Моё бремя

      Входная дверь тихонько скрипнула. Тен-Тен вздрогнула, вглядываясь в темень. Израненные руки и плечи жутко саднили, заставляя придворную лежать неподвижно. Вероятно, раны уже загноились, ведь никто о них своевременно не позаботился, а Тен-Тен все так же лежала на грязном полу в обрывках своего дорогого ханьфу. Тихой поступью к ней кто-то приблизился. Загорелся огонёк свечи – Карин сняла колпак с подсвечника, и рыжий отсвет заиграл новыми красками на ее ярких локонах. Тен-Тен наконец смогла рассмотреть свою благодетельницу: на вид Карин была совсем юна, лет пятнадцать, как Наруто, одета в простое тряпичное платье, а на ногах плетёные соломенные тапочки. Должно быть, шёлк эта девушка и в руках никогда не держала, хотя такая красавица несомненно стала бы женой какого-нибудь сановника, если ее приодеть. С плеча на бедро опускалась небольшая сумочка, из которой Карин, опустившись на колени, выудила кожаную флягу. Она приблизилась к пленнице и осторожно приподняла ее голову, прикладывая горлышко к губам. Тен-Тен принялась жадно пить, словно замученный дикий зверь – здравый смысл уступил инстинкту выживания. - Эй, будешь так хлебать – обратно полезет! – проворчала Карин и убрала флягу. Тен-Тен тяжело дышала, а на ее лбу сразу выступила испарина. Карин достала маленькую булочку. - Придётся тебя кормить, а то тебя и правда вывернет, - Карин вздохнула. Тонкие пальцы мягко оторвали корочку. Тен-Тен глотала сдобу, не жуя. Служанка наблюдала за ней с искренним сочувствием – она и предположить не могла, что богатеи тоже могут голодать. Все, что Карин слышала про пленницу, так это то, что она из императорской свиты. Должно быть, придворная почти лишилась рассудка, пребывая в таких негостеприимных условиях. - Совсем как в детстве, - прохрипела узница и грустно улыбнулась. Малиновые глаза удивленно расширились. - Спасибо тебе, - придворная подарила Карин взгляд полный благодарности. – Но почему? Служанка смутилась на мгновение. Затем ее взгляд под нахмуренными тонкими бровями снова стал суровым. - Ты понадобишься господину Саске. И дело совсем не в том, что ты заступилась за меня перед господином Орочимару! Тен-Тен повторно улыбнулась. Эта девушка все больше напоминала ей покойную императрицу. Не только цветом своих волос, но и вздорным характером. Кушина была доброй и нежной, но иногда, испытывая неловкость или будучи раздражённой, она так же хмурилась и резко высказывалась. В этом Тен-Тен призналась и Карин: - Ты похожа на мою маму. У неё тоже были такие алые локоны, да и смущаешься ты как она. Вместо ответа Карин только хмыкнула. Аккуратно приподняв пленницу, служанка невольно поежилась, обнажив ее плечи. Воспалённые порезы покрывали опухшую нежную кожу, покрытую темными разводами от засохшей крови. Раны нужно было срочно промыть во избежание заражения. Карин опустила придворную и, поднявшись, покинула зал. Тен-Тен уставилась на пламя оставленной свечи. Попросить служанку отпустить ее не представлялось возможным – за это Карин наверняка поплатится жизнью, потому что откажется бежать вместе с ней. Как ни странно, девчушка была преданна своим хозяевам, которые ни во что ее не ставили. Будучи придворной дамой, Тен-Тен всегда старалась заботиться о слугах, помня о своём происхождении. Ей удалось привить подобное отношение и Наруто. А вот избалованные наследники, вроде Сакуры, никогда даже не задумывались, что служанки, которых они повелевали отлупить за любую провинность, являлись такими же людьми, как и они. И вообще, думать так было непозволительно. Хозяин есть хозяин.       