Доктор Захер.

Тарахтя мотором, автомобиль такси ехал по улицам Сан-Франциско. Похрипывал сигнальный клаксон. Как наш герой и ожидал, город со стороны выглядел большой деревней. Двух-, трёх-, четырёхэтажная застройка. Украшала эти городские артерии разная южная растительность вроде пальм. Местным атрибутом были и небольшие открытые трамвайчики, которые запросто поднимались по крутым улицам и так же легко спускались с них. На первых этажах домов располагались различные магазины. Внимание нашего героя привлекла вывеска одного из них. На ней были изображены двое африканских дикарей в набедренных повязках, которые стоят на пристани рядом с высоким белым джентльменом. А напротив - дядя Сэм с рыжей бородой и звёздно-полосатым цилиндром, протягивающий дикарям порошок для мытья. Льюис вспомнил то, как в зоопарке Вены он посещал павильон выставочный парк под названием "Туземные народы". В одном из вольеров внутри павильона выставлялись привезённые из Африки пигмеи. "Пигмеи. Самые малорослые люди. Средний рост - 1,35-1,45 м. Привезены из Бельгийского Конго, Африка. Приобретены у Бельгии" - гласила надпись на табличке вольера. Такие выставки с дикарями-туземцами наш герой уже много раз видел в Бронксском зоопарке в Нью-Йорке. Были там и пигмеи, и аборигены Полинезии, и даже индейцы самого Американского континента. Льюис мысленно отмахнулся от этой мысли, как от назойливой мухи. Будто она посетила его совсем случайно. Но зловещий осадок всё равно остался. Машина-ландолет подъехала к огромному двухэтажному особняку, который был полностью чистым аки кожа новорождённого младенца. Да и сам дом , построенный в голландском стиле из бордового кирпича, был новорождённым. В прямом смысле этого слова. Только что построенный, обустроенный внутри, он имел совершенно новые окна, яркую лепнину, кровлю, кирпичные трубы. На горизонте виднелись воды Тихого океана. В воздухе чувствовались "морские" запахи. - Построено архитектором из Голландии! По моему личному заказу! - гордо произнёс Альфред Уэйнрайт. - Уютный садик! Это мой рай! - воскликнула жена Альфреда. Абигейл тоже понравилось новое место жительства. - Мамочки мои! Я здесь смогу гулять и размышлять о прочитанных книгах! Вокруг дома действительно был огромный сад. В нём были только невысокие кустики и круглые клумбы с цветами. Но зато имелось куча дорожек из маленьких камешков. А в дальнем углу - круглая беседка. На которой знаменитый Манилов написал бы "Храм уединённых размышлений". Таким "храмом" эта беседка определённо могла стать для Абигейл. Для прекрасной и умной девушки такое место для размышлений - самое то. Рядом к тому же находилось огромное количество зелени. С побережья дул свежий ветер. Четы Уэйнрайтов и Джонсонов стали осматривать особняк. - Здесь есть огромное помещение для прислуги. Нужно, чтобы все чувствовали себя хорошо. Хорошее самочувствие - хорошая работоспособность! - сказал магнат. - Льюис, вы же, как врач, понимаете это? - Конечно, сэр! Внутри дома и впрямь было несколько просторных комнат, предназначенных для слуг и дворецкого. Там прислуга могла спать и заниматься своими делами. Выглядели они не хуже остального убранства особняка. На второй этаж вела довольно широкая лестница с вензельными перилами. - Альфред, а что находится на втором этаже? - спросила миссис Уэйнрайт. - Спальни и рабочий кабинет. Мистер Ван Зюйд лично мне всё показывал, когда я сюда летом ездил. За такую качественную работу большое ему спасибо! - Голландцы вообще прогрессивный и трудолюбивый народ - произнесла Эбигейл. - Что мне в них нравится...они те же германцы, но не такие чопорные как немцы. Хорошо трудятся и при этом расслабленно живут, не заморачивают себя всякой ерундой...Может, нашим иммиграционным инстанциям следует уделять больше внимания им, а не диковатым и ленивым сицилийцам? - Можно хотя бы сейчас не навязывать разговоры о политике? Мы всё-таки в таком сказочном доме. Посмотри на потолки, окна, шторы! Мы же здесь будем жить! Залы, комнаты - это же просто рай... - Вы забыли сказать про сад! - добавил отец доктора Джонсона. - Сад...