Моё бремя

      Солдаты окружили императора, по-прежнему пребывавшего в ужасе. Наруто безуспешно поморгал – все вокруг расплывалось перед глазами, и разглядеть что-либо не представлялось возможным. Все поле битвы превратилось в одно сплошное месиво. Шум боя доносился со всех сторон. Свистели стрелы, громко ржали раненные лошади и кричали умирающие солдаты. Совсем близко трещал огонь, выедая глаза дымом. Юный император продолжал сжимать безжизненное тело своего верного друга. Горячие злые слёзы капали на мертвенно-бледное лицо генерала. Наруто никогда не видел настоящей войны. Да, он много тренировался, улучшая свои навыки фехтования и верховой езды. Да, он обучался военным тактикам с самого детства. Да, он переживал множество покушений, и даже стабильно принимал минимальную дозу яда, чтобы его собственный организм подарил ему больше времени до принятия противоядия в нужный момент. Но война – это совсем другое. На войне гибнет множество людей. Его жизнь уже никогда не будет прежней. Он больше не будет соперничать с генералом Хьюга, с Неджи, устраивая шуточные поединки. Он больше не будет проводить уютные вечера со своей названой сестрой, попивая травяной чай из нефритовой пиалы, слушая ее игру на цитре. Затуманенные небесно-голубые глаза отыскали среди поля битвы ее побледневшее испачканное лицо. Тен-Тен по-прежнему восседала на коленях перед султаном, прикованная цепью, словно дворовая псина. Однако, вид ее был безмятежен, словно она находилась во дворце и принимала почтенных гостей императора. Осанка девушки была идеальной, руки покорно сложены на коленях, а губы тронула едва заметная печальная улыбка, полная сочувствия и сожаления. Она все понимала. Где-то за спиной раздался громкий приказ Шикамару любым способом оттащить правителя обратно к ставке командования. Наруто не двигался с места, не отрывая взгляда от придворной дамы. Неужели, сейчас он рискует действительно ее потерять? Султан одним движением мог бы отрубить ей голову своей украшенной саблей, если бы только пожелал. В это время тот уже практически праздновал победу на территории завоёванной империи. Коноха подчинилась после первого же боя, их император – ничтожество, недостойное власти. Он сдался из-за смерти одного из своих генералов и из-за жалкой девки, стоящей перед ним на коленях. Гаара хмыкнул. Настоящий правитель не должен обременять себя тесными связями, иначе попросту не удержит власть. И этот сопляк-император - тому идеальный пример. Если бы сам султан был поставлен перед выбором: смерть его главнокомандующего или проигранная битва, то он самостоятельно перерезал бы тому глотку, несмотря на братские узы. Именно поэтому их покойный отец и выбрал младшего сына наследником. Гаара без колебаний устранит любую помеху его планам. Его пленница наконец успокоилась и смирилась со своим положением. Что ж, девка оказалась сообразительной, понимая, какую роль она играет в этой битве. Данные его информатора оказались верны. Вот только султан сомневался в мотивах, не доверяя своему источнику ни на йоту.       Итачи объезжал поле битвы. Чувство долга вторило ему, что он должен вступить в бой, помочь своим землякам отстоять границу империи. Однако, сейчас объявленный в розыск преступник преследовал совсем иную цель. Орочимару должен был быть где-то рядом, довольно наблюдая за результатом своих стараний. Учиха знал, кто поджег дворец, кто похитил придворную, и где ее держали. И даже знал, что похитители направились в Суну на переговоры с султаном. Итачи все знал. Много лет он присматривал за братом со стороны, не смея вмешаться в происходящее. Он не мог убедить младшего брата, что этот хитрый змей уже давно планировал переворот в империи, и Саске – лишь пешка в его коварной игре чужими судьбами. Тот не поверил бы ему. Ведь не Орочимару перебил весь их клан, а Итачи. Горячо любимый старший брат, предавший маленького Саске. Если бы он знал, что именно ради него была возложена эта жертва. Если бы он только знал. Вырвавшись из размышлений, Итачи вновь обвёл