Ангел ты, или демон? Возвращение домой.

Эта сила, что переполняла их обоих… Которая никому из них известна не была. Она двигала ими, заставляя вызывать сильнейшие чувства и силу. Они бежали вперед, готовые сразить общего врага одним ударом. С двух сторон!.. Но Очи Фукути стоял спокойно на месте, прикрыв глаза. Он ждал последнего мига, когда эти юнцы решат разорвать его за наглость. Острые глаза приоткрылись, ярко сверкнув своей непоколебимой сталью, закаленной в сотнях битв. Алые брызги и лунный свет столкнулись в одной точке, создавая чёрно-кровавую картину с ярким голубым светом. Создавалось ощущение, будто ради этих троих погасло само солнце, уступив их собственному свету, которым они покорили небо. Вспышка! И кровавая улыбка, отражающаяся жидкой алой жидкостью на этом фоне тьмы. И узкие, жестокие глаза… Одной сильной рукой воин перехватил тигриную лапу, поглощённую сине-белыми тонами и с невероятной силой ударил ею Алую тень в доспехах. Она широко распахнула свои стальные глаза, шокировано глядя в не менее удивлённые глаза Тигра. Хруст!.. Рука Акутагавы тут же выгнулась под неестественным углом, вызывая крик, а сам парень отлетел в стену, от которой при столкновении полетели огромные куски бетона, заваливая фигуру Рюноске, которая, тяжело дыша, не могла больше шевельнуться. И лишь душераздирающий выкрик подтверждал то, что всё случившееся было отнюдь не сном: — АКУТАГАВА!!! Ацуси, перестав кричать, тихо ахнул и напугано, отрешенно посмотрел в жестокие глаза Фукути. Он смог лишь выдавить: — Ты!.. …И резко отпрыгнуть в сторону. «Только держись, Акутагава! Я нас вытащу! Я вытащу всех! Надо только… держать дистанцию!» Очи пусто смотрел на Накадзиму, со страхом продолжающего сражаться. Белая аура… Она не пугала, она лишь чем-то завораживала, давая опознавание того, что мальчик-тигр и есть тот второй ключ к Книге, которого реально найти и поймать. А о втором Фёдор сам позаботится. Странный человек, в любой момент может предать, но сейчас сила не на его стороне. Он всего лишь хорошая ладья, даже не дамка, в руках искусного игрока. Только вот… Достоевский ни разу не обмолвился хоть частицей полезной информации об этом человеке. Его пол, имя, раса. Ни намеков на пределы силы или способность. — Мальчик-тигр. Твоя белая аура… Ты и есть тот Белый ключ к Книге. Второй бы тоже не помешал… Ацуси слышал. Из-за усиленного слуха. Но слышал.. Второй раз, эти упоминания о какой-то книжке, очень важной для них. Видимо, это и есть та Книга, которую он стремится найти, чтобы уничтожить всех людей. Получается… Цель Очи Фукути — он и ещё кто-то?! ОН ЭТОГО НЕ ПОЗВОЛИТ. НЕ СЕГОДНЯ. В его глазах вспыхнуло что-то неведомое, обжигающее своей силой. Всё вокруг будто побелело, подсвечиваясь сине-голубыми оттенками. Боевая стойка… Нужно придумать, как при способностях ближнего боя можно уничтожить противника издалека. Но времени критически не хватало. Фукути схватил с земли камень, подбросил его в руке и… Просто кинул в Ацуси. Тот подставил перед собой осколок от бетонной стены, недоумевая. «Камень? Что он может мне сделать?..» Но камень был обернут в какую-то невидимую оболочку силы и давления, которое грозило пробить всё на своём пути. Накадзима понял это только тогда, когда камень с грохотом разбил кусок бетона, словно это был не сильный камень, а пленка, которая невесомо прорывается невероятно острым ножом. Камешек просёк насквозь щёку Тигра, а сам мальчик отлетел в стену. — Мне