пожалуй, единственное, что архитектор Ван Зюйд не обустроил. Но он всё-таки архитектор, а не садовник. Для обустройство сада можно нанять какого-нибудь японца из местного квартала. Мне очень нравится их стиль в этом вопросе! Деревья с цветами, прекрасная сакура. Я оценил её красоту во время поездки в Японию. - Вы думаете, японский сад будет смотреться рядом с голландским особняком? - спросила миссис Джонсон. У Эбби на этот вопрос созрел весьма необычный ответ. - Мы - Америка, страна, которая соединяет культуры разных стран и народов. За нами - будущее! И такое сочетание культур продемонстрирует нашу открытость к прогрессу, ко всему новому... В этот момент доктор Льюис Джонсон углубился в свои мысли. Ему быстро наскучивали эти бытовые обсуждения. Он думал о другом. О предстоящем устройстве на новое место работы. И ему пришла в голову мысль купить в этом городе квартиру и поселиться отдельно от родителей. Так бы он стал полностью самостоятельным и окончательно чувствовал бы себя уверенным в принятии решений. - Может, Шания чувствует мою неуверенность. На каком-то своём, женском уровне... Под эту мысль он нечаянно стукнулся о высокий шкаф в коридоре. Отец нашего героя слегка посмеялся над этим. - Льюис, голубчик, будь повнимательнее! Наука-наукой, но вокруг себя-то нужно посматривать! Мама тоже мило улыбнулась и сказала своего сыну ласковые слова. - Он просто у нас...как это сказать...немного особенный что ли. Но у него большое будущее. - произнесла миссис Джонсон. Вскоре Джонсоны отошли в комнату для прислуги и решили там поговорить о личных делах. - Мам, я не хочу тебя расстраивать...но я однозначно хочу жить отдельно - сказал Льюис. Родителей нашего героя такое решение удивило. Первым решил высказаться отец семейства. - Льюис, здесь же отличные комнаты. Комфортная обстановка. Хорошо кормят. - И где же ты здесь будешь искать жильё? - вопросила мать. - Да. Здесь же квартиры гораздо хуже, чем в Нью-Йорке. Неужели ты хочешь жить в каморке с крысами и тараканами? Качественное жильё цветным в этом городе почти не предоставляют. - Отец, я заслужу авторитет и мне всё предоставят! - Ты мыслишь, как будто тебе лет десять. Заработал ты этот авторитет в Нью-Йорке? - Да. С чего ты взял, что здесь у тебя с полтычка всё измениться? - добавил мистер Джонсон. - Я хочу жить для себя. При всём моём уважении к вам я понял, что вы живёте для того, чтобы обслуживать другого дядю. Я это понял во время своей учёбы в Европе. - Как ты можешь такое говорить? Что на тебя нашло? Хорошо, что мистер Уэйнрайт этого не слышал. - На самом деле ничего такого особенного. Просто я заметил, что вы стремились обслуживать, в первую очередь, других людей. И вы всё время опускали лицо, боялись что-то лишнее сказать при появлении господ в сюртуках. Отец доктора рассердился от рассуждений своего сына. - Знаешь что, мальчик мой?! Может, тебе напомнить, как у тебя появилась возможность учиться в университете и ездить за границу???!!! - Ну не сердись так на него, он же просто высказал своё мнение - стала защищать нашего героя его мама. Но отец разговаривал уже почти крича. - Мы жили бы в нищем районе и сводили бы концы с концами, если б не "прислуживание другим дядям", как ты выражаешься! - Я не собираюсь отказываться от услуг Уэйнрайтов. Я хочу лишь строить свою жизнь самостоятельно. - Хочешь, я угадаю, от чего у тебя до сих пор ушиб? Ты в очередной раз подрался! Подрался из-за того, что тебя посчитали "богатеньким сынком дядюшки Тома", которым ты и являешься! Весь такой гордый, думаешь что всё падает с неба! - Я ТАК НЕ ДУМАЮ!!! Я НЕ СОБИРАЮСЬ РВАТЬ ОТНОШЕНИЯ С МИСТЕРОМ УЭЙНРАЙТОМ!!!! - крикнул Льюис на своего отца. - Хватит выяснять отношения, успокойтесь! Полминуты спустя, доктор вдохнул и выдохнул, а затем спокойно и уже тихо продолжил говорить. - Я лишь хочу, чтобы он был моим деловым партнёром, а не хозяином. Понимаешь меня, отец? Мистер Джонсон тяжело вздохнул. Он опустил голову вниз. Походив около минуты туда-сюда, он успокоился. - Ладно. Дело твоё, конечно. Но зря ты так просто покидаешь нас. Как и где ты будешь жить? Разбирайся сам, не вопрос. Но мы тебе дадим немного денег на начало твоей самостоятельной жизни. А дальше зарабатывай сам. - Хорошо, пап, я согласен! Насчёт планируемого отселения Льюис Джонсон решил поговорить и с Альфредом Уэйнрайтом. Тот одобрил такие планы куда больше отца доктора. - Я помогу вам устроиться на работу. Могу помочь и с новой квартирой. Моя