Turn the Memory to Stone

Слэш
Перевод
PG-13
Завершён
285
переводчик
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
176 страниц, 24 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
285 Нравится 82 Отзывы 73 В сборник Скачать

4.2. Watching the Sky Fall

Настройки текста
Лайт спал, аккуратно разместившись на одной стороне кровати; одеяла были разбросаны в беспорядке. Он проснулся так же беззвучно, как и спал, когда Эл негромко произнёс его имя, дважды моргнув, прежде чем сесть прямо без каких-либо признаков усталости. — Что-то не так? — спросил он. — Пойдём со мной. — Могу я сначала одеться? — Лайт нащупал верх пижамы; он сочетался с низом, идеально подходя Лайту. Эл оставил Ватари очень чёткие инструкции о подходящем размере и типе, когда дело дошло до замены вещей, и было приятно видеть, что он был прав. Ватари, конечно, действовал без ошибок. Как всегда. — Вот, — Эл сунул куртку Лайту, и тот, нахмурившись, надел её. — Мои туфли… — начал он. — Около двери, — Эл замер, пока Лайт не оказался в коридоре, смехотворно одетый в одно из любимых им безразмерных пальто и туфли без носков; пижамные штаны противоречили всему остальному. Он запер за ними дверь, устремляясь к цели. Лайт поспешил догнать его, явно желая задать вопросы, но не желая нарушать тишину. Эл не был уверен, что он ответит, когда Лайт заговорит. Лифт поднял их на второй этаж, а затем Эл привёл Лайта к лестнице. Они полностью миновали маленький верхний этаж, поднявшись по лестнице, ведущей на верхнюю крышу. Небо стало светлее, когда Эл толкнул дверь против ветра, и облака начали растворяться, отражая утренний солнечный свет ослепляющего оттенка. Дверь за ними захлопнулась, замок снова встал на место, и Эл пришло в голову, что он сам был недостаточно одет. — Что мы делаем? — спросил Лайт, наконец прерывая молчание, ощутимо более обеспокоенный, чем раньше. — Я не собираюсь сбрасывать тебя с крыши, Лайт-кун, — сказал Эл, подавляя дрожь. Постоянный ветер был холодным, даже если это был конец лета, но Эл направился к восточному краю крыши. Хлипкие перила были скорее предупреждением, чем барьером, достаточным для обслуживающего персонала, единственных людей, у которых была веская причина находиться в этой части здания. Вертолётная площадка была позади них и ниже, на уровне верхнего этажа, вне поля зрения Эл. Лайт последовал за ним через мгновение и в замешательстве огляделся. Верхняя крыша была пуста, за исключением вентиляционных отверстий и солнечных панелей, и Эл мог видеть, как он пытается понять, почему его разбудили и вывели на улицу. Намёк на разочарование также начал нарастать, но Эл не знал, как объяснить, что он хотел, чтобы Лайт увидел первый восход новой главы в своей жизни, так, чтобы не выглядеть как сентиментальный идиот. — Это красиво, — вместо этого проговорил он, крепко скрестив руки. Это совершенно не помогало защититься от ветра, и он чувствовал непроизвольный стук собственных зубов. Однако он не собирался возвращаться внутрь, не за считанные минуты до того, как солнце пересечёт горизонт. Краем глаза он мог видеть, как раздражение на лице Лайта сменилось полным замешательством. Лайт обратил взгляд к сияющему небу, и ему почти удалось скрыть глубокий вздох. — Красиво, — согласился он, и его тон был почти идеальным. Никаких тренировок, и ему всё же почти удалось заставить Эл поверить в то, что он счастлив, что его вытащили из постели, чтобы он стоял на холодной крыше и наблюдал за восходом солнца. Тепло охватило плечи Эл сзади, и он рефлекторно развернулся, почти отскочив от перил, вскинув руки в защитном жесте. Лайт в расстёгнутом пальто стоял почти на том месте, где стоял Эл — глядя на Лайта с удивлением и негодованием. — Здесь холодно, — пояснил Лайт. — Извини, если я напугал тебя. Таким образом, он не так хорошо контролировал свой голос и язык тела, как первоначально оценил Эл. Эл опустил руки и нерешительно шагнул к нему. Он подумал, что это не было социально неуместным — позволить Лайту поделиться с ним пальто, не в Японии, где физический контакт между друзьями не запрещался. — Мне очень жаль, — голос Эл звучал негромко. — Я не хотел тебя обидеть. Лайт закатил глаза. — Я тоже не собираюсь сбрасывать тебя с крыши, — сказал он. — Даже если бы я захотел, это ни за что не случилось бы. Эл подумал, что Лайт, конечно, был прав: была камера, фиксирующая, как они оба входят на верхнюю крышу, и, хотя эта часть самой крыши не имела видеонаблюдения, если бы Лайт оказался единственным, кто вернулся, это привело