Долгая дорога домой

Гарри Поттеру может быть всего шесть лет, но он заметил намного больше, чем его мама и дяди. Он слышал их все время. Его мама и его дяди спорят. И всегда была примерно одна и таже тема. Джеймс Поттер. Или, ну, по их словам, его отец. Его отец, которого он никогда не видел, кроме как на фотографиях. И он мог видеть это каждый раз, когда его дядя Ремус и дядя Сириус находились в одной комнате друг с другом, что что-то не так. Значит, дело не в его отце, а просто в них. Как будто они не особо любили друг друга. И он знал о своей маме. Что она чего-то ждала - кто-то - всегда ждал, когда его отец вернется домой. Они никогда не говорили о нем - его отце - по крайней мере, с Гарри. Просто истории, которые Гарри было трудно отделить от сказок, которые мама рассказывала ему перед сном. Его дядя Сириус сказал бы, что он был храбрым человеком, что Гарри был таким же, как он - Гарри не был уверен, что сделало его таким храбрым - и что Джеймс - его отец - очень его любил. Его мама только что сказала, что «папа» должен уйти. А когда он спрашивал ее больше, нажимал дальше и спрашивал, когда он вернется, она смотрела либо на одного из его дядей, либо в пол, либо на дверь. В любом случае, она просто отворачивалась, а он не получал ответа. Он не знал, что это значит. Когда Гарри лгал - не то чтобы ему разрешалось лгать, - он всегда отворачивался. Иначе люди сразу могли бы сказать, что он говорил неправду. Значит ли это, что его отец действительно не вернется? Что его мама лгала - рассказывала истории - потому что не хотела, чтобы он плакал? Гарри не плакал. Не сейчас. Он все слышал об этом - о том, что произошло на войне, - и знал, что иногда люди умирают. Некоторые даже просто исчезли полностью, и никто никогда не знал, куда они ушли. И Гарри, в конце концов, долгое время просто догадывался, что именно это случилось с его отцом. Но в последний раз, когда он видел Рона, он сказал ему правду. Его отец был в больнице Святого Мунго из-за того, что с ним сделали Пожиратели смерти. Когда Гарри спросил, откуда он это узнал, он сказал ему, что слышал, как его мама и папа говорили об этом, а затем его брат Джордж сказал ему, что это правда. Что не имело смысла. Откуда Рон мог знать о собственном отце Гарри больше, чем он сам? - Мы сказали тебе правду, Гарри, - попытался объяснить ему дядя Сириус, садясь рядом с ним на диван, - мы никогда тебе не лгали. - Вы сказали, что он должен уйти, - обвиняюще сказал шестилетний мальчик. Сириус вздохнул и кивнул: - Верно. Он сделал это. - Но он не ушел, - нетерпеливо сказал Гарри, разочаровавшись, - Он в больнице Святого Мунго. Я не дурак, ты же знаешь. Его дядя выглядел удивленным на мгновение, прежде чем взглянул на него с улыбкой, и потянулся, чтобы взъерошить его волосы. - Нет, ты не такой, - задумчиво согласился он, прежде чем продолжить, - Гарри, когда мы сказали, что твоего отца нет ... мы имели в виду ... Гарри был сбит с толку. - Как мой отец мог быть там, но на самом деле не там? Сириус поерзал и взглянул на дверь. Гарри понял, что тот надеется, что мама вернется домой, и тогда ему не придется говорить ему об этом. Отличный шанс. Его мама была слишком занята, чтобы приходить домой посреди дня. - Гарри, это ... ты видишь, как мы с тобой разговариваем, - начал он, - и как мы играем? - Да уж? - Ну, - голос Сириуса стал тише, его рука покоилась на руке Гарри. - Ну, твой отец делал все это. Но ... он больше не может. - Почему? - Потому что ... потому что он был ранен, - сказал Сириус, прежде чем обнять его и заключить в своего рода объятие, - ты сказал, что Рон рассказал тебе, что Пожиратели смерти причинили ему боль? Гарри кивнул, и Сириус тоже кивнул, сказав ему, что это правда. Гарри нахмурился, все еще не понимая. - Но он все еще там, не так ли? То, что он не может играть, не означает, что он ушел. Он с любопытством взглянул на своего дядю Сириуса, который выглядел очень сбитым с толку, когда пытался придумать, что сказать. -Ну ... понимаешь ... Гарри, он уже не тот человек, которым был, - он сжал его плечо. - Это ... как будто там действительно никого нет, - он остановился, прежде чем взглянуть на мальчика. - Как будто внутри