New Game

Зелёное море под тканым полотном начало распадаться на отдельные кроны. Точка на горизонте превратилась в замок - до него оставалось меньше минуты лёта. Румпельштильцхен вздохнул с облегчением, как только ковёр-самолёт начал приближаться к замку: похоже, дракон охотится в горах, его нигде не было видно. Замечательно. Теперь бы скорее в лабораторию и к волшебному шару. Ковёр, замедлившись в последний момент, остановился у самого окна спальни, которое так и не закрывалось ночью, и образовал ступеньки прямо к проёму. Джафар с самодовольной полуулыбкой покосился на хозяина лампы: оценить произведённое впечатление. - Впечатляет, и весьма, - одобрил Румпельштильцхен, ловко перебравшись с ковра в спальню; впрочем, выражение его лица говорило само за себя. Закрыв глаза, он мысленно представил себе внутренность замка. Домочадцы ещё спят. Всё так же мысленно Румпельштильцхен проследовал взглядом на кухню, увидел содержимое одного из шкафчиков, кивнул себе и открыл глаза. - Вряд ли кто-то нас сейчас потревожит, - обратился он к Джафару, вынув лампу и поставив её на тумбочку. Взмахом руки материализовал в комнате волшебный шар вместе со столом. Придвинул к нему одно из двух кресел, стоявших в спальне; ещё одним, столь же вычурным жестом явил рядом с шаром большое блюдо с испечённым вчера печеньем, после чего медленно повёл над шаром руками, дожидаясь, пока матовая поверхность знакомо замерцает, и устало опустился в кресло, скинув камзол на спинку и расстегнув пару верхних пуговиц на рубашке. Пора расслабиться и наслаждаться зрелищем нападения мертвецов на Светлый квартал. Джафар спрыгнул на пол, сделал круговое движение пальцами, приказывая ковру свернуться с трубочку, и поставил его в углу, пока Румпельштильцхен занимался подготовкой к просмотру. Силы Тёмного иссякали, хотя на такие мелочи, как перемещение предметов на небольшое расстояние, их ещё доставало. Впрочем, Джафар одобрял то, на что они были потрачены. Если это утро следовало считать началом новой жизни, всё оказалось не так плохо, как он сперва думал. Закончив с ковром, джинн с интересом осмотрел волшебный шар. Нельзя сказать, что он таких не видел, но сам предпочитал использовать воду. Она вызывала столько эмоций, что любое продолжительное созерцание, даже если следить за кем-то приходилось дни напролёт, почти не требовало усилий. Джафар не знал, будет ли картинку одинаково хорошо видно со всех сторон, или же только с одной, а потому второе кресло, в которое опустился сам, придвинул к первому. - Чай? - спросил как бы между прочим, памятуя недавнюю просьбу хозяина лампы. - Было бы очень уместно, - Румпельштильцхен стащил с блюда одно печенье и сунул в рот. Глаза его оживлённо блестели, и в эти мгновения Румпельштильцхен очень походил на ребёнка в предвкушении хорошего подарка. На краешке стола рядом с шаром очутились чашка с битым краем, прежде стоявшая на тумбочке - там, где её недавно оставил Румпельштильцхен - и чёрная, со змеями, знакомая хозяину дома по вчерашнему вечеру. Джафар провёл над ними рукой, очищая и заполняя кипятком. Достав из-за пояса мешочек с «костяной заваркой», бросил в каждую по щепотке, уже не пытаясь замаскировать естественный аромат трав и дыма. И тоже с нетерпением устремил взгляд внутрь сферы. Румпельштильцхен поднял свободную руку и щёлкнул пальцами - изображения в шаре стали ярче и чётче, при надобности их можно было и увеличить, чтобы получше рассмотреть. Он покосился в сторону Джафарова чая, говоря себе, что он, Румпельштильцхен, выпьет ещё немного - всё равно ведь уже пробовал. Но сам такого, разумеется, готовить не будет. Это... слишком. Нужных слов, чтобы объяснить своё нежелание, Румпельштильцхен не нашёл бы, но он надеялся, что Джафару подробные объяснения не потребуются. Глаза змей на чёрной чашке из зелёных стали фиолетовыми, показывая, что напиток обладает магическими свойствами. Джафар, глядя на порыжевшие дома, протянул руку и взял печенье. По сонным тихим улочкам в шаре пошли первые трупы. Появились звуки: хруст костей, гравия, дерева, влажное хлюпанье полусгнившей плоти, вой собак и нежные переливы первой проснувшейся пигалицы. Тут вступила пигалица покрупнее и куда немелодичней: у колодца, обронив железное ведро, завопил ребёнок. Джафар недовольно встряхнул головой от резкого звука. Улица на глазах оживала - начали приоткрываться и тут же захлопываться двери, добавив