Чарские чары (Джаваха. Семейная сага)

БОГ. Добро пожаловать на Божий суд, генерал Осёл! ГЕОРГИЙ. Почему вы так меня называете? Я генерал Георгий Джаваха. БОГ. Ослиный вопрос! К Богу обращаются исключительно на «ты». И я ко всем на «ты», независимо от того, кто кем был на Земле, какие титулы и звания носил. ГЕОРГИЙ. А почему я предстаю перед тобой в столь странном одеянии? Какое-то рубище… На голове повязка… БОГ. Передо мной предстают в том виде, в каком покинули земной мир. Ты завершил свой земной путь в своём доме в Гори, на постели, после падения с необъезженной лошади — с разбитой головой и сломанным позвоночником. Тебя переодели в рубаху и наложили повязку на голову. Но доктору не удалось тебя спасти. А я не смог предотвратить. ГЕОРГИЙ. Ты пытался предотвратить мою гибель? БОГ. Я послал твоего адьютанта Доурова остановить тебя, но ты его оттолкнул. ГЕОРГИЙ. Да-да… А нельзя ли мне как-то переодеться?.. Я не могу вот так в рубашке и в бинтах… перед Богом… БОГ. Переодеться! Ха! У Бога гардеробных нет. Это не земной мир. Но ты можешь измыслить себе любое одеяние: будешь хоть в своём генеральском мундире, хоть в средневековых рыцарских доспехах. ГЕОРГИЙ. Теперь я в мундире… Как интересно — вижу себя со стороны. И зеркала не нужно… БОГ. Привыкай. Здесь всё по-другому. И зеркала не нужны. ГЕОРГИЙ. А в каком я времени? БОГ. На Земле сейчас 1904 год, а здесь другое летоисчисление. ГЕОРГИЙ. Ты говоришь со мной так современно и не по-церковному… БОГ. Я говорю с каждым, попавшим на Божий Суд, на его языке и в его времени. А церковный язык придумали люди на Земле. На этом языке я разговариваю со священнослужителями. ГЕОРГИЙ. И со святыми? БОГ. Святых выбирают на Земле. Кое-кто из святых, избранных земными жителями, у меня в аду. Например, киевская княгиня Ольга — жестокая и кровожадная мстительница. И её внук Владимир-креститель не заслужил рая. Нельзя насаждать веру силой. А крестоносцев и прочих зачинщиков религиозных походов я отправил в чистилище — благо у католиков оно есть. Варварство и идиотизм — эти религиозные войны! И каждый раз ссылаются на меня — «во имя Бога!» ГЕОРГИЙ. То войны за истинную веру… За истинное вероисповедание… БОГ. Мне безразлично вероисповедание. Бог един. В том числе для тех, кто в меня не верит. ГЕОРГИЙ. Так атеизм — это не прегрешение? БОГ. Нет. Можно верить в меня, а можно и не верить. А можно верить не в меня, а в кого-то другого или в других божеств. Праведные атеисты и язычники — не грешники. А вот навязывание атеизма — это уже грех. ГЕОРГИЙ. Непонятно, как ты оцениваешь людей… По религиозности? По преданности церкви? Кто сколько молится и жертвует на церковь? БОГ. Я оцениваю не по количеству молитв и поклонов, а по поступкам. И никакие церковные пожертвования и благодеяния не могут искупить дурных поступков. Царь Иван Грозный, хоть и разбивал лоб в молениях и очень помог церкви, введя книгопечатание, всё равно у меня в аду за свои чудовищные беззакония. ГЕОРГИЙ. Есть воры, осыпающие храмы и монастыри золотым дождём… Чиновники-мздоимцы и казнокрады… БОГ. Всё равно они воры, и у меня ответят за своё воровство. Пожертвования Богу из ворованного или силой отнятого у других — двойной грех. ГЕОРГИЙ. А как же люди, посвятившие Богу свою жизнь? Я имею в виду монахов и монахинь. БОГ. Это их образ жизни. И часто в монастырь уходят от земной суеты или после приключившегося горя. Отчаявшейся брошенной женщине лучше уйти в монастырь, чем утопиться или повеситься. Но ещё лучше забыть бросившего и жить дальше. ГЕОРГИЙ. Самоубийство — это тяжкий грех. БОГ. Я не наказываю за добровольный уход из жизни. Разные бывают обстоятельства. Но всё же пусть люди считают это грехом и не спешат встретиться со мной. Думающим о самоубийстве часто помогают священники — вразумлением и добрым словом отвращают от сведения счётов с жизнью. ГЕОРГИЙ. Священники — они же твои