Карин вернулась с небольшим ушатом воды и чистым полотенцем. Она снова опустилась на колени и принялась промывать раны. - Тебя не накажут за это? – тихо спросила Тен-Тен. - На рассвете мы отбываем, господин Орочимару спит и набирается сил перед поездкой, - ответила Карин, не отвлекаясь от своего занятия. Прозрачная вода в ушате быстро приобрела темно-алый оттенок. Закончив, Карин отложила полотенце и выудила из своей сумочки небольшую баночку. Открыв ее, она взяла немного густой зелёной кашицы на кончик пальца и нанесла на порез. Это была не та дурно-пахнущая жижа, которой она мазала Тен-Тен в прошлый раз. - А я? – уточнила Тен-Тен. - А ты останешься здесь, - Карин вздохнула и принялась бинтовать точеные плечи.       С момента ухода Карин, казалось, прошла вечность. С одной стороны, Тен-Тен обрадовалась, что садист Орочимару не почтит ее своим присутствием какое-то время. С другой стороны, Тен-Тен понимала, что впереди ее ждала смерть. Окружающая обстановка, этот обветшалый зал и непроглядная мгла не давали этой мысли покинуть разум. Страх цепкими ледяными пальцами сдавил горло придворной. Сдаваться было не в ее духе. Однако… Она прикована цепями, изранена и истощена. Даже, если она выберется, если найдёт силы бежать, то вряд ли дойдёт до дворца. Да и к чему мечтать об этом, когда руки натирает цепь? Тен-Тен вспомнила своего непутевого братца. Однажды он пытался нарвать в дворцовом саду яблок для своей сестры. Наследник престола целый день карабкался на яблоню, изодрав коленки и своё дорогое одеяние. Ни одна нянька не смогла стащить его оттуда. Даже капитан стражи Хатаке уговаривал мальчика пойти заняться чем-нибудь полезным или поиграть вместе. Обычно маленький Наруто визжал от восторга, когда вечно занятой Какаши находил время на войнушку между деревянными солдатиками. Но в тот раз юнец решительно отказался, сердито глядя своими огромными лазурными глазами на Хатаке. Казалось, он вот-вот отчитает глупого взрослого за его навязчивое надоедливое поведение. Причина была проста: Тен-Тен заболела. К ней пускали только лекарей и пару служанок. Маленький Наруто не сдавался и вечером, тайком пробравшись в покои сестры, он принёс ей одно мелкое незрелое яблочко, которое все-таки смог достать. Тен-Тен, весь день наблюдавшая за трепыханиями братца в окно, искренне поблагодарила его и съела плод. На тот момент, со дня смерти родителей, в огромном дворце, населяемом кучей людей, только они и были друг у друга.       Приготовившись уснуть в костлявых объятиях смерти, Тен-Тен уставилась в тьму. Неожиданно дверь заскрипела, впуская незваного гостя. Сердце замерло. Тен-Тен испуганно обернулась в сторону звука. По вибрации шагов по полу придворная поняла, что неизвестный крадётся. Ни свечи, ни лампы у вошедшего при себе не было. «Ну это ведь не смерть, правильно?!» - пронеслось в голове Тен-Тен, и она судорожно сглотнула. Вошедший подошёл ближе и остановился. На всякий случай пленница закрыла глаза и тут же поругала себя за глупость, она же и так ничего не видела в темноте. Некто направился чуть в сторону – об этом возвестили его шаги. Цепь, сковывавшая узницу, громко лязгнула и натянулась. Тен-Тен по-прежнему не шевелилась. В ее голове пронеслась целая вереница мыслей. Может, Орочимару послал кого-то убить ее? Если этот кто-то трогает цепь, может, он думает, что она уже умерла? А теперь пытается избавиться от тела? Да кому вообще придёт мысль в голову убирать тело из этой помойки? Здесь не убирались, казалось, целое столетие, и ее труп только дополнил бы антураж. В этот момент ее путы ослабли. Цепь еле слышно опустилась на пол. Тен-Тен окончательно перестала понимать, что происходит. Шаги направились в ее сторону. Окончательно освободив тонкие руки, неизвестный поднял пленницу с пола и торопливо направился к двери. «Похищение