взглядом поле боя, отбиваясь от всех солдат, нападавших на него и его коня по пути. Единственной разницей было то, что солдат Конохи он лишь отбрасывал в сторону, а вот вражеских убивал без колебания. Хотя, в этой кутерьме из окровавленных тел, пыли из-под копыт и валящего дыма было сложно разобрать, кто чей враг. Чёрные глаза внимательно рассмотрели шатёр султана: предателя нигде не было видно, как и Саске. Только сейчас он заметил недавно спасённую им придворную даму, вновь закованную в цепь, в этот раз в руках султана. Ониксовый взгляд тут же переместился в гущу сражения, где солдаты плотным кольцом окружили обескураженного императора. Итачи резко хлестнул поводьями и погнал своего вороного жеребца в нужном направлении.       Наруто, совершенно сбитый с толку, пытался ухватиться хоть за одну здравую мысль, что метались под его золотистой шевелюрой. Тело оцепенело, налившись свинцом. Перед ним продолжали падать его убитые подданные, а он совершенно не знал, как поступить дальше. Рядом не было даже Шикамару, который вовремя подсказал бы ему план дальнейших действий. В это же мгновение Наруто почувствовал как его резко дернули за рукав его дорогого одеяния и подняли на ноги. Итачи крепкой хваткой вцепился в правителя и тряхнул как тряпичную куклу, заставляя прийти в себя. Император словно вынырнул из утягивавшего в свою трясину болота. В голове немного прояснилось. Ему нельзя умирать. Его люди не должны умирать из-за его слабости. Неджи уже пожертвовал собой, и его жертва не должна была оказаться напрасной. Вскочив на вороного жеребца, Наруто обвил руками Итачи, который тут же ринулся в сторону ставки командования, где их ждал хмурый Шикамару, судорожно обдумывающий новую тактику.       Тен-Тен облегченно выдохнула воздух. Врагам нельзя показывать свои эмоции – этот урок она уяснила на всю жизнь. Но важнее было не показывать их Наруто, ведь этот глупый мальчишка снова может не сдержать свой гнев, подставив себя под удар. Краем глаза придворная дама рассмотрела окружающую обстановку: за ее спиной находился расслабленный султан, который легко смог бы стать ее мишенью, если бы не полководец, возвышающийся над ее плечом. Она без труда могла бы перемахнуть через вражеского монарха и придушить того цепью, до того как ее убьют стражники. Или сломать ему шею. Но укравший ее варвар будет действовать гораздо быстрее, и Тен-Тен скорее услышала бы хруст собственного позвоночника, нежели лязг сковавшей ее цепи. Она ничем не могла помочь своему императору. Она не могла спасти своего глупого маленького братца. Веки устало и со смирением накрыли карие глаза. В последнее время придворную даму то и дело использовали как главную слабость императора Конохи. Та, что поклялась его покойным родителям защищать его до последней капли своей крови, стала тем слабым звеном, что рушило Империю и губило жизни невинных людей. Таких же поданных, как она сама. Тен-Тен распахнула глаза и перевела взор на ногу полководца, находившуюся прямо у ее лица. На икре врага в ножнах блестел кинжал. Наруто, благополучно добравшийся до ставки командования, повернулся в направлении шатра султана. Взгляды брата и сестры встретились на мгновение. Подарив своему императору последнюю, полную любви, улыбку, Тен-Тен внезапно вырвала кинжал из ножен полководца и вонзила себе в живот. На дорогой ткани ее ханьфу распустился алый цветок. По хрупким, не успевшим зажить запястьям побежали багряные ручейки, оросившие землю под ее коленями. Итачи ошарашено наблюдал за оседающим телом. Тен-Тен закрыла глаза и с глухим стуком приземлилась под ноги удивленного полководца. Султан презрительно фыркнул и отбросил цепь. - Скинь это на съедение зверям в ближайшую канаву, - разочарованно поморщился Гаара и принялся наблюдать за реакцией императора Конохи. Девчонка оказалась не только не глупой, но ещё и до одури преданной. Ее поступок пробудил в душе султана до этого невиданную им зависть, которая липкими щупальцами опутала его сердце. Никто из его подданых не пошёл бы на добровольную смерть ради своего правителя. Его слугами и солдатами движет страх. Даже его родной брат иной раз побаивался случайно ослушаться приказа. А ради никчемного недоумка дворцовая служанка самостоятельно пронзила себя вражеским клинком. Полководец окинул лежавшее перед ним тело странным взглядом и поднял девушку на руки, окрашивая свои ладони ее горячей кровью. Несмотря на приказ султана, совесть не позволила ему просто пнуть ее тело, сбросив с холма в ров. Эта придворная погибла достойной смертью храброго воина.       