больше никого нет. Гарри недоуменно нахмурил брови и задумчиво отвел взгляд. Мгновение спустя он вопросительно посмотрел на Сириуса. - Ты имеешь в виду, как будто его душа ушла? Сириус на мгновение выглядел ошеломленным, прежде чем мягко улыбнулся и кивнул: - Да. Это ... именно так. - И никто не может жить без души, - сказал Гарри с невинной задумчивостью. Сириус на мгновение выглядел косноязычным, а затем, когда Гарри присмотрелся, он понял - с толчком - что его дядя расстроен. Чувствуя себя виноватым, он быстро обнял Сириуса за талию и тихо прошептал: - Все в порядке, дядя Сириус. Я понимаю. Гарри услышал его смех прежде, чем почувствовал, как дядя поцеловал его в макушку. - Твоя реакция лучше, чем я ожидал. Ты такой же умный, как и твой отец. Гарри улыбнулся ему в ответ, на этот раз лишь слегка. Он посмотрел в пол, снова погрузившись в размышления. Крестный снова взъерошил ему волосы. - Я прав? Гарри не отвечал в течение минуты, прежде чем он поднял глаза и неуверенно заговорил: - Рон говорит... - он заколебался, но теплый взгляд Сириуса придал ему уверенности. Он слегка застенчиво улыбнулся. - Рон говорит, что ... что ты как мой отец, - заявил он, - Потому что ты живешь со мной и мамой, - продолжил он. - И потому что ты ходишь на все мои школьные мероприятия, и потому что ты помогаешь, когда мне это нужно. И вы с мамой любите друг друга, верно? - он заколебался, заметив выражение лица дяди. Он слегка уклонился: - Ты думаешь, я веду себя глупо. Сириус улыбнулся и покачал головой: - Нет, я не думаю, что ты ведешь себя глупо, - он немного нахмурился. Гарри скрестил руки и впился в него взглядом. - Я не ребенок, - отрезал он. - Гарри, я знаю это, - мягко рассмеялся Сириус, - Но ... то, как я и твоя мама любили друг друга, очень отличается. Это не то же самое, как твой отец и она любили друг друга. папа любил тебя, это отличается от того, как я люблю тебя . - Но ... Как? Почему? - Гарри колебался, не совсем уверенный, что то, что он собирался сказать, будет воспринято хорошо. - Я люблю тебя больше, чем люблю его ... - он сделал паузу. - И ... и я люблю дядю Ремуса больше, чем его. И маму я тоже люблю больше... - Он посмотрел на него в недоумении. - И Рон сказал, что ты должен любить своих маму и папу больше, чем кто-либо другой! Сириус провел рукой по волосам, прежде чем взглянуть на своего крестника, выражение его лица было полно сочувствия. - Гарри, семейная жизнь Рона очень отличается от твоей. И это нормально, что ты испытываешь чувства, которые не кажутся правильными другим людям, - он с улыбкой прижал палец к груди маленького мальчика. - Не позволяй никому указывать тебе, кого ты должен любить больше, а кого нет. Гарри на мгновение посмотрел вниз, затем поднял глаза и внимательно посмотрел на своего крестного. Через несколько секунд он ярко улыбнулся: - Теперь ты можешь отвезти меня на этот маггловский карнавал? Ты обещал. На мгновение Сириус выглядел удивленным, а затем рассмеялся и, выпустив мальчика из объятий, легонько ткнул его в плечо: - Конечно. Иди и надень свою маггловскую одежду. - Ладно! - взволнованно воскликнул Гарри, и он спешил выйти из комнаты. Любые вопросы, которые у него были о Джеймсе Поттере, на данный момент полностью удовлетворены. Сириус размышлял, стоит ли рассказывать Лили все подробности его беседы с Гарри. Конечно, ему придется рассказать ей о своих вопросах относительно Джеймса и ответах на эти вопросы. Но то, в чем Сириус не был так уверен, сказать ей, что ее сын начал сбиваться с толку «семейной динамики», попросту говоря. В конце концов, Сириус привык, что они живут с ним - более того, ему нравилось, что они живут с ним, особенно из-за связи, которую он смог установить с Гарри - и, действительно, последнее, чего он хотел, - это напугать их двоих. - Не то чтобы это было вероятно, - рассуждал сам Сириус, учитывая нынешние обстоятельства Лили. Она нуждалась в нем - как бы она не хотела это признавать, а он любил злорадствовать - там, чтобы помочь с Гарри. Особенно сейчас, когда она решила вступить в это нелепое Братство, которое, по убеждению Сириуса, было пустой тратой ее времени. Покинув Хогвартс, Джеймс поспешил переехать к Сириусу, и