жаль вас, юнцов с таким пламенем в глазах. Но, к сожалению, вы напали не на того противника, с кем можно было бы поиграть. И вы заслужили перед смертью узреть собственными глазами, что значит слово ВОЙНА. Воин выбросил своё оружие в воду и занёс руку над зеркальной гладью. На его зов что-то явилось. Что-то… Ацуси видел его. Он не мог вдохнуть, настолько ошеломительно выглядело это оружие. Это был невероятной красоты синий меч, яркими переливами отсвечивающий на заходящем солнце. Фукути занёс его над собой. — Амэгодзен. Ли, сидящая в комнате с подключенной аппаратурой, резко замерла. Амэ… Годзен? Это было что-то знакомое. Что-то, что навевало старые воспоминания о её проделках с Волей. Что-то изнутри её звало в этому клинку. Осознание пришло внезапно. Чжан открыла тускнеющие глаза, судорожно приняла предпоследнюю таблетку и чётко произнесла: — Мы его должны украсть любой ценой. Если не выйдет… То мы проиграем всю войну. Фукути продолжал: — Этот меч выковал один кузнец, который был невероятно одарён. Пространственно-временной меч, который для всех остается загадкой вроде Книги. Он был на грани сознания — оставаться в нём помогала только Воля и Вера. Но усиленный слух даже так что-то уловил. Какое-то заглушенное движение за ящиками. Осознание пришло быстро, но эта бредовая догадка казалась правдой. Самой сутью. Тем, что пугало его больше всего. Неужели… Он мгновенно взглянул на Акутагаву, который не шевелился. Но если приглядеться… Его перелом уже был зафиксирован Расёмоном! И он за чем-то наблюдал сквозь слабо приоткрытые глаза. Старик резко развернулся. — Ох, ещё гости? Кажется, этим оружием я сначала поприветствую их. Уж не обессудьте. Резко взмахнув клинком, воин снёс все коробки, разрубив пополам. Казалось, после прячущихся там должно остаться лишь кровавое месиво, но… Ледяной, безумный женский смех. Он приносил физическую боль, заставляя мурашки толпой бегать по коже. Она была одновременно и нигде, и везде. Фукути выровнялся и тоже захохотал. Он смеялся заливисто и добродушно, но глаза… были такими же острыми и пугающими. Она оказалась прямо перед ним. Накадзима, которого девушка заслонила спиной, выпалил: — Я-Ясу-сан? Уходите! Акутагава, слегка шевельнувшись, тихо спросил: — Дура, Фукусима, а ты-то чего тут забыла?.. Но она снова засмеялась, не отрывая взгляда от противника. Её глаза пугали не меньше. Но они не были острыми или жестокими. Они были потерянными и отчаянными. А ещё… Безумными. С громким хохотом, постоянно прерывающимся, она вымолвила: — АХАХАХ, ГЛУПЦЫ! Но, она тут же затихла, прикусив кончик пальца. Воин смотрел на неё, не отрывая взгляд. — Ты единственная из агентства, кого просил не трогать Фёдор. В ответ на эту реплику снова звенящий в ушах смех. Из-за него начинала раскалываться голова, настолько визжащим и восторженным он был. — О, а я думаю, что же не так! Так это «папочка» позаботился! Ацуси испуганно и тихо переспросил: — «Папочка»?.. Широкая улыбка, почти до ушей, обезобразила простое, но милое молодое лицо. Смерть выплюнула: — Ублюдок. Воин продолжал слушать. Он смутно догадывался, что это та сбежавшая много лет назад кандидатка в Смерть Небожителей. Но ни Гоголь, ни Фёдор, ни Сигма ни разу о ней не говорили. Клоун даже как-то менялся, когда звучали намёки на ее существование… И вот сейчас эта странная девушка стоит перед ним, с двумя кинжалами в руках и смеется. — Ты искал Второй ключ? Он перед тобой, извращенец. Чёрный ключ.