низких скрипящих шумов. Послышались первые панические причитания. Джинн с наслаждением отхлебнул настоя. Глаза блестели, лицо оживилось, выдавая юный, особенно для мага, возраст. О да! Зрелище стоило молчания! Он даже улучил момент щёлкнуть пальцами, отрезая звукам возможность покинуть комнату и случайно разбудить кого-нибудь из обитателей замка. Джафар не хотел, чтобы им с Румпельштильцхеном сейчас помешали. - Вот незадача - их не пускают в дома! А что, если так? - джинн образовал над ладонью фиолетовый шар и дунул. Маленький сгусток энергии влетел в сферу, появился над городом - уже гораздо крупнее - и распался на много мелких, вошедших внутрь мёртвых тел. В тот же миг из трупов посыпались их обитатели - личинки, черви, жуки - устремляясь в узкие щели жилищ. Джафар рассмеялся, сжав пальцы. Румпельштильцхен, только что успевший прожевать первое печенье, засмеялся и одобрительно хлопнул в ладоши. - Маленькое усовершенствование, и весьма вовремя! Посмотри-ка, вон тот, судя по одежде, светлый маг... Несчастный, - Румпельштильцхен картинно закатил глаза, - только вышел, сонный, и не успел воспользоваться заклинанием... На глазах у него мертвец вцепился в человека в белой одежде, который, в попытке спастись, выпустил из пальцев искорки магического пламени, побежавшие по державшему его трупу. Однако огонь затронул и его, мгновенно вспыхнула одежда. Светлый маг завыл, с трудом вырвался и, пылая, побежал прочь по улице. Заклинание вызова воды было то ли неведомо ему, то ли в паническом страхе забыто. - Славный факел получился! - Румпельштильцхен отхлебнул чая, и, чувствуя, как знакомая энергия растекается по жилам, вновь коснулся рукой шара - тот показал другие улицы. - А вот трое подручными средствами отбиваются от мертвецов! - Тёмный увлечённо следил, как один из упомянутых им мужчин двинул мертвеца топором по голове, легко раскалывая её, как спелый арбуз. Мертвец злобно взвыл и шагнул к мужчине, тот спешно выдернул топор и воткнул ему в грудь, пытаясь попасть в сердце, но промахнулся чуть вправо. Не обращая внимания на торчавшее из его спины лезвие топора, мертвец принялся душить несчастного. - Ай-яй-яй, неужели никто его не спасёт? - хихикнул Румпельштильцхен, цапнув с блюда второе печенье. Живая непосредственность Румпельштильцхена, то, как он открыто - даже преувеличенно - показывал свои эмоции, было непривычно для Джафара, которого с малолетства учили держать себя в руках. Смех, улыбка или движение пальцев - он не позволял, не мог позволить себе большего. Когда он терял над собой контроль, его начинали выдавать резкие движения, взгляд, дыхание. Он знал эту привычку и привык перехватывать, контролировать движения тела, если в том была необходимость. Не показывать истинных чувств. Не позволять окружающим читать себя, видеть слабость. «Ты тёмный маг или мальчишка?» - постоянно одёргивала его Амара, чем несказанно злила, но ярость приходилось загонять вглубь и не выплёскивать зазря, а вкладывать в заклятья. Однако в исполнении Тёмного всё это не выглядело... слабостью. Напротив: тот говорил и делал то, что хотел делать и говорить. Понимание этого удивило Джафара настолько, что на мгновение он отвлёкся от происходящего. Амары уже нет в живых, он не должен доказывать ей - мёртвой - свою мужественность и готовность идти к цели. Какой цели? Цель уже была достигнута! Он может жить так, как захочет! «...пока это позволяет хозяин лампы», - отрезвила мысль. Но Румпельштильцхен наслаждался происходящим, готов был щедро делиться своей радостью и даже расточить похвалы. Одна картина в магической сфере сменяла другую, и каждую он комментировал хотя бы одной фразой. И Джафар сам не заметил, как расслабился, начал отвечать меткими шутками, отметил, как потушили живой факел - словно задули свечу: - Жаркое подано, с хрустящей корочкой и кровью! Ход с жуками оказался прекрасен и эффективен: навстречу к зомби из домов, заполненных насекомыми, на улицу выскочили малоодетые визжащие барышни. Джафар смеялся до слёз. - У горожанок теперь новые поклонники! - указал он на юную деву, с которой костлявые руки стащили простыню. - А теперь жаркое уже из мертвеца! - взмахнул руками Румпельштильцхен, когда прилетевший откуда-то огненный шар попал прямо в ходячий труп, а одной из визжащих девушек удалось сбежать. Вслед за шаром мертвец получил и сияющую стрелу - видимо, в дело вступил какой-то