Turn the Memory to Stone

Четверг, 18 сентября, 2015

Физическое запугивание было тактикой, которую Эл почти никогда не пытался использовать, особенно когда он знал, что человек напротив него не был тем, кого он мог бы одолеть, но он возвышался над Ниа, и гнев исходил от него волнами. Ниа, надо отдать ему должное, стоял на своём. Он прижался к спинке дивана, настолько отдалившись от Эл, насколько он мог, но не выглядел испуганным. — Всё под контролем, — повторил он. — Что ты наделал? — резко спросил Эл. Эл был едва ли не больше расстроен тем, что его протеже ослепил его, чем тем, что именно сделал Ниа, но единственная причина, по которой он не сел в машину и не помчался туда, где был застрелен Мацуда — Химурой! Предполагалось, что она будет верна Эл, а не Ниа, — заключалась в том, что Лайта больше там не было. Он отправил службы экстренной помощи к местонахождению Мацуды, и Моги и Айдзава были предупреждены о внезапном развитии событий, но Ниа требовал его личного внимания. — Чего бы ты не стал, — ответил ему Мелло; голос Ниа стал на октаву ближе к гортанному рычанию. — Мелло, — проговорил Эл, чуть отступив. Ниа был способен на ужасные поступки, даже когда всё контролировал, но Мелло был более жестоким и менее предсказуемым. — Что. Ты. Сделал? — Он затуманил твой рассудок. Ты не мог видеть ничего, кроме него. — Ты ревновал? — недоверчиво выплюнул Эл. Он знал, что Мелло хотел победить его каким-то извращённым способом, что Мелло хотел доказать, что он лучше, чем Эл, но это было явно абсурдно. — Ты не мог найти Киру с ним, потому что он тянул тебя вниз, — сказал Мелло, и, будь проклята непредсказуемость, Эл сделал угрожающий шаг к нему. Мелло вскочил на ноги, сбив пазл Ниа со стола. — Я пытался тебе помочь! — Ты никогда не хотел мне помочь, — со злостью напомнил ему Эл. — Ты не мог видеть, что он просто собирался напасть на тебя, — в ​​его голосе послышалась странная нотка, которую Эл идентифицировал как мольбу. — Так будет лучше. — Мелло, расскажи мне, что ты сделал, — у Эл было преимущество, хотя он не был уверен, как его получил; Мелло хотел отпущения грехов или, по крайней мере, понимания, и Эл мог разыграть это, даже если не собирался давать его. История распадалась на части, каждая из них открывалась с неохотой, но Эл наконец получил то, в чём был почти уверен, и собрал это в целостную картину. Ниа был обеспокоен планом Эл использовать силы и навыки Лайта после завершения дела Киры и пришёл к выводу, что Эл больше не знает, что для него лучше. Ради блага Эл он решил, что Ягами Лайт является помехой и его нужно устранить. — Продолжай, — мягко подтолкнул Эл, и Мелло действительно вздрогнул. Химура была завербована почти случайно: она была рада включению Лайта в команду Эл не больше, чем Ниа, и она согласилась с тем, что для Эл будет лучше, если он больше не будет отвлекаться. — Отвлекаться, — повторил Эл. — Я видел, что ты с ним делал, — отрезал Мелло. — Не говори мне, что у тебя осталось хоть сколько-нибудь объективности. — Я принял решение ещё до того, как всё началось. Это было разумное решение, принятое рационально. — Конечно, — фыркнул Мелло. — То, что ты не вставил в него свой член, не означало, что ты был рационален. — Мелло, — отчётливо предупредил Эл. Что касалось четырёх оставшихся подозреваемых, Ниа и Мелло сошлись на том, что Миками Тэру, вероятнее всего, был владельцем тетради. У них были причины и оправдания для этого, и Эл отмахнулся; он пришёл к тем же выводам с той же информацией по тем же причинам, и проблема заключалась в том, как действовать дальше. Ниа решил эту проблему, отправив Химуру к Миками и предав их расследование. Химура действовала согласно этому плану. — Она хочет, чтобы ты знал, что она сожалеет о том, что стреляла в Мацуду, — добавил Мелло. — Она сейчас с ним. Эл подумал, что, если бы