вскоре после того, как они присоединились к Ордену, Лили тоже переехала к ним. Не так давно - незадолго до того, как они с Лили поженились, - Джеймс купил дом побольше и попросил Сириуса пойти с ними и сохранить банду вместе. Сириус не был уверен, что Лили думала об этом в то время - он, вероятно, мог иметь довольно точное предположение, но она умалчивала любые возражения, по крайней мере, когда он был рядом. И он определенно не собирался позволять чему-то вроде брака мешать его братским отношениям с Джеймсом. Итак, он пошел с ним. И поэтому - за исключением случаев, когда Джеймс и Лили скрывались - Сириус привык к Лили, живущей с ними. Постоянный элемент его дома и жизни - сестра, и ему было довольно комфортно с тем, как все это обернулось. После событий 1981 года они с Гарри вернулись. Они даже толком не обсуждали это. Но Лили совершенно очевидно дала ему понять, что ценит его частые визиты в течение первых нескольких месяцев. Она часто боялась - хотя она изо всех сил старалась это скрыть, - что Пожиратели смерти вернутся. Придут за ней и Гарри снова, как они сделали с ней и Джеймсом сразу после войны. Это было то, о чем они все тогда беспокоились, все, кто служил в Ордене. Итак, в течение этих нескольких месяцев Ремус тоже оставался с ними. Со временем Ремус в конце концов переехал на свое место - не вернувшись через месяц после полнолуния - и больше ничего не было сказано. Ни Лили, ни Сириус не предлагали ему уйти за прошедшее время. Это даже не возникло теоретически. Это было просто нормой. Единственным человеком, который когда-либо сомневался в жизненной ситуации, по-видимому, был Гарри. И Сириус - после их предыдущего разговора - остался гадать, как долго его крестник беспокоил себя этой мыслью. Не говоря уже о дополнительных мыслях - очевидном смятении, - которым Гарри подвергал себя, пытаясь понять свои чувства к Джеймсу. Сириус покорно вздохнул. Он должен сказать Лили. Даже если это привело к тому, что она решила, что ему пора оставить их, если так для Гарри будет лучше ... Он чуть не подпрыгнул - испуганный своими мыслями - когда дверь за ним захлопнулась. Он оглянулся через плечо, улыбнувшись в знак приветствия. - Привет, Лил. - Сириус! - Лили сияла, когда поспешила к нему - он давно не видел этой улыбки - и она продолжила: - Сириус, ты никогда не угадаешь, что случилось. Лили протянула ему конверт. Сириус внимательно посмотрел на нее, совершенно ошеломленный необычным восторгом, прежде чем вынуть конверт из ее рук. - Что случилось? - спросил он, не отрывая глаз от нее, медленно открывая конверт. - Меня приняли, - сказала она, ее глаза и улыбка сияли. Бровь Сириуса слегка нахмурилась. Конечно нет ... - За Братство, - уточнила она, и его руки замерли. - За Фонд Аврелия, помнишь? - Конечно, я помню. В конце концов, это было результатом одного из их самых частых и горячих споров. Ее зацикленность на поиске лекарства для Джеймса. Брови Сириуса снова нахмурились. Как это было возможно? Он внимательно изучил проект, как только Лили упомянула о нем, и был уверен, что она не соответствует требованиям для принятия. Он почти - в своем беспокойстве - думал о поездке к Регулусу - что было бы глупо по целому ряду причин - и тот факт, что его брат с гораздо большей вероятностью вмешался и сделал бы прямо противоположное тому, о чем он просил - что бы это ни было - вот все, что удерживало его от подползания к нему. Еще раз. Сириус вздрогнул, когда заметил, что Лили выжидающе смотрит на него, и понял, что он смотрел. Сновидение. Он прочистил горло и вытащил письмо из конверта. Он мельком взглянул на него, вникая в сказанное. Просто они были рады предложить ей место на проекте Дорадо в Фонде Аврелия с предварительным обучением, которое должно начаться через две недели после этого. Сириус слегка пожал плечами, признавая поражение, и попытался найти в этом что-то положительное. Он полагал, что ее приняли, несмотря на то, что она не была полностью квалифицирована, - это то, чем она должна гордиться, что он должен поздравить ее и поделиться с ней радостью. И обычно он ... Письмо внезапно вырвалось из его рук, отвлекая его от мыслей. Он сразу заметил обиду и раздражение на лице Лили