Переработка
Глава первая. Свобода
Сегодня моя жизнь резко изменилась: я перехожу в городскую школу. Последний год в школе, а потом — взрослая жизнь... со всеми трудностями... — Озниченко? Хорошо, машина приехала, — произнесла сотрудница Министерства Опеки. — Маргарита, рада сопровождать. Утвердительно кивнул. Все вещи, полученные за годы пребывания в детдоме были при мне. На прощальной встрече были лишь Паша и Боря. Конечно, это не навсегда разлука с друзьями по несчастью, но всё же… Им ещё год ждать своего выпуска. Паше трёх баллов не хватило, апелляцию подавать — не имеет смысла, а Боре вовсе по барабану, ему малоинтересно было получать хорошие оценки. А вот воспитатель даже не пришла проститься… Впрочем, у меня с ней с самого начала не задались хорошие отношения. Самое гадкое — прощание. — Паш, — начал флегматичный тёзка. — Удачи тебе! Ещё увидимся! — Тебе того же, — ответил я в ответ. — Борь, Паш, не забывайте обо мне! На меня с небольшой злобой смотрел водитель, которому уж точно надоело наблюдать регулярно такие сцены… Прощаться с небезразличными людьми всегда тяжело — такова истина. «Ребят, по вам буду искренне скучать», — мысль проскользнувшая, когда машина начала отдаляться от моей темницы. Прощай, Артём — город, где я прожил! Никогда не вернусь сюда… Ура! Сотрудница мне разъясняла права, обязанности и запреты, дала Закон Республики Владивосток «О сиротстве» в печатном виде. Также мне выдала мою дебетовую карту, на которую я буду получать пособие (ранее оно шло на еду, подарки и на улучшение жилищных условий, но лишь половина от суммы шла именно на все необходимые блага, а остальную часть отбирал детдом) и ключ от квартиры. Остальное — условий или школы узнаю позже. Врубил музыку в плеере. Внезапно машина остановилась, приостановил воспроизведение. По плечу постучала сотрудница, сказав: — Паш, достань документы. Вопросы в данной ситуации не возникают, так как мы находимся на КПП. Правда, вместо военных тут сотрудники полиции, точнее дорожной службы. Посмотрев фонарём документы, он произнёс невнятно в рацию, шлагбаум поднялся. Владивосток... Последний раз я был в шестом классе на мероприятии, посвящённом противодействию терроризма. Правда, толку от этих мероприятий... Вон, только недавно объявили АТО, но фанатиков как-то не убавилось. Хоть КПП оборудовали по пути к городу... Ночные огни, куча рекламы, людей — первое, что я увидел. Владивосток, второе июня двух тысячного года, двадцать три тринадцать, — столица Дальневосточной Республики. Эх, а столько эпитетов в голову лезет... Пожалуй, не до этого сейчас, куда важнее, а Жора спит? — Маргарит... эм... — стеснительно я попытался выпросить телефон, чтобы позвонить. — Можно позвонить другу? Бездумно она мне дала телефон, спросив лишь: — Кому именно звонок? — Георгию Петрову, — ответил я, вспоминая номер мобильного. — Он в прошлом году перевёлся... — А, Жора, — сказала она. М-да, а обещал мне, что будет ждать звонка... Ничего ровным счётом в его поведении не поменялось... Плевать. Маргарита — в случае, если он перезвонит — пообещала сообщить ему о моём адресе проживания. По радио шла какая-то новостная передача, посвящённая угрозе со стороны Сибири. — «Опасная политическая ситуация, знаете ли... У них только одна цель: захватить Владивосток для доступа к Тихому океану...» Голос знакомый... даже очень... Это... это же!.. Грачёв, наверное, опять будет рекламировать свой очередной антиисторический бред, который он называет «скромно» Трактом о правде, где всерьёз рассматривается внеземной контакт Ивана Грозного с пришельцами из какой-то ближайшей системы... Так, нельзя, забыл, что нельзя критиковать его высказывания, как и высказывания других лиц из соответствующего перечня, известного лишь Правительству. За отрицание нападения, оправдание действий враждебных по отношению к Владивостоку образований — по типу коммунистов, нацистов или тех же фанатиков — идёт какая-то статья из Уголовного Кодекса.. вроде «создание угрозы территориальной целостности ДВР», дают по ней 10-15 лет. Однако этого «профессора» читают и зовут на передачи. С этим миром что-то точно не так... — Приехали, — сказала работник МинОп. — Завтра, в указанном на бумаге адресу, должен прийти к указанному времени. «А иначе что? Аннулирование результатов и высылка обратно, да?» — даже не хочется спрашивать. Глупо, бессмысленно. И так потратил три года на то, чтобы сдать этот экзамен, набрав чуть больше рекомендуемого порога, а именно в размере двух баллов… Микрорайон, годов эдак девяностых... Мрачные монотонные блоки, которые именуются «Дом повышенного комфортабельности», даже более гадкие, чем ни разу не ремонтировавшиеся хрущёвки или брежневки, без шуток. Впрочем, всё равно неплохо-то, хотелось бы в более современных домах жить. Машина отъехала, я пошёл в подъезд. — Молодой человек, — издался откуда-то голос. — предъявите документы! А, точно. Часто в таких домах устраивают общежития... Ибо... А, даже не буду гадать. — Документы... — рыскаю по карманам. — Вот. Немолодая женщина, довольно интеллигентная... Ей бы в школу или преподавателем в университете... Бывает. Главное, чтобы она не оказалась занозой в заднице, которая вечно всё портит... — Точно-точно... Озниченко Павел, новый житель. «Новый житель»? То ли лексическая ошибка, то ли в этом какой-то циничный юмор заключён в её словах?.. — Извините... эм... Она мне ехидно улыбнулась. — Думаю, ты хочешь узнать моё ФИО? Не думаю, что ты сможешь, конечно, запомнить... Точно, чисто стебётся надо мной! Наверное, ещё опрос начнёт, следователи прикурят даже! Совсем нечем заняться...