Не Пойман - Не Вор

      Мерный стук копыт немного перебивал речь сопроваждающего его черта. Нет, Мишель был хорошим парнем, довольно заботливым, беспокоищимся и готовым помочь в любой ситуации, но порой на него накатывало и он говорил обо всем на свете. Бенедетто же позволял ему выговорится — как личный слуга Элли, говорил он крайне редко. И в такие моменты, когда он говорил вору о том, как прошел их день, он напоминал ему ребенка, который рассказывает маме о своих впечатлениях за этот день и чему он научился в школе.       И пока Мишель все говорил и говорил, Бенедетто думал. Думал о том, что стоит делать дальше, стоит ли вернуться в город и поговорить с остальными. В груди слабо горел страх от мысли о том, что он может встретится с Меркуцио и его увидеть. Он просто не знает, что ему сказать… Просить прощения? Сказать, что больше нет желания его видеть? Нет! Ведь есть желание, но… Страшно. - Хэй, ты меня слушаешь вообще?! - Мишель со своей лошадью вдруг оказался слишком близко к ним. - Нет… Я слушаю. - Понятно, почему ты от мини-Элли убежал, - черт фыркнул, отворачиваясь в сторону. - Слишком самовлюбленный и зацикленный на себе. - Мини-Элли? - Бенедетто решил не обращать внимания на последние слова. - Ну да. Мы так между собой зовем сына хозяйки… Она хотела назвать его Эллионом или что-то типа того. Так что мини-Элли. Удивительно, как за два месяца с нами ты узнал об этой кличке только сейчас.       Бенедетто стал смотреть на свои руки, что сжимали уздечку. Как то не вязался в его голове образ Меркуцио с именем Эллион. Не подходило оно… Или это просто он привык.       Лесная тропа тем временем сменилась на более ухоженную аллею с небольшой каменной дорожкой и копыта лошадей застучали еще сильнее. Лилизу нравилась деревня Элли — она была спокойным местом вдали от города, довольно тихим и окруженным лесом. А их дом находился совсем рядом с озером… Рай для рода Маридон, не иначе. И когда он только прибыл сюда, то хотел вернуться обратно и привезти с собой и Меркуцио, но он сам запретил себе возвращаться. Тем более у него было дело, которое было необходимо начать в кротчайшие сроки.       Мишель притих, стоило им только преодолеть ту невидимую границу между лесом и деревней. Сейчас практически никого не было на улицах — были либо на полях, либо на мельнице, либо в домах. Только дети пробежали мимо них, играя в салки. Бенедетто за время, что провел здесь, научил одного из них залезать на карниз двери, что немного выступал и за него можно было ухватиться. Это был неплохой домик и в детстве он сам его часто использовал, когда играл с Францем или Хэльваром. Последний, кстати, быстро приучился к тому, чтобы кидать в него камешки или палочки, чтобы достать. Жулик.       Через некоторое время они прибыли к их дому со стороны озера. Приехав к стойлам, они заметили незнакомую им лошадь. Мишель быстро пробежал по ней взглядом и сжал губы, Бенедетто же пытался понять, новая она или просто в поместье прибыл гость.       Быстро спрыгнув с лошадей и оставив их на попечение конюха, они пошли в дом. Там Мишель сразу же побежал в свою каморку переодеваться в униформу, а Лилиз направился в свою. Его путь лежал через кабинет Элли и он уже прошел мимо дверей, как оттуда, видимо после небольшой паузы, раздался голос хозяйки. - …Ты уверен? - не сумев преодолеть себя, Бенедетто замер и стал слушать. Проснулась личность сплетницы в нем. - Надо съездить. Без меня на полях хуже не станет, это всего на несколько дней. Элли, пойми, детям Константина будет приятно, если я приеду. Он был моим другом, ты не можешь мне запрещать. - Мне просто страшно, что может случится что-то страшное и это выбьет меня из колеи. Ты моя единственная поддержка здесь, ты мне необходим… А сейчас мне нельзя болеть. - Несколько дней, Элли, всего несколько! И моя жена будет тут. - Хорошо… Передай юному Дире привет от меня. - Ему два века, Элли, он уже давно не юный!       Бенедетто быстро пошел вперед, чтобы сделать вид, будто он просто проходил мимо. Правда, он успел скрыться за углом раньше, чем дверь открылась и гость его заметил. Дойдя до своей комнаты, довольно маленькой, он быстро закрыл дверь и плюхнулся на кровать. Поездка с Мишелем и так его вымотала, так еще и этот странный разговор про капитана Стражи. Элли его знала? Или ее друг?       