***
В библиотеку перед самым закрытием вваливается пьяный немец, тычет пальцем в портрет Землячки и бесцеремонно командует: — Это еврейка! Снять немедленно! — Герр пьяница, идите-ка спать! — столь же бесцеремонно распоряжается Гема. — А то завтра не сможете дрыгать ногами на физкультурном занятии. — Так ты тоже еврейка? — Нет, я грузинка. И он грузин! — Гема кивает на бюст Сталина. — И твой муж грузин? — Нет, он армянин, но жил в Грузии. — Скоро земной шар будут населять исключительно арийцы! И никакие евреи, грузины, армяне… Только нордическая раса! А я истинный ариец! Хайль Гитлер! Ну что возьмёшь с пьяного? Наутро истинный ариец, ничегошеньки не помня, извиняется: обещал зайти в библиотеку и помочь фрау Геме разобраться с изданиями Ницше, но так устал, что лёг спать сразу после ужина. И, уже на трезвую голову, берётся растолковать фрау Геме учение Ницше. — Фридрих Ницше — великий немецкий мыслитель. А его философия и теория сверхчеловека вдохновляет Адольфа Гитлера… — затягивает истинный ариец и вновь сбивается на разделение народов на высшую и низшую расы.***
Гема долго не может отойти от расистских высказываний истинного арийца. Чтобы успокоиться, идёт в конюшню Кашидзе к своей лошадке — «погарцевать», как когда-то ехидничала экономка. Но не находит её. Конюх, выпускник Пажеского корпуса, высокопарно поясняет: — Княжна! Всем земным существам суждено завершить свой путь и достичь высшего предназначения… — И, видя Гемино непонимание, переходит на бытовой язык: — Ветеринар сказал, что совсем негодная скотина, зря денник занимает и корма потребляет. На бойню увезли вашу клячу, на собачьи консервы пойдёт. Князь распорядился подобрать вам новую лошадушку. Выбирайте, княжна! Гема молча уходит, а вслед слышит: — Вы к князю обратитесь, он вам сам подыщет наилучшую кобылу! К папе Андро Гема не идёт. К маме Люде тоже — та и так всё время волнуется за свою приёмную дочь.***
В июне доктор Паоло просит Гему о помощи. Приехавшие из СССР две женщины оказываются сердечницами, им противопоказана общая физкультура, только щадящие прогулки без подъёма, а персонально заниматься с ними некому. Гема недоумевает: зачем же прислали в спортивный центр таких хворых? Но берётся помочь. Женщины смущены: — Мы вас так обременили, Гемина Андреевна… — Не волнуйтесь, товарищи. Я вас проведу по таким красивым местам, что один их вид оздоровит вас сильнее любой физкультуры. И я с вами оздоровлюсь. Прогулки идут на пользу — обе гостьи восхищаются красотами и обретают лёгкое дыхание. Портит всё Сергей, наткнувшийся на них у крыльца. На ходу бросает портье: — Вот моя жена-красотка, а за нею две уродки… Слава Богу, её спутницы разглядывают дальние горы и разговаривают между собой. В последние годы муж стал желчным и повадился рифмовать и ехидничать. Надо намекнуть ему, что его любимая Нина этого не одобрила бы.***
В июле в «Розали» вселяется замечательная советская пара — Зоя и Нодар. Вообще-то они не пара, у каждого своя семья. Работают вместе. И не где-нибудь, а в самом Кремле! Ответственные партийные работники. Самого-самого высочайшего уровня. Хотя молодые — Гемины ровесники. Всё это Гема узнаёт, когда Нодар с Зоей приносят в библиотеку привезённые в подарок советские книги. Больше всех предыдущих гостей привезли! Экономка тут как тут. И лебезит: — Ой, Гемина Андреевна, сколько книжечек вам подарили… Помочь расставить? — Спасибо, мы сами справимся. Однако экономка не уходит, вынимает из тумбочки тряпку и протирает полки. Тогда Нодар начинает говорить с Гемой по-грузински, а Зоя хватает гитару, лежащую на столе, бессмысленно тренькает и фальшиво запевает: — Порвали струны моей гитары, когда бежали из-под Самары… Экономка густо краснеет и поспешно удаляется.***
Как же Геме нравится молдаванка Зоя! Чернявенькая, смуглявенькая, вертлявенькая — так её ласково охарактеризовала экономка, отчаянно подлизываясь. Желчный Сергей находит в Зое недостатки — большой нос и избыточная волосатость. Чья бы корова мычала, а твоя бы молчала! Уж больше твоего носа и гуще твоей волосяной поросли по всему телу — не сыскать! Да ещё нагло просит жену научить Зою, как улучшить облик. Если ещё раз прицепится к Зоиной внешности, то Гема ответит ему в его же рифмованном стиле: Ничего ей не скажу, Потому что с ней дружу. У неё нормальный нос, Да и в самый раз волос. Но повторной придирки не следует — Сергей слишком занят, не до мелочей ему.***