и быстро пришел в себя. - Это здорово, Лили. Поздравляю. - Тебе не нужно притворяться, что ты рад за меня, Сириус, - сказала она вскоре, направляясь к кухне, - я понимаю, о чем ты думаешь. Сириус встал и последовал за ней: - Просто пытаюсь подружиться, Лил. Лили взглянула через плечо, приподняв бровь. - Друг был бы рад, что я получил место в такой престижной стипендии. - А, - он поднял палец, - но хороший друг поймет, почему именно это общение не в ваших интересах. Она закатила глаза: - Полагаю, Гарри спит? - Да, - подтвердил Сириус, - он пытался дождаться тебя. Она кивнула: -Хорошо, что он этого не сделал, уже поздно. - Да, это так, - согласился Сириус, прежде чем продолжить, вспомнив часть того, что его крестник сказал ему ранее. - Вы, вероятно, уйдете намного позже, намного больше, чем вы уже есть, когда начнете этот проект. - Полагаю, это правда, - согласилась она, начиная наливать себе стакан молока, - но я справлюсь. - Но сможет ли Гарри? Лили замерла, ее рука, удерживающая пакет с молоком, на мгновение зависла в воздухе. Она обратила на него темные глаза - на самом деле предупреждение. - Что это должно означать? Сириус заколебался, лишь слегка неуверенный в том, что он собирался сказать. - Только то, что Гарри часто упоминал, что тебя нет дома. Он начинает думать, что это нормально, что тебя нет дома. - Ты хочешь сказать, что я не забочусь о своем сыне? - спросила она быстро, защищаясь. - Ну, а кто здесь, когда он возвращается из школы? Глаза Лили яростно вспыхнули. Это было действительно знакомое зрелище, поэтому он не слишком встревожился. - Сириус, если это одна из твоих тактик, чтобы помешать мне принять это общение, - закричала она, - тогда ты можешь просто остановиться прямо сейчас. - Слушай, это не о кровавом общении, а о Гарри… - Что ж, если тебя так сильно беспокоит пребывание здесь, я уверена, Ремус был бы более чем счастлив остаться с ним, пока я на работе… - Это не то, что я имел ввиду! - Нет, правда, Сириус, - остановила она его, подняв руку, - если мой сын такая обуза… - Не говори мне этого! - выплюнул он, его вспыльчивость разгорелась из-за обвинения. - Ты знаешь, я не это имел в виду. Я бы никогда не стал жаловаться на заботу о нем. Было бы хорошо, если бы ребенок знал, что его собственная мать заботится о нем так же сильно. Она поднесла палец к его лицу. - Не смей говорить, что я плохая мать. Все, что я делаю, сделано для Гарри, - ее глаза гневно потемнели. - Он знает это. Сириус был готов заявить, что ее сын этого не знал, но он сам не знал того, что знал Гарри. Да, он понимал, что он сбит с толку, что ему было любопытно, даже обеспокоено. Но насколько Сириус помнил, он никогда не подвергал сомнению любовь матери к нему или даже то, почему его матери никогда не было дома. Может, он знал, что Лили пытается вернуть ему отца? - Мама? Они оба повернулись к тихому голосу, который раздался у двери. Гарри стоял там, сонно протирая глаза. Он улыбнулся им: - Ты дома. Сириус взглянул на Лили, обратив внимание на ее взгляд, на виноватое выражение лица. Она проглотила это - чувство вины - прежде, чем ярко улыбнулась своему сыну и подошла к нему, наклонившись, чтобы поцеловать и заключить в объятия. -Привет, детка, - она ​​откинулась назад, чтобы посмотреть на него. - Ты должен спать. Гарри пожал плечами: - Я не могу спать. Они оба знали, что это ложь. По его взлохмаченной внешности - по мутным глазам - они могли сказать, что он уже спал и, вероятно, проснулся от звуков их спора. Это было не в первый раз. Лили протянула руку и потерла большим пальцем его щеку. Гарри робко отступил с улыбкой. - Ты хочешь, чтобы я прочитала тебе сказку? - спросила она его. Глаза Гарри расширились, прежде чем он быстро кивнул. -Хорошо, - встала Лили. - Попрощайся с дядей Сириусом. Гарри поспешил к нему, коротко обнял и выбежал из комнаты. - Спокойной ночи, дядя Сириус! - крикнул он через плечо. - Спокойной ночи, Гарри, - крикнул он прежде, чем его глаза встретились с глазами Лили. Двое из них на мгновение задержали взгляд. Сириус не совсем понимал, что должен был передать ее взгляд, и, прежде чем он успел понять это или спросить, она повернулась и последовала за сыном из комнаты.