бы к дальнейшим действиям в соответствии с одним из множества протоколов, которые Эл оставил для Ниа. Он слегка улыбнулся и откинулся назад, опираясь на Лайта, когда тот сделал вторую попытку завернуть его в пальто. Восход солнца был впечатляющим: ослепительное множество визуального тепла резко контрастировало с холодом ветра, пурпурный и розовый уступали место жёлтому и оранжевому, время от времени зримая часть неба над головой сменяла оттенки от насыщенного полуночного до королевского синего и, наконец, глубокого тёмно-голубого, когда солнце осветило горизонт. Эл почти ничего не видел: всё его внимание было сосредоточено на руках Лайта, сцепленных на его груди. Он прижимался к Лайту в единственной позе, которая позволяла ему разделить с ним пальто, и тепла в его спине было достаточно, чтобы рассеять холод ветра. Сердце Эл колотилось настолько сильно, что он подумал, что Лайт должен чувствовать это в противовес тому, что ощущал на своей коже. Даже сквозь двойную преграду рубашки и пижамы Лайта Эл мог ощущать, как он дышит в ровном ритме, который одновременно успокаивал и приводил в ярость. Эл хотел развернуться и разорвать рубашку Лайта, чтобы это ровное дыхание перекрыло его горло, пока Лайт не застонал бы в мольбе. То, что могло бы быть небольшой разницей в росте, нивелировалось привычной сутулостью Эл, но Лайт, потянув его назад, удерживал их двоих почти прямо. Эл был сконцентрирован на Лайте, его лёгком движении за спиной, его тёплом дыхании, обжигающем ухо и шею, посылающем жар, втягивающийся внутрь и оседающий вниз с каждым выдохом. Солнце, бьющее прямо в глаза, нарушило концентрацию Эл, вернув его обратно в настоящее из собственных мыслей. «О чём ты думаешь?» — спросил он себя, но это была тщетная попытка самообмана. Он заставил себя отпустить руки Лайта, которые он каким-то образом держал, не осознавая этого, и отступил в сторону с абсолютным самообладанием. — Рюга, — проговорил Лайт чуть задушенным голосом, и Эл не мог смотреть на него. «Я не…» — подумал он и не смог закончить фразу даже в собственной голове. — Код от двери, — сухо сказал он, набирая последовательность из шести цифр. Он услышал, как Лайт сделал к нему шаг, слишком долго колебался, а затем отступил. Звук закрывающейся двери совпал с новым порывом ветра, и Эл держался за тонкий поручень, как будто это могло уничтожить в нём то, что он чувствовал. В конце концов Эл пробрался внутрь и спустился в штаб группы расследования. Он почувствовал, что продрог до костей, но не то чтобы это помогало рассеять жар, который находился внутри, внизу живота. Когда он вошёл в комнату, он не отводил глаз от Лайта, едва заметив присутствие другого человека, прежде чем пробормотать ряд инструкций. Он не был полностью уверен, что они имеют смысл, но присутствующие члены оперативной группы кивнули, как будто это действительно было так. С некоторым опозданием Эл заметил, что Ягами и Айдзава всё ещё отсутствуют. — Личный день, — проворчал Моги, неестественно выпрямив спину. Напротив, обычно ровная поза Мацуды теперь казалась неправильной, напоминая свечу, оставленную рядом с открытым пламенем достаточно надолго, чтобы она размягчилась и наклонилась в сторону. Химура продолжала бросать на Эл нечитаемые взгляды из-под ресниц, когда думала, что он не смотрит, оставаясь сосредоточенной на своей работе каждый раз, когда Эл действительно поворачивался к ней лицом. День не был продуктивным. Ближе всего к выполнению стоящей задачи члены группы подошли в отношении записи и сортировки жертв Киры; Мацуда сумел исключить трёх человек из списка подозреваемых Эл, продемонстрировав отсутствие у них доступа к значительному проценту жертв. Эл покрутил ручкой вокруг пальцев, глядя на оставшихся подозреваемых, и задался вопросом, может ли он использовать Лайта, чтобы поставить ловушку. — Он попытается связаться с тобой, — тихо сказал Эл, оказавшись позади него, и Лайт едва не выпрыгнул из собственной кожи. Он хорошо скрыл это, но Эл был более чем осведомлён о каждом движении Лайта; подавленная Лайтом дрожь могла обернуться в буквальном смысле подскоком вверх. — Конечно, попытается, — отрезал Лайт. Он работал не более продуктивно, чем сам Эл. — Неужели ты так хочешь на этом сыграть? Просто выжидательная тактика? — Правило тринадцати дней ещё не было опровергнуто, — это было не совсем правильным ответом. Эл чувствовал странное нежелание двигаться вперёд, как будто он мог остановить время, отказавшись признать его существование. Пока расследование оставалось