Решив не думать об этом, он снял с себя маску и плащ. После он окончательно залез на кровать, не думая о грязных сапогах. Хотелось просто лежать, лежать и думать… Предоваться мечтам о Меркуцио и скучать по нему. Голос в голове стал его ругать. И когда он начинал этот голос слышать, он думал, что сошел с ума и в его теле уже формируется вторая личность.       Скоро у Элли будет встреча с демоном из другой деревни и он должен будет присутствовать там как свидетель. До этого момента он будет лежать, не зажигая даже свечки. Уткнувшись носом в подушку, он наблюдал за деревом за окном и слушал тихий шелест его листьев. Даже этот звук казался ему очень осуждающим ему поступок. - Блять, - прошептал он, отворачиваясь к стенке.       И он готов вернуться. Готов и хочет, но ему нужен повод… Толчок, чтобы решится перейти через себя и поставленные собой же решетки. Для начала он зайдет к Мирисин и успокоится. Может и она даст ему еще один повод и он пойдет назад с еще большим энтузиазмом… И опять в голове проносится мысль, что он дебил.       Он здесь уже два месяца. Два месяца, в течении которых он чувствовал вину и дикую жажду вернуться назад, но не мог сделать это из-за дел и собственных запретов. И он очень жалел, что его жизнь повернулась так, что тогда он по пьяни все-таки решился… Не надо было тогда пить. И идти с Тибальтом на этот чертов бал тоже не надо было — так бы вернулся на третий день замерзжший и гололдный, но вернулся бы. А сейчас он мучается под гнетом своих мыслей и боящийся даже сделать первый шаг к извинению и возвращению. Сейчас ему нужен кто-то, кто поведет. Ничтожество.       И даже при этих мыслях он не брал в свой рот алкоголь. В особо тяжелых случаях — нюхал, но не брал. В его распоряжении были все бочки и бутылки поместья, он мог попросить любую, но не делал этого даже когда истек срок его договоренности с Меркуцио. Просто так становилось легче, думать, что так он хоть немного искупляется, было легче. Один раз он заглушил чувство вины Мишелем, но помогло это лишь на короткий срок. Потом костер вины стал неконтролируемым пожаром. А черт будто забыл об этом.       Громко промычав, он встряхнул головой и темные прядки полезли в нос. Надо будет сходить к цирюльнику, как будут силы и желание. Сейчас же он просто встал и подошел к небольшой тумбе с зеркалом. Оно все было покрыто трещинами, начинавшимеся в середине. Где-то на первой неделе его пребывания здесь он кинул в него канделябр, не в силах выносить свое отражение. Посмотрев на особо крупную часть, где еще более менее отражалось лицо, он рыкнул и, как и в первый раз, схватив канделябр, ударил по ней. Раздался громкий звук и несколько осколков упали на пол, тихо стуча по дереву. Бенедетто уже хотел было наступить на один и раздавить, когда в дверь постучали с привычной Мишелевой осторожностью и ему пришлось быстро надевать на себя маску с плащом и открывать дверь. Когда он это сделал, черт уже тянулся к ручке. От неожиданности он уставился на него своими большими глазами. - Хозяйка зовет, - сказал он, смущенно отводя взгляд в сторону. - Иди вперед — мне приказали принести вино и дать указания другим.       Бенедетто кивнул и, случайно толкнув Мишеля плечом, вышел из комнаты и направился к Элли. Странно, по его внутренним часам еще было слишком рано для этого, но, видимо, она решила поговорить с ним еще до прибытия гостя. Может, очередная работа, а может просто разговор. Он не знал точно, но теперь был уверен, что не возьмется за еще одно дело — все силы уходили на попытки перебороть собственное я.       Глубоко вздохнув перед входом, он с уверенностью открыл дверь ее кабинета и прошел к небольшому дивану. На столике рядом с ним лежала небольшая учетная книга, а Элли аккуратно брала чернильницу со стола. Лилиз молча сидел на кресле, которое в самый первый день объявил своим, и наблюдал за ее движениями. Она поставила чернильницу рядом с книгой и стала заполнять пустые столбцы. - Как ты себя чувствуешь? - спросила она, ставя прочерк в одной из граф. - Вполне нормально, - он старался сохранять спокойный, расслабленный вид. - Мой слуга так не считает, - Элли грозно посмотрела на него и продолжила свое дело. - Он за тебя беспокоится и говорит, что ты довольно печален, стоит тебе покинуть мою зону видимости. - Когда я говорю, что со мной все в порядке, это значит, что со мной все в порядке. - Хорошо, дело твое. Вот