похищенной?» - нахмурилась Тен-Тен, прижатая к широкой груди. В том, что забрал ее мужчина, сомнений уже не было. Но вот кто он, и куда ее нёс, оставалось загадкой. Однако, пах неизвестный приятно. Пройдя по длинному мрачному коридору, они дошли до больших парадных дверей. Мужчина толкнул одну ногой, и тут же в глаза ударил яркий солнечный свет. Тен-Тен, крепко зажмурилась. В районе лба неприятно заныло – все-таки она несколько дней провела в темноте, уже и не рассчитывая увидеть солнце. Но даже при свете она не смогла разглядеть лицо своего спасителя, скрытое за маской под капюшоном. Как и не успела рассмотреть здание, из которого ее вынесли. Незнакомец сразу же свернул на тропинку, ведущую вниз по запущенному саду. - Вы кто? – карие глаза внимательно уставились под капюшон. Мужчина оставил вопрос без ответа, но про себя отметил ужасную хрипоту. Тен-Тен рассердилась. Она повторяла свой вопрос снова и снова, пока не увидела дивного вороного коня, привязанному к одному из деревьев. Вид красивого и ухоженного мерина настолько заворожил придворную, что она не заметила, как ее взгромоздили на спину благородного животного. Мужчина тоже забрался на коня и усадил девушку перед собой, уложив обессиленное тело спиной себе на грудь. Он ударил по стременам, и конь галопом помчался сквозь листву, выезжая с заросшей тропинки на дорогу. Быстрая езда очень скоро утомила спасённую узницу. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота, а руки безвольно повисли вдоль тела, несмотря на то, что ей нужно было держаться за седло. Только руки наездника удерживали Тен-Тен от падения. Тот сразу заметил, что его спутница завалилась на него всем корпусом, хотя весь путь старалась держать осанку прямо, чтобы меньше прижиматься к нему. Ее спина стала мокрой. Решив, что так они далеко не уедут, наездник свернул на обочину и спустя несколько минут нашёл хорошее место для краткой остановки. Он слез с коня и принялся снимать спутницу. Та совсем обмякла, покрытая испариной и глядящая по сторонам затуманенным взором полуприкрытых глаз. Спаситель приложил руку к ее лбу. Девушку мучил жар. Но не только это было проблемой – грязная ткань прежде красивого ханьфу потемнела от крови и испачкала его ладони.       Тен-Тен открыла глаза. Над ней ярко сияли звезды ночного неба. Где-то совсем близко приятно грел потрескивающий костёр. Голова по-прежнему кружилась, от чего лесная чаща вращалась как в калейдоскопе. Но все же, сил немного прибавилось. Внезапно мягкое прикосновение приподняло ее затылок. К ее губам осторожно приложили горлышко фляги. Тен-Тен отпила немного воды, и сознание прояснилось чуть лучше. Воспоминание обухом стукнуло по голове: эти движения показались ей очень знакомыми. Ее уже поили подобным образом в плену у Орочимару. Может ли быть такое, что ей помог кто-то из прихвостней этого змея? Или же таинственный незнакомец нашёл ее в том заброшенном зале и, дождавшись момента, когда все покинут эту заброшенную ветошь, пришёл ее спасти? Любопытство придало сил. Тен-Тен не удержалась и резким движением сорвала маску со своего спутника. Мужчина усмехнулся и снял капюшон, решив, что уже не было смысла таить свою личность. Тен-Тен пригляделась: смоляные длинные волосы, пронзительный взгляд цвета оникса, аристократическая бледность. И жуткое сходство с Саске. Осознание снизошло неожиданно, заставив вздрогнуть. Спасителем оказался никто иной как Итачи Учиха – предатель и убийца, один из самых разыскиваемых преступников Конохи и ещё ряда стран. Мог ли он теперь считаться спасителем? Или похитил ее для своих целей? Итачи незаметно улыбнулся – его откровенно забавляла смена эмоций, ясно читаемых на лице придворной. В данную минуту