Голоса в голове

- Вот она – комната симуляции! Профессор Палладиум вскинул руки вверх, восторженно разглядывая окружающее пространство. Создавалось впечатление, будто он и сам впервые оказался здесь, так же, как и пришедшие на занятие феи; он с не меньшим восхищением смотрел на блестящие стены цвета спелых апельсинов, и Муза, украдкой наблюдавшая за ним, едва сумела сдержать улыбку. - А что это вообще такое? – раззадоривая профессора, спросила она. Профессор, явно обрадовавшись такому вопросу, не заставил Музу долго ждать: - Это совмещение самой сильной магии и самых современных технологий, - Палладиум, сказав это, довольно улыбнулся, чувствуя, как стремительно возрастает интерес молодых учениц. Он продолжил объяснять девушкам устройство симулятора, иногда поглядывая на Музу; она, мысленно себя похвалив, решила, что сумела добиться нужного эффекта. Изображая преувеличенный интерес и внимательно наблюдая за Палладиумом, который рукоплескал и чуть ли не прыгал от воодушевления, Муза старалась изо всех сил поддержать его настрой. - Свет, который излучают эти янтарные панели, позволяет мощному компьютеру создавать различные виртуальные реальности, - говорил профессор, - репродукция абсолютно безупречна… - А она может смоделировать виртуальные свидания с парнями? – Стелла, хихикнув в привычной ей манере, мечтательно возвела глаза к потолку, погружаясь в поток собственных фантазий. Муза закатила глаза, невольно разозлившись на несерьёзность подруги. Одна из её однокурсниц – Муза никак не могла вспомнить имя – решила подшутить и протянула своим тоненьким голоском: - Тогда будет легко попасть на свидания! Когда Муза бросила сначала нарочито недовольный взгляд на своих однокурсниц, а затем – несколько смущённый на профессора, она увидела одобрение в его глазах. «Бинго! Это как раз-таки то, что нужно», - подумала она, - «спасибо, Стелла». - Да, - Палладиум кивнул, - почему бы нам не смоделировать вместо этого финальные экзамены? Вместо явного одобрения или радости Муза изобразила искреннее удивление, решив слегка разбавить собственную лесть; в конце концов, ей не нужно было прослыть подлизой в глазах профессора – о нет! У неё была более чёткая и вполне ясная цель. Профессор остался более чем доволен, увидев такую искреннюю реакцию – Муза внутренне ликовала, понимая: её тактика действительно работает. - В преддверии окончания семестра, - улыбаясь, протянул Палладиум, - я смоделировал для вас ситуации, которые будут среди занятий. А теперь пойдёмте, посмотрим на комнату управления. Когда они оказались в комнате управления, Муза всё ещё продолжала показывать интерес к происходящему. В этом случае ей почти не пришлось притворяться – её действительно заворожила окружающая их техника, светящиеся панели, рычаги и кнопки управления, все разных размеров и форм. Текна и вовсе будто бы очутилась в собственной идеальной сказке, но, сама по себе скупая на эмоции, она не слишком-то ярко реагировала на всё окружающее их изобилие микросхем, так что её настоящее увлечение не затмило показной интерес Музы. Сев за пульт управления, профессор Палладиум ввёл одному ему известный код на клавиатуре, и за огромным панорамным стеклом перед ними начало материализовываться совершенно новое пространство: там, где секундой ранее блестели оранжевым янтарные панели, вдруг образовался вакуум. Прямо перед глазами фей в комнате симуляции появилась небольшая группа ведьм, превращающих прекрасных молодых специалистов в жаб, покрытых уймой бородавок. - Вы сможете выбрать между двумя тестами, - меж тем говорил профессор Палладиум, - смотрите. Первый вариант – использовать волшебство, чтобы противостоять результатам колдовства группы злых ведьм. - Они совсем как настоящие, - со страхом произнесла Блум, невольно отодвинувшись назад от стекла. - Да, они страшные уродки! – тут же подхватила Стелла, отличившаяся от подруги более боевым настроем. Муза бросила взгляд на ведьм, которых смоделировал симулятор. Девушки действительно выглядели не слишком уж привлекательно; чего уж скрывать, Стелла была права в своём резком суждении. Муза едва сдержалась, чтобы не сказать что-нибудь очень язвительное в адрес совершенно идиотской машины: глуповатого вида девушки, которые были рождены симулятором, ни капли не походили на тех ведьм, что встречались ей в Магиксе. Муза отказывалась себе признаваться, что сравнивала их не с общей массой ведьм (которые, если уж на то пошло, не сильно отличались от моделей в