только… У меня к тебе дело, последнее. Плачу пять золотых вперед, хоть и не привыкла доверять в столь важных делах. - Мне не интересно. Я больше не хочу брать у вас работу. - Я хочу, чтобы ты вернулся к моему сыну, - Элли сделала вид, что не услышала его. - И это не обсуждается, ты возьмешь это дело, я заставлю. И не думай, что здесь есть какая-то великая двойная цель, нет. Я хочу, чтобы он был счастлив, а ты, как я понимаю, его сбежавшая опора. А когда у нас теряется опора, мы много не живем. - С чего вам знать, что я его опора?! - у Бенедетто сердце вдруг залило неподдельным гневом. - Без меня ему будет лучше! Я не опора, а тот самый изъян, который не дает сделать дом целым и прочным! - Все наследники рода Маридон болеют, стоит им только перенервничать. Долго нервничаешь — долго болеешь. Долго болеешь — умираешь. У моего отца опора ушла в лучший мир, а он за ним через три месяца. Вы хотите потерять самого дорогого вам демона? Тогда ладно, сидите тут сколько душа пожелает, я вас отговаривать не буду.       Она с силой закрыла книгу, совсем забыв про еще не высохшие чернила, и быстро поставила ее на полку рядом. Бенедетто же от одной мысли о потере Меркуцио сжался, а все его тело похолодело. Часто вздыхая, он бегал взглядом по пространству, стараясь успокоиться. Это не сильно помогло… Успокоила только мысль о том, что как пройдет встреча, он уедет. Да, так будет правильно. Приедет назад, зайдет к Мири за советом и успокоительным, и пойдет мирится с ребятами. От этого даже плечи расправились, настолько он был уверен.       Мишель внезапно поставил на стол несколько бокалов и бутылку белого вина. Это произошло так резко, что Лилиз вздрогнул и посмотрел на лицо друга. Он был раздражен чем-то и пытался скрыть это за натянутой, фальшивой улыбкой. И даже не смотрел на него. - Иди встречать, - Элли даже не посмотрела на слугу, проверяя свои бумаги в последний раз. - Гостя надо будет провести. - Я вернусь, - сказал Бенедетто, стоило Мишелю скрытся за дверью. - Не могли бы вы подготовить мне лошадь после вашей встречи? - Конкретно я не подготовлю, - посмеялась Элли. - А вот мой конюх вполне может.       Бенедетто кивнул, а потом решил таки задать вопрос, который его интересовал. Он мог бы промолчать, но она сама завела эту тему про опоры и балки в жизни их рода. - А кто к вам приходил? Я слышал ваш разговор, пока шел к себе. - Это была моя опора, - Элли коротко улыбнулась. - Он отпросился у меня на пару дней, чтобы съездить в Главный Город к детям его погибшего друга. Было трудно его отпустить, даже не трудно, а… Страшно. Но он довольно убедителен. - Это был один из мальчиков, с которыми вы бегали по округе?       Элли кивнула. За окном заговорили слуги и вскоре застучали копыта лошадей — приехал тот самый гость, о котором Бенедетто практически ничего не знал. Демонесса сразу же приняла деловой вид, став более напряженной и серьезной. Перебрав бокалы, она поставила их почти так же, как Мишель, только повернув некоторые из них на несколько градусов. Видимо, она считала, что так будет лучше.       Бенедетто встал со своего кресла и присел на диван в углу кабинета — обычное место для свидетелей и стоящих рядом слуг. Мишель как раз открыл дверь и впустил гостя, будто только и ждя этой мысли. В госте Лилиз узнал Райне, на пальце которого теперь блестело обручальное кольцо. Быстро они.       Торговец сел напротив Элли, поприветствовав ее не только словами, но и крепким рукопожатием. Она же поздравила его с недавно прошедшей свадьбой и они начали разговор о поставках и торговых линиях. Вор их особо не слушал, оставляя это дело вставшему рядом Мишелю. Обычно именно черты были главными свидетялями, а такие как он лишь формальностью, которая придавала хозяевам некую солидность. Иметь в свидетелях кого-то из высшего — невероятно удивительно и он любил видеть удивление на лицах входящих, ведь обычно это были представители среднего сословия.       Погружаясь в дрему от монотонной речи Райне, Бенедетто перевел взгляд на Мишеля. Тот заметил это и даже чуть отвернулся, сжав губы. Что он сделал не так, раз отходчивый Мишель на него обижается? Он ведь ничего не сделал такого… Только подумал, что хочет уехать. Черт вдруг фыркнул, отойдя на шаг в сторону. Элли обратилась к нему с просьбой унести лишние бокалы — оказалось, что со стороны торговца никого не прибудет — и это в некотором роде спасло его от полного раздумий взгляда и неловкого молчания. Хотя, может это сам Лилиз придает этому фырканью слишком большой смысл.       