***
Звонок заставил пошатнуться с места и так напряжённого Сынмина. Напряжённого, потому что он пытался разобраться в расследовании. Всё-таки он не командный игрок. Работать сообща — ещё более странное, нежели в одиночку рисковать своей жизнью. Никто не нужен. Абсолютно никто. Они лишь будут мешаться под ногами, тянуть в них. Сгорать с ними заживо — не уважать собственный рассудок.Всё-таки он не командный игрок.
— Сынмин, есть новость, поэтому советую быстро собраться и выехать, — тревожно пробубнел Кан, кладя трубку. — Чёрт его дери, снова жук обнажил свои острые лезвия. И куда мне ехать? — вдыхая пыльный воздух помещения, которое уже не провертивалось весь день, пришлось напялить на себя, что есть, и выйти на улицу. Оказывается, место располагалось совсем недалеко, что очень насторожило Сынмина, но. Он заметил, что очередной труп находили всё ближе к его дому. Кто знает, может Ким завтра уже попрощается с реальным миром, сомкнув глаза навсегда. Уже попрощался бы, но не из таких он людей, кто так быстро сдаётся. Ты вот-вот сбросишь меня с этого обрыва? Что ж… В таком случае, будь уверен, ты составишь мне компанию. Место происшествия можно было увидеть издалека, настолько ярко улицу освещали яркие красно-синие огни. Люди смотрели с опаской, столпившись возле ленты. Все о чем-то спорили, но что больше всего заинтересовало Сынмина — перепалка инспектора Кан Уёна и старшего генерала. Ким рвано выдохнул и сделал несколько шагов вперёд, дабы услышать причину. — Мы не можем так поступить! Надо срочно что-то делать, а именно поймать преступника. Как же вы не понимаете? — выкрикивает Уён, громко стуча подошвой по твёрдому асфальту. Он зол, а обычно не так себя ведёт, более сдержанный и терпит до последнего. — Безопасность граждан превыше всего и по этой причине нам необходимо её обеспечить. Поиски никак не продвигаются, вы ни на шаг не приблизились к разгадке. Нам легче усилить охрану, нежели заниматься этой морокой, — строго настоял генерал. Уён просто в бешенстве, как и Сынмин. Они столько времени потратили, однако это не увенчалась успехом, как думали старшие по званию, но это не так. Ким не мог допустить бездействие, и если даже другие бросят расследование, он не остановится, самостоятельно будет искать улики и нити, ведущие к причине страха людей. — А как же наказание? В таком случае убийца останется безнаказанным. Он прямо сейчас разгуливает по улицам, возможно даже наблюдает за нами прямо сейчас или находится среди нас. Столько людей убить и остаться свободным? Такого нельзя допустить! — яростное состояние сопровождается всплесками рук и криком. Несправедливо. Каждый должен нести ответственность за свои поступки, тем более совершенные намеренно. — Инспектор Кан Уён, ваш отдел не будет заниматься этим делом, всё равно, что искать иголку в стоге сена, не считаете так? Нам стоит нанять более перспективных следователей. «Если наш отдел приостановит деятельность, значит все улики будут изъяты и принадлежать уже не нам»,— Сынмин взглянул за ленту. Тело кладут на носилки, укрывая сверху белой тканью, и заносят в заднюю часть фургона. Возле места происшествия на глаза Сынмину попалась сумка — главная улика (видимо, не успели забрать), которую необходимо заполучить. Вокруг куча посторонних глаз, но, к счастью, они направлены на разборки генерала и инспектора и отдаляющийся фургон. Улика лежала близко к ленте, и поэтому Ким, осторожно оглянувшись и убедившись, что никто не смотрит и заинтересован чем-то другим, потянул за ручку. Как ни в чем не бывало, Сынмин накинул сумку через плечо, будто эта вещь является его собственностью, и направился куда подальше от этого места. Теперь работать будет куда сложнее, но самое мерзкое и неприятное будет, если Уён доложит об этой обстановке детективу Ким Наёму. Снова возвращаться в привычный график в Америке не было смысла. Быть мальчиком на побегушках Сынмин не собирался. Это продолжать слишком низко, его гордость не может пошатнуться. Закрыв дверь на ключ, Ким плюхнулся на кровать, сжимая в руках улику. Осталась последняя надежда, ведь теперь не было гарантий, что случаи новых убийств будут известны моментально. К тому же, сейчас лишать людей жизни слишком