Ангел ты, или демон? Возвращение домой.

Гоголь обнимал девушку и вспоминал тот день… Когда она выбежала из-за этой двери, громко рыдая. Когда она уткнулась лицом в его шерстяной свитер и долго, очень долго не могла успокоиться. Когда на её руках впервые появилась кровь. Опустив голову, Коля тихо взмахнул плащом и они с Ясу оказались в её комнате. Оглядев помещение, ему сразу стало ясно, что тут кто-то был. И Фёдор не мог допустить оплошности. Беловолосый разберётся с её обидчиком потом. А сейчас, нужно срочно отвлечь Славю от этих мыслей. Ей тяжелее. Она когда-то своими руками убила самых близких и дорогих людей. Голубь не позволит этому случиться больше. Он был неправ. Он много лгал и до сих пор не открыл всей правды. Он знает о странной личности в её сознании и не раз разговаривал с этой заносчивой незнакомкой.

Вот бы можно было сделать так, чтобы Ясу обо всём забыла. О прошлом. О будущем. О боли.

Мужчина собирался уйти, но почувствовал, как сильно вцепились в его рубашку её руки. И передумал. Очень хочется подарить ей другое будущее. Чтобы она беззаботно думала обо всём. Хочет ли он называть Ясу своим другом? Нет… Но он не может быть парой для неё. Ей нужен не полуслепой лжец и псих. Ей нужен… Умный человек. Вставший на сторону добра. Тот, с кем она будет счастлива. Сердце рвалось на части при этой мысли. Придётся залатать…

***

Еле сдерживая слёзы и дрожащими руками держа нож, девочка стояла напротив друга. Она ему доверяет. Но не может принять этого. — Ну же, Славя… Это… Отпусти. Так сделать надо. Ты… Ты наконец сможешь сражаться с реальными людьми. И Фёдор тренировать тебя будет чаще. Он говорит, что ты делаешь успехи! Может, и со мной удастся сразиться… Яростно начав трясти головой, рыжеволосая вскричала: — Я НЕ ХОЧУ ЭТОГО! Я… хочу… Я хочу домой! Я ХОЧУ, ЧТОБЫ МЫ СНОВА ЖИЛИ С МАМОЙ И БРАТОМ! Я НЕ ХОЧУ УБИВАТЬ ИХ! Я НЕ МОГУ ЭТОГО СДЕЛАТЬ! Беловолосый обессиленно сжал кулаки и разжал. Он не знает, что может сделать. Славя потеряет себя. Но иначе она попросту умрёт. Этой девочке надо помочь. Она… Чем-то похожа на НЕЁ. — Славя, слушай… Представь, что это манекены. Сделай так, чтобы эти манекены… Потеряли жизнь быстро. Ты это можешь сделать. Крик бессильной ярости вырвался из груди девочки. Нож упал на пол. Гоголь неуверенно протянул руку к ней… — Ну же… Ты им подаришь МИЛОСЕРДИЕ… Но… Славя, подняв полные слёз и презрения светящиеся голубые глаза, которые парень запомнил навсегда, грубо стукнула по руке и прошипела: — Ты не понимаешь. И никогда не поймёшь. Тут же девочка скрылась за дверью. А парень, подняв нож, грустно взмахнул плащом и развернувшись, зашагал прочь. Ясу, плача, зашла туда. Её взгляд сразу нашёл их… Измученных. Мать нежно и счастливо улыбнулась, увидев пропавшую два года назад дочь. — Милая… Я думала… Ты… Закрыв глаза, Славя упала на колени и глухо зарыдала. Зазвенели ножи, упавшие на асфальт. Мать грустно обратила свои голубые (Авт.: я не помню, какого я говорила цвета у неё глаза. Пусть будут голубыми) на девочку. Тем временем отец безразлично смотрел на ножи, постепенно понимая, что тут происходит. Наблюдательности ему не занимать… По его лицу скатилась одна слеза. Женщина нежно сказала: — Милая… Я не думаю, что мы… Выберемся отсюда. Думаю, нас скоро убьют… Рыжеволосая громко взвыла и заорала: — Я НЕ БУДУ ЭТОГО ДЕЛАТЬ, ФЁДОР! Я… НЕ! МОГУ! НЕ СДЕЛАЮ! Внезапно и лицо светловолосой перекосилось, пока на лицо отца спустилась тень. Он словно постарел на десять лет за миг… Из динамиков прозвучал вкрадчивый, тихий голос: — Ты им даришь милосердие. — ДА ВЫ ЗАДОЛБАЛИ С ЭТИМ МИЛОСЕРДИЕМ! ВСЕ! К ЧЁРТУ ТЕБЯ! ГОГОЛЯ! ПУШКИНА! ГОНЧАРОВА! И ВСЕХ ТВОИХ КРЫС! Я В ЭТОМ НЕ УЧАСТВУЮ! Ледяной смешок. Ясу испуганно взглянула наверх и увидела стекло, где сидели они. Родители их тоже увидели… Спокойный Достоевский в своей рубашке и шапке-ушанке. И белый-белый Гоголь, чуть ли не выпрыгивающий из чёртового окошка. — Славяна, ты же помнишь, что я тебе говорил? Из-за тебя они умрут более страшной смертью. Я всех допущу к их пыткам. И ты будешь смотреть. Сделай всё быстро. Ещё больше побледневший Коля дико взглянул на друга. Даже для него это было более, чем жестоко. Прикрыв глаза и через силу остановив слёзы, рыжеволосая глухо изрекла: — Я Вас поняла, наставник. В глазах матери плескалось недоумение и уже странная решимость. А отец… Он давно был уверен в своём решении. Ясу, не сказав ни слова, резким движением сорвала с себя плащ и… Исчезла. Всё было ровно. По чётко отработанной технике. Ткань опустилась на высоко стоящее стекло и тут же оказалась к нему прикреплена ножами. Осторожно опустившись на ноги, девочка начала в разные стороны метать ножи. Они не должны видеть. Звон стекла, шипение тока. Камеры, словно змеи, в последний раз искрились и тухли, опуская головы. С каждой искрой в душе девочки подымалась буря.