Впервые за два месяца эта торговая скука убивала его. Нет, даже не убивала, а изводила его, тянула из него все нити, попустно забирая и жизненные силы. Он был благодарен Элли за толчок, но не был благодарен тому, что она сделала его перед этим долгим часом. И наблюдая за движениями ее рук, он все считал минуты до того момента, как он сможет встать и наконец уйти отсюда. - То есть он хочет вернуть те десять лет голодных времен? - Райне отпил немного вина, а после продолжил. - Это же безумие!       Бенедетто вмиг заинтересовался и даже немного испугался. Вмиг вернулись те эмоции, которые он тогда испытывал, а желудок сжался, будто тоже помня этот ужас. - Безумие, не безумие, но вы представьте, как сильно его полюбят, когда он победит голод всего за год, а не за десяток, как прошлый губернатор. Один из моих охотников видел, как из одной из соседних деревень вывезли груз с едой и сожгли через несколько километров. Этот механизм уже запущен. - Признаю, мои слуги тоже шептались о чем-то подобном. Я не управляющий, так что утверждать не могу. - Мне понадобится ваша помощь, - говоря это, Элли так же посмотрела и на Бенедетто, обращаясь и к нему. - Райне, вы один из немногих, кто имеет доступ в поместье Пристов и пока не замеченый в связях со мной. Мне необходимо, чтобы вы посеяли еще больший страх в душе Кристиана и сомнения в его сыне. Только, прошу, незаметно и ненавязчиво… Нам нельзя терять солдат. - Прошу прощения, что встреваю в ваш диалог, - Лилиз не обратил внимание на предупреждающий шик со стороны Мишеля. - Я просто хочу сказать, что младший Прист уже сомневается в своих родителях. Несколько раз вырывался из родного дома и думает о том, верна ли его картина мира. Я… Немного порушил его рамки перед нашей первой встречей, Элли. - Как именно? - Рассказал о голодный временах. Только немного уменьшил года, а то он бы умер от культурного шока и осознания. Он думает, что они длились всего три. - Дироно правда не стоит сильно шокировать такой информацией, - Райне прокрутил в руках бокал. - Он очень беспокоится за остальных, тем более перед такой то переменой… Вы правильно сделали. Хорошо хоть почва подготовлена. - Тогда просто проверьте, достаточно ли он сомневается, Райне. Я очень благодарна, что ваша семья поддерживает мое дело, - Элли немного поклонилась в знак уважения, на что торговец немного стушевался и даже засмущался. - Что вы, не стоит! Для меня честь поддерживать вас и вашу семью! Верона тоже согласна помочь, а вот на ее дядю надеятся не стоит — он видит только выгоду. - Я приму это к сведению. Вам, пожалуй, уже пора ехать?       Райне кивнул и, крепко пожав руку Элли, встал с кресла. Перед выходом он поклонился и направился за Мишелем, который, кажется, только и ждал того, как сопроводить гостя к выходу и уйти подальше от кабинета. Бенедетто же подошел к демонессе, ожидая от нее других поручений. Да, он не брал у нее работу, но помочь мог. - А ты, - Элли тыкнула пальцем в его грудь, - иди домой и жди. Если вдруг от Кристиана поступит предложение с работой — а оно поступит если не от него, то от сына точно — прими его. Я не буду ожидать от тебя чести и желания помочь мне, встать на мою сторону. Он точно будет платить больше меня, так что выбор за тобой. - Мисс… - А теперь иди. Я скажу запрячь тебе Виндралеска.       Бенедетто послушно поклонился, прощаясь, и вышел из кабинета. Коридоры, до этого бывшие для него слишком короткими, сейчас казались ему необычайно длинными и узкими. Он будто шел до дверей вечность. В какой-то момент он вспомнил о своих небольших пожитках, которыми он очень дорожил, и пришлось возвращаться назад.       Зайдя в комнату, он все же зажег свечу. Ее свет неприятно танцевал в трещинах зеркала, будто скапливаясь в них с целью выжечь глаза смотрящему. Или самого смотрящего. Быстро оторвав взгляд от ярких пятен, он встряхнул головой и полез в ящики. Вещей у него действительно было немного: около тридцати золотых, которые он заработал своей службой у Элли и совсем небольшая часть была с продажи Пристовского канделябра, пара новых перчаток, подаренная Элли, и небольшой дневник, еще пустой. Он хотел отправить его Меркуцио, но все не дошли руки. Что ж, подарки, подаренные лично, он всегда ценил больше. Огонь отразился от небольшой золотой пряжки, на которой было выбито созвездие Куницы. Элли просто… Вручила его в один из вечеров, ничего не говоря и лишь хитро улыбаясь. Через несколько дней он спросил, что это значило, а она лишь проговорила «Теперь он ваш» и продолжила увлеченно читать книгу.       