Turn the Memory to Stone

Слэш
Перевод
PG-13
Завершён
285
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
176 страниц, 24 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
285 Нравится 82 Отзывы 73 В сборник Скачать

11.2. No Such Thing as Getting Out of Hand

Настройки текста
Выживание Ито Минору через тринадцать дней после того, как имя Накамуры Исаму было записано на клочок бумаги, вырванный из тетради Киры, и чуть более чем через тридцать шесть часов после того, как Эл услышал слова, которые он не хотел слышать, было почти очевидным; это был ожидаемый результат, и казнь Ито была перенесена. — Спасибо, что рассказал мне, — тихо проговорил Эл, не пытаясь обернуться. Закат был захватывающим, даже если вид на вертолётную площадку был закрыт другими, более высокими зданиями. Городские огни мерцали в сгущающихся сумерках, усеянное звёздами небо пронизывал лёгкий дождь, который не прекращался с тех пор, как был убит главный подозреваемый в деле Четвёртого Киры. Разрыв в облаках пропускал последние лучи солнечного света, освещая падающий дождь. — Эл, — резко произнёс Ватари, разрушив то немногое, что было у Эл. Его ноги онемели, а колени болели от того, что так долго были согнуты, но Эл не хотел двигаться. Ноутбук позади него был закрыт, питание — отключено, но, прежде чем отойти к окну, Эл просмотрел серию видеороликов, которые снял перед тем, как отправиться на склад в тот день, в который, по его мнению, всё изменилось. Если бы Лайт не вручил ему маску, Эл транслировал бы своё лицо в штаб оперативной группы. Миками с его способностью убивать, зная только лицо, не преминул бы совершить это, и Эл обратился бы пеплом и пылью. Он ожидал, что Лайт будет тем, кто убьёт его, надеялся, что сможет его уговорить, и приготовился к наиболее вероятным последствиям после своей потенциальной смерти. Эл не мог удержаться от записи последнего видео, в котором он извинился за подозрения, что Лайт способен на массовое убийство, и выразил надежду, что Лайт пойдёт по стопам своего отца. Это была пустая надежда и тщетное желание, ничего больше, и он знал это, когда улыбался в камеру и произносил бессмысленные слова, но он отчаянно хотел, чтобы это было правдой. Теперь он знал, что даже тогда у него были чувства к Лайту, хотя ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы распознать и принять их такими, какие они есть. Это было последнее видео, которое он посмотрел и пересмотрел, всё ещё желая, чтобы нарисованный им мир стал реальностью. Привкус соли и меди на языке вырвали Эл из его мыслей, и он убрал большой палец от зубов. Он прикусил его до крови, и теперь она текла достаточно сильно, чтобы капать на его прежде чистые штаны. Красные пятна на белом, словно чернила, которые он пролил несколькими днями ранее. — Невероятно дерзко, как и всегда, — проговорил Ватари, по необъяснимым причинам достаточно подготовленный к тому, чтобы перевязать рану, нанесённую самим Эл. Эл молча подчинился оказанию помощи; тяжесть в его конечностях просачивалась в горло. — Ниа мог бы воспользоваться твоим руководством при рассмотрении политических аспектов дела, — продолжил Ватари немного громче, чем раньше. — Ты вполне способен дать ему нужный совет, — ответил Эл. Его голос казался ржавым; он не был уверен, что вообще говорил за последние два дня, и сейчас это потребовало многих усилий. Если бы Эл контактировал с токийской полицией, то Ватари негласно давал бы указания под видом своих наблюдений. Он мог сделать то же самое и для Ниа; это не было поводом для Эл вмешиваться. Безэмоциональное выражение лица Ватари сказало Эл, что он знал о намеренном неверном истолковании Эл потребностей Ниа. В конце концов, Ватари считал, что сейчас не хватало не Ниа. Не Ниа нужно было подтолкнуть к действию. Эл почувствовал, как в груди начал скапливаться гнев, но он был тусклым и далёким, как и всё остальное, и у него не было энергии, чтобы выдержать его. Гнев исчез, оставив за собой выцветшую серость. Солнце скрылось за горизонтом, пока Эл не наблюдал за ним, и свет, который Ватари включил, войдя в комнату, отбрасывал отражения на стекле. Эл мог видеть себя: его собственное лицо в тени, размытые очертания, покрытые каплями воды, стекающими вниз в математически вычислимом порядке. Он опустил голову на колени, не желая смотреть на своё отражение. — Твой рейс вылетает завтра, — оповестил Ватари. Его интонации были другими: голос звучал более плоско, менее резонируя с тишиной вокруг. Он