«Я могу помочь тебе это сделать, хи-хи.». «Кто ты?» «Это не так важно… Так хочешь?» «Возможно.».

…Но уничтожение аппаратуры приносило и другое чувство. Удовольствие от уничтожения.

Боль. Безумие. Боль. Безумие.

— Простите, мам, пап. Ради Чуи. Ради вас. Я дарю вам МИЛОСЕРДИЕ.

«Забираю управление.».

Медноволосая решительно рванула вперёд, замахнулась клинком на тонкую шею матери… И встретилась с её взглядом, где царила лишь нежность. Жалость. Уверенность. И лишь капля страха. Одними лишь губами она прошептала: — Живи счастливо, Славя. Снова почувствовав слёзы, Ясу резко решила остановить атаку, но… Тело внезапно перестало её слушаться. Лишь женский вскрик. И её собственное: — Нет! Тело не слушалось. Только слёзы. И слова. Только это подвластно ей сейчас. — Папа… Отец с болью в глазах смотрел на неё. — Прости меня, Ясу. Убей меня быстро. И ты будешь свободна. Мы всегда будем любить тебя. И ещё… Найди Чую. Захлёбываясь слезами, девочка кивнула и упустила себя полностью, углубившись в своё сознание. Рука аккуратно перерезала глотку рыжеволосому, когда-то весёлому мужчине. Но больше он никогда не засмеётся. Мгновенно девочка упала на колени и разрыдалась. Громко. Отчаянно. Она видела кровь. Видела их лица. До сих пор слышала эти слова. Лучше бы они ненавидели её. Возможно, не было бы так больно. Она не могла больше их видеть. Бросив всё, девочка стремительно выбежала из подвала и рванула прочь. Как можно дальше отсюда. Она столкнулась с высокой фигурой, которая мгновенно обняла её. — Прости меня, прости меня, Коля… — Ты тоже… Славя умирала долго. Умирала больно, отчаянно цепляясь за жизнь. Но скоро от неё остались лишь имя и покрытые кровью воспоминания…