жена Элла тоже может выделить немного своих средств. - Нет, денег мне особо не нужно. А вот насчёт выбора новой квартиры - это не помешало бы. Вы просто бывали в Сан-Франциско гораздо чаще меня. Поэтому лучше знаете, что тут да как. - Разумеется. А вы отметите Рождество с нами? Всё-таки это такой весёлый праздник! - Да, но затем я немного отдалюсь. Вы очень ценный покровитель, но я хочу перелистнуть книгу своей жизни на новую главу. Мне нужна будет ваша помощь, но я хочу просто самостоятельно жить. Я буду платить вам за помощь... - Что вы, мистер Джонсон! Я вас и ваших родителей очень давно знаю! Мы уже довольно тесно знакомы, зачем взымать с вас деньги?! Рождественская прогулка. 25 января 1912 года. Через несколько дней наступило Рождество. В центре Сан-Франциско открылась большая праздничная ярмарка. Центральные улицы были украшены большими гирляндами и яркими лентами. По улицам ездили украшенные трамвайчики. Городские площади, где стояли огромные нарядные рождественские ели, буквально оккупировали ярмарочные ларьки и толпы посетителей, через которые подчас было невозможно пробраться или разглядеть происходящее. Акробаты на ходулях, клоуны и фокусники развлекали прохожих. Но было то, что привлекло больше всего внимание Джонсонов и Уэйнрайтов, гулявших в этот день по праздничному городу. По одной из центральных улиц шла большая группа смуглолицых людей, одетых в экзотические костюмы. Мужчины были одеты в широкополую мексиканскую шляпу - сомбреро, а женщины - в длинные платья с цветными узорами. В руках мужчины несли гитары, а женщины - разноцветные веера. Мексиканское сомбреро было не случайным. Это проходили участники Парада Мексиканцев. Публика видела, как в воздухе проплывал огромный транспарант с надписью "Parada de los Mexicanos de San-Francisco"* Красно-бело-зелёное полотно с национальным символом Мексики - орлом, поедающим змею. А сам орёл был обрамлён кактусами. Проходящие мексиканцы остановились. Мужчины начали играть на гитарах песни, а женщины - танцевать под них, грациозно размахивая веером и подолами платьев. Простой люд с интересом наблюдал за этим выступлением. Некоторые даже хлопали в ладоши в такт зажигательной музыке и песням на напевном испанском языке. Стремились пробраться через толпу фотографы. Они хотели заснять танцующих мексиканцев. После выступления музыкантам и танцовщицам громко аплодировали. А по соседней улице проходили шествия иммигрантов из Азии. Сначала стройным рядом ехали автомобили и грузовики, украшенные японскими флагами. Сидящие в машинах люди также размахивали японскими и американскими флажками. Улыбчивые японцы и японки. За медленно едущими автомобилями шли японские женщины в изысканных национальных кимоно. В руках они держали веера и зонтики с нарисованными на них цветочками. Затем появился оркестр музыкантов, играющих японскую народную музыку. Вместе с ним выступала певица - молодая, очаровательная японка в длинном ярко-розовом платье. Голос певицы многим моим современникам напомнил бы какую-нибудь девушку из аниме. По широкому авеню шли индийцы, филиппинцы, тибетцы, сиамцы, бирманцы со своими загадочными и чарующими своей магией традициями. Китайцы шли вслед за ними, держа в руках знамёна с извивающимися драконами. А на обочине стояли ларьки, где можно было попробовать китайские блюда. Включая зелёный чай. По другую сторону от огромной площади стояло огромное количество домиков с итальянской и греческой кухней. Люди стояли в очереди, желая попробовать новые тогда ещё пиццу или гирос (греческая шаурма). А затем запить эти закуски вкусным вином. - Белиссимо! - то и дело выкрикивали темпераментные повара-итальянцы. Показывали посетителям свои блюда, сувениры и другие иммигрантские общины. Чехи, венгры, армяне, австрийцы, поляки, финны, испанцы, бельгийцы, болгары, турки. Ароматный запах гуляша и пронзительно-мелодичные звуки зурны. Суровые русские мужчины и женщины, интеллигентные евреи из России и Европы, жизнелюбивые цыгане с Балкан, гордые горцы с Кавказа... Дамы-чилийки стояли, улыбаясь прохожим и сверкая своими угольными глазами. Гавайская красавица демонстрировала цветочные ожерелья. Мулатка с Багамских островов вела за руку двух своих дочерей. Прошла группа узбеков и киргизов, одетых в пёстрые халаты с