автор
ShunkaWitko соавтор
Размер:
238 страниц, 48 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
15 Нравится 9 Отзывы 0 В сборник Скачать

Варшава. Вильчек

Настройки текста
      — Лиза, ты хоть понимаешь, что натворила? Зачем ты переписала весь капитал на сыновей, не оставив себе ничего?       — Вильчек, у меня генеральская пенсия, мне этого хватит. И в издательстве мне платят. Мало, но платят.       — С твоим благотворительным размахом не хватит. Зачем ты оплатила издание «Второй Нины»? Они с Людой богатые наследницы, сами бы расплатились. А твои бесконечные подарки? Генеральская пенсия и издательские копейки! На это можно жить в глухой провинции, но не в Варшаве.       — Вильчек, я тебе сейчас всё объясню. Я надеялась, что тётушка Анна Борисовна завещает всё своим внучатым племянникам, ведь других Джаваха нет. А она открыла Музей рода Джаваха в своём замке и завещала всё движимое и недвижимое Грузии — в экспозицию музея и на его поддержание. А я имела неосторожность пообещать сыновьям, что у них будут деньги на научные исследования. Михаил специализируется по прикладной физике, а Борис по биохимии…       — Анна Борисовна поступила правильно. Михаил и Борис всё равно никогда не будут жить в Грузии, а фамильный замок и все семейные реликвии либо продадут по дешёвке, либо раздадут. Кстати, книгу «История рода Джаваха» высоко оценили в Варшавском университете. К такой книге, несомненно, нужен музей, — смеётся Вильчек.       — А какой успех «История рода Джаваха» имеет в Грузии! А музей сделал Анну Борисовну народной героиней. К музею даже приставили кавалерийский отряд для охраны во главе с ротмистром Доуровым. Конечно, они охраняют не только музей, но и весь район — там, на правом берегу Терека, весьма неспокойно. А на левом вообще кошмар, поэтому там расквартирована постоянная воинская часть…       — Ну, Кавказ всегда полыхал и всегда кишмя кишел военными. Доуров — это из книги «Вторая Нина»?       — Он самый. Только тогда он не был ротмистром. Потом Доуров служил в Петербурге, а недавно вернулся в Грузию.       — Что так?       — По личной причине. Кстати, он сделал примерно то же, что и я. У них умерла мать, и Доуров продал их имение в Гурии, деньги разделил поровну между сёстрами, а себе ничего не взял. Сказал, что и на жалованье проживёт, а у сестёр уже дети на подходе.       — Так и мужья, поди, имеются.       — Имеются, но они учительствуют в гимназии, а там платят мало. И репетиторством много не заработаешь. А живут в Петербурге, где жизнь ещё дороже, чем в Варшаве.

***

      — Лиза, я хочу предложить тебе работу.       — Какую, Вильчек? Пропалывать морковку и собирать яблоки в твоём поместье?       — Идея неплохая, к тому же у тебя есть опыт работы в моих угодьях. Ты щипала мяту на чай, удила рыбу в пруду и важно шествовала под кружевным зонтиком, показывая моим гостям окрестности и расхваливая арендаторам участки. Но я хочу предложить тебе иную работу, и не здесь, а за океаном. Ты моего канадского приятеля видела?       — Этот кряжистый лохматый бородач, похожий на лесоруба? В плохо пошитом костюме? Ему только топора не хватает, а из одежды больше подойдёт ватник с ушанкой. И говорит с запинками — видать, одичал в лесу.       — Лесоруб! Метко! — хохочет Вильчек. — Ты почти угадала!       — Так какая работа для меня — оттаскивать брёвна и обрубать сучья? Или мне доверят распил и погрузку?       — Нет, Лиза. На это у канадца целое полчище работников. Он не лесоруб, а лесопромышленник. Лесной магнат.       — Да хоть лесной царь! Всё равно выглядит как лесоруб, даже на лесничего не тянет.       — У этого лесоруба громадные лесоразработки. Заготовка леса и первичная обработка дерева. Он продолжает дело своего отца, удалившегося на покой. Отец родом из России, они с братом и жёнами приехали на Аляску в пятьдесят седьмом году, царская служба, обосновались, родили детей, а через десять лет Аляску продали Америке. В Россию семья не вернулась. Живут в Америке и в Канаде. Разветвленный русский семейный клан: уже и внуки выросли. Русский язык, православие, обычаи — всё поддерживают.       — Если у лесоруба родители из России, почему такой затруднённый русский?       — Ему английский и французский ближе. Но ты с ним разговаривай исключительно по-русски. На английском и французском он только бизнес ведёт. И у него два дома — в Торонто и в Монреале.       — Так какая работа в Канаде для меня? Экономкой на два дома? Но тогда нужны две экономки.       — Экономки и прочие работницы у него есть. Ему нужна хозяйка, а именно — жена. Ты ему приглянулась, и он попросил твоей руки.       — Что-то не припомню, чтобы лесоруб делал мне предложение…       — Так он, как положено, сначала испросил разрешения у твоих старших родичей: у бабушки, у мамы, у брата. Все согласились. Я тоже одобряю.       — Вильчек, а ты не слышал такую русскую поговорку: сорок лет — бабий век?       — Слышал и эту, и другую: сорок пять — баба ягодка опять. Впрочем, ты всегда была ягодкой, Лиза. Посему готовься к венцу.       — Пусть сначала лесоруб сделает мне предложение. Любопытно поглядеть на него вблизи.