опасно, потому что охрану усилят многократно. Сынмин расстегунул карман на внешней стороне сумки, но там было всего ничего — пара каких-то ручек, да и блокот. Нахмурив брови, стажёр, развернув обложку, заметил большое количество имён, и рядом с которыми имелись номера. Наконец, зацепка. Вероятнее всего, преступник решил встретиться с убитой женщиной под предлогом продажи психотропных веществ. Похоже, такого не ожидал даже сам убийца, но. Он не настолько глуп, чтобы давать свой настоящий номер и представляться именем, что в паспорте. Однако проверить стоит. Сынмин решил вернуться к этому позже, как только проверить остальные карманы, но они оказались абсолютно пустыми. Ким расстроенно выдохнул, кинув сумку на пол. На долю секунды послышался звук бьющегося металла. Снова взяв в руки улики, стажёр слегка потряс её, и снова услышал тот звук, словно монеты соприкасаются друг с другом. Ким везде искал, но не мог обнаружить карман, тогда пришлось разрезать ткань. Секретный карман все же был, Сынмин это понял, как только просунул руку в дыру, чтобы достать деньги. Он не мог понять, что не так, потому что купюра и некоторые монеты выглядели по-другому, видимо, совсем новые, только недавно напечатаные, немного другой логотип, рядом с которым мелкими буквами расшифровка банка. Обычно люди, которым выдаются новые деньги, записаны в базе, а если убийство произошло недавно, значит ещё не поздно отыскать главных подозреваемых и сопоставить все улики. К сожалению, раз дело передаётся другому отделу, Сынмин больше не может проверить отпечатки пальцев, только обратиться к отдельным организациям криминалистов, но времени на это нет.***
Несколькими часами ранее
— Чонин, сейчас мне нужна будет твоя помощь. Я знаю, что ты убьёшь без колебаний, поэтому встреться с человеком в месте, которое я покажу на карте, — Ян внимательно слушал, кивая Хвану в ответ. Это первое задание в одиночку, потому хочешь не хочешь, неволей начнёшь накручивать и волноваться. — Мне опасно появляться в том районе, старуха заметила меня после одного убийства. Без понятия, почему меня не сдали, похоже зрение у неё не очень хорошее, может с памятью проблемы, поэтому не смогла описать. Но если меня ещё раз увидят, уверен, что поймают. — Хён, я сделаю это, можешь положиться на меня, — улыбнулся паренёк, глядя в телефон ХёнДжина, чтобы внимательно рассмотреть место встречи. — Хорошо, иди туда, только убедись, что рядом нет людей. Тебе стоит быть аккуратным, не колибаясь, сделать удар этим ножом, — парень потянул за запястье младшего, положив тому в руку оружие. — И это для вида возьми, — протянул пару купюр. — Со спины бей. Отдашь деньги, ударь ножом в области шеи, забери сумку или кофту, в которую продавец положит купюры, и быстро сматывайся, не оставляя после себя улик и убеждаясь, что рядом не было людей. Если всё-таки тебя заметили, хватай сумку, несись изо всех ног вверх по улице, там абсолютно пусто, после выйдешь на площадь и затеряйся в толпе. Но я надеюсь, что этого все-таки не произойдёт. — Есть, сэр, — широко улыбнулся Ян, ставя руку напротив лба, отдавая честь. — Рассчитываю на тебя, — потрепал старший Чонина по вишнёным волосам, другой рукой надевая тому черную кепку на голову.***
Pov Jeoning
— Я подвёл хёна, теперь он меня не простит… — роняя хрустальные слезы, сверкающие от света луны и тусклых фонарей, я думал, неужели это конец. Если по моей вине хён подвергнется опасности, мне не хочется больше жить, но я сделаю все, чтобы этого не случилось. Если потребуется, я возложу вину на себя, признав ХёнДжина сообщником, которого я заставил помогать в убийствах. Если бы я только быть чуточку внимательнее, заметил бы ту девушку в конце переулка и сейчас бы не несся изо всех ног в толпу, терзая себя за то, что не успел схватить сумку, в которой лежали купюры и монеты. Я носил перчатки, но хён… Он не думал, что я облажаюсь, доверившись моим инстинктам грязного убийцы. Да. Я убил её. Так. Я сам не понял почему остановился посреди самой оживленной улицы. Мои руки сами по себе схватились за уши, и я, упав на колени, начал рыдать гораздо сильнее, захлебываясь в собственных слезах. Но. Я же делал это много раз, так почему…Да. Ты убийца.