***

- Ты правый болван. Регулус Блэк с его обычными раздражающими мерцающими глазами и дразнящей ухмылкой смотрел на него поверх тыквенного сока. Северус, хоть убей, не мог объяснить причину, по которой он упомянул тот факт, что он поощрял и этим фактически добился трудоустройства такого неподходящего кандидата на должность товарищества. Регулус был сбит с толку тем, что сделал Северус, когда документы пересекли его стол, и оставался сбитым с толку на протяжении всего объяснения дилеммы, пока наконец не спросил, о ком идет речь. Осознание на лице Регулуса, когда он сказал емуимя Лили Поттер, привело его в ужас. Северус никогда не думал о том, насколько прозрачны его чувства к Лили для Регулуса на протяжении многих лет. В конце концов, после того, как они покинули Хогвартс, он почти не упоминал ее, если вообще упоминал. И он и Регулус сами почти не разговаривали во время учебы в школе, но, как он полагал, дружба между ним и Лили была достаточно скандальной, чтобы Регулус не услышал об этом. Если бы Северус был честен с собой - если бы в последние месяцы он действительно обращал внимание на что-либо, кроме шпионажа - он мог бы легко признать, что Регулус имел о них подозрение, по крайней мере, с тех пор, как Темный Лорд объявил о своем намерении охотиться на семью Поттеров. Северус был вне безумия, и Регулус, никогда не делая откровенных заявлений в отношении Лили, часто намекал, что знает о чувствах Северуса и его смене привязанностей. Теперь, вспоминая, он подумал, что было довольно подозрительно, что Регулус никогда не подталкивал его к тому, чтобы он обратился к Дамблдору. Ни один из них не знал наверняка, что другой повернулся во время войны - ни один из них не мог быть замешан в их дезертирстве, и только после того, как Темный Лорд пал, и Дамблдор поручился от их имени, что каждый из них обнаружили изменение лояльности другого. Северус был быстро реабилитирован, его собственная роль была гораздо более разоблачена. Шпион, который обратился и предоставил важную информацию в те последние дни. Не так в случае Регулуса - тайна крестража должна оставаться таковой, хотя Северус не знал об этом в то время, и поэтому Регулус предстал перед судом. Это было дело, которое рухнуло в течение нескольких дней. Никто не хотел выступать, и свидетельские показания Дамблдора в конечном итоге оказались совершенно ненужными. - Сотри эту глупую ухмылку со своего лица, - отрезал Северус, закатывая глаза и чувствуя все большее раздражение. То, что он ему сказал, было совсем не забавным! - Или что, вы снимете со Слизерина десять очков? - Регулус усмехнулся, глядя на него с нескрываемым весельем: - Ты не напугаешь меня, Северус. Я не один из твоих учеников. Северус посмотрел на него, прежде чем ответить совершенно не по теме заявления. - Мои ученики меня не боятся. Регулус фыркнул: - Андромеда не так говорит. Маленькая Дора боится тебя. Тонкс его боялась? Да ведь, маленькая ... он никогда в жизни не сказал ей плохого слова! - Что ж, ей пойдет на пользу, если у нее появится более толстая кожа, - кратко сказал Северус. - Я отношусь ко всем своим ученикам одинаково. - Следовательно, они все боятся тебя. Северусу не хотелось об этом думать. Он старался изо всех сил с доверенными ему учениками. Правда, временами он был с ними немного недоволен, но он был полон решимости, что они должны научиться. Как еще они смогут защитить себя, когда Темный Лорд вернется? Что толку, если он будет гладить их по спине и вытирать носы. Их нужно было подтолкнуть и научить заботиться о себе. Нежные дети, особенно в таком хрупком возрасте, ничего не сделают, чтобы помочь им в будущем, кроме как превратить их в некомпетентных анютиных глазок, совершенно неспособных защитить себя или внести какой-либо полезный вклад в военные действия. Кроме того, у него на уме были гораздо более важные дела. Лили Эванс. Лили Поттер, напомнил он себе. Это