***

      — Лиза, нам с тобой нужно пожениться как можно быстрее. Мне надо возвращаться в Канаду. Сейчас отец меня подменяет, но он старенький, ему уже трудно.       — Мы на «ты»?       — Конечно. Женимся же.       — Не уверена. Ты знаешь мой возраст?       — Знаю. Мне подходит.       — И я вряд ли рожу тебе детей.       — А мне их никто не родит. В детстве свинкой переболел — и всё, конец детородию. Зато у тебя трое своих да ещё пасынок.       — Так это мой пасынок Вильчек всё затеял?       — Нет, я сам. А пасынок только оповестил твою родню. Я правильно сделал, что сначала к родне, потом к тебе?       — Во всяком случае соблюл русские традиции. А почему ты искал невесту в Варшаве? В России же Москва — ярмарка невест.       — Да был я и в Москве, и в Петербурге. Я же не впервой в России. И не искал я невесту — сама нашлась: ты.       — Ты поговорил с моими старшими родственниками, но я бы хотела переговорить ещё с моими детьми.       — Да, знаю, дети у тебя уже взрослые, их согласие тоже важно.

***

      — Вильчек, ты же называл супружество болотом, чего ж ты меня туда пихаешь?       — Лиза, в данном случае это не болото, а работа. Ты работящая опытная жена. Ты же великолепно вела дом в Петербурге, генерал Джаваха тобой гордился. Твой брат-барон обожает вспоминать, какие ты устраивала приёмы и как смотрелась на светских ассамблеях. А с годами ещё и мудрость обрела.       — Мне надо посоветоваться с детьми…       — Уже не надо. Я дал телеграмму Михаилу и Борису в Оксфорд, и они сразу же ответили.       — Что ответили?       — Что рады за тебя, что приедут в Канаду в летние каникулы, и что хотели бы посмотреть университеты в Монреале и Квебеке, а также американский Гарвард. Я покажу тебе телеграмму.       — Можешь не показывать. Узнаю своих учёных сыновей…       — А сестра Нина пообещала приехать к тебе в Канаду с Юлианом, как только он сдаст все заказанные материалы по туризму, и это будет их последняя совместная поездка.       — Чтооо?! Почему последняя совместная? Они что — расстаются? Развод? Раздельное проживание?       — Наоборот — хотят скрепить свой брак ребёночком.       — Наконец-то!       — Так что готовься стать бабушкой, Лиза.       — У лесоруба жена-бабушка. Прелестно! Кстати, сколько лет моему жениху? Я его рассмотрела, но не разобрала. Весь заросший, зубы жёлтые, прокуренные, сбоку двух верхних не хватает, будто выбиты. И на виске вмятина. И нос будто перебит. На лесоповале повредился? Или на лесопилке доской задело?       — Это ты у него сама спросишь. А лет ему на десять меньше, чем тебе. И женат он не был.       — Ну и ну… Так, может, я нужна в качестве ширмы? Его на мужчин тянет?       — Какая пошлость, Лиза! С этим у него всё в порядке.       — А ты почём знаешь?       — Мы с ним были в заведении у мадам.       — Вильчек! Вместо того, чтобы по борделям шляться, лучше бы нашёл свою любовь и женился!       — А я находил. У меня было несколько красивых романов с замужними дамами.       — И что: они были готовы развестись и соединиться с тобой?       — Я им этого не предлагал, и они мне тоже. Это были красивые любовные отношения.       — Помню, ты и к Любаше подкатывался!       — Подкатывался. Но она меня сразу же откатила, — вздохнул Вильчек и выдал семейную присказку: — Хороша Любаша, да не наша…