симуляторе). В глубине себя, там, куда она вот уже который день запрещала себе заглядывать, она сравнивала их с одной-единственной ведьмой – хитрой, коварной и – Муза не могла перестать об этом думать – дьявольски красивой. Уж она бы точно не стала тратить своё время на превращение мужчин в жаб. Уж она могла бы показать, какими на самом деле должны быть ведьмы. «Абсолютно идиотский симулятор», - подытожила про себя Муза, мягко улыбнувшись при этом повернувшемуся к ней профессору, - «надеюсь, он не умеет читать мысли». - А теперь второй вариант, - профессор нажал на одну из кнопок на клавиатуре, и ведьмы, которых смоделировал симулятор, растворились в воздухе; вместо них перед феями материализовался пейзаж пустынной холодной планеты. - Используйте волшебство, чтобы очистить загрязнённую окружающую среду, - произнёс профессор, окидывая взглядом воодушевившихся учениц. Это задание явно пришлось им по вкусу больше, чем предыдущее. Флора ликовала, уже зная, что прекрасно справится с этим заданием; Стелла переговаривалась с Блум, не переставая при этом себя нахваливать. Муза краем уха слушала их, но всё своё внимание по-прежнему отдавала профессору. - Мы все встретимся на зачёте. Подготовьтесь как следует; поверьте мне, вы получите опыт, который будете помнить очень долго. Сказав это, профессор Палладиум поднялся со своего места и попрощался с ученицами; сегодня его урок был последним, и феи поспешили удалиться из комнаты, чтобы отправиться каждая по своим делам. - Муза, ты идёшь? – попутно доставая коммуникатор и проверяя новые сообщения, спросила Текна. - Ты иди, я догоню, - Текна не глядя махнула подруге рукой и вышла из комнаты. Остальные Винкс уже давно покинули симулятор, смешавшись с толпой своих однокурсниц. За считанные секунды в симуляторе остались только Муза и профессор Палладиум. Последний, к слову, что-то увлечённо записывал в небольшой блокнот в тисненой золотом кожаной обложке. Муза тихонько кашлянула, и он оторвал взгляд от записей, попутно захлопнув записную книжку. - Здорово, когда преподаватель по-настоящему любит свою работу, - начала Муза, неловко при этом улыбнувшись, - в наше время такое встречается редко. Палладиум убрал блокнот в небольшой выдвижной ящик и согласно кивнул: - Это такая же редкость, как встретить студента, столь увлечённо слушающего лекции. Муза не могла не понять намёка. В конце концов, последние дни она только и делала, что слушала профессора Палладиума, чуть ли не рот открыв от увлечения. А сколько вопросов она задала ему всего лишь за каких-то несколько дней – прошло не больше недели, а она уже была уверена, что так много у него не спрашивали в принципе за всю его учительскую карьеру. Эльфу не могло не льстить такое увлечение его предметом; в конце концов, Муза не зря была наслышана о падкости эльфийского народа на комплименты и интерес к их ремёслам, будь то преподавание или что угодно ещё. Кто-то неосторожный шепнул за спиной Музы, что она влюбилась в профессора; Муза даже не стала узнавать имя сплетницы, попросту лишив её слуха на пару часов. Простого заклинания хватило, чтобы пресечь разговоры на корню. В конце концов, её интерес к профессору Палладиуму с таким же успехом мог быть интересом к профессору Визгису, мадам Дю Фор или вовсе к какой-нибудь Барбатее. Тем не менее, круг поисков Музы сузился до профессора Палладиума по одной лишь простой причине, и причиной этой стало удачное стечение обстоятельств. После той роковой ночи Муза проснулась, пытаясь убедить себя в том, что случившееся с ней было не более чем дурным сном. К вечеру она попыталась войти в привычный уже мир звуков, но смех, полный злорадства, и переставшие слушаться руки заставили её убедиться в том, что всё произошло взаправду. Распахнув глаза и пытаясь отдышаться, Муза, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться от досады, дала себе слово во что бы то ни стало найти средство защиты от вторжения в собственный разум. На следующий день Муза попросила Текну одолжить ей её компьютер и принялась искать в сети информацию о телепатии. Практически всё, что она находила, больше было похоже на бред сумасшедшего. - Дешёвые курсы телепатии для не-магов, - вслух читала Муза, - телепатия как способ заворожить объект обожания, вербализация для чайников… сила мысли и способы совладать с сексуальным влечением?.. что за?!.. Муза залилась краской, тут же закрывая вкладку с всплывающими тут и там картинками весьма непристойного содержания. Последующие