Быстро положив все в свою сумку и застегнув ее ремень на ноге, Бенедетто бувально выбежал из комнаты. Все еще была иллюзия того, что стены невероятно длинные, но теперь он буквально не успевал это заметить. Так и выбежал, чуть не врезавшись в Мишеля. Он на секунду растерялся, а потом просто встряхнул головой и отошел на несколько шагов. - Госпожа скоро придет. - Что происходит? - спросил Лилиз, когда он уже развернулся, чтобы уйти. - Почему ты вдруг отдалился и. Обижаешься? - Так легче отпускать, - Мишель даже не посмотрел на него. - И легче забыть.       Бенедетто опустил руки, не понимая, как реагировать на эту фразу. Где-то в глубине души он понимал ее значение, но сейчас оно просто не давалось ему, прячась от него по темным углам. И он бы так и наблюдал за тем углом, за которым скрылся черт, если бы не подошедшая Элли. - Не думай об этом так сильно, как сейчас желаешь. Все черты такие. - О чем вы? - Они не любят привязываться. Всю жизнь каждый сам по себе, особо ни с кем не сближаются и живут себе спокойно в одиночку без дружеских чувств и обязательств. Им так легче… Легче уйти в любой момент, если хозяин прикажет. Так что если тебе решил доверится черт, то… Ты сам понимаешь, насколько это важно для них.       Тихо выдохнув, он перевел взгояд на небо. Только он решил уйти к Меркуцио, как на сердце лег груз вины перед Мишелем. Сколько еще можно?! Сжав губы, чтобы не ругнуться во весь голос, он лишь про себя досчитал до десяти и по итогу отчеканил в голове мысль: действительно не думать об этом. Он не лез к слуге, так что это точно не его вина, а самого Мишеля. Сам знал, на что шел.       Мимо тихо проехала повозка, запряженная серыми лошадьми, и за которой Лилиз невольно проследил взнлядом. Спустя около пяти минут после этого к нему привели вороного коня. Он громко фыркал и зло смотрел на всех своими горящими серебром глазами, но стоило Элли подойти к нему, как он вмиг успокоился и перестал быть агрессивным. - Ну-ну, Виндралеск, не надо пугать моих людей и нашего гостя.       Конь встряхнул своей головой, не заботясь о хозяйке рядом. Она, впрочем, даже не отошла от него и, когда он прекратил это делать, погладила между ушей. Бенедетто пока не спешил подходить к весьма массивному Виндралеску, который на него тоже особо не обращал внимания. Его скорее волновали яблоки, которые принес Мишель и вручил хозяйке. И черт тоже сохранял свой вид перед конем, а не старался держаться подальше, как остальные. - Виндралеск у нас конь-перевертыш, - Элли аккуратно поправила уздечку, и погладила животное по мордочке. - Много лишних костей и, соответсвенно, он такой большой и сильный. Воскрес сам по себе, так что ни от кого не зависит и жизнь пока не заканчивает. Отец приручил в возрасте двадцати лет. Довезешь нашего гостя домой?       Элли дала ему одно яблоко, которое он сьел в одно мгновение. Он громко постучал своими копытами и склонил пред ней голову, позволяя гладить еще дальше. Он действительно был очень большим и высоким — обычные лошади пред ним смотрелись жалко и казались невероятно слабыми, да и даже шайры уступали ему в величине, правда несильно. А был он обычным диким конем… - Вы, что, его боитесь? Говорю вам, он перевертыш и у него много лишних костей: когда воскресал, притянул кости других сородичей. Видимо, он появился на одном из стайных кладбищ, вот и много материала для лишней массивности и роста. - Думаю, я смогу доехать. - Виндралеск очень умный. Управлять им не надо, он сам доскачет. Как приедете, просто отпустите его: он никому, кроме представителей нашего рода, не дается. И он вернется к нам, когда наскачется вдоволь. Он вам ничего плохого не сделает, ему не за чем. И он самый безопасный конь в наших стойлах — папа учил меня ездить на лошадях как раз на нем.       