***

      В гости к Лизе приходит брат-барон с сыночком. Брат долго топчется в прихожей, старательно вытирает лысину носовым платком и пытается застегнуть пиджак на выпирающем животе. Брат субтильный, руки-ноги тонкие, а живот как на седьмом месяце беременности. Лиза молчит и ждёт. Тишину нарушает племянник:       — Тётя Лиза! Я знаю, что ты женишься с бородатым дядькой и уезжаешь в страну Канаду. Скажи, а книги в Канаде печатают?       — Конечно, печатают. И на разных языках.       — Я бы хотел, чтоб напечатали книгу про автомобили. А то книги про поезда и пароходы есть, а про автомобили я не видел.       — Вот ты такую и напишешь. А твои родители напечатают.       И Лиза вручает племяннику игрушечный автомобильчик — у нее всегда наготове подарки для родного человечка. Племянник уносится на кухню — показать игрушку служаночке, с которой сдружился и от которой всегда получает какую-нибудь сладость. Тут наконец заговаривает брат — выпаливает скороговоркой:       — Лиза, тебе повезло, он богат, сказочно богат, не медли, надо брать, я поведу тебя к венцу, ты теряешь генеральскую пенсию и княжеский титул, но невелика потеря по сравнению с тем, что приобретаешь… — И, набрав воздуху в лёгкие, продолжает: — Мама хочет завтра поехать с тобой к портнихе и по магазинам. Жених уже на всё выделил деньги с лихвой и просит платье белое, пышное и с фатой.       — Белое-пышное уже не носят, а фата, символ невинности, мне, вступающей в третий брак, ни к чему. Жениха бы приодеть.       — Этим займётся твой пасынок — свозит к своему портному.       — И к парикмахеру!       — И к парикмахеру свозит. Лиза, а вообще-то титул можно сохранить и взять двойную фамилию. Я устрою.       — Спасибо, братец.

***

      Свадебное платье великолепно: нежного кремового цвета, изящного покроя, с неброскими кружевными вставками, выгодно подчёркивает фигуру. Расстаралась портниха! И хорошо получила за труды. Посему предложила срочно пошить ещё парочку-троечку туалетов — специально для Канады, чтобы сразить канадок наповал польским портновским искусством. Отличная мысль — так и сделаем, благо в средствах не ограничены, помощниц и учениц у портнихи достаточно, успеют. Дома вокруг кремового чуда, висящего на манекене, ходит служаночка и восхищённо цокает языком. Сейчас придёт жених — посмотреть на платье и показать, как дантист, отрекомендованный Лизиной мамой, сделал ему зубы.       Жених появляется, суёт служаночке в руку купюру, та зажимает её, заявляет, что ей нужно в костёл, и мгновенно исчезает. Жених действительно от дантиста — пахнет эфиром и гвоздичным маслом. Интересно, а о существовании одеколона лесоруб знает? Надо ознакомить. Но сначала проверим работу дантиста.       Не удаётся. Лесоруб хватает Лизу и несёт в постель, бормоча: я ж без пяти минут муж… Лиза не сопротивляется, лишь дивится: почему этот без-пяти-минут-муж такой голодный? Плохо работают жрицы любви из заведения мадам. Насытившись, без-пяти-минут-муж засыпает и похрапывает. Какая непосредственность! И овладел-то по-простому, по-лесорубьи, никакого изыска. Оприходовал…       Лиза рассматривает одежду без-пяти-минут-мужа. Костюм: отличная ткань и безобразный пошив. Рубашка шёлковая, но треснула по швам. Бельё явно дорогое, но бесстыжего розового цвета. Нда, интересно в Канаде одеваются…       А уж волосы и ногти… Волосы неухоженные, а ногти грубо обкромсаны, с заусеницами. Надо привести в порядок и поддерживать.       Лиза прикидывает, как лучше постричь без-пяти-минут-мужа, чтобы поаккуратнее, но закрыть волосами вмятину на виске. Без-пяти-минут-муж воспринимает Лизину возню с волосами как призыв к повтору — и немедленно осуществляет его. После чего вопрошает:       — А чего у тебя кровать такая узкая?       — Я ведь живу одна.       — Я тоже один, так у меня и в Торонто, и в Монреале кровати здоровенные. И у сестёр в домах такие же.       — Так у тебя племянники, наверное, есть! Что привезти им в подарок?       — Нету племянников. Сёстры не захотели.       — Почему?       — Потому что старшая поёт, а младшая пляшет. Мужья были, а детей ни-ни. Карьеру на сцене делали. Пропели и проплясали своих детей.       — Может, ещё не поздно?       — Поздно. Они ж намного старше меня. Своих не завели, чужих воспитывают: у старшей школа пения, у младшей школа танцев.       — Так у вас вообще нет потомства? Угас ваш род?       — У моих родителей нет, но у дяди есть. Так что род не угас.       Тут без-пяти-минут-муж тянет толстенную золотую цепочку часов, небрежно сброшенных на пол, отколупывает ногтем крышку, инкрустированную бриллиантами, и быстро одевается:       — У меня деловое свидание через полчаса…       Лизу так и подмывает спросить: в заведении у мадам? Но молча провожает без-пяти-минут-мужа до дверей и, закрыв за ним, начинает смеяться: свадебное платье-то он так и не посмотрел и приведённые в порядок зубы не показал. Ну да ладно. Зато показал другие участки своего тела, и Лиза убедилась, что у него всё в порядке. Интересно, а какой он будет в старости? Старичок-лесовичок?

***

      Забирают у портного свежепошитый костюм. Дело ответственное, поэтому на последней примерке присутствуют и Вильчек, и Лиза. Отлично подогнал портняжных дел мастер. Обсуждают покрой и ткань: может, заказать по-быстрому ещё один? В Канаде же шьют отвратительно — вон в чём лесоруб приехал, хуже тулупа. Без-пяти-минут-муж в обсуждении не участвует, потому что портной поляк и Лиза с Вильчеком говорят с ним по-польски. А из польских слов без-пяти-минут-муж знает только «матка боска» и «пся крев».       Договариваются, что портной пошьёт ещё пару брюк, заберут уже после свадьбы. А рубашки купят готовые. Без-пяти-минут-муж облачается в новый костюм, а канадский оставляют портному на заплатки. Так… Лесоруб уже не лесоруб, а лесник. К куафёру-французу тоже заявляются втроём. Без-пяти-минут-муж участвует в создании причёски и оформлении лица: просит оставить бороду, чтоб не бриться каждый день, и сделать всё покороче, чтоб подольше не стричься. По-французски говорит свободно. Ещё бы — это же государственный язык Канады, вкупе с английским. На маникюршу, подоспевшую после окончания стрижки и укладки, лесник недоумённо воззрился, но покорно подставляет руки.       От волшебника-куафёра и феи-маникюрши лесник выходит уже лесопромышленником. И улыбается во весь рот — зубы дантист сделал прекрасно.       По дороге Лиза покупает мужской одеколон. Привлекает к покупке лесопромышленника, но тот ничего не смыслит в запахах. Обещает не забывать прыскаться. Наодеколоненный — он уже лесной магнат.

***

      — Лиза, моя бабка тоже хочет присутствовать на свадьбе. Она говорит, что имеет на это право. Во-первых, воспитывала тебя семь лет — это когда ты была замужем за моим отцом. Во-вторых, устроила твоё счастье…       — Это как?       — А так. Наш канадский друг перепутал родственниц и пришёл просить твоей руки не к твоей бабушке, а к моей.       — И что графиня?       — Сначала поинтересовалась его благосостоянием, материальным положением, доходами, досконально выспросила, где и как он торгует лесом и древесиной. Потом благословила на брак с тобой и направила к твоей бабушке.       — Я попрошу маму послать графине приглашение.       — Это ещё не всё. Бабка хочет сидеть рядом с женихом — ведь это она первая дала согласие. Я посажу её рядом с собой — не возражаешь?       — Не возражаю. Скажи, Вильчек, ты поедешь с нами в свадебное путешествие?       — Конечно. Это же наша семейная традиция — сопровождать тебя в свадебных путешествиях. Жених уже заказал билеты на пароход из Данцига.       — И пусть будет побольше места для багажа. Я беру весь свой обширный гардероб. Если в Торонто такие паршивые мужские портные, то могу себе представить, каковы дамские. И я накупила подарков будущей родне.       — Лиза, ты в своём амплуа. Отпускать тебя одну рискованно: ты либо спустишь все доходы лесного магната на презенты, либо переведёшь их в детский питомник Нины Бек-Израил.       — Так я и не познакомилась с ней лично — со Второй Ниной…       — Пусть ротмистр Доуров посылает тебе регулярные сводки о её бурной педагогической деятельности. И пусть пишет про Анну Борисовну и её музей — это уже мне интересно.       — А что делать с тиражом «Второй Нины»? Книгу не берут в варшавские магазины, и из Питера вернули непроданное. Отправить в Грузию? Но там и авторские не смогли раздать. В общем, зря я потратила деньги…       — А ты возьми «Вторую Нину» в Канаду. Представишь русскоязычным читателям как наимоднейший роман. В Канаде же мало печатают на русском, хотя россиян там предостаточно.