поиски её тоже не увенчались успехом, и она уже было решила, что во всём Волшебном измерении нет ни единого телепата, который бы не был шарлатаном, как тут ей на глаза попалась довольно интересная ссылка. - «Мышление как способ колдовства: практическое руководство по чёрной и белой магии», - прочитала она, - автор: Ревана Глифул… хм, впервые слышу. Кто бы это мог быть? Открыв ссылку, Муза беглым взглядом прошлась по коротенькой биографии автора книги. Ревана оказалась ведьмой-телепатом, написавшей книгу сто пятьдесят лет назад. Отличительной чертой в её биографии было то, что она не специализировалась на одной лишь чёрной магии; напротив, она написала свою книгу как раз после того, как сумела отыскать в своём сердце гармонию с белой магией. Скачать её книгу возможности не было, однако несколько сетевых источников предоставляли содержание книги. Муза решила посмотреть на краткое описание глав, чтобы решить, стоит ли ей вообще искать эту книгу. - Ну что же. Мысль как средство обороны, Мысль как способ атаки… защита собственных мыслей и вербальные щиты! – Муза возликовала, прочитав краткое содержание главы и найдя там интересующие её пункты – «как с помощью простых заклинаний обезопасить своё сознание от нежелательного вторжения» и «лёгкие способы оградить себя от не в меру назойливых телепатов». В тот же вечер Муза отправилась в библиотеку школы за этой книгой и, к собственному сожалению, очень разочаровалась. Мисс Барбатея сказала ей, что экземпляр этой книги, принадлежавший Алфее, хранится в запретной секции, и получить доступ к нему могут только учителя. - Эта книга очень опасна, юная леди, - поправив круглые очки, строго произнесла мисс Барбатея, - к тому же, она больше подходит ведьмам, чем нам. К тому же, это очень редкая книга – даже предположить не могу, откуда вы о ней узнали. - Но, мисс Барбатея… - начала было Муза, но женщина её перебила: - Уж не знаю, где вы о ней услышали, но уверяю вас: вам стоит заняться чем-нибудь менее экстравагантным. После этих слов Муза хотела было оставить затею с книгой, но её слишком пугала перспектива навсегда остаться здесь, в осязаемом настоящем мире и распрощаться с миром звуков, ставших для неё вторым домом. Она не погружалась полностью в этот мир с того самого вечера, когда Дарси проникла в её голову и начала наводить там свои порядки. Музе безумно хотелось вернуться в свою стихию, но, что ещё более важно – ей безумно хотелось дать ведьме достойный отпор. Книга Реваны Глифул оказалась единственным сколько-нибудь стоящим источником информации, который она сумела найти – а возможности учиться телепатии у кого-то вживую у Музы не было. Тогда-то Волшебная Вселенная, будто услышав мольбы о помощи, послала Музе весьма неоднозначный знак, уютно пристроившийся на письменном столе профессора Палладиума. После одной из его лекций, на этом самом письменном столе Муза заметила книгу, точнее – древний фолиант с уже знакомым ей названием. На обложке, прямо над названием, каллиграфическим почерком было написано следующее: «Уважаемому профессору Палладиуму, мастеру целенаправленных заклинаний, от верной и любящей Чтицы». Муза хмыкнула; золотые чернила игриво блестели в лучах солнца, а она искренне не понимала, кем могла быть эта Чтица и что такого особенного она нашла в профессоре, чтобы его полюбить. И уж тем более, к тому же, чтобы подарить ему такую редкую книгу. И потому Муза, не придумав ничего лучше, решила попросить книгу у профессора Палладиума. Она предполагала, что будет нелегко; тем не менее, в потенциале выпросить книгу у Палладиума было определённо легче, чем у той же мисс Барбатеи. Отвечая на всех семинарских занятиях и выражая интерес к предмету, Муза действительно сумела добиться нужного эффекта. Будучи и без того довольно прилежной ученицей, за последние дни Муза по-настоящему полюбилась профессору; ей было на руку, что остальные студентки не слушали его и насмехались над ним, ведь на таком фоне её к нему отношение выглядело ещё более выгодно. И вот сейчас, услышав в свой адрес похвалу, Муза внутренне ликовала, понимая, что заветная книга уже практически в её руках. - Профессор, - сказала она, наблюдая, как тот провожает взглядом каждое её движение; она готова была поклясться, что если бы сосредоточилась сейчас на звуке его дыхания, то услышала бы волнение не меньшее, чем собственное. - Да, Муза? – он с любопытством посмотрел ей в глаза. - Я хотела спросить у вас, как у мастера своего дела. Есть вещи, которые