Химура хотела смерти Мацуды, это бы так и случилось: она была отличным стрелком. — Продолжай. — Это всё, — заключил Мелло. — Что ты имеешь в виду? — Эл понятия не имел, что должно было последовать дальше, и ему не нравилось это чувство. — Твой план состоял в том, чтобы просто передать Лайта Кире, зная, что… — его голос на секунду сорвался. — Ты хотел, чтобы Кира восстановил воспоминания Лайта о тетради смерти, чтобы снова сделать из него массового убийцу. — Чтобы сделать его таким, какой он есть на самом деле, — грубо поправил Мелло. — Ты это знаешь. Я это знаю. Он это знает. Все знают, что Ягами Лайт — монстр. — Если бы он снова стал Кирой, у меня не осталось бы другого выбора, кроме как схватить его и привести туда, где он оказался бы приговорён к смертной казни, потому что результат проверки правила тринадцати дней продемонстрировал бы, что оно ложное, и оправдание Лайта было бы отменено, — Эл ненадолго закрыл глаза. — Вместо этого ты дал Кире свободу действовать так, как он хочет. Каждому из них. — Ах да, — Эл посмотрел на него. — Что? — Химура должна была подбросить Миками жучок, — неохотно добавил Мелло. То, что Мелло оставил самую важную информацию напоследок, не ускользнуло от внимания Эл; Мелло намеренно дал Миками время, необходимое ему, чтобы принести тетрадь Лайту и вернуть его воспоминания. Эл удержался от того, чтобы схватить Мелло за воротник мягкого комбинезона Ниа. — Покажи мне, — потребовал он. — Сейчас. — Ватари, — позвал Мелло, и сердце Эл словно упало вниз. — Значит, ты тоже предал меня, — сказал он, обращаясь к своему бывшему наставнику и самому надёжному стороннику. Раньше у него были подозрения: Эл знал, что Ватари сомневается в его душевном состоянии и его решениях, но демонстрация того, насколько мало Ватари ему доверяет, была для него неприятной. Его выбор слов был мелодраматичным, но Эл чувствовал себя соответственно им, особенно учитывая тот факт, что вся его команда в любом случае разваливалась, выступая против него. — Ты предъявил много своенравных поручений, — обеими руками Ватари держал закрытый ноутбук в строго горизонтальном положении. — Некоторые были более дерзкими, чем другие. Большинство из них привело к положительным результатам, — упрёк ужалил, исходя от человека, который годами безоговорочно поддерживал Эл, и заставил его чувствовать себя намного хуже. Эл не думал, что это возможно. — Ты сказал мне, что ты… неважно, — Эл покачал головой. Теперь из этого хаоса можно было извлечь только одно, прежде чем он возьмётся за его устранение. — Нет времени. Покажи мне, где он. Миками отвёз Лайта в коммерческий район, тихий в позднее время, а не в тот, который Эл запомнил как связанный с Миками. Остальное не имело значения. — Мы выдвигаемся сейчас, — произнёс Эл, и, когда Мелло шагнул вперёд, Эл встал между ним и дверью. — Не ты. — Попробуй остановить меня, — было ясно, что Мелло бросал ему вызов не только из-за решения забрать Лайта. У Эл не было ни времени, ни сил, чтобы тратить их на него, не тогда, когда он хотел добраться до Лайта, пока не стало слишком поздно — что, если уже стало? — но хотя бы попытка обезвредить Мелло лишь усложнит задачу для Эл, как только он справится непосредственно с данной ситуацией. — Ты сделал достаточно, — Эл наклонился вперёд ровно настолько, чтобы создать видимость превосходства, и заговорил низким и жёстким голосом. Мелло открыл рот, чтобы ответить, но Эл продолжал говорить, нисколько не изменяя интонаций, и Мелло замолчал. — Ты поставил под угрозу текущее расследование. Ты передал оружие массового уничтожения в руки человека, обладающего теми качествами, чтобы использовать его именно так. Ты позволил второму человеку с тем же оружием вступить в контакт с первым, тем самым потенциально увеличив количество жертв в случае их сотрудничества. Ты фактически принудил