Бенедетто кивнул, подходя ближе, и провел по его шее рукой. Темная шерсть была гладкой и немного холодной, хоть и на руках были перчатки. Значит, он холодный не немного. И в который раз он восхитился Элли, которая спокойно гладила коня голыми руками. Она как раз назвала его уменьшительно-ласкательным именем, на что Виндралеск недовольно фыркнул ей в лицо и громко затопал. Демонесса же лишь коротко рассмеялась и попросила прощения, широко улыбаясь.       С ее позволения, Лилиз неловко сел на его седло — он не привык, что лошади настолько больше его — и, так же по наводке Элли, немного нагнулся к его шее, держась за нее же, а не за темную уздечку. Не успел он даже попрощатся, как конь сорвался с места с невиданной скоростью. Деревья просто проносились мимо смазанными пятнами, а ветер бил в лицо и тело, чуть ли не сбивая с места. Невольно Бенедетто приник ближе, смотря под бегущую снизу дорогу.       Вскоре обычный лес сменился деревней, которую они объехали вокруг. Насколько помнил Бенедетто, до нее на обычной лошади нужно было скакать около часа, а тут они управились в райное десяти минут. Удивившись, он даже немного отлип от Виндралеска, начав увлеченно наблюдать за его действиями и сменяющимся окружением. Даже какой-то детский азарт загорелся в груди.       Он был готов засмеятся во всю глотку. Долго, истерично, так, чтобы заболело все тело и его вырвало от этого смеха, но по какой-то причине он этого не делал. Поводом для этого желания было чувство свободы, которое он перестал чувствовать около трех месяцев назад. Будто от скорости слетели цепи, до этого его сковывающие и тянущие вниз, к земле, не давая тем самым взлететь. Он ворон, а вороны должны летать! Он даже раскинул руки в разные стороны, не боясь упасть. Ему казалось, что это просто невозможно, что на самом деле земли с ее притяжением не существует. Да и не думал он особо о падениях. О них думают только те, кому уже суждено упасть только из-за этих мыслей! - За темные крылья! - закричал он во всю глотку, чувствая, как плащ ударяет по спине. Он как раз развивался как птичьи крылья. За это он его и любил.       И от этого чувства стало обидно, что через несколько часов Виндралеск остановился у стен города. Бенедетто вдохнул свободной грудью, смотря на ее неровности и все же спрыгнул с него. Нужно прощаться с маленькими радостями быстро и чувствуя обиду. Мишель был прав, так и правда легче… Он решил сильно обидется за то, что это так быстро закончилось. Не успел он сделать и пары шагов, как за спиной громко проскакали, уезжая вдаль. Обернувшись, он убедился в том, что коня действительно нигде нет и он уже скрылся с его зоны видимости.       Перелезть через стену было проблематично, но не настолько сложно, чтобы этого не сделать. Это заняло не так много времени, так как выступов на этой стороне было больше, чем на северной части, поэтому примерно через десять минут он уже наблюдал за родными крышами и часами вдалеке. Они как раз пробили, будто говоря «добро пожаловать домой». И от этого стало немного тепло и радостно. Только сейчас он в должной мере почувствовал, как скучал по этому городу и по этим крышам…       Спрыгнув, несколько раз останавливаясь, чтобы не разбиться, он пошел по крышам, чувствуя, как под ногами приятно цокает черепица. Идя в случайном направлении, он думал о том, где находится дом Мирисин. Нет, он помнил, он знает где именно, но сейчас он старался вспомнить, как туда придти. Так и не вспомнив точного направления, он решил сначала дойти до рыночной площади, а уже оттуда дойти к ней. Да, получался небольшой крюк, но если он вспомнит дорогу до прибытия, то сможет повернуться и пойти к ней. Сейчас ему не очень хотелось заблудиться.       Пробежав несколько улиц, он услышал неприятный запах жженых трав и перегара. Не самый лучший район в его жизни, но туда ему все же приходилось заходить ради сбыта товаров. Ужасное тогда было время. Стараясь выйти отсюда как можно скорее, он быстро свернул к одному из канатов и пошел по нему, не обращая внимания на то, как сильно он шатается под ногами. Примерно на середине его внимание привлек в прямом смысле вылетевший из соседнего здания пьяница. Он упал в лужу непонятно чего, забавно взмахнув руками. Усмехнувшись, Бенедетто хотел было идти дальше, как его взгляд наткнулся на фигуру Франца в нескольких крышах от него. - Блять, - прошептал Лилиз и как можно быстрее направился на другую сторону.       