здесь, в Алфее, не преподают. Я бы даже сказала, много таких вещей. Он внимательно смотрел на неё, пытаясь предугадать, что она скажет. Муза продолжала: - В Волшебной Вселенной столько заклинаний и чар, о которых мы даже не слышали – но я уверена, что вы наверняка знаете очень многое. - Лишь ничтожную часть всего того, что существует в мире, - смущённо произнёс профессор. - О, думаю, вы излишне скромны, - Муза лукаво улыбнулась, - мне кажется, во всей нашей школе я могу обратиться лишь к вам с вопросом, который меня интересует. Да что там в школе – думаю, во всём Магиксе я не сумела бы найти кого-то кроме вас, кто сумел бы мне помочь. Я ведь доверяю вам не только как учителю – я доверяю вам как другу. По румянцу, вспыхнувшему двумя алыми розами на щеках Палладиума, Муза поняла, что настало время озвучить просьбу. - Дело в том, что я ищу одну книгу, - сказала она, - к сожалению, в нашей библиотеке мне её дать не смогли. И я подумала – может, вы сумели бы мне помочь? - Муза, ваше желание учиться и познавать новое не может меня не радовать, - честно признался профессор, - я помогу вам, если это будет в моих силах. - Что ж, - Муза отвела взгляд, пытаясь собраться с мыслями, - дело в том, что в последнее время я увлеклась телепатией. Я слышала, что есть неплохая книга – кажется, она называется «Мышление как способ колдовства». Ревана Глифул – так зовут автора книги. Вам о чём-нибудь говорит это имя, профессор? То, что случилось дальше, Муза уж точно не могла предугадать – никак. Профессор Палладиум, дослушав её, около секунды смотрел на Музу прямо в упор – и затем рассмеялся, чуть ли не хватаясь от смеха руками за живот. Он смеялся заливистым, громким смехом, словно мальчишка; Музе на какой-то миг стало неловко, и она даже пожалела, что задала ему этот вопрос. - Ох, Муза, простите, - отсмеявшись, сказал профессор, смахивая навернувшиеся слёзы, - я смеюсь не над вами, вы только не подумайте лишнего. Юные феи – как же всё-таки удивляет ваша чистота и наивность! Говорит ли мне о чём-нибудь это имя… как вы сказали – неплохая книга, да? - Верно, - Муза нерешительно кивнула, ничего не понимая, - неплохая книга. - Неплохая! – громко повторил Палладиум, хлопнув себя по колену; при этом он, видимо, не рассчитав удар, поморщился от боли, - неплохая… да будет вам известно, Муза, это – лучшая в своём роде книга, даже легендарная, если хотите! Вы хоть знаете, что телепатия в Волшебной Вселенной, в сущности, незаконна? - Незаконна? – Муза тут же представила, как сажает Дарси за решётку, и её позабавила эта мысль. - Да, - подтвердил Палладиум, - только некоторые маги, прирождённые телепаты, могут пользоваться ей безо всяких ограничений. За саму телепатию, конечно, наказаний не предусмотрено – но за последствия наказания очень и очень суровы, - профессор вдруг посерьёзнел, сделавшись будто на несколько лет старше, - Муза, вы ведь с Мелодии? - Да, профессор, - подтвердила фея, не понимая, к чему идёт разговор. Палладиум вздохнул, и внезапно прибавившиеся годы так же внезапно исчезли, и он вновь стал таким же, каким Муза привыкла его видеть. - Маги с Мелодии очень близки к телепатам, - мягко сказал профессор, - ведь именно на Мелодии основным является волшебство речи: это голос природы, голос музыкальных инструментов и наш с вами голос тоже. А волшебство речи тесно связано с волшебством мысли. Без одного невозможно другое и наоборот. Муза, ваше увлечение телепатией вполне оправдано и в какой-то мере естественно; я понимаю вас. Но, к сожалению, я вынужден отказать вам в помощи. Я могу посоветовать вам заняться чем-нибудь более безобидным – скажем, телекинезом. Но то, о чём вы меня спросили – слишком большая ответственность для юной феи. Балансировать между белой и чёрной магией очень сложно – вряд ли это вообще хоть кому-то под силу. Я ничем не могу вам помочь, Муза. Муза поверила бы в услышанное и отправилась прочь, потакая своей импульсивной натуре, если бы не уловила в голосе профессора что-то едва различимое, что заставило её остаться, не сдвинувшись с места ни на миллиметр. - Профессор, - спокойно произнесла она, глядя ему прямо в глаза, - я понимаю, почему вы отказываете мне. Но позвольте спросить: в ответственности ли кроется истинная причина? Палладиум вздохнул; пальцами зажал переносицу, размышляя, и, резко убрав ладонь от лица, вновь обратился к Музе: - Вы ведь видели эту книгу у меня на столе в тот день – она обычно лежит в ящике, а тогда мне взбрело в