Лайта получить исчезнувшие воспоминания — тогда как он неоднократно заявлял, что не хочет этого, — нарушив свободу его выбора. И наконец, — Эл сделал паузу, глядя на Мелло. Угрюмое выражение лица говорило ему, что не только Ниа всё ещё подавлен другой личностью, но также слова Эл не возымели того эффекта, на который он смутно надеялся. Мелло нисколько не раскаялся, но он не собирался вмешиваться в ход дальнейших событий. Эл сделал глубокий вдох и продолжил. — Наконец, — сказал он снова, — ты разочаровал меня. Мелло посмотрел на него, сверкнув глазами. Эл развернулся на каблуках и вышел из комнаты, остановившись на пороге, чтобы оглянуться через плечо. — Оставайся здесь, пока я всё не исправлю, — это было преднамеренное оскорбление, подразумевающее, что у Мелло была детская истерика и он мог принести больше вреда, чем пользы, но Эл это не волновало. Мелло причинил ему боль. — Ватари, — обратился Эл. — Пожалуйста, мобилизуй полицию, включая членов оперативной группы. Миками находился в пределах определённого адреса, отобразившегося, когда Эл первоначально проверил его местонахождение, и не оставил его; Эл дал Моги адрес и позволил ему вести машину. Он держал большой палец подальше ото рта, крепко сцепив руки и засунув их между колен, разместившись на заднем сиденье машины Моги, не двигаясь. «Если я сохраню контроль над собой, то также над Лайтом, и всё будет хорошо». Осознание, что он ведёт себя иррационально, не означало, что он мог остановиться. Гром только усиливал тревогу, капли стекали по лобовому стеклу, и Эл не мог не вспомнить, что в первую ночь, когда он поцеловал Лайта, тоже шёл дождь. Шёл дождь, когда Лайт вернулся после того, как выбрал работу с оперативной группой вместо решения вопросов, связанных со смертью его отца. «Ничего, кроме дождя», — отстранённо подумал Эл, и машина остановилась, пока он продолжал передавать инструкции собравшимся полицейским, уделяя этому половину своего внимания. Скопившиеся машины окружили здание, ничем не отличавшееся от любого другого в этом районе, красные огни отражались от падающей с неба воды, а свет фар прорезал мрак. На мгновение Эл подумал, что двигатель автомобиля продолжал работать, даже когда он увидел, как Моги вытащил ключ, но затем гром утих, и он понял, что это было. Он выглянул через лобовое стекло: несколько окон были освещены, ничего необычного. Пассажиры патрульных машин вышли из них, образовав свободный периметр, который он потребовал, и ожидая дальнейших инструкций. Противопожарная дверь, ближайшая к кольцу патрульных машин, открылась как раз в тот момент, когда Эл вышел под дождь, и Лайт выскользнул из неё. Он шатался, передвигаясь по тротуару и, казалось, совсем не замечая мерцающих огней вокруг себя. Уродливая рана на его лице кровоточила настолько сильно, что дождь не смыл его кровь, и Эл двинулся вперёд. Моги схватил его за запястье и потянул назад, позволив Айдзаве свободно направиться к Лайту. Дверь снова распахнулась: в дверном проёме стоял Миками Тэру, и часть разума Эл ликовала оттого, что он правильно определил личность Четвёртого Киры. Сверкнула молния, осветив обе тетради в руках Миками. Кто-то озвучил приказ, за ​​которым последовало подтверждение, что Миками держал оружие, и собравшиеся полицейские действовали так, как их обучили. Миками пошатнулся и упал, тетради ударились о землю с глухим стуком. Эл чувствовал, как вибрировал тротуар, и, кажется, Лайт наконец-то заметил их присутствие. Айдзава затащил Лайта за защитную стену, передал его Моги, и Эл услышал, как Моги объяснил Лайту, что его придётся взять под стражу. Лайт медленно кивнул, а затем резко лишился сил, и Моги крикнул о скорой помощи. С Эл было достаточно. — Лайт! — позвал он, опустившись на колени рядом с ним и переместив Лайта к себе на плечо. Это было всяко лучше, чем твёрдый