волшебник. - Правда, немного... несвежее, - изобразив брезгливую гримасу, Румпельштильцхен ткнул пальцем в одно из зданий, замысловатым жестом заставил изображение увеличиться - теперь на крыше можно было хорошо различить человека в чёрном. Доселе он метал в мертвецов заклинания и куски черепицы, а затем перенёс перепуганных девушек на крышу. - Мой слуга, - весело пояснил Румпельштильцхен, ничуть не огорчаясь действиями Северуса Снейпа, - смотри, как действует! Красиво мертвец сейчас отлетел и сшиб собой горожанина, а, Джафар? Ну, давайте, доблестные защитники города! - нарочито торжественно объявил он, делая ещё глоток чая. - Вперёд! Сгоревшему мертвецу Джафар тоже обрадовался, представляя царящую в городе смесь запахов. А вот сопротивлению - уже не очень. Симпатии джинна явно были на стороне «своих» зомби. - Твой... слуга? - удивился он. - Почему же он защищает эту чернь? - Внутри этого здания - это антикварная лавка - есть дорогие ему люди, - кратко объяснил Тёмный, глядя, как экзотическая яркая птица, вылетевшая из вышеупомянутой лавки, кидается на зомби. - Смотри, на самой лавке, должно быть, защита! А из окон льются магические атаки! О-о, какое зрелище! - Румпельштильцхен схватил третье печенье и принялся его есть, не сводя глаз с поверхности шара. - Он оберегает не только близких, - заметил Джафар и весело добавил: - Но он не знает, что это твоих рук дело? Тогда это повод проверить, насколько хорошо он усвоил твои уроки. Он взял ещё одно печенье, следя за происходящим. Картина впрямь была забавная: заклятья вперемежку с разлетающимися головами. А боевой попугай и вовсе вызвал приступ ностальгии. - У меня была подобная... птичка, - поделился он воспоминанием с Румпельштильцхеном. - Яго. Я купил его на невольничьем рынке. Забавный болтун. Правда, увидь он зомби - уже попытался бы спрятаться ко мне за пазуху. Но по дороге «случайно» пару-тройку голов бы тоже оторвал! Шар показал, как из лавка вышла девушка с ярко-рыжими волосами. Судя по первым ударам - ведьма. Мужчина на крыше тут же заволновался, а стоило той отойти на несколько шагов - выдернул её магией к себе и устроил настоящий пожарище. Тут уже Джафар не выдержал, азартно сжав подлокотник кресла: - Молодец! Теперь квартал светлых выгорит дотла! От адского пламени и горящих тел зомби начали заниматься двери, оконные рамы и занавески там, где окна уже были выбиты, а также аккуратно подстриженные светлыми любителями красоты деревья. Однако рыжеволосая немедленно принялась забирать пламя своими ладонями... Румпельштильцхен даже рот приоткрыл, наблюдая, как огонь втягивается в руки девушки, не причиняя ей вреда. Впрочем, со всем пожаром ей не управиться так быстро. - А эту девчонку я знаю, её зовут Вольха, и, судя по тому, как повёл себя Снейп, когда она вышла... она ему дорога, - Тёмный как-то недобро хихикнул, - вот и слабость у него появилась! Он ведь контракт со мной подписал, чтобы друга спасти, и включил в условия только себя! Занятно получается! Он пожелал увидеть другие улицы, кишевшие зомби, где незнакомая Румпельштильцхену светлая волшебница с крыши метала молнии из рук в оживших мертвецов. - Один! Другой! - Румпельштильцхен осушил чашку до конца. - А теперь мы смотрим в другое место! Зомби лезут в дом, уже залезли! У одного отпадает рука... отпадёт ли? О! шлепок о мостовую! И кто-то с визгом рухнул в обморок... Не переставая смеяться и оживлённо жестикулировать, маг вернулся к Снейпу и его помощникам. С соседней улицы подтягивались ещё мертвецы, но Северус, похоже, не спешил с ними расправляться. - Видать, устал, - деланно посочувствовал Румпельштильцхен, взяв четвёртое печенье. От избытка чувств он чуть ли не подпрыгивал в своём кресле. - Какие красивые свечечки во-он там! - Румпельштильцхен ткнул пальцем в горящие деревья и подметил, что Вольха объединилась с той волшебницей, метавшей молнии - обе явно собирались орудовать на улицах. Слушая хихиканье хозяина лампы, рассуждающего о чужой слабости, Джафар и сам недобро ухмыльнулся. Ему была знакома и эта радость - когда находишь ещё один ключ к контролю над окружающими. - Определённо. И если ты захочешь его наказать или провести инициацию, она будет кстати! Зомби становилось всё меньше, но и защитники города заметно выбились из сил. - Как им недостаёт нашего чая! - притворно посочувствовал светлым Джафар и вновь наполнил обе чашки. На это ушла почти