался: - Бэй... я могу зайти? - Да, конечно, - мальчик встал с кровати и открыл отцу дверь. - Ты что-то хотел, пап? - Хотел, - Румпельштильцхен зашёл внутрь, потоптался на месте, безо всякой нужды расправил манжеты на рукавах, бегло осмотрел комнату, будто проверяя, достаточно ли она хороша - и, наконец, закончил, - чтобы ты мне рассказал... о Неверленде. Как случилось, что ты туда попал? - Эм, я не уверен, что хочу об этом говорить сейчас... - вопрос, заданный отцом, окончательно испортил Белфайеру настроение. - Я понимаю, - Румпельштильцхен виновато опустил глаза и принялся рассматривать шнуровку на своих сапогах. - Я просто подумал... вдруг ты хочешь этим со мной поделиться. В чём угодно Тёмный маг мог оказаться знатоком, а вот как говорить с собственным сыном, вновь обретённым после разлуки, не знал. Внешне это был тот же Бэй, а внутренне - чужой, внезапно обрастающий колючей бронёй, бросающий злые и резкие слова; и именно тогда, когда начинаешь думать, что всё налаживается. - Успокойся. Не обижайся, пожалуйста! Если для тебя это важно - я, конечно, расскажу... - Бэй, если тебе так неприятно, я настаивать не буду, - мягко и обеспокоенно произнёс Тёмный маг, подняв, наконец, глаза на сына. Кажется, тот был не настолько раздражён, как показалось на несколько мгновений - и Румпельштильцхен почувствовал некоторое облегчение. - Нет-нет, не беспокойся, всё в порядке, - Бэй тихо вздохнул и рассказал отцу всю историю: о том, как оказался в Англии; о том, что его приютила семья; о том, как он спас свою названную сестру, улетев вместо неё в Неверленд; и даже о том, как ему было страшно - одному, в тёмной, мрачной пещере - и какие его там одолевали кошмары. - Я так надеялся, что ты вот-вот придёшь и заберёшь меня домой!.. - его голос сорвался - пережитые события после рассказа выстроились перед ним, как живые, и вновь начали погружать его в ужас и панику. Румпельштильцхен порывисто шагнул к сыну и обнял его - вместо новых жалких просьб о прощении, тут же родившихся в уме. Если бы только Румпельштильцхен раньше узнал, что Бэй каким-то образом оказался в Неверленде! Если бы хоть что-то подсказало, хоть кто-то! - Бэй, - всё же начал Румпельштильцхен, и голос его тут же предательски дрогнул, но он попытался справиться с собой, - сынок... я не знаю, как искупить свою вину перед тобой... но я бы очень хотел... - Всё очень просто, папа... - прошептал мальчик. - Больше никогда не бросай меня! - он замолчал, сдерживая слёзы, подступающие к глазам. А в его горле как будто застрял ком, мешающий сказать всё то, что хранилось в глубине души. Преодолев его, Бэй продолжил: - Только оказавшись там, в пустой пещере, я понял, насколько сильно тебя люблю... Я так скучал все эти годы! Мне было одиноко без тебя... - он не сдержался и всхлипнул, а по щеке покатилась слезинка. - Каждый твой день рождения я зажигал свечу... и вспоминал, - как во сне пробормотал Румпельштильцхен, прижимая к себе сына. - Хранил твою детскую накидку... все твои вещи... пока я ждал, чуть с ума не сошёл. Теперь-то уж никакой портал... никогда... Он неловко замолчал. Договорить не было ни сил, ни дыхания - да и Белфайер сам прекрасно всё понимал. И всё же Румпельштильцхена не покидала, язвила изнутри тревога, что и это продлится недолго. Что-нибудь, или кто-нибудь, снова отнимет у него сына. Если бы только предвидеть, предусмотреть любое, что может случиться!.. - Я тоже надеюсь, что больше ничто и никогда нас не разлучит, - Бэй не знал, что ещё можно сказать, но ему казалось, что отец и сам всё знает. Румпельштильцхен бережно отстранил от себя сына, легко - с долей сомнения, однако надеясь, что это не вызовет отвращения - поцеловал того в лоб; а затем с удивлением почувствовал... что на мгновение его магия отступила. Позолота поблёкла на лице, волшебство замедлило бег по жилам... но тут же всё вернулось обратно. Ничто другое так ясно не сказало бы Тёмному, что Бэй ещё любит отца - ни слова, ни заверения, ни слёзы, которые теперь блестели уже в глазах самого Румпельштильцхена. Но тут, смывая радость, ядовитый страх подступил к горлу - значит, если Белфайер сильно захочет, он