Чонин, но ты сам избрал этот путь, ведь все эти люди не достойны жить, а ты встал на путь жестокости, лишь потому, что желаешь преподать этому мусору урок, как хён когда-то. Он спас меня, только потому, что перерезал тех ублюдков. Я хочу быть таким же, как он, хочу уничтожить всех злых людей с лица земли. — Чтоб вы все сдохли, твари! — я терзал глотку изо всех сил. — Ненавижу! Я всех вас перережу, никого не оставлю в живых. Страдайте, как я! Горите в аду, — ненавижу… Если мой путь не правильный, значит весь мир полностью погряз во вранье, похоти, грязи и страхе. Почему они все так смотрят на меня? Я… Вижу жалость в их глазах, но никто даже не решился помочь мне. Конечно, никто не протянет свою руку преступнику. Монстр. Пусть вы обходите меня стороной, но я всего лишь хочу защитить хороших людей, как ХёнДжин. Я не виноват, не вините меня в содеянном. И подняв голову, я… — Мама. Почему ты плачешь? — Чонин, ты не хороший, — я сумел разглядеть лишь её отдалённых силуэт, не смог увидеть глаза, но губы… Мама кусала свои синие губы. Развернувшись ко мне спиной, она исчезла, как будто её и вовсе не было. Почему… Мама… Останься… — Чонин! — я слышу отдалённый голос, что эхом закружил мне голову. — Мама! — я крикнул, в надежде повторно увидеть её силуэт. — Чонин! — снова. Но. Голос. Не тот. Я почувствовал, как кто-то обнял моё тело со спины. Это заставило меня удивлённо поднять голову, в изумлении приоткрыв рот. — Пойдём домой, Ни-ни, — ХёнДжин… Я его узнал по запаху, привычный аромат сирени. И хён сотню раз фыркал, когда кто-то говорил, что он пахнет как женщина, но я люблю вдыхать воздух, пропитанный этими цветами. Знакомо. Так успокаивает. Ощущая, как его тёплая ладонь схватились за мою руку крепко-крепко, слёзы прекратили жечь кожу. Я стиснул зубами нижнюю губу, смотря на свою обувь. Мне стыдно. Очень стыдно перед ХёнДжином. Прости, я не справился. Мы шли быстрым шагом, но не бежали, чтобы не бросаться в глаза. Я сошёл с ума.Конец Pov Jeoning
Ян просто молча стоял, опустив голову. Он не чувствовал боли от того, что прокусил собственный язык и губы, поэтому понятия не имел, что сейчас истекает кровью. — Хён, я, — поднял голову Ни-ни, вздрогув и впечатавшись в входную дверцу, от того, что Хван стоял слишком близко. ХёнДжин громко выдохнул, отводя глаза с сторону. — Ты хорошо постарался, не мучай себя, все будет хорошо, — улыбнулся Хван, растапливая лёд в глазах влюблённого паренька. — Почему я… — дёрнулся младший, а пальцами касаясь мокрой щеки и пытаясь вытереть влагу с лица. — Твои губы, — шёпотом произнёс ХёнДжин, и Чонин направил взгляд на нижнюю часть лица старшего, отводя глаза в другую сторону в смущении. — Посмотри на меня, — но Ян был словно в вакууме. Приподняв подбородок Ни-ни, хён глубоко вздохнул. — У тебя прекрасное личико, даже когда плачешь, но мне больше нравится наивный, милый и весёлый Ян Чонин, — и в лёгких младшего предательски не хватало кислорода, что-то перекрыло путь. И это губы Хвана. Почему он целует Яна? Зачем? По этой причине Чонин задержал дыхание и зажмурил глаза. Это был лёгкий, несерьёзный поцелуй. Младший прекрасно понимает, что это просто проявление заботы старшего брата — и ничего больше. Сейчас ему как никогда хотелось рассказать о своих чувствах. — Ты мне нравишься.— в губы прошептал Чонин. Тишина прошлась лезвием по барабанной перепонке, уничтожая мир звуков вокруг.