в подвешенном состоянии, до тех пор, пока правило тринадцати дней противоречило доказательствам, найденным в часах Лайта, Эл не нужно было учитывать, что Ниа мог быть прав в своих мотивах. Взгляд Химуры на этот раз был предельно ясным; он мог сказать, что она впервые в нём сомневается, но он также знал, что она не будет действовать против него. Она была обязана ему жизнью, а для Химуры это был долг, который нельзя было вернуть. Что касается Эл, у него был надёжный инструмент. Оперативная группа разошлась в конце рабочего дня, вместо того чтобы продолжить работу до вечера, и Эл был почти рад их уходу. Лайт тоже исчез, но Эл сказал себе, что ему всё равно, куда он направляется, пока остаётся в здании. Он решил, что больше нет смысла запирать двери; он знал, даже если это правило было технически правдоподобным, что Лайт — это Кира, и он также знал, что Лайт не собирается действовать против него. Эл оставался прикованным к своему монитору, снова и снова просматривая доступные данные, пока его глаза не загорелись от напряжения. Кожа плотно прилегала к костям, фантомная боль пробивалась сквозь его руки, он подтянул ноги к краю стула и упал лбом на колени. На манжете его рукава было чернильное пятно, которого он не заметил. Он стянул рубашку, чуть не оторвав пуговицы в спешке, не в силах позволить, чтобы она продолжала касаться его кожи в таком неприемлемом состоянии. Только когда он держал её в одной руке как можно дальше от себя, ему пришло в голову, что у него нет другой. — Рюга, — пробормотал Ватари позади него, выдёргивая грязную рубашку из его рук и давая новую. Она всё ещё была слегка тёплой, а её края — хрустящими. Эл застегнул пуговицы, краем глаза наблюдая за Ватари. То, что Ватари прекрасно осознавал, что Эл наблюдает за ним, было ясно по в высшей степени нейтральному выражению его лица. — Я ошибаюсь? — резко спросил Эл, почти слишком тихо, чтобы быть услышанным. Ватари моргнул, и этот простой жест выдал его удивление. — Имея информацию, которая у тебя есть, — неторопливо сказал он, — и твои навыки дедуктивного мышления, вероятно, ты пришёл к правильным выводам. — Что, если я позволю своим чувствам затуманить мой ум? — Эл не мог не спросить. Он не мог сказать это ни Ниа, который был его протеже, ни кому-либо из членов оперативной группы, которые были его подчинёнными. Формально Ватари также был его подчинённым, но Ватари сыграл значительную роль в превращении Эл в того, кем он был. В конце концов, Ватари отвечал за обучение Эл. — Эмоции должны подпитывать разум, — ответил Ватари, полностью сбросив маску приветливого помощника. Человек, стоявший напротив Эл, теперь выглядел совершенно естественно, с рубашкой, небрежно перекинутой через его руку, и на самом деле опасно. — Без эмоций разум и логика всегда терпят поражение. — Эмоциональная связь позволяет сделать выбор между двумя похожими вариантами, — процитировал Эл. — Эмоциональная связь даёт человеку инструменты для сохранения перспективы и достижения величайшего блага. — Урок нелегко усвоить. — Мои варианты не похожи. — Это особенно необычный случай, — тихо сказал Ватари, как будто впервые поделился не особенно интересной информацией. Он мог напоминать Эл, что пойдёт дождь, и, несмотря на все различия в высоте и тональности его голоса, он всегда был слышен. — Но… — начал Эл. — Ты рассмотрел моральные последствия, — продолжил Ватари, и сам факт того, что ему пришлось выразить это мнение вслух, свидетельствовал о том, насколько близко, по его мнению, Эл был к тому, чтобы перейти границу допустимого поведения. — Конечно. — Тогда личная выгода для тебя, если ты продолжишь выбранный курс действий, не будет иметь никакого отношения к результату ваших совместных усилий, — заключил он. — Ягами Лайт, безусловно, может показать положительные результаты под твоим руководством. Неназванной была возможность Лайта снова причинить вред; ещё глубже скрывалось напоминание о том, что Лайт мог бы, если бы он был так к этому склонен, попытаться и, возможно, даже преуспеть в манипулировании Эл в направлении мировоззрения Киры. Это было бы для него грандиозным успехом, и слабое подозрение, что изменение взглядов Эл было последней игрой Киры, никогда не уходило из глубин его разума. Однако, пока он знал об этой вероятности, он чувствовал, что может противостоять любому действию, которое может предпринять Лайт. — Уже поздно, — непринуждённая атмосфера исчезла, а язык тела личного помощника вернулся. — Спасибо, — ответил Эл и вышел в коридор. Проведя