асфальт, даже если он не был уверен, что Лайт осознаёт происходящее. Рана на его голове всё ещё кровоточила, и капли дождя, стекающие по его лицу, окрашивались в алый, и рука Лайта дрожала, когда он неуклюже ухватился за рубашку Эл. — Я всё ещё я, — заверил Лайт, даже сейчас пытаясь успокоить Эл. Ему не нужно было этого говорить: Эл мог понять это по выражению его лица и его движениям. — Я знаю, — сказал он. Зрачки Лайта расширились, и с течением времени он начал терять координацию. Эл прижал его ближе, едва различая, как Лайт бормотал что-то невнятное и бессвязное. — Останься со мной, — попросил он, потому что что-то пошло ужасно, ужасно неправильно. Лайт не должен был выходить из здания дезориентированным и настолько ослабленным, он должен был продержаться, пока Эл не доберётся до него. Лайт упал на него, теперь совершенно не реагируя, и Эл не мог сказать, возникла ли влажность на его собственном лице от слёз или от дождя. — Они здесь, — известил Моги, и Эл поднял глаза и увидел приближающихся медработников. Он отодвинулся, чтобы позволить им выполнять свою работу, только потом заметил, что Моги держал над ними обоими зонтик, и с чувством оцепенения наблюдал, как Лайта погрузили в заднюю часть машины скорой помощи и увезли. — Здание чистое, — сообщил Айдзава, напомнив Эл, что номинально он всё ещё возглавлял расследование и что формально он должен был отвечать за место происшествия. — Разбор полётов состоится на станции, — добавил Айдзава. — Вавилон проведёт его. В конце концов Ниа взял управление на себя удалённо, понял Эл, когда он сам был отвлечён внезапным появлением Лайта, и, каким бы ни было впечатление, которое он произвёл на Мелло в штабе оперативной группы, оно не дошло до Ниа. У Эл не было сил спорить с Ниа по этому поводу; если Ниа захочет завершить дело, то Эл позволит ему. Лайт был важнее. Эл не нужно было говорить никому из оставшихся членов группы расследования, что он должен попасть туда, куда везут Лайта; Ватари встретил его за пределами периметра в его привычной машине. — Своенравно, — сказал он, когда Эл забрался на заднее сиденье, весь мокрый и дрожащий, но в этом слове не было ни намёка на упрёк или выговор. Эл уткнулся лицом и руками в полотенце, аккуратно сложенное на сиденье, не удосужившись пристегнуть ремень безопасности во время короткой поездки. Пространство больницы было ярко освещённым, белым и стерильным. Эл направлялся следом за Ватари, пока не вошёл в стеклянные двери, а затем замер. Если он не двинется вперёд, то ему не придётся узнать, что с Лайтом что-то пошло не так. Он знал, что этот порыв был детским, но легче от этого не становилось. Эл заставил его отступить. Эл никогда в жизни не уклонялся от трудностей и не собирался начинать и сейчас. В итоге он оказался в приёмном отделении, Ватари удерживал его за локоть, и ему не хватало точной информации о текущем состоянии Лайта. Внутримозговое кровоизлияние оставалось единственным, что было известно, и никаких уточнений и конкретики больше не было. Эти слова не были обнадёживающими: даже в лучшем случае существовала высокая вероятность необратимого повреждения мозга и потери его функций, и разве это не было горькой иронией? Божественное возмездие не было той концепцией, которую Эл мог бы всерьёз рассматривать, но тем не менее он думал об этом сейчас, когда поздняя ночь перетекала в раннее утро. Через некоторое время Ватари исчез, его сменила Химура, и Эл не заметил этого, пока она не передала ему пакет с соком и чашку кофе. — Спасибо, — рассеянно проговорил он, забирая их. Сказанное в ответ «пожалуйста» застало его врасплох. Он уставился на неё, чувствуя себя преданным, и она села рядом с ним. — Халле, — поприветствовал он. — Тебе нужно восполнить энергию, — негромко сказала она и не ошиблась. Он выпил сок и затем кофе, в котором было достаточно сливок и сахара, чтобы практически компенсировать его горький вкус, а она внимательно наблюдала за ним. Она не выглядела извиняющейся, но в её манере поведения прослеживалось что-то более открытое, чем он ожидал. — Ягами Лайт, — начала она, когда он поставил пустую чашку из-под кофе на ближайший свободный стул. — Ягами Лайт принёс бы несомненную пользу, — сказал Эл, противопоставляя резкость её мягкому тону. — Ты видела, что он делал, когда у него был доступ к тетради и когда он его не имел, ты видела, как он относился к Кире, утратив воспоминания. Он был бы полезен, — эти слова застряли у него в горле, и предположение, что мозг Лайта был слишком повреждён, чтобы функционировать, вызвало такую ​​острую боль, что Эл почти удивился, что кровотечения не случилось у него самого. — Это было риском для тебя, — возразила Химура. — Он поставил под угрозу твою безопасность. — Он спас мне жизнь, — напомнил ей Эл, и она даже слегка вздрогнула. — События этого вечера поставили под угрозу его способность вносить свой вклад в нашу организацию, — он не мог говорить ровным голосом. — Кроме того, — продолжил он, — твоей рукой был серьёзно ранен сотрудник местной полиции. Химура покраснела от этих слов, а затем побледнела. — Ожидается, что Мацуда Тота полностью выздоровеет. Миками не смог эффективно поразить цель. Эл пристально посмотрел на неё; ей повезло, что Мацуда согласился с написанным ею отчётом. Произошло ли это из чувства долга или привязанности или она просто запугала его, Эл не имел представления. Она превысила свои полномочия; даже если она и извлекла всё, что могла, из данной ситуации, выведя Мацуду из игры, но не причинив ему непоправимого вреда, в первую очередь она была ответственна за случившееся по причине следования инструкциям Ниа. — Я делала это для тебя, — в этом была суть. Это было тем, что Эл хотел от неё услышать. — Ты мне не доверяла, — теперь его голос был достаточно тихим, и ей пришлось прислушаться, чтобы разобрать сказанные слова. — Я волновалась, — её собственный голос стал почти неслышимым. — Что ты был в опасности. — Ты мне не доверяла, — повторил Эл с большей резкостью. — Ты вёл себя как… как не ты сам, — не выдержала Химура. — Ниа тоже это видел. Мы оба беспокоились. — Я объяснил свои причины вам обоим. Этого должно было быть достаточно. — Ты не можешь сказать мне, что ничего не изменилось, — парировала Химура, пристально оглядывая пространство вокруг них. — Ты не можешь сказать мне, что твои… твои отношения с Лайтом не повлияли на тебя. — То, что я чувствую к Лайту, не изменило того, как я принимаю решения, — Эл был уверен, что это правда, даже если Ниа принял на себя завершение расследования, даже если Ниа пришлось вмешаться и взять на себя обязанности по очистке оставленного места и последующей смерти Четвёртого Киры, личность которого была окончательно определена. Всё это воспроизводилось перед его мысленным взором, и на первый план внезапно всплыла деталь, потерявшаяся среди других. — Где тетради? — Вот именно, — Химура со значением посмотрела на него. Настала очередь Эл покраснеть; она очень чётко продемонстрировала, как Лайт отвлёк его внимание от деталей. То, что случилось с тетрадями, имело первостепенное значение, особенно учитывая разлагающее влияние, которое, как Эл был уверен, они имели. Он должен был удостовериться, что никто не касался их, что они были удалены с места происшествия и хранились в безопасном месте, где никто не сможет добраться до них, пока они не будут уничтожены. Он всё ещё не собирался признавать, что она поступила правильно, действуя за его спиной. — Они здесь, — теперь, когда Химура знала, что её точка зрения была разделена, она вытащила из сумки манильский конверт и передала его Эл. Обе тетради находились внутри конверта, каждая в отдельном пластиковом пакете с