служители… БОГ. Они не мои служители, а служители церкви. Ты избрал военную службу, а они церковную. И я сужу их как и всех остальных — по поступкам. Есть хорошие священнослужители, которые помогают людям, а есть плохие — равнодушные и алчные. ГЕОРГИЙ. А как ты распоряжаешься людскими судьбами на земле? БОГ. По мере своих возможностей. Люди ошибочно считают, что я всемогущ и обожают присказку «Бог дал — Бог взял». Я только даю и направляю, а к себе забираю лишь души уже умерших. ГЕОРГИЙ. Так ты не всесилен?! БОГ. Нет. Я не могу противостоять войнам, развязанным людьми, — никому не под силу усмирить людские массы, фанатично настроенные и убеждённые: «наше дело правое — мы победим». ГЕОРГИЙ. А болезни, эпидемии? Ведь считают, что ты их насылаешь. БОГ. Безграмотный народ! Болезни вызывают возбудители или нарушения работы человеческого организма. Где-то я могу предотвратить, облегчить, а где-то бессилен. ГЕОРГИЙ. Получается, на Бога надейся, но сам не плошай. БОГ. Именно! И молитва сама по себе должна приносить облегчение и уверенность молящемуся. И посещение божьего храма должно само по себе давать радость и покой. И всё равно, какой это храм или молельня — православная церковь, католический костёл, лютеранская кирха, иудейская синагога, мусульманская мечеть, буддистский дацан, индуистский мандир, языческое капище. ГЕОРГИЙ. Я православный… БОГ. Вот и буду судить тебя как православного. Твою военную службу не трону — ты был предан царю и отечеству и выполнял свой долг. Буду судить лишь твои личные деяния и грехи. ГЕОРГИЙ. Много личных грехов? БОГ. Предостаточно. И грешил ты больше по глупости, генерал Осёл. ГЕОРГИЙ. Суди! БОГ. Ты погубил свою первую жену — Мириам-Марию. ГЕОРГИЙ. Она умерла от чахотки… БОГ. …усугублённой тоской! Мария жила в тоске у тебя! Вернее, в твоём доме. Потому что тебя рядом не было. Ты быстренько ускакал прочь. ГЕОРГИЙ. По делам службы! БОГ. Ты, князь, отпрыск знатного грузинского рода, получивший хорошее образование, богатый, обеспеченный, не знающий ни в чём нужды, женился на полуграмотной дикой лезгинке. Исключительно по собственной прихоти, не подумав ни о ней, ни о своей семье! Твоя скоропалительная женитьба на дикарке была таким ударом для князей Джаваха! ГЕОРГИЙ. Родные отвернулись от меня и не пожелали даже взглянуть на Марию. И не общались со мной много лет, даже после смерти Марии. Меня это очень тяготило. БОГ. А ты подумал о том, как это тяготило твою жену-горянку? То, что твоя княжеская родня не пожелала с ней знаться? ГЕОРГИЙ. Я женился на ней, как честный человек. БОГ. И вскоре она тебе надоела. Не твоего круга женщина, необразованная, тёмная, скучно с ней. ГЕОРГИЙ. А что я мог поделать… Признаю свою ошибку… Я каялся в церкви… БОГ. Слышал я твои покаяния! Но жалел не тебя, а Марию. Ей было душно в твоем доме и в её новой православной религии. ГЕОРГИЙ. Она добровольно крестилась. БОГ. Потому что любила тебя. Её родная религия — ислам, и ей тяжело дался переход в православие. ГЕОРГИЙ. Она мне не жаловалась… БОГ. И мне не жаловалась. Но я видел, как ей тяжко. И пожалел её — послал вам с ней чудесную дочку Нину. ГЕОРГИЙ. Спасибо! Божественный подарок — и для меня, и для Марии. БОГ. Мария с появлением Нины ожила, и ты стал бывать дома чаще. Но Мария чувствовала, что ты, обожая Нину, тяготишься ею, Марией. Хоть Мария и необразованная, но с тонкой ранимой душой, и переживала твоё внутреннее предательство. ГЕОРГИЙ. Я старался как мог быть хорошим мужем. Ни в чём Марии не отказывал. Я был щедр с нею и со всеми её лезгинскими родичами. Я всегда и со всеми был щедр. БОГ. Легко быть щедрым, будучи богатым! Невелика заслуга! Не пожалел денег ни на содержание Марии, ни на её пышные похороны! ГЕОРГИЙ. Смерть Марии была большим горем для меня… БОГ. … и облегчением! Мария не боролась за жизнь. Понимала, что она тебе в тягость и мало что может дать