В тот момент мир для императора Конохи перестал существовать. Шум боя тут же затих, все краски померкли. Лишь кровь его названной сестры и бирюзовый лёд в глазах султана пестрели на горизонте. Наруто поклялся себе, что отомстит за жертву своих близких, за погибших подданных и за ужас выживших. - Перебить их всех, - прорычал император, не отводя взора от вражеского шатра. - Что? – переспросил поражённый увиденным Шикамару. - Принеси мне голову этого султана! - взревел Наруто и обнажил свой клинок. Ему тотчас подвели нового боевого коня. Запрыгнув в седло, император приготовился вновь присоединиться к бою. В эту же секунду с одного из флангов послышался оглушающий горн. Издав боевой клич, генерал Джирайя, повидавший множество сражений на своём веку, поднял над головой меч и отправил своё войско на подмогу. Солдаты Конохи мгновенно взбодрились, увидев опытного полководца на поле боя. Битва приобрела более яростный характер, и вражеское войско стало оттесняться обратно к границе. Император не стал отсиживаться в стороне и направил коня в самую гущу событий, прорубая себе дорогу к султану. - Так-так, - протянул Орочимару, наблюдавший за происходящим на месте сражения с ближайшего холма. Его план сработал блестяще, однако и его бывшая пленница, и этот чертов Джирайя, увидеть которого он никак не ожидал, сорвали его задумку, загубив перспективы в зародыше. Скорее всего, этот юнец-султан, несмотря на свой жестокий нрав, уже проиграл эту битву. Его молодой полководец не сравнится с седовласым могучим воином, который выбирался из переделок и похуже этой. Орочимару знал это как никто другой. Правда, была и хорошая новость: старший Учиха наконец объявился, и он мог отправить весточку своему ученику, ожидавшему расправы много лет. Прикрепив послание к лапке своего сокола, наставник выпустил птицу в небо, плотоядно оскалившись. Уж теперь его ученик проявит все свои таланты, утолив своё желание отомстить.       В узкие щели пробивался яркий свет факелов. Тен-Тен медленно подняла длинные ресницы и тут же зажмурилась. Живот отзывался нестерпимой ноющей болью. Придворная тут же поняла, что ее заштопали, словно детскую игрушку. Слепо ощупав место ранения, девушка удивилась – ее еще и перебинтовали. Довольно странный поступок. Приоткрыв один глаз, она осмотрелась: окружавшие ее деревянные стены представляли собой наспех сколоченный сарай, где хранилась провизия. Никакого источника освещения не было, лишь узкие полоски света в щелях между досками. Половиц тоже не было, поэтому Тен-Тен лежала на голой траве. Из-за стен доносилась иностранная брань. Видимо, враги взяли ее в плен. Победило ли их войско? Или Суна все же вторглась в земли Конохи? Выжил ли Наруто? Добрая сотня вопросов пронеслась в голове, и тут Тен-Тен осознала, что самое страшное ждало ее впереди. Скорее всего, все снова пребывали в уверенности, что она умерла, на этот раз окончательно. Никто не стал бы ее искать, если только Наруто не настоит на поиске ее тела для захоронения. Бросив взгляд на свои руки, Тен-Тен заметила, что оков на ней не было, ноги тоже не были связаны. Хотелось бы верить, что это было большой удачей, и она могла сбежать. Если бы только живот не так яростно саднило, а вокруг не сновали бы вражеские солдаты, которые ее точно не пощадили бы, а скорее наоборот. Два шепчущих голоса остановились у одной из стен. Тен-Тен испуганно сжала травинки в ладони. Голоса принялись глумливо гоготать, и дверь предательски скрипнула, пуская оранжевое