надписью «Доказательства». Эл засунул их обратно в конверт, запечатал его и теперь держал обеими руками. Несмотря на то, что Эл не хотел вступать с ними в контакт, он должен был знать некоторые детали. Он вытащил из конверта пакет с красной тетрадью, подавив протест Химуры взглядом, и вынул её из защитной оболочки. Когда он соприкоснулся с ней, его охватила дрожь и звук смеха пронзил его сознание. Шинигами стоял так близко к нему, что Эл не был уверен, что он не касался его, худощавого, с широкими костлявыми плечами, мёртвой улыбкой тёмных губ под широко распахнутыми глазами. Эл заставил себя отвлечься от него, переключившись на тетрадь, и открыл её. На одной из последних заполненных страниц был написан блок текста, описывающий поведение шефа Ягами в день его смерти, включая передачу другой тетради Миками и его действия на платформе, приведшие к тому, что его сбил прибывший поезд. Эл подумал, что ему следовало ощутить удовлетворение, но вместо этого он просто почувствовал себя опустошённым. Он без слов показал Химуре абзац, и она сжала губы. Эл положил тетрадь в защитный чехол и опустил обратно в конверт. — Кто-нибудь прикасался к ним? — спросил он. Часть его инструкций перед прибытием в офисное здание, которое выбрал Миками, заключалась в том, чтобы самым строгим образом убедиться, что ни одно из собранных доказательств не было как-либо заражено, а это означало, что всё на месте происшествия должно было быть обработано с максимальной тщательностью. Физические предметы, включая тетради, должны были быть собраны стерильными инструментами и помещены в соответствующие контейнеры. Химура покачала головой. — Я так не думаю, — Эл заставил себя отдать ей конверт; его пальцы сжались от того, насколько крепко он держался за него. Ему не хотелось находиться где-либо рядом с тетрадью, к которой он прикоснулся, не тогда, когда она просто лежала перед ним и ожидала, чтобы её использовали. — Завтра у нас будет убедительное доказательство того, что правило тринадцати дней неверно, — его голос звучал словно сквозь толщу воды даже для него самого. Химура снова сунула конверт в сумку без всяких признаков того, что это причиняло ей дискомфорт. Эл почувствовал смутное утешение: если бы она прикоснулась к одной из них, то наверняка проявила бы какой-либо признак ревности, если бы кто-то другой также прикоснулся к этой тетради. — Я прослежу, чтобы они сгорели. — Спасибо, — сказал Эл серьёзно. Он проигнорировал бога смерти, спросившего, уверен ли он, что хочет это сделать, и через мгновение шинигами скривил лицо и исчез через потолок. — Эл, — внезапно проговорила Химура и замолчала. Она поёрзала на стуле и затем посмотрела ему прямо в глаза. — Если Лайт полностью выздоровеет, я думаю, он будет тебе полезен, — наконец произнесла она. — Он продемонстрировал своё стремление избежать власти Киры. Широкий спектр вариантов кроме полного восстановления Лайта не покидал мыслей Эл, но он ценил признание Химурой того, что, несмотря ни на что, он был прав в отношении мотивации Лайта. — Я согласен, — ответил он, и в комнате снова воцарилась тишина. Близился конец; нужно было разобраться с оставшимися вопросами, когда Эл узнает о том, что с Лайтом, и расследование придётся завершить. Он думал, что хочет домой, хотя место, где он вырос, на самом деле не было для него домом, равно как и вереница отелей и офисных зданий, которые он временно занимал на протяжении всей своей карьеры. Эл подтянул колени к груди, упёрся в них лбом и попытался очистить свой разум. — Господин Канзаки, — услышал он, и ему потребовалось мгновение, чтобы вспомнить имя, которое он назвал на стойке регистрации. Эл поднял глаза и увидел доктора, стоящего перед ним с нейтральным лицом. — Я хотел бы поговорить с вами о Ягами Лайте, — уведомил доктор. Эл глубоко вздохнул и поднялся. — Слушаю.