дочке Нине. Мария освободила тебя. ГЕОРГИЙ. Мне нечего возразить… Но Нину-то я любил больше жизни! И старался быть с ней каждую свободную минуту! БОГ. И погубил её от избытка любви! Отвёз из солнечного Гори в холодный Петербург — в Павловский Институт благородных девиц, в этот ледяной дом! Я пытался тебя остановить. ГЕОРГИЙ. Как? БОГ. Я послал тебе любящую невесту Лизу. И она смогла бы подобрать падчерице Нине подходящее учебное заведение, и не бросила бы её. Но ты отверг Лизу и не послушал её доводов. ГЕОРГИЙ. Лизу отвергла Нина. БОГ. Ничего подобного! Нине нужно было привыкнуть к мачехе, и они уже начали сближаться. Вспомни их трогательное прощание в день отъезда Нины в Петербург! И вспомни Нинин дневник, который тебе передала Люда Влассовская после Нининой смерти! ГЕОРГИЙ. Я был неправ… БОГ. Детоубийца! Ты же посещал этот Институт после того, как поместил туда Нину. И видел, как ей там плохо и неуютно! ГЕОРГИЙ. Я думал, привыкнет. БОГ. А потом долго не приезжал! ГЕОРГИЙ. Не мог вырваться по службе. И мне ничего не писали про болезнь Нины. БОГ. Лиза бы отследила, вызволила бы Нину из Института, вылечила бы. Но Лиза была уже в Варшаве — я подобрал ей другого мужа, получше тебя. ГЕОРГИЙ. Что ж ты его не уберёг? БОГ. Не смог. Тот несчастный случай — произошло всё внезапно. Зато я направил овдовевшую Лизу к тебе — дал тебе второй шанс обрести личное счастье. ГЕОРГИЙ. Хорошенькое счастье! Жена-изменница и чужие сыновья! БОГ. Осёл!!! Жена была тебе верна, а сыновья твои кровные! Ты поверил клеветническому письму! ГЕОРГИЙ. Разве то письмо не было изобличительным?.. БОГ. Письмо было злобным наветом! Ни слова правды! ГЕОРГИЙ. И кто же его написал? БОГ. А написал его твой подчинённый — вспомни нерадивого офицера с волосами цвета меди! Скоро вы с ним встретитесь — у него уже появились признаки страшной болезни, которая сведёт его в могилу, а душу доставит мне. ГЕОРГИЙ. А как же то, что сыновья не похожи на меня?! БОГ. Ещё как похожи!!! Старший Михаил — вообще твоя копия! А младший Борис больше похож на твою мать. Только такой невнимательный тупица, как ты, мог проглядеть портретное сходство, поверить злобной анонимке и не пожелать видеть сыновей! ГЕОРГИЙ. Так Лиза увезла сыновей в Англию… БОГ. После того, как ты сбежал от них в Грузию! ГЕОРГИЙ. А как же пасынок Казимир, Лизин любовник?.. БОГ. Да не было у них с Лизой любовной связи!!! ГЕОРГИЙ. Лиза нежно называла его Вильчеком… БОГ. Нежно — ха! Вильчек — это по-польски волчонок. Но Казимиру прозвище понравилось, и он всем так представляется. ГЕОРГИЙ. Так Вильчек не был любовником Лизы? БОГ. Нет, конечно, Осёл! Ему и в голову такое не приходило! Для него это инцест! Всё равно, что вступить в любовную связь с сестрой. К тому же Вильчек слишком уважал тебя. ГЕОРГИЙ. До меня доходили слухи о многочисленных романах Вильчека в Варшаве… с замужними… БОГ. Ну и пусть себе гуляет. До поры до времени. ГЕОРГИЙ. Как?! Бог одобряет неосвящённые церковью отношения? Прелюбодеяния? БОГ. Не одобряю, особенно адюльтеры, но невелик грех. Физиология. Сам грешил по молодости… Принято же многожёнство в исламе и многомужество в труднодоступных регионах с суровым климатом. ГЕОРГИЙ. И вряд ли католик Вильчек ходит в костёл каяться… БОГ. Не кается, но исповедуется ксёндзу. Причём деликатно — никогда не называет имён своих любовниц. ГЕОРГИЙ. Так и будет Вильчек всю жизнь бегать по бабам? БОГ. Нет. Побегает, нагуляется, а потом я подыщу ему такую женщину, что он забудет про всех остальных и будет ползать за ней по всей Европе, истекая ревностью. ГЕОРГИЙ. Артистку какую-нибудь? БОГ. Банально мыслишь. Да и не удивишь артисткой Вильчека, завсегдатая кулис. Я подберу ему необычную женщину, да ещё заставлю за неё побороться. ГЕОРГИЙ. А Лиза? Ты ей тоже кого-нибудь подберёшь, причём получше меня? БОГ. Сейчас Лизе посылать кого-либо бессмысленно — она слишком