снимет проклятье, и магия исчезнет. И если в Белль Румпельштильцхен был уже уверен непоколебимо, то в Белфайере нет... тот ведь так отчаянно хотел избавить отца от магии! - Бэй, я... - собственный голос показался Румпельштильцхену хриплым и чужим. Он откашлялся, и, не в силах продолжить, отступил на шаг, с преувеличенным вниманием глядя на свои руки, на чёрные когти и покрытую мелкими золотыми чешуйками кожу. Он врос в свой нынешний облик, в свою магию, в то чудовище, которым, без сомнения, являлся. И пусть его могущество зависит от треклятого кинжала, но как же сильно Румпельштильцхен испугался при одной мысли о том, что его могут легко превратить в обыкновенного человека! То же самое он испытал при первом поцелуе с Белль. Белфайер, конечно же, заметил, как преобразился его отец. «Что это было? Поцелуй Истинной Любви?! Значит, он всё ещё меня любит по-настоящему!» - сердце радостно подскочило в груди, а счастью его не было предела. Но тут мальчик заметил, какое обеспокоенное лицо стало у Румпельштильцхена. «Он... Он что - боится? Неужели он думает, что я буду пытаться лишить его магии?» Бэй принялся успокаивать отца: - Не бойся, я не буду этим пользоваться - я смирюсь с твоей магией, ведь я же тебя люблю и знаю, что тебе без неё будет плохо. Румпельштильцхен растерянно заморгал, поскольку такого ответа он совсем не ожидал. Ведь ещё совсем недавно Бэй утверждал, что ему тошно в Тёмном Замке, где везде присутствует магия и всё ею пропитано! Может быть, мальчик действительно готов с этим смириться? Румпельштильцхену трудно было в это поверить до конца. Или Белфайер уже привык к странной атмосфере замка, ведь Белль чувствует себя здесь совсем неплохо?.. Или... он решил подумать об отце, о том, чего тот хочет? Не означает ли это, что Румпельштильцхен окончательно прощён? Поверить он не решался. - Белль тоже так говорит, - он сделал попытку улыбнуться. - Что ж, поверю вам обоим... вы должны понимать, что многие, услышав, что Тёмный лишился магии, захотят хотя бы ограбить замок.... и это самое меньшее, что может случиться. - Я понимаю, папа, ты растерян. Извини меня за те слова - я был не прав. Просто я очень устал и был зол на весь мир... - Хорошо, - Румпельштильцхен ещё больше удивился - и растрогался. - Спасибо, сынок... я буду знать... Ему было по-прежнему неуютно говорить на эту тему, и Тёмный маг ухватился за удобную возможность перевести разговор на другую: - Кстати о Белль. Я, понимаешь ли... как ты спрашивал... намерен сделать ей предложение, - несколько смутившись, Румпельштильцхен принялся изучать взглядом пол у себя под ногами. - Вот только не могу придумать, в какой обстановке это сделать... что бы ей больше всего понравилось? Не то чтобы он спрашивал совета у подростка, но хотелось поговорить о чём-нибудь побезопаснее. Впрочем, Румпельштильцхен тут же спохватился и мысленно обругал себя - совсем забыл о возможной ревности! Почему он за столько столетий, научившись манипулировать людьми и умело играть на их душевных струнах, никак не может даже беседу с собственным сыном построить, как надо?! - О! - только и сумел произнести Белфайер. Неужели отец спрашивает совета у него? - Ну... Я даже не знаю. Может, украсить большой зал или как у тебя это называется? Столовую? Свечи, розы, всё такое... Честно говоря, я тоже не очень хорошо знаю, как обращаться с девушками. - Это слишком общепринято, - выразительно скривился Румпельштильцхен, - хотелось бы чего-нибудь... поинтереснее. - Ну... - в задумчивости протянул мальчик. - Можно отвести Белль на какую-нибудь красивую полянку в лесу, перед этим украшенную. Главное, не забыть встать на колени! - произнёс он с суровым видом. Ну а что? Традиции соблюдать-то надо... - На одно колено, если уж на то пошло, - хмыкнул маг, но слова насчёт красивой полянки натолкнули его на одну мысль. - Может быть, отвести Белль туда, где никто из людей никогда не бывал? - А что, хорошая идея. Ей это, наверное, понравится... - неуверенно сказал Бэй. - А ты кольцо купить не забыл? - Ты за кого меня принимаешь, сынок? - укоризненно спросил Румпельштильцхен, хотел было сделать вычурный жест и