имя, даже не произнесенное, оставило во рту горький привкус. Ему все еще было трудно понять это сейчас, как и в тот день, когда он впервые увидел их вместе, за много лет до этого в Хогвартсе. То, что кого-то столь же умного, красивого и прекрасного, как Лили Эванс, привлекли такие люди, как Джеймс Поттер, было для него настолько озадачивающим, настолько абсурдным, что он не мог поверить в реальность, когда он их увидел. Северус закатил глаза на собственные мысли. "Мысли о Лили и Поттере заставили меня почувствовать себя так, будто я снова вернулся в школу, - размышлял он, - поскольку меня снова охватила та же горечь, которую я испытывал в Хогвартсе. Давным-давно прошли те дни, о которых я больше не думал, потому что теперь такие мысли не принесут мне пользы". То, что произошло в прошлом, не имело значения ... во всяком случае, до некоторой степени. И, очевидно, Поттер был не из тех, о ком он хотел бы заботиться. По его мнению, никогда больше не будет. Но теперь мысли о Лили заполнили его разум - и они сделали это за последние две недели - настолько, что он снова мог быть глупым подростком. Дурак. Болван, как называл его Регулус. Вводная встреча для «Проекта Дорадо» была через пару дней, и он обнаружил, что все больше нервничает при мысли снова встретиться с ней лицом к лицу. Северус не нервничал. Уже нет. Конечно, он не должен этого делать. Он и Лили иногда видели друг друга с тех пор, как закончилась война. Один раз во время фестиваля в Хогсмиде, дважды на Косой аллее. Оба раза они не узнали друг друга. Он видел ее, хотел, но не мог поприветствовать ее, и он заметил, что Лили взглянула на него краем глаза. Но они никогда не говорили. И это его больше всего волновало. Что бы он сказал, когда они были вынуждены обстоятельствами этого проекта, ситуацией, созданной им самим - на самом деле поговорить друг с другом. Что они на самом деле хотели сказать друг другу? Как жизнь? Он знал, что жизнь Лили не была радостной. Истину, которую он смог извлечь из того простого факта, что она вообще удосужилась подать заявку на эту стипендию, несмотря на то, что она не имела для этого права, он был уверен, что это было полностью связано с текущей ситуацией с Джеймсом Поттером. Он слышал об этом. И ясно, что она все еще надеялась на его выздоровление; действительно, очевидно, готовая сделать все возможное, чтобы помочь ему. Северус задумался, сделала бы она для него то же самое, если бы ... Стоп. Он не позволял себе думать о таких пустяках. Смешных фантазий. О том, как все могло быть. Это было нерационально и пустая трата времени. Они больше не были детьми, они были взрослыми. И скоро будут коллегами по работе. Северус был уверен, что он достаточно зрел, чтобы вести себя таким образом. Он попадал в худшие ситуации - никто не мог это опровергнуть - и насколько это было бы иррационально, если бы он смог справиться со шпионажем за одним из самых могущественных волшебников всех времен, за одним из других самых могущественных волшебников всех времен, и не справиться с пребыванием в одной комнате с Лили Поттер? Эта мысль лишь слегка утешила Северуса. У него было чувство - к тому же ужасное, - что если бы одна мысль о Лили Поттер могла вернуть его в то время, когда он был тем напуганным, неуверенным мальчиком ... Что ж, увидеть ее снова, во плоти, вполне может иметь тот же эффект. Северус раздраженно вздохнул, это чувство нервозности снова начало захватывать его при этой мысли. Он действительно не мог предсказать, как пройдет их первая встреча. Будет ли враждебной? Возможно. Будет ли неудобной? Вероятнее всего. Дружелюбной? Северус посмеялся над последней идеей. Конечно она бы не могла быть дружелюбной. В этом он был уверен. Он закатил глаза, прежде чем они снова сфокусировались на Регулусе, который смотрел на него с тем же блеском в глазах и с этой дразнящей, слишком знающей улыбкой. Северус нахмурился. Регулус засмеялся.