голову её вытащить. Вряд ли бы вы стали обращаться ко мне с этой просьбой, если бы не увидели эту книгу. Муза, признайтесь честно: вы её увидели в тот день? Муза помедлила с ответом, но, не видя причин врать, коротко кивнула. - Так почему же вы обратили на неё внимание? – спросил профессор, скрестив руки на груди, - только не нужно историй об увлечении телепатией. Если бы вам просто было интересно, вы бы ушли сразу же, услышав мой отказ. Вы бы попросили, в конце концов, почитать что-нибудь ещё. Признайтесь честно, Муза: зачем вам нужна эта книга? Муза замешкалась, не понимая, каким образом всего за несколько минут из падкого на лесть неловкого эльфа Палладиум успел превратиться во взрослого серьёзного мужчину, прожигающего её строгим взглядом. Она невольно поёжилась, обхватив руками плечи, но всё-таки решила довести начатое до конца. - Дело в том, - отводя взгляд, начала она, - что я просто хочу защитить своё сознание от нежелательных вторжений. - А есть кто-то, кто покушается на ваши мысли? - Есть, - честно ответила Муза, - но это больше похоже на какую-то очень уж захватывающую игру. В этой игре я хочу победить, профессор. Палладиум кивнул, будто бы понимая, о чём идёт речь. - Кем бы он ни был, - в конце концов, проговорил он, - он не имеет права вторгаться в ваши мысли. Я так понимаю, вы откажетесь, если я предложу вам свою помощь? - Я бы хотела попробовать разобраться с этим своими силами. Палладиум поднялся, и, хлопнув в ладоши, погасил свет в симуляторе. - Пройдёмте в мой кабинет, Муза. *** - Значит, нужно просто нарисовать эти символы на ладонях и произнести заклинание, - Муза, наконец расшифровавшая древние руны, даже подпрыгнула от радости, попутно уронив стул, на котором сидела. - Эй, тише там, - шикнула Текна, уже накрывшаяся одеялом и пытавшаяся заснуть, - что ты там вообще учишь так поздно? - Ничего-ничего, - виновато улыбнулась Муза, поднимая упавший стул, - извини, я уже почти закончила. Пробубнив что-то невнятное в ответ, Текна отвернулась к стене. Муза с облегчением выдохнула, и, закрыв книгу, спрятала её в ящик стола, который затем закрыла на ключ. Выписанные на отдельный листок заклинание и символы она прихватила с собой; выключив свет в комнате, Муза поспешила удалиться в гостиную. Копаясь в небольшом шкафчике в гостиной, в котором Флора хранила засушенные листья и корни растений, Муза, отыскав нужные ингредиенты, направилась к широкому подоконнику, расположив всё необходимое под ярким лунным светом. Здорово всё-таки быть соседкой феи природы – тут тебе и листья редких растений, и пест со ступой – словом, всё, что пригодится для защитного заклинания. Муза, право, думала, что будет намного сложнее – но «лёгкие способы защиты» оказались действительно лёгкими. Она улыбнулась, прокручивая в голове события минувшего дня. Подумать только – профессор всё-таки отдал ей фолиант! Пусть и не в том виде, в каком она рассчитывала его получить, но всё-таки отдал! Когда, покинув симулятор, они отправились в его кабинет, Муза была уверена, что профессор прочитает ей длинную лекцию об ответственности или, что ещё хуже – вызовет директрису для того, чтобы отчитать слишком уж любопытную студентку. Но вместо этого профессор, предварительно заперев за ними дверь, подошёл к своему столу, и, достав оттуда древний фолиант, положил его прямо перед собой, показывая Музе обложку. - Эту книгу подарила мне одна особа, - сказал он, любовно оглаживая блестящие золотые чернила, выделявшиеся яркой вспышкой на тёмно-зелёной обложке книги, - она была, надо сказать, «неплоха» в телепатии. Я думал, что она была мне другом – но, к сожалению, я ошибался. Сказав это, он открыл книгу и прошептал что-то на неизвестном Музе языке – и буквы, до этого покоившиеся на страницах, тут же собрались в тонкую ленту, и обвились подобно браслету вокруг запястья профессора Палладиума. - Я оставил здесь только те главы, что вам пригодятся, - тут же пояснил свои действия профессор, - они не столь опасны, сколько полезны, чтобы защитить собственный разум. Когда вы со всем разберётесь, верните мне книгу – до тех пор её содержимое будет вне её страниц. Это всё, что я вам могу предложить. Захлопнув книгу, он протянул её Музе – та, сияя от счастья, пролепетала короткое «спасибо» и уже готова была удалиться, но профессор остановил её. - Я уже говорил, - произнёс он тихо, - что балансировать на грани чёрной и белой магии очень и очень сложно. Я давно не прикасался к этой книге и так и не дочитал