Ангел ты, или демон? Возвращение домой.

POV Чуя. Этот ярко-алый закат необычно тихий. Тишина уже несколько дней давит на уши, стоит только войти в квартиру. Напряжение с каждым днём растёт всё больше… Я уже привык, что кто-то из них дома. Но Рика вернётся, она всего лишь в командировке. Я просил отправлять отчёты мне, но, кажется, она отправляет их прямо боссу, изредка отписываясь мне парой фраз, вроде: «У меня всё хорошо. Люблю тебя.» А мне что остаётся? Я уже достаточно вёл себя как истеричка. Остаётся лишь ждать. Рано или поздно напишет. А Ясу… Я не понимаю, как мог так привязаться за два года. Но… Она же ненадолго?.. Правда, её слова звучали, словно… Она навсегда. И мне не стоит отправляться за сестрой. Словно иначе меня ждёт что-то страшное. А если подумать… Она давно боится чего-то из России. Боится Фёдора Достоевского. Ясу вяло отрицала, тот факт, что после смерти родителей она попала в приют. А жить ей где-то надо было. Вероятно, она попала в какую-то организацию, банду, которая сильно пострадала от рук этого русского. Может быть, сестра вырвалась из России, ища меня. И, найдя… Я помню, как много раз в её речи проскальзывала обречённость. Словно Ясу знает, что умрёт. Меня это не устраивает. Поставив на стол бокал с вином, что хоть немного расслабляло меня, я снова заглянул в телефон. Ничего… Как обычно. Ясу уже очень давно не пишет. Я чувствую, что скоро что-то будет. Что-то серьёзное. Связанное с сестрой. Я не дурак, девочки. Я прекрасно всё понимаю. Просто приходится молчать. Конец POV Чуя. POV Ясу. Так тепло… Я знаю, что Гоголь будет рядом. Я просто не могу представить жизнь без него. Он слишком много значит для меня. Для Фёдора. Мне просто больно от мысли, что он убьёт себя. Может, Голубь это понимает?.. Я осмотрелась. Рука друга, обнимающая меня и детское, но такое грустное и сосредоточенное выражение лица. Спит. Раньше такое часто было. Когда только начались голодные годы, нас было очень много. Со временем людей стало ещё прибавляться и прибавляться и новичков стали поселять в комнаты, при этом выселяя тех, кто был. И, кажется, это было верным решением, ведь главари обучали ребят всему, заставляя буквально выживать. Полевые условия, первая помощь — это самое безобидное. Мы учились хоронить. Убивать. Воровать. Всё, чтобы выжить в нашей организации. Всё, чтобы не пропасть, как одарённому. И когда появлялись новенькие, всем тем, кто был здесь дольше всех, приходилось выживать на улицах. В том числе и главным. Правда, Фёдор всё же большее время находился в организации, чтобы поддерживать порядок. А вот мне и Голубю пришлось уступить комнату, ведь мы были к тому времени обучены почти всему. У нас были очень выгодные способности — я могла в любое место незаметно проскочить, а другу ещё удобнее, проходишь мимо и — хап! — забрал что-то из богатого дома. И именно поэтому в основном мы воровали провизию для организации. Делились едой, уничтожали врагов, даже спали — всё вместе. Коля пошевелился, что заставило меня насторожиться. Но нет, кажется, он всё-таки спит — его сердцебиение очень ровное. Цилиндр откатился куда-то далеко, а плащ безнадёжно помялся. Эх… В то время из-за резкого появления грабежей и убийств, обычные люди начали что-то подозревать. Изначально начали ловить одарённых в народе, а позже дошло и до властей. Власти объявили всех эсперов, особенно подростков, вне закона. Вылавливали, продавали известным учёным… К концу тех лет, нас осталось катастрофически мало. Пару раз ловили и меня с Колей, но по отдельности. Но у нас довольно сильные дары. Идеальные для быстрой зачистки и побега. Я снова осмотрела комнату. Что-то не так. Я абсолютно точно помню, что вон тот ящик был чуть приоткрыт, а не закрыт полностью. Телефон перевёрнут?.. Моя ловушка работает. Этот телефон имеет много ложной и бесполезной информации на себе, более того, Фёдор знает, что свой я всегда таскаю с собой. Согласно психологии, если человек, ищущий информацию о другом, видит включенный, поднятый вверх стеклом телефон, он обязательно посмотрит, а потом выключит и перевернёт телефон. Ха-ха. Люблю всё это. Учитывая то, что Фёдор не допустит оплошности, из подозреваемых остаётся только Рика. Интересно, как она отреагировала на ту записку в одном из ящиков?.. На моём лице заиграла улыбка, стояло только её вспомнить. «Ты же в курсе, что ты хитрая задница, которая любит подглядывать? Фи, какая некультурщина! Рике от Ясу.». Гоголь снова шевелится. Видимо, ему что-то плохое снится. Как мне известно, изначально было несколько основателей. Несколько детей, которые грезили мечтой о старой книге, которая может выполнять желания. Всё шло изначально хорошо. Ну… Как хорошо. Четверо занимались разбоем, постоянно обворовывали прохожих, кто — из-за бродячей жизни и голодания, кто — просто ради забавы. Но был один мальчик среди них. Самый младший, но не по годам умный. Он всегда был более закрыт, чем остальные. И однажды, в одну из самых обычных ночей… Фёдор убил одного человека. Он не специально — ради любопытства. Всегда он замечал, что после того, как мальчик кого-то касался, с ним что-то происходило. Всю ночь он старался понять, что же делать дальше. Он был потерян. На утро все обнаружили смерть товарища и начали допрашивать тихоню. Но если кому-то стояло коснуться его… Его способность была одновременно и страшна, и по-своему красива. Мгновенная смерть… Уничтожение всех клеток организма разом. Лишь лужа крови того человека, выходящая словно из ниоткуда… Больше этих мальчиков никто не видел. Достоевский, уже тогда понявший, что есть что-то, что выше их, есть какие-то люди, что могут что-то удивительное, как и он… Ему было интересно, сколько таких же как и он. Но сначала… Мальчик подумал о том, что ему стоит научиться справляться со своими силами. Становясь всё старше, обретая навыки боя и выживания. Освобождаясь от бремени убийств… Не зря говорят — чем больше убиваешь, тем дальше отдаляешься от этого. Скольких же мне стоит убить ещё, чтобы воспринимать это как должное?.. Снова шевеление!.. Я резко повернула голову. Друг, нахмурившись, мотал головой во сне. Его терзают воспоминания… Он никогда не рассказывал мне о них. Но, кажется, мне это и не нужно. Достаточно лишь понимать, когда ему плохо и помогать. Я легонько коснулась его руки своей. Поймав своими пальцами мои, Гоголь наконец успокоился. С чего бы такая потребность?.. Что ему снится?.. Почему именно рука?! Ох, опять я краснею… Успокойся, Ясу, это всего лишь рука. Такое же и раньше бывало, да?.. Тем более, я люблю Осаму. Ох, ему надо написать… Но он поймёт, в отличие от Чуи. Как бы больно ни было, надо обрывать общение с братом. Неизвестно когда Фёдору приспичит убить меня. И Чуя станет искать меня, если я… В общем, нельзя этого допустить. … Коля всё сильнее сжимает мою руку, сильно и быстро дыша. Но по его сердцебиению… Я знаю, что он ещё в царстве Морфея. Может, разбудить?.. Нет, если моя рука поможет ему выспаться — пусть будет так. После всего, что было, это меньшее, что я могу сделать.