она свирепо нахмурилась, краем глаза пытаясь найти предмет для защиты. Воспользовавшись близостью, Тен-Тен проворно вытащила кинжал из ножен на поясе убийцы и приставила лезвие к его горлу. Итачи хмыкнул и внимательно посмотрел прямо в карие глаза. Тен-Тен замерла. Ее словно затягивало в эту чёрную бездну. Гипноз в чистом виде. Итачи поднялся и убрал флягу в походный мешок. Тен-Тен тоже приподнялась на колени и отползла подальше, продолжая одной рукой держать кинжал перед собой. - Откуда у вас такие шрамы? – спросил Итачи, пытаясь снизить напряжение. Тен-Тен с недоверием следила за каждым его движением. Но преступник принялся ощипывать недавно подстреленную птицу с совершенно равнодушным видом. - Это не ваше дело! И вообще, я не собираюсь участвовать в игрищах двух Учиха! – рявкнула Тен-Тен, про себя удивляясь своему прорезавшемуся голосу. Итачи не ответил, загадочно глядя в костёр. Осознание вновь приземлилось на макушку чем-то тяжелым вроде наковальни. Руки сами собой стыдливо обхватили точеные плечи. - Простите, мне пришлось немного раздеть вас, чтобы позаботиться о ранах, - произнёс Итачи, не отрывая взгляда от костра. Тен-Тен, подобно рыбе, выброшенной на берег, нервно открывала и закрывала рот, задыхаясь от негодования. Она заглянула за ворот своего ханьфу и обнаружила чистые бинты, не испачканные кровью. Вопреки правилам этикета, вбитым в ее голову с самого детства, Тен-Тен не смогла снести подобное унижение и с разъяренным видом метнула кинжал в обидчика. Бросок вышел бы довольно метким, если бы Итачи не успел поймать клинок прямо перед своим лицом, схватив за лезвие. С порезанной ладони на ощипанные перья капнула темная кровь. Итачи отложил птичью тушку и принялся обрабатывать уже свою руку. Тен-Тен надменно фыркнула и отвернулась, весьма довольная собой.       После ужина Итачи убрался в их маленьком лагере и устроился подремать под деревом. Его конь тоже улёгся поудобнее, не пожелав простоять всю ночевку. Тен-Тен расположилась чуть дальше, ровно напротив подлого Учиха, чтобы не упустить ни одной пакости с его стороны. Этот гнусный тип уже выкинул фортель, стоило ей потерять бдительность. Спустя некоторое время, придворная застучала зубами от холода. Длинная юбка ханьфу была сильно изорвана, обнажая стройные босые ноги, ведь ее дорогая обувь была давно утеряна. Кутаясь в обрывки ткани, Тен-Тен сжалась в комочек, лёжа на остывшей земле. Тонкий шёлк совсем не согревал, а пламя костра еле обдавало своим теплом. Покрывшись мурашками, Тен-Тен успела расстроиться, что точно подхватит простуду, как на неё внезапно приземлился плащ. Тепло чужого тела моментально согрело девушку, но гордость внутри запротестовала изо всех сил. - Мне не нужны ваши подачки, Учиха! – едко бросила Тен-Тен сидящему напротив Итачи. Тот остался в одном верхнем платье, в котором он точно замёрзнет в эту прохладную ночь. Тен-Тен собралась было вернуть плащ, но неожиданно нащупала в полах небольшой нож. Тен-Тен осеклась: была ли это глупая ошибка с его стороны, или же он намеренно подкинул ей оружие? Лицо дремавшего мужчины было совершенно безмятежным. Лучшая возможность, чтобы подкрасться к нему и перерезать горло. Тут же появились сомнения: а удастся ли ей сбежать самостоятельно? Тен-Тен могла убить Учиха, отобрать его плащ, провизию и умчаться во дворец на его вороном жеребце, вот только израненные плечи точно дадут о себе знать по пути, да и лихорадка может вернуться. А, если на неё нападут на дороге, в таком состоянии она вряд ли сможет постоять за себя. Тен-Тен поплотнее закуталась в плащ и прикрыла веки. Доверять этому треклятому Учиха нельзя, но без него она не сможет выжить. Довольный Итачи едва заметно улыбнулся.