***
Прошло около недели. Они долго не виделись после той встречи. Егор тогда, придя домой где-то в полночь, понял, что дома никого не было. Кухня, как и другие комнаты, были нетронуты. Единственное изменение — кровать была аккуратно застелена. Егор сразу понял, что Даня решил не задерживаться. Егор в который раз обматерил эти долгие съемки, длящиеся до ночи. По-любому Даня ушел именно из-за этого. И наивно было полагать, что он останется. Зачем? Посидеть в одиночестве? Вся неделя была загружена. На общих мероприятиях тиктокеров Даня к нему не подходил. Он все время был в компании Дрим Тим. Или, что еще более бесило, в компании Хайп Хауса. Например, с Гаврилиной или с Карнавал.Он вроде видел Егора, но, видимо, игнорировал. Все это навевало странные мысли, но Егор был настолько погружен в себя, что разбираться с этим не мог. Главное, Милохин вроде цел и невредим — и это хорошо. Одной ночью в дверь Егору позвонили. Он в этот момент действительно спал и потому еле побрел к двери, даже не представляя, что его там может ждать. Маньяк? Насильник-педофил? Хотелось надеяться, что это какой-нибудь сосед, который ошибся дверью и сейчас же уйдет. — Даня? — Егор удивленно вытаращил глаза. Пиздец. Вот это было реально неожиданно, и Егор даже наивно потер глаза и лоб рукой, приглядываясь. — Привет, — проговорил Даня, полусмущенно кашляя. — Я, — он полез в карман своего черного худи, которое скрывало его худое тело и выглядело довольно тепло по сравнению с домашней футболкой и шортами Егора, — принес вернуть ключи. Егор молчал, не понимая, но потом лишь кивнул, решая ничего не спрашивать. Он сам был сонный и единственным его желанием было лечь обратно спать. — Ты поздно, — он смотрит на часы, — желаешь войти? — Егор приоткрыл дверь, чуть отодвинувшись и облокотившись о шкаф сбоку. Даня молча заходит, после чего Егор прикрывает за ним дверь, зачем-то запирая ее на замок. Мозг все еще спал. Но Даня этого даже не заметил. — Я уже было подумал, что ты меня игноришь, — сказал Егор, покусывая нижнюю губу и морщась. — Почему ты тогда ушел и не дождался меня? Даня как-то скованно пожал плечами. — А должен был? — Я волновался за тебя, — говорит Егор вдумчиво. — Ты нанял охрану? — Нет, — Даня развязно сел на пуфик. — Если ты думаешь, что я не могу постоять за себя, то ты ошибаешься. Егор молча смотрел на него. — Не стоит за меня волноваться, — Даня будто только сейчас осмыслил, что сказал Егор до этого. — Я не маленький. И вообще, если помнишь, я старше тебя. — Припоминаю. На один год? — доля сарказма прозвучала в голосе Егора. — На год. — Что мы обсуждаем сейчас? — Егор нервно облизнул губы. — Это жалко, Дань. — Так не жалей меня. — Я тебя не жалею, — Егор грустно вздохнул. — У тебя неправильное мнение. По-твоему, если заботиться о ком-то — значит, сразу жалеть? Шип заметил это его ошибочное мышление еще недели две назад, когда вся эта кутерьма с наркотой только начиналась. С одной стороны, Егор понимал, откуда это. Даня же рос в детдоме. Он привык, что забота — это странно. Он считает, что помогают люди, в основном, для своей выгоды и редко, когда искренно. — Блядь, — Даня закатил глаза. — Не надо обо мне заботиться. Ты мне не мать, — сказал Даня раздраженно. — Мне и она не нужна была, без нее вырос. Он замолчал. Будто что-то обдумывал у себя в голове, и Егор из-за их небольшой разницы в росте снизу смотрел на него, не понимая, что за бред он несёт. Казалось, что они вроде стали ближе за эти дни, узнали многое друг о друге. Более того, Егор был единственным, кто знал о покушениях на него. Камон, он спас его от возможных плачевных последствий. И после этого Даня тут пытается намекнуть на то, что они никто друг другу? Это неслыханная несправедливость. — И вот уж не знал я, что ты такой тактильный у нас, — продолжал Даня. — Тем утром. Что это было? Егор, вздрогнув внутри, посмотрел на него. Даня не спал… — Это жалость, Егор, — Даня хмуро продолжал, возмущаясь. — Ты щупал мой шрам. Я думал, что сплю, я не понимал. Ты хоть знаешь, что я ненавижу, когда к нему прикасаются — руки готов отрубить в этот момент — понимаешь? Егор не понимал, о чем говорит Даня. Все это звучало как-то бессмысленно. Он был ошарашен другим чувством. Наружу рванулось то, что было в его переживаниях вот уже несколько дней и что не давало покоя. А Даня вновь поднял эту тему, разбередил ее на душе, отчего все загорелось внутри и болезненно затрепетало. Но все это не так. Не жалость, не жалость, не жалость. Не любовь и даже не дружба. Но тянуло необыкновенно. Что ж, Егор всегда привык добиваться своего — почему бы и сейчас не попробовать. Заполучить Милохина было бы для него сейчас пределом мечтаний. Кто же мог подумать, что мысли о нем так заполонят его голову? Егор, внутренне все равно робея, мгновенно к нему подошел и, притянув за затылок, ныряя рукой в волосы, поцеловал его. Ничего не видя, Егор почувствовал, насколько Даня был ошарашен. Он оступился, чуть не упав назад, и от шока не мог сделать ничего толком. От Дани можно было ожидать чего угодно, но он ничего не говорил даже. Хотелось бы надеяться, что он потерял дар речи, но вдруг Даня, будто очнувшись, резко и пораженно отстранился дрожащими пальцами, вытаращив глаза. — Охуеть… — вырвалось у него, и он нервно вздохнул. — Мне пора домой, — проговорил он. Дверь мгновенно захлопнулась, и только что бывший здесь парень теперь перебегал по ступенькам, взявшись за бешено бьющееся в грудной клетке сердце.***