Он услышал отдаленный крик, что нес его имя, но не стал оборачиваться. Он хотел лишь отстать и не возвращаться раньше времени. Ему нужно… Что-то да нужно сделать перед возвращением. По этой причине он и побежал как никогда раньше. Это было странно, это было ужасно, но так будет лучше. Ему нужно подумать, как действовать и что говорить. Впервые за долгое время ему действительно нужно думать над своими словами, а не просто говорить, надеясь на то, что саркастичный тон сработает и их не примут на личное.       Он вспомнил дорогу, когда до рыночной площади оставалось пройти около трех улиц. Ругаясь на себя за свою дырявую память, Бенедетто развернулся и быстро направился к Мирисин. Перепрыгивая через крыши, он даже и не слушал голоса внизу, но вдруг в его сердце что-то ухнуло вниз и это неприятное ощущение заставило его остановиться. Встав на месте как столб, он напряженно вслушивался в обстановку вокруг, но особо это не помогло, так что он вернулся к краю крыши. Только после этого он услышал неприятный голос, который по своей неприятности был неприятнее даже ползующих по тебе тараканов. - Такой мальчик с настолько красивым личиком просто не может не привлекать внимания… - Либо вы меня отпускаете, либо я кричу, - Бенедетто даже усмехнулся тому, насколько самоуверенно себя вел Дироно. Хотя, учитывая, как у него дрожал голос — это нихера не самоуверенность. - Да ладно тебе…       Бенедетто быстро стянул со своего лица маску, оставив ее болтаться на шее, и спрыгнул вниз. На его удачу, мужчина этот был чуть меньше его. Тот грозно посмотрел на нового игрока в его небольшой игре и даже скривился, чувствуя, как добыча уже выскальзывает из рук. - Здравствуйте! - невинно сказал Лилиз, пряча руки за спину. - У меня лицо почти как у него, только я немного поцарапался… Можно я к вам присоединюсь? - Иди нахер!       Бенедетто лишь улыбнулся широко-широко и с полным наивности лицом подошел настолько близко к ним, что при желании мог дышать в их щеки. А потом «случайно» и очень быстро поднял ногу, «случайно» приложив силу. Пока демон еще кричал, он дернул брата за руку и побежал куда глаза глядят. Сейчас им нужно бысто скрыться или хотя бы уйти подальше. У него не было опыта в таких ситуациях, так что действовал он наобум, как говорили инстинкты. Так и пробежали около километра, пока не почувствовали хоть какое-то чувство безопасности. Тут было побольше стражи и народа. - Тебя как так угораздило?! - Бенедетто надел маску назад, смотря на то, как младший старается отдышаться. - Я… Я тебя… - Зачем искал? - он оперся плечом об угол стоящего рядом дома, не ждя того момента, когда Дироно наконец перестанет глотать воздух и закончит предложение. - Отцу… Помощь нужна. Я тебе уже говорил об этом когда-то, сейчас эта нужда достигла пика. Помоги если не им, то мне. Пожалуйста! - Я подумаю и приду к твоему дому. А сейчас пойдем, найдем какого-нибудь стражника, который узнает в тебе светскую персону и ему только в радость вернуть блудного сына домой. - Мы уезжаем завтра в три… Мать беспокоится за здоровье отца и везет его в деревню. - Значит жди меня к двум, Боги. Не успею — спрошу куда поехали.       Бенедетто раздраженно фыркнул и повел младшего к пункту Стражи. Один отряд как раз сменялся другим, так что отдать незадачливого братца под защиту труда не составило. Ненадолго зависнув, смотря на крыши зданий, он быстро понял, где он находится, и пошел к Мирисин. Негодование, почему-то загоревшееся в сердце, понемногу спадало и к подруге он пришел если не веселый, то спокойный точно.       Решив не лезть через окно, он коротко постучал в ее дверь. Ее долго не открывали и он даже начал переживать, что хозяйки нет дома, но когда он уже развернулся, чтобы уйти, замок коротко счелкнул и в следующее мгновение его уже обнимали. - О чем ты думал, когда пропадал так резко? - она убрала руки, чтобы Бенедетто смог развернутся. - Мне нужно было это сделать. Платили много… - В этом весь ты! - вспыхнула Мирисин, со злым личиком ударив его по плечу. - Как можно так делать?!       Она отвернулась, показывая свое недогование. Лилиз склонил голову на бок, думая о том, что ему делать теперь, ведь оставлять ситуацию такой было просто кощунством и диким ужасом! Хоть ему и было понятно, что подруга просто возводит крупицы своей обиды и злости на него в абсолют. Он повел плечами, пару раз вдохнул глубоко-глубоко, а потом подошел поближе к ней, хоть на крылечке это расстояние было и не важно. - Прости, что не предупредил тебя… Это вылетело у меня из головы. Тогда было много событий и в этом круговороте я чуть и самого себя не потерял. Я… Прости, такого больше не повторится. - Я вообще-то волновалась! - Мирисин гордо задрала носик и фыркнула.       