Дружба с Зоей простирается настолько, что Гема приглашает её к себе домой. Вообще-то они с Нодаром обязаны ходить парой и смотреть друг за другом в оба, но у Нодара занятия в мужской группе, а у Зои в женской, поэтому приходится разлучаться. Гема немного стесняется своей тесной квартирки с комнатами-клетушками, но Зоя аж присвистывает от восхищения: — Надо же — пять комнат, два санузла, два этажа, два входа! У нас бы в такие хоромы пять семей впихнули! — И тут же поправляется: — Это временно. Скоро советские граждане будут жить получше вашего. А почему кухни нет? — Потому что все сотрудники «Розали» питаются на работе. И всю стирку мы отдаём в прачечную, а с уборкой мне помогают горничные. — Хорошо живёшь! Ото всех домашних дел освобождена! И дети у тебя в интернате. А наши бабы с работы несутся домой и давай стряпать, мыть, стирать, возиться с детьми… Но это тоже временно. В СССР наладят такой быт, что женщины будут порхать как птицы. — Но ты сама-то ведь живёшь не так… — Жила так в Кишинёве, потом в Москве. А сейчас у меня все кремлёвские блага и большая квартира в новом доме на набережной с видом на Кремль. И Нодару с семьёй дали квартиру в том же доме. Но со временем такие квартиры будут у всех. — Тебя удивляют иконы? — Гема перехватывает Зоин взгляд на иконостас в углу гостиной. — Ничуть. Я сама верующая. Только верю не в Бога, а в светлое будущее. — Одно другому не мешает. Можно верить и в Бога, и в будущее… — Гема! Раз ты освобождена ото всех домашних хлопот — на что тратишь время и силы? На ублажение мужа? — Он не нуждается в моём ублажении… Мы давно уже не спим вместе… — То-то ты выглядишь как курочка нетоптаная! Пусть Нодар тебя потопчет, а то смотрит на тебя и слюной истекает. — Зоя, как тебе не стыдно такое предлагать? Нодар же женат! — Хороший левак укрепляет брак. Про теорию «стакана воды» слышала? — Слышала, но не поддерживаю.***
Однако оказывается, что поддерживает. Ещё как поддерживает! Очень даже поддерживает! Объяснение с Нодаром происходит в тот же день, причём в присутствии Зои и экономки — та якобы плинтуса проверяет. Говорят по-грузински. Потом Зоя налаживает техническую сторону. Их с Нодаром номера смежные. Гема заходит в номер Зои. Если в коридоре крутится экономка — изучает состояние стен и потолка, пересчитывает дверные ручки или ещё вершит какую-нибудь бесполезность для прикрытия шпионажа, — то Нодар стучится к Зое с Гемой, те не открывает, и Нодар идёт к себе. Когда экономка уходит, Зоя подаёт условный сигнал в стенку, и они с Нодаром меняются местами. «Обменная техника» ни разу не даёт сбоя.***
Нодар обещает приехать снова. Но это можно будет сделать только через полтора года, в тридцать восьмом. Он отметит новогодие с семьёй, а в отпуск приедет в «Розали». Писем писать не будет, а обещанные книги на грузинском передаст со следующими визитёрами из Москвы. На прощанье Зоя дарит Геме свою шаль с бахромой — красные розы в зелёных листьях на чёрном фоне — и объясняет, что такие шали производят в подмосковном городке Павловский Посад. Гема отнекивается: такая шаль идеально подходит яркой молдаванке. Зоя парирует: и яркой грузинке тоже. И шепотком: ты нам с Нодаром вон сколько подарков накупила.***
Гема с таким удовольствием покупала подарки Зое и Нодару! В «Розали» никогда никому подарков не делают — только дополнительные деньги в конверте. А мама Люда у себя в лагере делает — старательно подбирает каждому, сообразно вкусу и желаниям, да ещё всегда прикладывает открытки с тёплыми словами. А в «Розали» — ни подарков, ни открыток, ни сюрпризов. Дома — то же. Сергей покупает детям подарки, а также одежду и обувь исключительно вместе с ними, отстранив маму Гему. Идут втроём в магазин или на ярмарку и выбирают. Однако дети в восторге. Тем более что папа не жмотничает — балует своих кровиночек. А Геме — один подарок на всю жизнь: вот тебе чековая книжка, покупай, что глянется, ни в чём себе не отказывай. Экономка, окидывая цепким взглядом Гемины туалеты, льстиво хвалит хозяина: любимую жену наряжает как куколку, ни в чём не отказывает! Хороша любимая — как раз в этом слове ей и отказано… «Любимая» и «люблю» достались Нине…***
Слово «люблю» начисто исчезает из обихода супругов Доуровых. Геме надоело это одностороннее безответное «люблю», которым она осыпала мужа много лет. Да он теперь в нём и не нуждается. Как и в самой Геме.***
Потом приходит письмо от Зои. Гема выхватывает глазами самое ценное: «Нодар передаёт привет и вспоминает наш поход втроём в дальнее ущелье». Да не спускалась Зоя в то ущелье. Она бродила вдоль него и «стояла на стрёме».***
Внезапная смерть Зои… Сердце… Гема не может до конца прочитать ни письмо Зоиной дочки, ни газетные вырезки — буквы расплываются. Сергей быстро пробегает глазами письмо и вырезки, выражает соболезнование и тут же уходит по делам.***
А вот к грузинским книгам, переданным Нодаром, Сергей проявляет интерес: просит дать ему почитать, причём в излюбленной рифмованной манере, зарифмовав Нодар–дар–комиссар. Заполучив книгу, муж тут же торопливо удаляется, но не книгу читать, а по хозяйственным делам. Книгу он так и не прочтёт. Гема рифмует ему вслед: Важно мой супруг идет, Пузо выставив вперёд. Похудеть бы надо Сергею… Поменьше обжираться с Витторио на пару, запершись в директорском кабинете. Таким огромным стал муж — ноги как брёвна, руки как диванные валики, пальцы как сосиски, обручальное кольцо даже на мизинец не лезет. Одёжки на нём трещат, костюмы и куртки без конца обновляет, а те, что стали малы, отдаёт бухгалтеру и администраторам. Но в целом смотрится неплохо. Куда лучше расплывшегося Витторио, Геминого горе-жениха, а ныне убеждённого холостяка. С увеличением веса и повышением доходов Сергей обрёл величавость. Будто каждый набранный килограмм и каждый заработанный франк постепенно повышали его значимость. Здесь Геме уже не срифмовать, зато подходят пушкинские строки: И рогоносец величавый, