***
Лиза рассказывает про свой визит Сергею Доурову. Тот готов посетить умирающего и его мать. Бедная женщина — у неё же никого не остаётся. Иссяк род медноволосых…***
Через три дня мать медноволосого извещает Лизу о кончине сына. Агония была жуткая, адские мучения, криком кричал, пальцы себе изгрыз, ничего не помогало, уж и рады, что отмучился. Лиза и Сергей приезжают на похороны. Пяток старушек и с десяток офицеров. Оказывается, армейские друзья исправно навещали медноволосого, когда тот болел, и старались помочь, облегчить, отвлечь, развлечь. И искренне горюют. Значит, не так уж плох был медноволосый. Кое с кем Лиза знакома, шапочно, без имён, но её узнают. Представляет Доурова: адъютант генерала Джаваха, служил у него в Грузии, после смерти генерала перевёлся в Петербург. Сослуживцы восхищены: вдова и адъютант генерала Джаваха участвуют в похоронной процессии! А на лице матери, залитом слезами, промелькивает гордость за сына. На прощание Лиза вручает ей конверт с деньгами. И подобный конверт мать получает от сослуживцев.***
Придя домой, Лиза уединяется и пишет подробное письмо Анне Борисовне. Купчиха не беспокоит — её развлекают сёстры Доуровы: старшая бренчит на расстроенном рояле, младшая поёт немецкие песенки.***
Последние дни в Петербурге в ожидании парохода в Англию. Лиза поплывёт морем — как раз поспевает к рождественским каникулам. Развлекаться некогда — походы по магазинам и закупка подарков. Лиза встречается с Доуровым на набережной Фонтанки. — Сергей, что мне делать с окаянным письмом? Оно мне жжёт муфту. — А зачем ты носишь его в муфте? — Боюсь оставить дома. Вдруг кто прочитает: горничная во время уборки или любопытная приживалка. Они же у купчихи по всем комнатам расхаживают. — Мои сёстры тоже жаловались. — Я поговорю с купчихой. Пусть приструнит своих вассалок. Она и сама говорила: надо бы окоротить энтих чушек, а то шастают где не след да хапают что ни попадя. — Лиза, давай сожжём это письмо. — Давай! Как окончательное прощение медноволосого. Доуров достаёт портсигар, вслед за ним спички. Лиза успевает рассмотреть портсигар. Ну и дрянь! Дешёвая железяка. Ясно, что дарить Сергею на Рождество. Топчущийся поблизости филёр заинтересованно посматривает. А когда письмо загорается, подходит и глазеет. Доуров объясняет: — Да вот сестрице воздыхатель амурное письмишко прислал, а я его жгу, дабы папаша не узрел, он у нас зело суровый. Филёр понимающе кивает и отходит. Пепел от письма летит через парапет в замёрзшую Фонтанку.***
Накануне отплытия Доуров приносит Лизе долгожданный ответ из армейской канцелярии с адресом медноволосого. Спасибо, чиновники-черепахи! Только адрес уже иной — на кладбище… Лиза вручает Сергею подарок — золотой портсигар с его монограммой — и желает: — Пусть у тебя всё получится с твоей Ниной! У меня же получилось с моим Георгием…***
Доуров — Лизе в Англию: Здравствуй, моя дорогая названая сестра Лиза! Как тебе живётся в туманном Альбионе? Как успехи твоих сыновей в брайтонской школе? Впрочем, я и так знаю, что они лучшие ученики и перепрыгивают через классы. Желаю им успешно окончить школу и поступить в Оксфордский университет. У нас с сёстрами всё хорошо. В мае купчиха вывезла их на дачу под Питером. И меня там принимала как родного. Приглашала погостить недельку-другую, но я не мог — служба. А в отпуск — в Грузию. Брачные планы в отношении моих сестёр оказались невыполнимыми. Купчихин сын приехал с польской невестой, плохо говорящей по-русски. Сёстры общались с ней по-французски, а купчиха требовала дословного перевода. Невеста сообщила, что она из Кракова, свадьбу планируют на осень, а жить будут в Петербурге. Потом разругалась с женихом, собрала вещички и была такова. А жених заявил, что с этой дурой у него всё кончено, и вообще у него другая невеста, в Люблине, он её скоро привезёт. И вскоре уехал, но не в Польшу, а в Казань — его пригласили фотографировать церкви, мечети и различные архитектурные объекты для путеводителя. Сказал, что если понравится в Казани, то он там и останется. И самое главное — купчихин сын привёз из Варшавы экземпляры «Истории рода Джаваха». Великолепно издана! Ты получила свой экземпляр? Тебе первой выслали из Варшавы. А потом отправили часть тиража в Грузию Анне Борисовне — она уже всё распределила. И восхищалась и изданием, и рисунками, и фотографиями. Какой талантливый фотограф купчихин сын! Он отдал мне часть книг для личной доставки в Гори, а остальное обещал развезти в Петербурге по указанным адресам. Но не успел — уехал в Казань. Поэтому книги развозил я, а купец для этого «святого дела» предоставил свой автомобиль с шофёром. В августе мне дали долгожданный отпуск. В Гори вручил «Историю рода Джаваха» г-же Влассовской, князю Андро Кашидзе и Нине Бек-Израил. Влассовская сухо поблагодарила и тут же бросилась листать, а меня будто нет. И эта невежа воспитывала мою Нину! Князь Андро даже спасибо не сказал, а его денщик хрюкнул, что я неправильно отдал князю честь. Да князь и не заметил воинского приветствия! Не до того ему — ему бы Нину заполучить. Нина приняла книгу с восторгом и многократным «спасибо», сказала, что будет читать её своим воспитанникам. Они же с Влассовской основали детский приют и назвали его «Джаваховское Гнездо». Но тут же убежала, поговорить не удалось. Единственный в Гори, кто меня приветил, — это сестра Андро, княгиня Тамара Соврадзе. Пригласила к столу, вкусно попотчевала, представила своих детей, расспрашивала про моих сестёр. Радовалась, что Анна Борисовна написала в своей книге про князей Кашидзе. И передала привет и гостинцы моей маме в Гурию. А свой экземпляр «Истории рода Джаваха» я отдал маме. Ей же не выделили. Мама бодра, но скучает по дочкам. Понимает, что они не могут приехать, а ей недосуг ехать в столицу, на ней же гурийское имение. Жаловалась, что пытается добиться повышения доходов, но пока дела идут неважно. А продать имение можно только задёшево — цены умышленно занижают. Да Бог с ними, с доходами, была б жива и здорова.Твой верный брат Сергей Доуров
Санкт-Петербург, Россия