тюбетейками. Они выглядели словно сошедшие герои сказок о Ходже Насреддине. По одежде иммигрантов почти сразу можно было определить не только их национальность, но и их состояние: бедность или обеспеченность. - Ну прямо настоящее Вавилонское столпотворение! - произнёс мистер Джонсон. На что Альфред Уэйнрайт ответил отцу доктора: - А вы думали! Здесь готовится настоящая международная выставка! К 20-летию выставки в Чикаго. Именно это событие означало то, что Америка также может проводить выставки мирового масштаба. Проводились потом выставки в Сент-Луисе, Сиэттле... Но именно Чикагская выставка стала началом начал! Потому я тоже вложил немало своих денег в организацию выставки. На одном из высоких зданий висело яркое рекламное полотно. На нём было написано следующее: " РОЖДЕСТВО 1912 ГОДА В САН-ФРАНЦИСКО - ДЕНЬ НАЦИОНАЛЬНЫХ КУЛЬТУР НАРОДОВ ГОРОДА!" А текст ниже гласил: "Предстоящий, 1913 год - время Всемирной выставки в Сан-Франциско! В канун этого поистине знаменательного события мирового масштаба проводится День национальных культур народов, проживающих в Сан-Франциско! В этот город съехались люди со разных стран, надеясь обрести счастье в нашей стране больших возможностей. Помимо того, что Сан-Франциско город Всемирной выставки, это ещё и город народов всего мира. Пусть Рождество уходящего года наглядно продемонстрирует это вам!" Внизу были изображены флаг и печать Сан-Франциско. - Ничего себе, вот оно что оказывается! - прошептал про себя "Доктор Захер". Он увидел в домике неподалёку уже знакомый ему шоколадный торт с до боли знакомым названием. За прилавком в нём находились иммигранты-австрийцы. Рядом с американским флагом на крыше домика висело чёрно-жёлтое полотно. Другой такой же домик назывался "Корчма". Им владели иммигранты из Малороссии, которые предлагали попробовать аппетитный горячий борщ с пампушками. А рядом с ним готовили блины зажиточные русские крестьяне. Они также наливали посетителям чай из пузатого золотистого самовара. Ещё один типичный русский дедушка, но уже явно городской, продавал книги из России. Книжный ларёк назывался "Книги от издательства "Иванъ Сытинъ и Товарищество". - Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения открывает свой филиал в Калифорнии!" - ворвались чьи-то громкие слова, произнесённые в рупор. - Негры, боритесь за свои права! Америке не нужна ваша свобода, она нужна лишь вам! Это оказался усатый негр в пальто и шляпе-котелке на голове. В одной руке он держал большой ручной мегафон. В другой - транспарант с надписью "NAACP*" и эмблемой организации - знаком весов в состоянии равновесия. - Ниггеры чёртовы! Гориллы грёбаные! Заняться им нечем! - буркнул кто-то в толпе. Доктора Джонсона привлёк этот харизматичный персонаж. Он решил подойди к нему и поговорить. - Здравствуйте, мистер! Как вас зовут! Я - доктор Льюис Джонсон... - Очень приятно! - чернокожий усач протянул руку. - Тедди Маркус, "Ассоциация содействию прогресса цветного населения". - Ну прям как Рузвельт! - усмехнулся врач. - Вы по какому вопросу? Хотите присоединиться к нашей организации или вам нужна её помощь? - Я просто читал в газетах об "Ассоциации"... Хотел бы узнать побольше о ней. В плане того, чем она занимается, какие у неё цели... - Наша первостепенная цель - освободить негров Америки от угнетения и добиться для них равных прав с белыми! Белые, кстати, тоже могут вступить в организацию. Если они разделяют наши стремления. - И что вы намерены делать для этого? - Для начала проводить просветительские мероприятия - лекции, проповеди в церквях. В Декларации о независимости сказано "Каждый человек с рождения имеет право на личное счастье". Но на нас, негров, понятие "человек" не распространяется даже спустя более столетия с момента подписания Декларации. Почему мы должны оставаться гражданами второго сорта в стране вроде как "равных возможностей"? - Это очень нужно нам. Я работаю врачом. Недавно переехал сюда. Работал в больнице с белыми сотрудниками. Кажется, меня там за человека даже не считали... - Белые не хотят, чтобы мы были кем-то, кроме рабов. Ибо им самим тогда придётся работать! Рабство у нас отменили лишь на бумаге! На деле оно лишь стало более филигранным. Вы знаете, что такое сегрегация? - Слышал немного. Отдельные