её в итоге, потому что даже мне не удалось бы ответить за полученные знания. Я надеюсь, вы примете мои слова к сведению и ограничитесь теми страницами, что я для вас оставил. Музе показалось в тот момент, что он выглядел очень грустным – ему будто вновь кто-то прибавил несколько лишних лет. Но уже через мгновение он, с прежним привычным воодушевлением, принялся заниматься разбором кучи бумаг, покоившихся на его столе – и, не желая больше его отвлекать, Муза поспешила ретироваться. Уже оказавшись в своей комнате она, наконец, раскрыла заветную книгу. Заполненными Палладиум оставил всего шесть страниц с «простыми, но действенными» заклинаниями, способными защитить разум от нежелательного вторжения. Муза выбрала одно из тех, что показалось ей наиболее понятным для расшифровки, и потратила весь вечер, чтобы его разобрать. Перед тем, как сесть за заклинание, она внимательно изучила обложку и содержание книги, которые Палладиум оставил нетронутыми. На тёмно-зеленой матовой обложке белыми буквами было выведено название книги, и прямо над ними – послание от некой Чтицы. Муза открыла последнюю страницу книги и, изучая содержание, наткнулась на ещё одну надпись, сделанную самым обыкновенным простым карандашом. Надпись была довольно неприметной, и потому, видимо, Палладиум забыл её стереть, а может и вовсе оставил нарочно – Муза не могла сказать точно. Но прочитанное, так или иначе, неслабо её удивило. - «Дорогой Палладиум, - вслух прочитала она, чуть прищурившись, чтобы лучше разглядеть написанное, - у меня всё получилось! Я наконец издала эту книгу и надеюсь, что ты порадуешься за меня так же, как я радуюсь, когда узнаю о твоих достижениях. Поздравляю с пополнением в библиотеке и жду нашей скорейшей встречи! Искренне твоя, Ревана «Чтица» Глифул». И вот сейчас, пытаясь растолочь львиный зев и корни воздушных лилий в однородную массу, Муза, прокручивая в голове текст этого незамысловатого послания, строила догадки – почему Палладиум и Ревана могли перестать дружить? Судя по словам Палладиума, он считал Ревану своим другом, но, видимо, ошибся в этом суждении. - Что она такого могла сделать, - добавляя в полученный порошок несколько капель волшебной смолы, проговорила Муза, - чтобы поругаться с самым добрым эльфом на свете? Добавив ещё несколько ингредиентов в ступу, Муза, хорошенько всё перемешав, получила нужную ей смесь: светящаяся вязкая жидкость цвета фуксии идеально впитывалась в ладони, и Муза, наколдовав маленькую кисточку, с лёгкостью нарисовала нужные символы сначала на правой ладони, а затем на левой. Раскрыв сложенный пополам листок с заклинанием, Муза положила его перед собой, и прочитала заклинание. Символы на руках засветились ещё ярче, и кожа под рисунками начала нагреваться, заставив Музу зажмуриться от неприятных ощущений. Однако жар быстро прошёл, и когда Муза открыла глаза, она увидела, что краска полностью впиталась в кожу, оставив на ладонях лишь бледный, едва заметный контур. - Ну что же, - полная решимости, Муза поднялась на ноги, - думаю, пришло время проверить твоё заклинание, а, Ревана? Взяв заранее подготовленную гитару, что ждала своего часа, стоя в углу гостиной, Муза накинула на плечи первое, что попалось под руку (вязаное розовое пончо; вроде, оно принадлежало Флоре) и вышла из комнаты, направляясь прямиком на свою любимую смотровую площадку. Давать отпор ведьме – дело не из простых, Муза знала, что простым барьерным заклинанием всё не ограничится. Чувствуя, как в кроссовках холодеют кончики пальцев ног, Муза понимала, что всё-таки продолжает бояться. Бояться не Дарси, нет, конечно не её – того, что потеряет своё пространство, свой неизведанный тайный мир, в котором ей можно было быть самой собой. Она не боялась Дарси – ну, разве что опасалась её странных помыслов. Да, то, что случилось с Музой в ту ночь, она прокручивала в мыслях снова и снова, боясь сомкнуть глаза перед сном. Когда попытка сблизиться с Палладиумом заняла все её мысли, она вздохнула с облегчением, почти позабыв эту странную ситуацию – но сейчас, добровольно шагая туда, где её чуть не изнасиловали – Муза хмыкнула, понимая абсурдность этой мысли – она понимала, что ей страшно. Вдруг, в конце концов, заклинание не сработает? В комнате, в окружении подруг, готовых проснуться в любой момент и кинуться ей на помощь, она была намного смелее – чем ближе она оказывалась к тому самому месту, тем меньше в ней было решительности. Шаг. Ещё шаг. Сердце пропустило удар и вдруг