***

      Православное венчание, но в церкви бо́льшая часть гостей — католики. Пришли все работники издательства и типографии, вся обслуга, вся прислуга. И всех ждёт свадебное угощение — жених-лесопромышленник арендовал самый большой зал и нанял лучших рестораторов, поваров и множество официантов.       За главным столом восседают новобрачные и титулованная родня: два барона, две баронессы, граф, две графини. Графиня-бабушка и графиня-внучка — прям по Грибоедову. Юлиан смеётся: а не купить ли ему графский титул? Тогда будет полный комплект.       К глубочайшему Лизиному сожалению, на свадьбе нет ни Любаши, ни Горбуньи, ни их брата. А то можно было бы перечислять не титулы, а таланты…

***

      В Канаду Лиза плывёт с мужем-лесопромышленником, пасынком Вильчеком и огромным багажом. И под двойной фамилией с сохранённым княжеским титулом, не подлежащим передаче.       Лишившись генеральской пенсии, она опять голодранка. Трижды титулованная — баронесса-графиня-княгиня — трижды голодранка. Как это купчиха говорила двадцать лет тому назад? «Как была голодранкой, так и осталась!»       Трое мужей… Первый любил её. Второго любила она. Теперь третий — и никто ни в кого не влюблён — деловое соглашение — работа.       Лиза распечатывает письмо от Доурова, полученное ею в день отъезда из Варшавы.

***

      Доуров — Лизе в Варшаву:       Здравствуй, моя дорогая названая сестра Лиза!       Как идут в Варшаве ваши издательские дела?       В Грузии уже хорошо знают варшавское издательство «Барон и баронесса Коринг». Люди приезжают в Музей рода Джаваха, а там стоят изданные вами книги.       Лиза, поздравь меня — я теперь дядя! У меня родились племянник и племянница. Жалко, мама их не увидела. Не дожила…       Хорошо, что я быстро продал имение в Гурии и перевёл выручку сёстрам — им деньги сейчас ох как нужны. Дети — дорогое удовольствие.       А мамину богатую библиотеку я оставил за собой. Договорился с покупателем имения, что временно библиотека побудет у него, а потом я её заберу. Пока не знаю, куда лучше пристроить. Анна Борисовна предлагает разместить в Музее. Не хочу огорчать её, но я предпочёл бы отдать библиотеку Нине Бек-Израил в «Джаваховское Гнездо». Но ещё не предлагал.       Зато предложил Нине устроить поездку старших питомцев в Музей рода Джаваха. Думаем, как лучше это организовать. На поезде из Гори в Тифлис, а там нанять экипажи. Анна Борисовна готова предоставить детям жильё и питание на пару-тройку дней, а Музей покажет сама. А на обратном пути ещё и Тифлис дети посмотрят. Г-жа Влассовская против поездки — говорит, что это слишком сложно и утомительно для детей. Да что она во всё суёт нос и чинит препятствия?!       Андро Кашидзе таки осмелился посвататься к Нине. Да ещё как обставил: княжна должна выходить замуж за князя. И привёл в пример свою сестру Тамару. Но получил от ворот поворот! Отказала Нина князюшке! Теперь он ходит злой как чёрт, но всё время лезет в «Джаваховское Гнездо» — мол, помогает мальчиков воспитывать. Это всё мне Тамара рассказала, она недавно была в Музее с мужем и детьми. И не нашла поездку утомительной!       В долине Терека сейчас более-менее спокойно, отчасти благодаря нашему отряду — мои кавалеристы не дремлют и патрулируют горные дороги и леса.

Твой верный брат Сергей Доуров

Грузия
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.