любит тебя и хранит верность тебе, даже покойному. Но где-то через пять земных лет, пожалуй, и пошлю. Только не знаю, примет ли. ГЕОРГИЙ. Пусть уж примет… БОГ. Постараюсь. ГЕОРГИЙ. И пусть живёт подольше… БОГ. А это и без меня выйдет. Она же ведёт здоровую жизнь и не предаётся излишествам. ГЕОРГИЙ. И моих сыновей направь на нужный путь… БОГ. Их уже Лиза направила. В науку пойдут твои сыновья. А как сложится их научная жизнь — это от них самих зависит. ГЕОРГИЙ. А… А Лиза увидит то клеветническое письмо?.. Я ведь ей его не показывал… БОГ. А зря! Лиза сразу бы догадалась, чья это работа. И разоблачила бы медноволосого. Как она разоблачила фальшивого горца, угрожавшего вашему дому. То был ряженый актёришко, нанятый медноволосым. ГЕОРГИЙ. Лиза мне этого не рассказывала… БОГ. Потому что берегла твои нервы и твоё самолюбие! И во время тяжёлой болезни, когда ты был в беспамятстве и почти что при смерти, тебя выхаживала Лиза, а не фельдшер, которого ты незаслуженно одарил с присущей тебе щедростью. ГЕОРГИЙ. И про это Лиза мне не говорила… БОГ. Чтобы не ущемить твою гордость! Ты же был совсем беспомощным. ГЕОРГИЙ. Ты мне не позволил тогда умереть — спасибо… БОГ. Не я — Лиза! Лизу благодари! ГЕОРГИЙ. Лизонька… БОГ. Чёрствый ты человек, Георгий! Ничего не видел, не слышал, не замечал и не понимал! Слепой, глухой и бесчувственный! ГЕОРГИЙ. Лизонька… Я её не оценил… Я виноват перед ней… Пусть она будет счастлива… Сделай для неё всё, что можешь… БОГ. Постараюсь. А клеветническое письмо Лиза увидит — ты же распорядился все свои бумаги, включая письма, отдать тётушке Анне Борисовне, а та покажет Лизе. ГЕОРГИЙ. А тётушка Анна Борисовна поверит письму?.. БОГ. Разумеется, нет! Она же умная женщина. И она не поверила твоим словам, что Лиза тебе неверна и что сыновья не твои. Анна Борисовна сразу стала прикидывать, кто мог вбить в голову её племянника-дурака такие подлые мысли. ГЕОРГИЙ. И ещё… Можно попросить… БОГ. Проси! ГЕОРГИЙ. Моя племянница, моя названая дочь Нина Бек-Израил… БОГ. О ней похлопочу и без твоего ходатайства. Нина всегда будет под моей защитой — это растёт выдающийся человек, уже видно. И умница! Сразу сообразила, что Керим, которого вы с Доуровым усердно ловили, — не разбойник, а благородный человек. Не за тем гонялись, служивые! ГЕОРГИЙ. Мой адъютант Сергей Доуров влюблён в Нину… БОГ. У Доурова ничего не выйдет с Ниной. Она намного сильнее. Нина не для Доурова, а для великих свершений. ГЕОРГИЙ. Тогда пошли Доурову что-нибудь хорошее… БОГ. Ладно, пошлю. Но нескоро. И обещаю уберечь его в боях. Буду пули от него отводить. ГЕОРГИЙ. И моя названая дочь Люда Влассовская… Ей бы замуж и детей… БОГ. Пока не могу устроить личную жизнь Люды Влассовской. Она ещё очень нужна Нине Бек-Израил. ГЕОРГИЙ. Мой воспитанник Андро Кашидзе… Тоже не женат… БОГ. Я тебя понял. Ладно. Всё устрою. Но не сейчас. ГЕОРГИЙ. Моя тётушка Анна Борисовна… БОГ. …выйдет в долгожители. И предвижу её славу — она же пишет мемуары и свято бережёт всё, что связано с родом Джаваха. ГЕОРГИЙ. С теми, кто уже здесь, я смогу пообщаться?.. БОГ. Конечно. А тех, кто ещё там, будешь наблюдать отсюда — как сцену из партера. Вся их жизнь будет у тебя на виду. ГЕОРГИЙ. А что будет с Грузией?.. С Россией?.. БОГ. Мрачные времена наступят. Твоя подруга Горбунья верно предсказывает — зреет смена власти и разгул черни. ГЕОРГИЙ. И царь Николай не сможет остановить?! У него же армия! Наша царская армия! БОГ. Царь Николай Второй туп и недальновиден. Если ты — осёл, то царь Николай — осёл в квадрате. Да ещё царица-ослица суётся в государственные дела, в коих ни бельмеса не смыслит. Таким никакая армия не поможет. ГЕОРГИЙ. И что же я увижу из своего небесного партера? БОГ. Театр военных действий. ГЕОРГИЙ. Ну, к этому мне не привыкать! БОГ. И гибель всего, что тебе дорого… Созерцать всё это и будет твоим наказанием за прегрешения…