забилось, как ненормальное. Муза ступила на знакомую до боли смотровую площадку и, не оставляя себе времени на то, чтобы испугаться и убежать, закрыла глаза. Это ощущалось как прыжок в ледяную воду, которая постепенно нагревалась, обволакивая и поглощая её. Она вернулась туда, в ту прослойку мироздания, по которой соскучилась чуть ли не до смерти. Звуки ночи, тихие и неприметные для обывателей, обрушились на неё камнепадом, утопая в оболочке горячего наслаждения, которое её обуяло. Она, не раскрывая глаз, вытащила гитару из чехла и, усевшись прямо на пол, прижала её к себе. Никого. Никакого назойливого голоса в голове – только Муза и её собственные мысли, только Муза и тот мир, в который она так сильно хотела вернуться. Фея, с облегчением выдохнув, улыбнулась, адресуя улыбку куда-то в ночную тьму. Она взяла первый аккорд, затем второй, третий – да, как давно она не ощущала эту приятную вибрацию струн… - Ну ничего себе, - полный удивления, но всё же привычно надменный голос заставил Музу вцепиться в гриф гитары до побеления костяшек. - А я и не думала, что ты на такое способна, - в голосе Дарси слышалось какое-то непривычное Музе равнодушие, - можешь считать, что ты меня впечатлила. Муза не шевелилась, вслушиваясь в звуки ночи; она готова была убить себя саму за такую глупость – она точно что-то перепутала в заклинании, или в ингредиентах для зелья, или может, чёрт возьми, это глупое заклинание само по себе не работает… - Кто тут глупый – так это ты, дорогая, - в голосе Дарси послышались знакомые нотки презрения, - всё прекрасно работает, глупая. Попробуй, шевельни конечностью. Муза осторожно раскрыла ладонь, которой до боли сжимала гриф гитары; второй ладонью она аккуратно прошлась по струнам, задерживаясь большим пальцем на каждой струне на манер апояндо. Даже пальцы ног слушались её, сжимаясь и разжимаясь по её желанию. Муза услышала, как Дарси хмыкнула, и фея готова была поклясться, что при этом Дарси закатила глаза. - Так почему же, - недоумевающе подумала Муза, - если заклинание всё-таки работает, почему же ты всё ещё у меня в голове? - Потому что твоё заклинание только лишило меня контроля над твоим телом, балда, - процедила, раздражённо, Дарси, и её голос отдавался эхом в мыслях феи музыки, - ты же не думала, что такая сильная ведьма, как я, не сможет войти в твои мысли? - Честно говоря, - ухмыльнувшись, подумала Муза, - я не думала, что такая сильная ведьма, как ты, будет всё это время поджидать меня, чтобы пробраться в мою голову. Осознав наконец, что Дарси теперь не имеет власти над её телом, Муза поняла, что сейчас её такой расклад событий даже забавляет; максимум, на что была способна ведьма – так это на разговоры и нескрываемое раздражение, явно вызванное поражением. Один-ноль в пользу Музы! Дарси, меж тем, недовольно хмыкнула и замолчала. Подождав пару минут, Муза решила, что ведьма, оскорбившись, ушла насовсем – и, улыбнувшись желанной победе, вновь взяла нужный аккорд. За всё то время, что Муза потратила на поиск способа защиты от Дарси, фея совсем позабыла о мелодии, которую хотела дописать. Аккорды, ускользавшие от неё несколько дней назад, сейчас будто бы заколдованные покорно проявлялись в её мыслях, словно бусины нанизываясь на нить лейтмотива. Муза шумно выдохнула; ей нравилось то, что у неё получалось. Не раскрывая глаз, она продолжала играть, вдыхая музыку вместе с воздухом и разгоняя её с молекулами кислорода по собственной крови. Погрузившись в свои мысли достаточно глубоко – ещё немного, и можно было утонуть, захлебнувшись в потоке беззвучных слов, - она впервые за несколько дней вспомнила о Ривене. Днём её память играла с ней в прятки, замещая горькие воспоминания обычным домашним заданием, которое велено было выучить наизусть; ночью она думала только о том, как спасти собственное сознание, и портрет специалиста расплывался перед глазами, едва успев оформиться. Сейчас же, когда фее больше ничего не мешало, она вспомнила о нём, и воспоминание больно кольнуло булавкой где-то в области сердца. Она вспомнила то, как он смотрел на Дарси… нет, как его сердце стучало, когда он на неё смотрел. Указательный палец, которым Муза зажимала баррэ, соскользнул с нужного лада и неприятный фальшивый треск, который Муза сама извлекла, коснувшись струн, заставил её же саму поморщиться. - Чёрт, ну и дался же тебе этот мудак, - с нескрываемым раздражением произнёс уже знакомый голос в её голове. Муза оторопела, тут же заливаясь краской; недовольное