Другой

Мадо зашёл в тренировочный зал, улыбнувшись Джузо. Вчера Шинохара согласился перевести его к Курео, и теперь должно было состояться их первое совместное занятие. – Скажи мне, Сузуя, что наиболее важное для следователя? Оружие или умение с ним обращаться? Парень задумался, а потом произнёс: – Мне кажется наиболее важное для следователя – убить как можно больше гулей. – Отлично. На самом деле, на этот вопрос однозначно не ответить: навыки и умения очень важны, но и форма и качество куинке не менее значительны. Ну что же, покажи мне, какое оружие сейчас выдают новичкам. – Он вдруг вспомнил, как говорил то же самое Амону. И как он отреогировал… Мадо печально улыбнулся. Сузуя заметил что-то и спросил: – Скажите пожалуйста, мистер Мадо, а почему на похоронах Амона вы так небрежно отнеслись к поминальной речи? – Джузо… – Он вздохнул. — видишь ли, готов поспорить, что найдётся мало людей, на глазах которых умерло столько сослуживцев и знакомых как у меня. От рук этих тварей. Это опасные животные, которых нужно истреблять, а есть отродья, которые недостойны жить. Самцы, самки, детёныши гулей, всё они должны умереть. Их НЕЛЬЗЯ жалеть. Амон говорил мне, что спасая меня, он оставил в живых гуля. Я не хочу сказать, что он заслужил смерть, но боюсь он сам виноват в этом. Оставшиеся в его организме частички кагуне, идентичны тем, что остались на его квинке, когда он отбивался от Гуля, которого потом пощадил. И если бы я жалел, помнил всех кого они убили – мне не хватило бы смелости и рассудка чтобы сражаться. А значит, если я не убью гуля, он убьёт человека, десять, сотню, только чтобы поесть. Пусть имена погибших записывают историки – а мы не имеем права оглядываться назад. Но ладно, покажи ка мне своё куинке! Сузуя достал из чемодана оружие. – Коса?! – Мадо был удивлён. – Хм… Так, лёгкая, прочная, хотя здесь... – Мадо вполголоса оценивал квинке Джузо. — Что же, не самое простое оружие: им довольно сложно отбивать удары, тем более если это выстрелы, нельзя колоть, чтобы ранить Гуля нужно сильно размахиваться, тонкая ручка, её будет довольно легко разрубить, одним словом – рассчитано на ББШ. – Что? – не понял Сузуя. – Бой без ошибок. Требуется скорость и ловкость: поскольку таким куинке почти нельзя отбить атаку, придётся отпрыгивать и уворачиваться, также на размах нужно время, которого нет, так что его надо делать быстро. В общем, чтобы рубить кучу слабых гулей отлично подходит, а для одного сильного, особенно если всё внимание на тебе, и ты один, не очень. – Но ведь если я убью гуля, я смогу забрать его куинке, и если оно будет подходящим, я получу средство защиты. – Хорошие квинке попадаются редко, но если что, я смогу одолжить тебе что-нибудь из моей коллекции. Как бы не были отвратительны гули, их кагуне восхитительны, красивы и смертоносны. А пока, потренируемся на косах.

*** Йошимура только что вернулся с тренировки с Канеки, как в дверь его комнаты постучали. – Войдите. Йомо зашёл в кабинет, произнеся: – Я насчёт Кена. – Присядь. – Спасибо – он сел на стул. – Что тебя беспокоит? – Скажите, вы доверяете ему? – Хм, сложный вопрос. Смотря что доверять. – У меня сложилось впечатление, что вы доверили ему даже ваш настоящий облик. Он ведь знает, что вы – сова? – Допустим. – Меня беспокоит, что рано или поздно, он присоединиться к Аогири, потому что они сильнее. С ними Норой, Татара и ваша... – Я помню – напряжённо перебил его шеф. – А после этого наверняка сдаст нас. А главное, вас. – Ручаюсь, этого не произойдёт. Если до этого дойдёт… я думаю, придётся его убрать, но я надеюсь, он не станет опасен для «Антейку». Теперь ты спокоен? – Да, извините, шеф. – Я понимаю тебя, но не стоит раньше времени считать его врагом. Будь с ним помягче, ты же понимаешь, что он несколько не в себе. Хочется верить, что его тяга к каннибализму не вечна. Это мешает ему контролировать себя. В общем, если это всё, я хотел бы отдохнуть. – Конечно, простите. – Йомо вышел.

*** Тоука снова не спалось. Каждый раз она во сне она слышала крики Аято, которого пытался убить Кен. Она знала, что прошлый Канеки, даже став сильнее, не напал бы её брата. Просто взял бы её и сбежал. И уж тем более, не пожирал бы гулей и их кагуне. Он утверждал, что ест ровно столько, чтобы получить ускоренную регенерацию, выносливость и силу, но в пределах черты, заходя за которую гуль переставал контролировать себя, становясь какуджа в любой момент, разучившись им управлять. И всё равно это было жутко. Обычные гули считали людей едой, а Канеки считал гулей «пищевой добавкой», усиляющей организм. Кен говорил, это поможет ему «выжить». В последние дни, он постоянно говорил это слово. Сначала товарищи считали, что это след пыток, которые он перенёс, но он говорил серьёзно и вполне уверенно. Он вел себя, как эгоист, не капельки не смущаясь. Киришима была уверена, такой Канеки не побежал бы с ней спасать Хинами, такой Канеки считает выживание – главной целью своего существования, с одной стороны его было жалко: этот несчастный гуль почти не имел духовных ценностей, был почти бесчувствен. Но то, с каким жаром он произносит «я должен выжить», вызывает отвращение. Нет, он не испытывает необоснованного страха, он, выражаясь его собственными словами «рационален». Если дело нерискованное, а последствия не летальны, он пойдёт на него. Но он трезво оценивает ситуацию и сейчас не побежал бы спасать даже родную мать, если бы вероятность выжить не была стопроцентной. Она задремала, стараясь отвлечься от неприятных мыслей, но ей было не ведомо, что завтра у неё появятся более серьёзные проблемы.