материализовать вышеупомянутое кольцо в ладони, но тут его рука замерла на полдороге - вспомнилось, как недоволен был Бэй летавшими в воздухе тарелками. Белфайер это заметил. - Что случилось, пап? Ты решил не показывать кольцо раньше времени? - Ну да... то есть не совсем, - решив, что сыну всё же хочется посмотреть на кольцо, Румпельштильцхен деревянно развернулся и сделал шаг к двери, - дело в том, что я его пока у себя в лаборатории оставил, но, если хочешь глянуть, сейчас принесу! - Разве ты не можешь сделать это с помощью магии? Я же говорил - ты не должен отказываться от неё - я привыкну, - Бэй нахмурился. «Почему он не слушает то, что я ему говорю?» Румпельштильцхен молча вышел, словно не заметив последнюю реплику, но вскоре вернулся и показал Бэю правую руку. В длинных чешуйчатых пальцах сияло кольцо из чистого золота с бриллиантом. Родной мир Тёмного считал бриллианты большой редкостью, позволить себе такие украшения могли лишь очень богатые люди; что даря Белль ожерелье, что взяв в лавке ювелира кольцо, Тёмный маг полагал, что своей щедростью он очень обрадует будущую невесту. В случае с ожерельем он, во всяком случае, не ошибся. - Прости, Бэй, но если ты хочешь сделать приятное мне, говоря, чтобы я свободно применял магию в твоём присутствии, то я хотел бы сделать хорошо для тебя, когда временно отказываюсь от неё, - с некоторым запозданием объяснил Румпельштильцхен сыну. К его удивлению, к нему будто бы даже вернулась обычная гладкость речи. Возможно, напряжение между ним и Белфайером всё больше сходило на нет. - Ладно, папа, как тебе угодно, - мальчик восторженно посмотрел на кольцо. - Оно очень красивое! Я думаю, ей понравится!.. - Я очень на это надеюсь. Вот только как мы поженимся? - Румпельштильцхен уже мысленно представил, как тащит за шиворот отбивающегося деревенского священника, чтобы тот торжественно объявил Белль женой грозного и зловещего Тёмного мага, и неудержимо хихикнул. - Пожалуй, ограничимся простыми клятвами в верности... боюсь, что местное духовенство меня не поймёт! - Ну да, что-то мне тоже так кажется, - утвердительно кивнул Бэй. - А когда ты собираешься делать Белль предложение? - Сегодня же, - Румпельштильцхен с заговорщическим видом подмигнул сыну - и в эти мгновения напоминал себя не такого, каким его знал Бэй, а живого, непосредственного юношу времён ухаживаний за покойной Милой - будто любовь к Белль вновь сделала его молодым романтиком. - Ну что ж, тогда, думаю, тебе надо найти подходящее место, а я помогу его украсить, если хочешь... - Нет-нет, ты отдыхай, - Румпельштильцхен потрепал сына по плечу и спрятал своё кольцо. - Я сам управлюсь. - Хорошо, пап. А у тебя нет библиотеки, например? А то здесь очень уж скучно - делать нечего. - А ты думаешь, где Белль сидит всё время, пока не готовит и не занимается другими делами? - многозначительно приподнял брови Тёмный маг. - Пойдём, я тебя туда отведу, - он развернулся на каблуках и направился в коридор, - иначе ты заблудишься у меня тут! - Ну давай... - мальчик вышел вслед за отцом. Белль сейчас не было в библиотеке - Румпельштильцхен это знал; он провёл Бэя через несколько коридоров и остановился перед незапертой дубовой дверью с замысловатыми узорами. Маг толкнул дверь и вошёл внутрь, думая о том, что вряд ли Бэй когда-нибудь даже слышал о такой огромной библиотеке. Пожалуй, это самый лучший подарок, который Румпельштильцхен когда-либо делал для Белль - не считая того случая, когда он услышал её кашель в темнице и поспешно отправил девушку в спальню, объявив, что больная служанка не сможет в полной мере исполнять свои обязанности. Белфайер с восторгом осмотрел библиотеку. - Ничего себе! Да мне одной жизни не хватит, чтобы прочитать все эти книги! Долго собирал? - Кое-что от прежнего владельца осталось, кое-что сам собирал, - Румпельштильцхен в задумчивости прошёлся вдоль полок, потеребил корешок одной книги, вспоминая прошлое. - Некоторые выменял. Что бы ты хотел прочитать, мой мальчик? У нас с тобой было мало книг, да и читать недосуг было... Белль, конечно же, предпочитает увлекательные истории о борьбе добра со злом, - усмехнулся он, но