***
Как только они поднялись по лестнице и зашли внутрь квартиры, Егор сразу решил ему показать, что где, и отправиться спать. Скуку разогнать определенно удалось. Более того, теперь чувствовалась невероятная усталость. В комнате Даня увидел на ноутбуке фото Вали и какой-то новостной текст. Поморщился, читая информацию о якобы появившемся у нее парне, и сказал: — Это неправда. Егор, подойдя ближе, резко закрыл перед ним ноутбук, на котором была новостная лента о ТикТоке. — Уже неважно, — сказал Егор, хмурясь. — Неважно, кто он ей — парень, брат или племянник, если она ведет себя как шлюха. О, да. Это похоже на Егора. У него безумно биполярное мышление. Одного и того же человека он может одновременно боготворить и ненавидеть. А главное, он совершенно не умеет этого скрывать. Даня задумчиво посмотрел на него, после чего отвел глаза на окно. — Что теперь? — Лично я собираюсь поспать, — Егор достал из шкафа дополнительное полотенце и домашнюю одежду и передал их Дане, — если что, я буду в ванной. Даня осматривался. У Егора в квартире было уютно. Она была крупной, но при этом не было ощущения пустоты. Много мебели и вещей, светлые тона, какие-то мелкие блестящие вещички везде для красоты. Здесь было одиноко в то же время. Даня, допустим, все равно живет с ребятами из Дрим Тим (которые, пускай, иногда и уезжают кто куда), а Егор, у которого апартаменты ничуть не меньше, — вообще в одиночестве. Он решает пойти в ванную, чтобы спросить по поводу одежды. И тут, стоя рядом с раковиной, он мельком вспоминает события той вечеринки. Его поливали холодной водой из душа. Он помнит это чувство леденящего холода, от которого содрогается. Все картинки возникли перед глазами: как ему подарили какую-то бутылку, как он ее открыл, как на горлышке был белый порошок, который он проигнорировал. Как он отключился и потом ему помог Егор. Поморщившись от воспоминаний, Даня резко заглядывает за штору, спрашивая Егора про второе одеяло. — Не знаю, — Егор не смотрел и намыливал голову, — поищи в шкафу, в спальне.***
После того как все водные процедуры были закончены, Даня, только что вышедший из ванны, плюхается рядом с Егором, который уже лежал на кровати. — Это ты, получается, мне помог тогда? — Даня обдумал всю эту ситуацию еще раз. Егор, повернувшись к нему лицом, кивает. — Я тогда хорошо спал, — Даня кивает, — но просыпаться было адом, — смеется. — Здесь кровать мягче, — сказал Егор, чуть улыбаясь. — Завтра проснешься легко. Егор, приподнявшись на локтях, отдает ему одеяло и ложиться на подушку обратно, выключая свет. — Ты и сегодня меня спас? — сказал Даня, ухмыляясь. — Не все такие равнодушные вокруг, — говорит Егор с закрытыми глазами, улыбаясь. — Там, где я вырос, все, — проговорил Даня серьезно. Егор открыл глаза, но не стал поворачивать голову. — Сладких снов, Дань, — сочувственно проговорил он. Егор услышал шуршание. Даня опустился на кровать, разгибая локти. — Спокойной ночи, — ответил он.***
Егор просыпается, как всегда, около десяти часов. Он, щурясь, потирает лоб, убирая волосы с глаз, и поворачивает голову. Рядом с ним был Даня, и его дыхание тепло и приятно слышалось у шеи. Голова его была откинута назад, раскрывая вид на выпирающий кадык. Лицо и шея у него красивые. Волосы открывали красный шрам у виска, вечный памятник тяжелого детства. Егор дрожащей рукой оглаживает его. Даня спал крепко. Он выглядел так спокойно и умиротворенно. Не то что в жизни. В жизни он та еще истеричка. Волосы длинные, наверняка мягкие, черные, манили, и тянуло провести по ним руками. Но Егор лишь осмелился провести рукой по лбу, зачесывая их назад. — Кажется, я сошел с ума, — проговорил он про себя. Егор чуть задержал руку и, мгновение медля, спустился ей к уху и далее вниз, уверенно провел по шее и ключице. Ресницы у Милохина, длинные и почти девчачьи, не подрагивали и лежали спокойно. Спит. Егор убрал руку. Он отвернул голову и провел ладонью по лицу. Измученное сердце его теперь трепетало от радости. Было очень рано и следовало бы заснуть вновь. Он постарался ни о чем не думать, но отключиться не получалось. Сон сошел на нет, теперь все его тело чувствовало что-то приятное и горячительное по венам. Внезапно зазвучало уведомление, и Егор, тихо достав телефон, обматерил себя за невыключенный звук. Обернул голову, но Даня спал, значит, не услышал. Он снова посмотрел на телефон. Напоминание от пиарщика о том, что сегодня заключительный день съемок «Невидимки». — Ебать этот клип. Его уже начали подбешивать эти постоянные съемки, но, несмотря на то что они были крайне не вовремя, пропустить их нельзя. Егор решил оставить Дане записку. Все-таки мысли его все еще были заняты вчерашним происшествием. Он возмущался внутренне тем, насколько можно быть таким легкомысленным, как Даня, но идти вчера на конфликт просто не было настроения. Но сто процентов у того чела есть связи, и просто так оставлять эту ситуацию — опасно. «У меня появились срочные дела, скорее всего задержусь до вечера. Кухня на втором этаже — увидишь. Ключи на тумбочке. Можешь взять с собой и принести потом. Но в любом случае тебя не гоню — оставайся сколько хочешь. P.s. Советую снова нанять л/о*. Егор».