столько времени в одном положении, Эл теперь обнаружил, что не может сидеть на месте. Он шагал, движимый беспокойством, которое он не мог или не хотел объяснять, осматривая здание от комнат для допросов в подвале до самой крыши. Вертолётная площадка светилась в темноте, аварийные путеводные огни по краям всегда горели невыносимо красным. Стеклянная стена между Эл и крышей казалась несущественной, вес потолка ничего не значил, кроме как напоминал ему о тепле Лайта на его спине в то утро, и Эл опёрся рукой о дверь, прежде чем снова спуститься вниз. «Физическая активность может помочь унять тревогу», — рассуждал он. Слишком долгое пребывание с ракеткой в ​​руке и аритмичный стук мяча, отскакивающего от стены, убедили его в обратном. Он не мог достаточно хорошо сконцентрироваться, чтобы отправить мяч туда, куда хотел, и не сумел продемонстрировать ничего похожего на свой обычный уровень мастерства. У Эл возникло искушение бросить ракетку на землю в припадке досады, и именно эта эмоция в конце концов пробудила его чувство самосознания. — Меня привлекает Ягами Лайт, — сказал он себе под нос, отвернувшись от камер. Признание в этом, хотя бы только самому себе, погасило один аспект волнения, поднимавшегося под его кожей. — Это не значит, что я должен что-то с этим делать. Было необъяснимо успокаивающе наконец выразить эмоцию словами, даже если у Эл не было планов ни признаться в этом кому-то другому, ни действительно что-то с этим сделать. Он рассуждал, что осознание того, что он не может лгать самому себе, было первым шагом к устранению его сомнений в выбранном им образе действий. Его раздражало то, что он продолжал идти по одному и тому же пути снова и снова. Эл схватил полотенце оттуда, куда уронил его, и провёл им по лицу. Он осознанно вернул ракетку и единственный теннисный мяч, которым пользовался, на свои места, размеренными шагами направляясь к своей комнате. Оказавшись там, он проверил каналы камеры безопасности на предмет чего-нибудь необычного: Ватари был в своих апартаментах, Ниа — поглощён текущей бесцветной головоломкой, а дверь Лайта была открыта. Эл нахмурился. Он не мог видеть большую часть комнаты Лайта из камеры в коридоре, но видел достаточно, чтобы сказать, что одеяла примяты. Он вообще не мог видеть Лайта. — Это ни о чём не говорит, — сказал он. — Ты придаёшь этому слишком большое значение. Эл выключил монитор и пошёл принять холодный душ. Это не помогло восстановить чувство уравновешенности, и Эл обнаружил, что снова оделся, не приняв сознательного решения. Он разочарованно зашипел и снова включил камеру. Дверь Лайта всё ещё была приоткрыта. Эл долго смотрел на изображение, прежде чем подняться и уйти. — На всякий случай, — сказал он себе под нос, даже если бы мог признаться себе, что у него были другие мотивы, чтобы пойти проверить Лайта посреди ночи. Дверь не сдвинулась, когда Эл подошёл к ней, и он медленно толкнул её. Свет был выключен, но из коридора лилось достаточно освещения, чтобы Эл мог видеть, что комната пуста. Кровать выглядела так, будто Лайт находился там, а затем встал и ушёл, не успев вернуться обратно. Эл прошёл через комнату и проверил ванную и туалет из-за чувства паранойи, хотя не ожидал найти Лайта скрывающимся в каком-либо из этих мест. Он был прав. Эл снова вышел из комнаты и оглядел холл. В течение последних нескольких минут не было никакого движения, которое привлекло бы его внимание, ни на одной из камер, но не было установлено никаких сигналов тревоги, чтобы отслеживать людей, уже находящихся внутри здания. Рассудив, что он, вероятно, увидел бы Лайта, если бы тот пошёл назад, Эл устремился в другом направлении. Оно вело к центральной части и нескольким коридорам, разделявшим множество временных квартир, предназначенных для пребывания оперативной группы на месте в случае необходимости. В конце вечера свет был несколько приглушён, хотя и не выключен полностью, в результате чего у Эл были как ясная видимость, так и слабое ощущение нереальности происходящего. Он шёл медленно, всматриваясь в периодические перекрёстки, когда достигал их, но только когда он добрался почти до противоположного конца здания, он увидел Лайта. Тот стоял у окна, спиной к холлу, в напряжённом положении. Вода покрывала тёмный квадрат стекла, преломляя свет и нарушая очертания отражения Лайта. Эл не мог видеть его лица ни в стекле, ни вживую, и замедлился, приближаясь. — Лайт-кун, — мягко позвал он, и плечи Лайта опустились.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.