заведения для белых и для цветных, верно? - Да. Южные штаты и округ Колумбия признали это законным. Не противоречащим Конституции. И это во всех сферах жизни. Куда бы вы не пошли. На каждом чёртовом заведении вывеска "Только для белых" или "Только для цветных". То это цветочки. На Юге любого негра запросто может подвергнуть повешению по малейшему поводу. Это называют "Суд Линча". - Дело хреново. Но я - первый врач-негр, который смог работать в больнице для белых людей. Я могу помочь вашей организации в случае чего. Я умён и образован, в конце концов! - Доктор Джонсон, вы знаете про случай в столице, когда дипломата из Абиссинии, приехавшего с официальным визитом, заставили искать гостиницу "для цветных"? Сторонники сегрегации - это настоящие фанатики, которые ни перед чем не остановятся! - Неужели это правда? - Да, об этом даже писали в "Вашингтон-Пост". - Я из Нью-Йорка... - Так там и находится штаб-квартира Ассоциации! Ладно! Давайте я вам напишу своё имя и фамилию, чтоб вы не забыли меня. И адрес филиала... Тед Маркус вытащил из внутреннего кармана клочок бумаги с карандашом. Он дал эту бумажку Джонсону, на что тот поблагодарил активиста негритянской ассоциации. Буквально неподалёку стояла небольшая повозка-балаган, у которой выступал проповедник в длинной чёрной сутане. Рядом с ним, как и со множеством других любопытных зрелищ в этот день, толпилось много людей. - Братья и сёстры! В этот праздник хочу пожелать вам всего самого лучшего! Мы должны оказать достойное сопротивление богохульникам, сравнивающих человека - великое существо, созданное Господом по своему образу и подобию, с обезьяной! Это же кощунство! Сейчас в школах, где учатся ваши дети, продвигают эту ересь от Дарвина! Неужели мы позволим осквернить самого Господа и его сына Иисуса, чьё рождение мы сегодня празднуем, таким похабным сравнением? - НЕТ! НЕТ! НЕ ПОЗВОЛИМ! ДОЛОЙ УЧЕНИЕ ДАРВИНА! - гулким хором кричала публика. - Иисус умер за нас! И мы должны любой ценой защищать имя его! И сегодня наш главный долг - борьба с Дарвиновским извращением! Оно также ставит знак равенства между вами и неграми! Неграми, потомками грешника Хама! Рядом с толпой, внимающей словам проповедника, расхаживал бедно одетый молодой парнишка лет семнадцати-восемнадцати. Он раздавал брошюры. - Вы верите в эволюционную теорию Дарвина? Присоединяйтесь к проповеднику из Техаса Мартину Бриггсу! Он наставит вас на путь истинный! Вы поймёте, что Дарвин - это всего лишь мошенник, одурачивший людей! Эволюционисты заставили свернуть христиан с Пути Господнего! - говорил парнишка проходившей мимо молодой паре. Мимо прошёл аристократически-мрачный молодой человек, одетый в одежду Викторианских времён. С угрюмым, абсолютно не праздничным выражением лица он удалился, растворившись среди гуляющей публики. - Лу, где ты пропадаешь? Мы тебя уже везде ищем! - послышался голос отца нашего героя. Льюис, наблюдавший за происходящим вокруг выступления бродячего проповедника, развернулся и пошёл к своим родителям. - Где ты был? - спросил доктора Джонсона его отец. - Осматривал всё вокруг. Просто гулял, как и вы. А что, не могу что ли? - Нет, но вообще-то мы тебя искали вместе с Уэйнрайтами... И тут вмешалась мать Льюиса: - С кем ты разговаривал? - Да так, с одним человеком... - Надеюсь, ты не давал ему денег? В многолюдных местах всегда полно мошенников! - И что? Карманников в толпе тоже полно. Это значит, что надо бояться любых мест с толпой? Даже если они праздничные и торжественные? Доктор Льюис Джонсон ещё и не знал, что он ещё долго будет работать с теми, кого увидел именно в этот день. С иммигрантами разных мастей, с Национальной Ассоциацией прогресса цветного населения. И даже с противниками теории эволюции. Рождественская прогулка стала своего рода квинтэссенцией будущей работы доктора в Сан-Франциско. Во время учёбы в столице Австрии Льюис читал средневековые научные книги, где понимание самого слова "квинтэссенция" отличалось от привычного сегодня. На древних страницах с приятным запахом травы это понятие означало "эфир, природную стихию, пронизывающую всё человечество". Но в этой ситуации стародавнее понимание квинтэссенции было не так уж и далеко от истины. А почему именно - вы, дорогие читатели, узнаете в последующих главах.