сдерживался, и слова и жесты представляли собой не более чем социальное взаимодействие сотрудника с работодателем. Это должно было быть больно, должно было быть язвительным упрёком и напоминанием о том, что Эл пренебрегает своими обязанностями, но Эл не мог заставить себя беспокоиться об этом. — Я знаю, — хуже всего было то, что теперь Эл знал, насколько прав был Ниа, насколько его привязанность к Лайту влияла на него, — теперь, когда было слишком поздно что-либо делать с этим. Он даже не мог заставить себя пожалеть об этом. — Я займусь этим, — добавил он, потому что, если Ватари собирался усугубить ситуацию, Эл не собирался пытаться её сгладить. — Своенравно, — снова пробормотал Ватари так тихо, что Эл решил, что он не должен этого слышать, и удалился. Свет отдавался в глазах Эл резью, но не стоил усилий, чтобы его выключать. Он прислонился лбом к прохладному стеклу, пытаясь позволить разуму и сердцу достичь состояния спокойствия. Если бы он мог это сделать, то, возможно, он смог бы найти силы, чтобы снова взять на себя свои обязанности, но всё, о чём он мог думать, — это повторяющийся хор единственного «что, если, что, если, что, если». Он получил то, чего хотел: встретил Лайта при других обстоятельствах, спланировал его обучение, надеялся показать Лайту мир таким, каким сам его видел. Он получил перспективу иметь рядом с собой партнёра, любовника, друга — того, в ком он никогда не чувствовал потребности, пока не встретил Лайта. Эл получил то, что хотел, на короткое время, пока это не было разрушено капризами судьбы. «Мелодраматично», — сказал его внутренний голос, и Эл велел ему заткнуться. Он потерял единственного друга, которого когда-либо имел; он имел право на небольшую театральность. — Это чушь, — сказал Мелло позади него, и Эл подумал, что Мелло отвечает на его мысли, вспыхнувшие в сознании полторы секунды назад, прежде чем понял, что тот говорит в более общих выражениях. — Уходи, Ниа, — бросил он, потому что если что-то и могло разозлить Мелло, то это обращение к нему по имени его доминирующей личности. — Хорошая попытка. Аманэ Миса освобождена, — добавил он, — поскольку Миками Тэру публично объявили Кирой, — Эл услышал, как он зашагал дальше по комнате, обходя её по кругу. — Прокуратура просто хочет, чтобы дело было завершено и закрыто, а поскольку мы уничтожили оружие, нет причин затягивать его, преследуя Аманэ. — Она достаточно страдала, — проговорил Эл. Он ощутил внезапный прилив сочувствия к Мисе, даже если она с энтузиазмом взялась за тетрадь: ей пришлось пережить боль отвергнутой вдобавок к боли потери Лайта. — Верно, — сказал Мелло после долгой паузы, которая дала Эл понять, что он ответил не так, как Мелло того ожидал. Да что знает Мелло, просто подумал Эл. Мелло не заботится о людях, его заботит только победа или поражение. Ниа не лучше. — Ты что-то хотел? — наконец спросил Эл, в то время как Мелло просто продолжал бродить по комнате. Если бы Мелло просто оставался неподвижен, Эл мог бы игнорировать его. Как бы то ни было, шаги Мелло, то затухая, то возобновляясь с неравными интервалами, продолжали воздействовать на сознание Эл, видимые через стекло. Ухмылка, которую Эл увидел у Мелло в его отражении, сказала ему, что его перехитрили. — Ты такой дерьмовый соперник, — Мелло высокомерно скрестил руки на груди. Он не был одет в любимый комбинезон Ниа; на нём был какой-то нелепый кожаный костюм. Очевидно, Ниа некоторое время спал, чтобы Мелло мог одеть их обоих. — И? — Эл повернулся и посмотрел прямо на Мелло. — И? Что ты имеешь в виду? — Мелло оттащил Эл от окна. Онемевшие ступни Эл ударились о пол, и он упал на бок, не в силах почувствовать опору или заставить ноги работать должным образом после столь долгого сидения в одном и том же положении. Мелло, застигнутый врасплох, потерял равновесие, когда Эл резко завалился на него, и они оба упали на пол, переплетаясь конечностями. От удара в Эл что-то расшаталось. Влага, скопившаяся в уголках его глаз, пролилась через край, но не остановилась на этом. Негромкие рваные звуки достигли его ушей, и ему потребовалась секунда, чтобы понять, что они исходят от него самого, что он цепляется за жилет Мелло и рыдает, как потерянный ребёнок. — Эл? — на этот раз это был голос Ниа, а не Мелло, но Эл не мог заставить себя остановиться. — Эл, что мне сделать? В том, что Ниа требовал, чтобы Эл подсказал ему, как справиться с нестабильным поведением самого себя, была какая-то весёлая ирония, хотя