tragedy

      Грэй устало швырнул куртку куда-то там, вызвав недовольный взгляд Каны, которая сегодня «дежурила» дома. А точнее: чуть ли не сворачивала головы несчастным, смевшим нарушать порядок. Парень лишь хмыкнул, щёлкнув бывшую «коллегу» по носу и вальяжно проходя под проклятия и ругань. В гостиной повисла неловкая и раздражающая тишина, отчего брюнет лишь склонил голову на бок, застыв в немом вопросе.       — Дорогой, тебе стоит предупреждать твоих друзей, если ты собираешься отлучаться надолго, — заговорила Оксана, вовремя хватая за руку Хатико, рвавшегося уже высказать всё, что Грэй «заслужил», — всё в порядке? — женщина мягко улыбнулась.       Грэй мрачно поморщился, когда осознал какие мысли лезут в голову. Раньше он Оксану уважал и даже в какой-то мере видел в ней «мать». Но сейчас перед ним представал образ обычной незнакомки: знакомые глаза выражали неизменное беспокойство, но оно отличалось от взглядов в сторону остальных, и с ужасом (а может даже с насмешливым смирением) он понял — с ним она была просто вежлива и учтива, как и с любым другим чужаком.       — Да, вполне, — он выдавил кривую усмешку, — мне кажется, вам бы не пришлось волноваться за меня, если бы я ушёл?       На сей раз тишина была слишком оглушающей.       — А, — Таня прерывисто выдохнула, отчего Грэй снова состроил невинное личико, мол, а что не так? — нет, ты не можешь уйти, — голос на последнем слове дрогнул, а сама девушка старательно отводила взгляд, — ты наш друг и... Я понимаю, у тебя свои трудности и проблемы, и ничего страшного если ты уходишь иногда! Ты ведь всегда возвращаешься, да? Да. И...       — Тань, — Грэй открыл было рот, как на этот раз с настоящим ужасом осознал, что не может выдавить более-менее стоящую улыбку даже для неё, — так будет лучше. Остальные с места не двигались, но он чувствовал как они моментально оживились и был уверен, закатят они вечеринку сразу после его ухода.       — Но! — Татьяна сжала свои ручки в кулаки и гневно посмотрела на Хатико и мать, — скажите ему, ну же!       Хатико (похоже в голове шёл очень усердный мыслительный процесс) перевёл рассеянный взгляд на своего извечного соперника, потом на свою подругу и сделав некоторые для себя выводы, лишь пожал плечами и поспешил укрыться. Оксана же всё также улыбалась, хватая дочь за запястье и притягивая к себе. Грэй постоял около минуты и поняв, что ни у кого более претензий не имеется (да кто бы сомневался) развернулся и ушёл. Таня, ни то к счастью, ни то нет, за ним не побежала. Пожалуй, это даже обрадовало, по крайней мере изливать душу ей не хотелось.

***

      И вот сейчас, сидя в тесной комнатушке, он размышлял обо всём, что с ним случились за эти три дня. Сначала он ушёл от клоунов, провёл день и одну ночь у Дарк, а после мотался туда-сюда без дела, а после решил вернуться. Всё обдумав.       Зимний воздух, маленькая форточка была распахнута, в какой-то мере бодрил, что несказанно радовало.       Итак. Татьяна больше не казалось ему... ей. Он раздражённо цокнул. Раньше он видел в этой девчонке что-то необъяснимое. Она притягивала, сковывала внимание только на себе, даже теряясь на фоне других. По крайней мере так было в детстве, когда она так... Грэй чуть не разразился смехом. Им было по четыре, они были в детском саду и вот сейчас он размышляет о том, какая она крутая. Просто потому что защитила от кучки детей, пытавших отобрать у него игрушку. До чего абсурдно.       Нынешняя Татьяна была обычным подростком, и он её ни в чём не обвинял, а тем более в его разрушенных ожиданиях. Бесспорно, поначалу она также была ему интересна и он конечно же переживал, когда Дарк начала на неё охоту. А когда напыщенный индюк в дурацких очках чуть ли не нанёс серьёзные увечья ей... Да он определённо переживал. А потом начал «видеть» её настоящую. Ещё маленькую девочку, возможно несколько глупенькую. Серьёзно, да кто будет вот так просто приводить в дом людей, пытавших ей навредить? И почему? Потому что они сделали виноватые лица? Господи, в момент, когда её некогда уютный дом начал напоминать софтовую версию штаба Дарк, Грэй ещё пытался убедить себя в том, что влюблён. Возможно, это чувство его спасало от неопределённости, одиночества и бесконечного крика людей во снах. В конце концов, всем людям это надо. Что-то светлое в жизни, ведь иначе ты заблудишься во мраке, разве нет?       — Когда я превратился в сопливого философа, — рассеянно пробормотал он.       Нет серьёзно, если так подумать, возможно чувств к Татьяне никогда и не было. Она определённо гасла рядом с сестрой, даже если вторая была вся в чёрном. Татьяна, неуклюжая и вечно неопределённая и Дарк. Да эта чертовка будучи малявкой могла уделать парочку волшебников, а в свои шестнадцать так вовсе была синонимом к словам элегантность, изящность и элита. И Грэй иногда искренне недоумевал, как это вообще получилось. Отец у них, насколько он знал, был полнейшим мудаком. И к слову, этого дерьма вообще не было бы, если бы не его трусливость. А мать... Мать сестёр всегда была такой светлой и доброй, «мягкой», что других качеств как внешности, так и характера в ней не видели. Обычная любящая мать. Несомненно у неё была приятная внешность, но она была слишком... Грэй поморщился, пытаясь дать какое-то определение. В любом случае, острые формы лица Дарк контрастировали рядом с её родственницами. Каждый раз когда она появлялась, парень был уверен, любой из присутствующих не может отвести от неё взгляда. Она контролировала себя полностью. Свои шаги, движения, тембр голоса, взгляд — всё. И это немного пугало, особенно когда видишь вторую половину семейства.       Сделав сравнительный анализ, он задумчиво кивнул чему-то. Теперь картина выстраивалась чуть чётче, чем ранее. Наконец он выяснил одно — к Татьяне и Оксане он относился несколько снисходительно, как к глуповатым детишкам. А второй вывод и подводить смысла не было — Дарк он всегда восхищался.