свечение факелов в ее пристанище. Две фигуры медленно забрели внутрь, а затем замерли, найдя искомое в темноте. Тен-Тен попятилась на локтях, но ее попытка была тщетной и даже жалкой. Тени ещё раз глумливо рассмеялись и продолжили свой путь к ней. Дверь скрипнула ещё раз, погружая помещение во мрак. - Ну что, подстилка, сейчас покажешь, на что способны ваши шлюхи из Конохи, - радостно произнёс один из солдат. Иностранные языки входили в ее обучение, но из-за отсутствующей практики, чужую речь понимала она смутно. Однако, в данных обстоятельствах трудно было не догадаться, что последует за этими словами. Вряд ли эти двое пришли любезно предложить ей успокаивающего чаю перед сном. Шорох их приближающихся шагов пустил леденящую волну ужаса по хребту придворной. Несмотря на уроки обольщения, она оставалась невинной. И подарить свой первый раз ей хотелось бы уж точно не этим пустынным ублюдкам. В это время тени были уже совсем близко. Тен-Тен почувствовала как ее собственное сердце билось где-то в горле. Паника в ее душе продолжала нарастать. - Нет, - судорожно прошептала она, - нет, вы не посмеете! Грубые шершавые ладони опустились за ткань ее потрепанного ханьфу, обнажая упругую грудь. Мозолистые пальцы схватились за нежный сосок и с силой потянули вверх. - Нет! Не надо! – шёпот перешёл в отчаянный крик. Вторая пара рук обнажила стройные ноги и полезла за край тонкой ткани белья. - НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ МЕНЯ, ГРЯЗНОЕ ОТРОДЬЕ! – Тен-Тен брыкалась из последних сил, стараясь выкрутиться из крепкой хватки насильников. Рана на животе горела огнём, не давая шанса бороться даже в половину ее возможностей. Лишь воля к жизни пускала адреналин по венам, заставляя не сдаваться. Пульс бил уже в ушах, отдавая барабаном в затылке. Чужие руки продолжали бесцеремонно шарить по ее телу, сопровождаемые грязными фразочками. Один из солдат решил, что крики их игрушки привлекут лишнее внимание к их развлечению, и схватил девушку за лицо, болезненно сжав ее щеки. Тен-Тен почувствовала терпкую омерзительную вонь и сразу сообразила, что сейчас ее заткнут весьма отвратительным способом. И ей очень повезёт, если она захлебнётся рвотой в процессе. Не став медлить, придворная собрала последние силы и, набрав через ноздри побольше воздуха, крикнула настолько громко, насколько могла. Конечно, никто не придёт ей на помощь – для них всех она пленница, с которой можно делать все, что угодно. Однако, сдаваться было не в ее характере. В следующее мгновение дверь в сарай с треском распахнулась, почти сорвавшись с петель. Высокая тень закрыла собой почти весь просвет. Во мраке опасно блеснули по-кошачьи раскосые глаза. - Что вы здесь устроили? – прогремел низкий грудной голос. Солдаты тут же замерли, но свою жертву не отпустили. - Оба в лес на разведку! - скомандовал все тот же голос. Тен-Тен почувствовала, что ее тело свободно. Солдаты поспешно натянули шаровары и почти вылетели из сарая. Дверь с грохотом захлопнулась. Тен-Тен не стала сдерживать чувств и разрыдалась от облегчения. Никто не посягнул на ее невинность, она осталась жива и невредима, лишь рана на животе продолжала мучать нескончаемой болью. Успокоившись, придворная провалилась в дрему. Вскоре, дверь вновь заскрипела. Тен-Тен проснулась, уловив едва заметные шаги, но притворилась спящей. Ее грубо перевернули с бока на спину и откинули тонкие руки в стороны. Ткань ханьфу вновь распахнулась, обнажая изящное тело. Однако, вместо попытки обесчестить ее, вошедший лишь осмотрел бинты. Убедившись, что менять повязку пока не нужно, тень поднялась с земли и бросила на Тен-Тен грубую ткань мешковины и походное одеяло. Свет факелов вновь осветил сарай. Полководец вражеской армии, не сказав ни слова, бросил суровый взгляд на пленницу через плечо, а затем снова захлопнул за собой дверь. Ощупав сорочку из мешковины, Тен-Тен решила переодеться в неё утром, а пока использовать колючую ткань как подушку. Завернувшись в одеяло, придворная принялась смиренно ждать своей участи.