Она зашла в свой дом и Бенедетто остался стоять на крыльце, смотря в проем открытой двери. Он не знал, как действовать: ему зайти, остаться тут или вовсе закрыть ее и уйти? Решив, что в случае отказа она бы громко хлопнула дверью прям перед его носом, Лилиз зашел в дом и тихо прикрыл дверь, стараясь не шуметь. Пройдя в гостиную, он сел у дивана, ждя ее. Было очень неловко.       Вскоре Мирисин прошла в комнату, неся небольшой чайничек, из носика которого шла небольшая струйка дыма, красиво развеивась. Чашек не было, так что это была скорее формальность, чем действительно предложение чаепития. Да и он отказался бы — так не научился есть с кем-то еще, специально откладывая этот момент. Поставив посуду на небольшой стоилк рядом, Виретт стала смотреть на него не отрываясь, да так хитро, что даже лисы позавидовали бы ее взгляду. От неловкости Бенедетто повел плечами, чувствуя, как между ними будто пробежало что-то склизкое и неприятное. - Так… Как у тебя проходило время, пока ты сбежал куда-то? - Откуда ты знаешь, что я сбежал, а не просто не приходил к тебе? - Лилиз немного сщурился, стараясь выглядеть так же хитро, как и она. Про маску на лице он забыл. - С месяц назад был съезд врачей здесь, в Восточном, и там были как и все наши врачи, так и приезжие. Там я познакомилась с подмастерьем одного из врачей и оказалось, что вы соседи. Вот и пожаловался, что ты непонятно где ходишь. Они за тебя беспокоются и Франц просил передать, чтобы ты возвращался как можно скорее. Но ты так и не ответил на вопрос: что было с тобой все это время? - Я работал… Много. Я не очень хочу об этом говорить. И, насчет возвращения… У тебя нет трав, которые тебе нужны, но ты не можешь за ними сходить? - Зачем они тебе? - Мирисин вздернула брови, широко открывая глаза. - Тебе и так надо домой вернутся, так ты еще и в лес хочешь уйти! -Я хочу извиниться перед одним демоном. Лично и где-то вдали от остальных… А ему нужен особый повод для того, чтобы выйти на улицу и тем более отойти от дома на расстояние больше двух метров. - Ох, так ты у нас романтик. Ну, хорошо.       Она быстро встала с места и пошла на второй этаж. Уже через несколько мнговений Бенедетто мог расслышать, как баночки бьются друг об друга, цокая. Видимо, она их перебирала и искала наименее заполненную, ведь, очевидно, очень срочного недостатка в них сейчас не было и так сразу она не могла сказать, что ей необходимо. Когда он уже начал скучать, Мирисин вернулась к нему, неся одну из стеклянных баночек с засушенными бутонами, внешним видом напоминающие обычные тюльпаны. Достав один из них, она протянула руку к Лилизу, одновременно с этим не давая взять хрупкий бутон в руки. - Вот, это мне необходимо, - она провела пальцем по одному из трех лепестков, который сразу же начал крошиться от ее прикосновения. - Амонис Флос, цветок истинной любви. В зельях отвечает за то чувство бабочек в животе… У меня их осталось всего пять, но скоро начнется осень — пора заказов от Западных демонов, и они мне очень пригодятся. Спасибо, что решил помочь, я тебе очень благодарна. На рынке они очень дорого стоят, я даже не смогу покрыть их продажами. - Как я понимаю, их можно спокойно собирать голыми руками и нюхать, - Мирисин кивнула, подтверждая его догадку. - Чтож, думаю это будет безопаснее силицветов. Где растут? - Есть одни недалекот от поляны Гриштех. Вы только туда не заходите, а то вас принесут в жертву. Хотя, я обычно дохожу до ручья у южной стены и иду вдоль него: через некоторое время сами увидете их месторождение. Помни — этот бутон высушеный, а значит, что обычные цветы яркие.       Бенедетто кивнул и, поднявшись на ноги, пожал ей свободную руку. Она же широко улыбнулась и, подмигнув напоследок, провела к двери и попращалась с ним, зло пригрозив пальчиком, чтобы тот вернулся домой. Лилиз тоже улыбнулся и направился в сторону дома, прокручивая в голове будущий разговор с Меркуцио и внутри готовясь к встрече, подбадривая себя.       Через пару улиц мимо него пробежал какой-то мальчишка-черт и быстро вытянул с сумки кошель. Он, конечно, рукастый, но и Бенедетто не мог так все оставить. Что ж, побегаем.