ворчание ведьмы, эхом отдававшееся в её голове, просто вывело её из себя. Она-то думала, что Дарси ушла восвояси! - …у тебя же так хорошо получалось – но вот, ты вспомнила про этого придурка, и пожалуйста: всё коту под хвост… - Убирайся из моей головы! – мысленно закричала Муза, с силой прикусив губу и тут же почувствовав неприятный привкус железа. - Эй, - протянула в ответ Дарси, и голос её был полон искреннего недовольства, - не приказывай мне, что делать. Лучше оставь-ка ты этого идиота и попробуй сделать акцент на басах. - Хватит его оскорблять, - мысленно проворчала Муза, слизывая с нижней губы стекающую тоненькой струйкой кровь, - зачем ты, в конце концов, с ним встречаешься, если он такой плохой? - Послушай, дорогая, - раздалось у неё в голове, - я не собираюсь тебе ничего объяснять. - Ты вообще в курсе, что твоя телепатия – вне закона? - Что? – казалось, Дарси готова была рассмеяться от этого вопроса. - Сегодня я говорила с одним из наших учителей, - голос Музы даже в её мыслях звучал крайне серьёзно, - и он сказал мне, что за последствия использования телепатии можно понести очень суровое наказание. - Ох, - было слышно, как Дарси хихикнула, едва сдерживая смех, - чему вас там вообще учат в этой вашей Алфее? Я ведьма иллюзий, милочка. Телепатия – моя природная магия. Вот чёрт, я же сказала: я ничего не собираюсь тебе объяснять. Но сегодня у меня до жути хорошее настроение. Так что давай не будем ссориться и молча вернёмся к твоей гитаре. Попробуй сделать акцент на басах. - Уж не тебе учить меня, как играть на гитаре, - недовольно подумала Муза. Да какого чёрта тут вообще происходит?! - Если получится ерунда, обещаю «убраться из твоей головы», - спародировав интонацию Музы, протянула Дарси. Муза тяжело вздохнула. Ей не хотелось сдавать позиции и покидать так полюбившийся ей кусочек мироздания, принадлежавший лишь ей и её силам. Она понимала, ей либо придётся научиться делить его с Дарси, либо придётся выгнать ведьму прочь – второе, впрочем, пока не представлялось возможным. Взяв первый аккорд, Муза попробовала ярче выделить басовые ноты. Лёгкий удар ладонью по деке, щипок струн, акцент на басах – Муза вдруг ощутила, что мелодия действительно стала намного сочнее. Погружаясь в новое звучание, Муза почувствовала, как наполняются эмоциями её лёгкие и её сердце. Мелодия приобретала поистине магические отголоски, становясь чем-то похожей на те песни, что древние шаманы обычно пели, пытаясь призвать дождь. Настоящее, почти осязаемое волшебство тонким потоком энергии окружило фею, будто бы облачая в мягкую шёлковую ткань. Отдаваясь новым звукам, Муза начала подпевать, подхватывая ноты, словно распеваясь перед выступлением. Она чувствовала, что её голос сейчас звучал дьявольски хорошо. - Я же говорила, что будет лучше, - довольный голос Дарси только добавил остроты новому звучанию, - знаешь, у тебя чудный голос. Муза довольно ухмыльнулась, понимая, что достигла желаемого эффекта. Однако сказанное потом заставило её улыбку исчезнуть: - Но, к сожалению, мне пора бежать. Увидимся завтра, дорогая. Муза резко перестала играть, ладонью зажав все струны. - Тебя никто здесь не ждёт, - Муза попыталась вложить в сказанное всю злость, какая только у неё была. - Очень жаль, - игриво протянула Дарси, - ведь я всё равно приду. Муза резко раскрыла глаза, пытаясь отдышаться. Всё вокруг вдруг показалось ей очень тусклым, будто бы пустым и совсем незаполненным. Отложив гитару в сторону, прямо на раскрытый чехол, Муза откинулась на спину. Она попыталась вспомнить Ривена, но его образ пришёл ей в голову с надписью «идиот», красовавшейся прямо у него на лбу. Эта дурацкая картинка, замаячившая перед глазами, ужасно её взбесила, и она, разозлившись на саму себя, вновь закрыла глаза. Тишина. На этот раз она точно одна здесь – она это знала. «Тебя никто здесь не ждёт» - вот, что она сказала этой ведьме напоследок. Этой гнусной, лживой и очень противной ведьме, спутавшей ей все карты. Ей ведь так нравился Ривен – а теперь его лоб представлялся ей только с большими красными буквами, складывающимися в какое-нибудь незамысловатое оскорбление. «Тебя никто здесь не ждёт» - вот, что Муза сказала этой самодовольной девице. Она попыталась вложить всю свою злость в эту свою мысль, она хотела, чтобы голос её разума прозвучал пугающе и был полон решимости. Она пыталась, чтобы это звучало как можно более правдиво. Но она прекрасно знала, что ведьму иллюзий нельзя было обмануть.