ничто в обучении Ниа не подготовило его к такой ситуации, но Эл был не в состоянии оценить это. Он обнаружил, что его буквальным образом перетащили на одно из низких сидений и опустили на него, прежде чем Ниа ушёл, и Эл свернулся клубочком. Когда он проснулся, его глаза столкнулись с мягким светом; он всё ещё находился в той же комнате, с тёплым одеялом на плечах. Небо снаружи выглядело тёмно-синим, с низкими бледно-оранжевыми полосами на горизонте, и у Эл возник момент сильной дезориентации из-за солнца, восходящего в неправильном направлении, прежде чем восприятие слилось с реальностью и он распознал сумерки как закат. Он чувствовал себя почти умиротворённым и плотнее набросил одеяло на плечи, когда сел. Что-то грубое оцарапало его колено, и он посмотрел вниз и увидел, что засохшее пятно крови на прокушенном большом пальце всё ещё на месте. «Что я вообще делаю?» — Ты проснулся, — голос Химуры послышался из дверного проёма, и на мгновение Эл почувствовал вспышку раздражения от того, что вся его команда, очевидно, собиралась приходить к нему один за другим. Она практически сразу же погасла, но разрушила хрупкое чувство равновесия, которое он почти обрёл. — Да, — ответил он, потому что Химура, казалось, ждала ответа, а ему нечего было ей сказать. — Я разговаривала с сестрой Лайта. Она останется с родственниками, пока не закончит школу, — Химура пересекла комнату и опустилась на стул напротив Эл. — Это хорошо, — Эл не особенно беспокоился о сестре Лайта, хотя она была единственным выжившим членом его семьи. Она потеряла отца и брата почти одновременно, и, если Эл сочувствовал её ситуации, он всё равно не хотел иметь с ней ничего общего. — Ниа руководил сбором и упаковкой твоего оборудования, — Химура откинулась на спинку стула, изучая его. — Мы уезжаем утром. Большая часть багажа уже отправлена. — Куда отправлена? — спросил Эл. Он не соглашался браться за другое дело. — Домой, — Химура одарила его полуулыбкой. — В твой дом. Я вернусь к своей основной работе, пока ты снова не попросишь меня стать консультантом. — Жизнь продолжается, — сказал Эл с горечью в голосе, которая удивила его. — За исключением тех случаев, когда её невозможно вернуть. — Это для тебя впервые, не так ли? Химура понятия не имела, о чём она говорила, решил Эл, но когда он оглянулся на стул, где она сидела, чтобы сказать ей об этом, она ушла. Эл моргнул; он не слышал её шагов. Он оглядел комнату, но её нигде не было. — Рюга. Знакомый голос был почти заглушён внезапным притоком крови, и Эл покачнулся; если бы он стоял, он бы упал. Он открыл глаза, которые не помнил, когда закрыл, — и рядом с ним сидел Лайт. Эл попытался ответить, но во рту было сухо, словно от пыли, и он не мог издать ни звука. — Рюга, — снова проговорил Лайт. Он держался иначе: не так, как в период амнезии, с чем Эл был так знаком, но и не как Кира. — Рюга, ты должен отпустить. — Отпустить что? — спросил Эл, не желая произносить эти слова. Он знал, что будет дальше. — Отпусти меня, — Лайт был близко, почти настолько, чтобы можно было дотронуться до него, но всё же ощущалось расстояние между ними. — Я хотел показать тебе новый мир, — сказал Эл, и это были почти те же слова, которые Лайт когда-то сказал ему. — Отпусти меня, — повторил Лайт и почти улыбнулся. Он протянул руку, коснувшись щеки Эл кончиками пальцев. — Это гораздо лучше, чем было. Ты по-прежнему здесь. — Я хотел, чтобы ты был со мной, — Эл попытался задержать прикосновение, но Лайт убрал руку, и Эл понял смысл его слов. — Лучше, чем было? Лучше, чем когда? — По крайней мере, на этот раз с тобой всё будет в порядке, — сказал ему Лайт, и это был совсем не ответ. Эл потянулся к нему, но его пальцы сомкнулись в пустом воздухе, и он снова открыл глаза, поднимая взгляд на тёмную комнату. Луна проскальзывала сквозь стекло серебристым светом, холодным и тусклым, но достаточным, чтобы дать ему видеть, что рядом с ним никого не было. Горький холод приближающейся зимы едва ощущался за остатками летней жары, и Эл вздрогнул от ощущения окончательности. Не было пути назад, не было второго шанса, и он руководил успешным закрытием самого громкого дела в своей карьере и одновременно потерял единственного человека из всех, которого мог считать своим другом. Эл свернулся в клубок, наблюдая, как луна медленно поднимается, ускользая от зарева ложного рассвета на горизонте, и попытался убедить себя, что оно того стоило.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.