вся приготовленная смесь, но джинн решил, что врагов у Тёмного должно быть много, а значит, пополнить запас ещё удастся. У него самого их пока не было, но это было поправимо. Поняв, как Румпельштильцхен управляет шаром, Джафар попытался повторить действия, и, к своему удовлетворению, преуспел в этом. Сфера показала рыжую колдунью, мановением рук меняющую рельеф улицы. - Какая отвага! От такого героизма разрушений куда больше, чем от толпы мертвецов. Ты ведь знал? Он бросил лукавый взгляд на Румпельштильцхена. Тот ответил улыбкой и многозначительно приподнял брови. - А ты как считаешь? Разумеется! Вольха и её спутница продолжали бороться с ходячими трупами; между тем, Румпельштильцхен вспомнил, что ещё у него спрашивал Джафар - увлечённый захватывающим зрелищем в шаре, он не на всё успевал отвечать. - Снейп, мой слуга, может догадаться, что это я всё затеял, если попадётся под руку мертвецам, а те его не тронут, согласно моему приказу щадить тех, с кем связаны мои договоры. Но, как ты понимаешь, меня это мало беспокоит, - беззаботно улыбнулся маг. - Горожане и так мне приписывали всё, что с ними случалось когда-либо. Так ведь проще. Тем более, после вчерашнего. Он откинулся назад, в кресле, сложив руки на животе, и пропел детским голоском: - Ливень, град иль снегопад - Это Тёмный виноват! Городских крадут детей? Румпельштильцхен то, злодей! После чего, вновь выпрямившись, добавил: - Вряд ли они осмелятся ещё раз прийти к моему замку после такого наглядного урока. - Люди быстро забывают уроки. Время от времени им приходится напоминать, насколько они беспомощны, - улыбаясь, Джафар прикрыл глаза, наслаждаясь симфонией криков. - А в городе мне рассказали многое, в том числе - что ты не единственный тёмный маг в этих краях. Так почему винят во всём тебя? - Я самый могущественный, потому, - Румпельштильцхен не стал скромничать. Уже не столь заинтересованный зрелищем в шаре, он придвинул к себе чашку, сделал пару глотков. Ему по-прежнему была неприятна мысль о составе настоя, но приятное ощущение того, как прибавляется магии, смывало всё. - К тому же... Я заключал сделки, которые чаще всего оборачивались дурно для тех, кто меня звал, по вине их глупости. Не церемонился с теми, кто пытался нарушить условия. Убивал тех же фей, пока мы не заключили перемирие. И моя внешность... слишком выразительна, - хмыкнув, он потянулся к пятому печенью. - Было и другое. Иными словами... - тут его слова прервал деликатный стук в дверь. Румпельштильцхен немедленно жестом приглушил звуки в волшебном шаре и, поднявшись с кресла, быстро пошёл к двери. Самый могущественный. Просто по каким-то причинам потерял магию. Джинн поверил этому; видел, насколько привык хозяин лампы щедро тратить силу - даже в мелочах, как и сам Джафар. А вот во время перечисления провинностей слушал со всевозрастающим и читающимся на лице недоумением. Любой человеческий правитель, да что там, купец мог заключать невыгодные и губительные для других сделки, лишая имущества, а порой и жизни. Что же в этом такого ужасного? А скольких недовольных казнит султан, которого зовут «милостивым, светлейшим отцом народов?» Он собирался сказать Румпельштильцхену всё это вслух, когда тот договорит, но их прервали. На стук в дверь Тёмный мгновенно заглушил звуки из сферы и пошёл открывать. Джафар, уже успевший понять, что отношения с домочадцами у того далеки от доверительных, перевёл взгляд сферы на лес и далёкие горы, освещённые утренним солнцем, и тоже обернулся ко входу. Это оказалась Белль, и Румпельштильцхен несколько расслабился: опасался, что Бэй и что он непременно захочет зайти в комнату и ещё раз поговорить о возмутительном эгоизме отца. Белль спрашивала о завтраке - спустится ли Румпельштильцхен вниз, и как он себя чувствует, вон как ночью беспокойно спал - она заходила, видела. Успокоив невесту, погладив её ладонью по щеке и велев принести завтрак наверх, Румпельштильцхен вернулся в комнату. Лицо его неуловимо смягчилось после этого краткого разговора; во взгляде появилась задумчивость. Внезапно в комнату прямо сквозь наружную стену влетела серебристая полупрозрачная лиса явно магического происхождения. Остановившись перед Тёмным, она заговорила низким мужским голосом: - Добрейшего утра, хозяин! Это вам я должен быть благодарен за столь увлекательное времяпрепровождение с ожившими мертвецами? - с явным весельем спросила лиса.