скорее благодушно. - Ну, уж точно я хотел бы почитать не о рыцарях и злых колдунах, - фыркнул мальчик. - Посоветуй-ка сам мне какую-нибудь интересную книгу... - Трактат о lapis philosophorum, сиречь философском камне, якобы дарующем бессмертие, сойдёт? - с самым что ни на есть серьёзным видом поинтересовался Румпельштильцхен, выразительно показывая на толстый том, лежавший на самой верхней полке. Бэй хмыкнул. «Опять издевается? Ну что ж, тогда сыграем по его правилам». - А почему бы и нет? Давай почитаю, может узнаю что-нибудь интересное... - Смотри, увлечёшься и захочешь вырастить у меня в замке василисков из яиц, снесённых старыми петухами, - Румпельштильцхен принял притворно озабоченный вид, - или начнёшь ставить опыты и взорвёшь мою лабораторию. - Обязательно взорву, пап, обязательно! Или ты не веришь, что я на это способен? - мальчик принял глубоко оскорблённый и уязвлённый вид, затем прижал руку к сердцу. - Но что-то я сомневаюсь в том, что петух может снести яйцо... - А вот автор трактата уверяет, что достаточно откормить, как следует, петухов пятнадцатилетней выдержки, и держать их вместе, - Румпельштильцхен рассмеялся - не своим обычным, визгливым и высоким, а вполне приятным человеческим смехом. - Боюсь, что если ты ещё и принесёшь сюда жаб, чтобы они высидели петушиные яйца, Белль станет очень не по себе, поэтому мы этого делать не будем. А если говорить серьёзно, какую именно книгу ты хочешь? О приключениях, об исторических событиях, о чём-нибудь ещё? - Ох, я даже и не знаю - всё такое интересное! Но... Может быть... - Белфайер покраснел. - Может быть, здесь найдутся простые сказки? - Сказки? Так это и есть то, что читает Белль, - Румпельштильцхен указал на полку на высоте своего роста. - Здесь имеется несколько книжек, - едва сдержавшись, чтобы небрежным щелчком пальцев не переместить их на стол, за которым обычно сидела Белль, маг взял несколько томиков и прошагал к столу. Не колдовать, когда привыкаешь делать это почти постоянно, оказалось сложнее, чем думал Румпельштильцхен. Но он приспособится. Лишь бы Белфайеру было хоть немного уютней в этом огромном, насквозь пропитанном волшебством замке. - Да? Значит, у нас с ней схожие вкусы, - Бэй пожал плечами, посмотрел на книги и остановил свой выбор на «Красавице и Чудовище». - Пожалуй, возьму-ка я эту, для начала... - Белль тоже её любит, - начал было Румпельштильцхен, и вдруг нахмурился - название удивительно сходилось с его собственными мыслями о том, как выглядят для окружающих они с Белль. Тёмный маг перехватил книжку, полистал её, пренебрежительно передёрнул плечами и вернул сыну. - Ничего особенно интересного, но для начала сойдёт. Чудовище оказалось просто заколдованным принцем - и посему Румпельштильцхен тут же и думать забыл об этой истории. Чего-то подобного он наслушался в своё время от различных менестрелей, когда заключал сделки на пиру, или на балу, с какими-либо знатными господами. Разумеется, Чудовище в его истинном облике эта Красавица долго любить бы не смогла! Однако глупая сказочка снова напомнила магу о Белль и кольце: - Сынок, ты пока читай, а я пойду разыщу Белль и предложу ей, кхм... так сказать, руку, сердце и всё прочее. Мальчик удивлённо и немного расстроенно округлил глаза. «Значит, я этого не увижу? Очень жаль. Несправедливо!» - подумал он и тихо вздохнул, вслух же сказал совершенно другое: - Конечно. Удачи тебе, папа, - Белфайер потупился и поспешно принялся читать книгу, чтобы хоть как-то успокоить мысли. Румпельштильцхен же, наоборот, полагал, что избавляет сына от дополнительных приступов ревности. Пусть Белфайер, видно, и смирился с будущей мачехой, но глубоко в душе наверняка хранит память о покойной матери. Да и в любом случае, предложение руки и сердца делается с глазу на глаз. Тёмный маг смущённо улыбнулся сыну, погладил того по голове и направился к двери. Он ещё улыбался, шагая по коридору к двери комнаты Белль; стучать не стал - просто распахнул дверь и зашёл внутрь, заранее готовя слова, которые нужно сказать. Всё было так хорошо... Румпельштильцхен не знал, что самая страшная расплата за прошлое ещё ждёт его впереди.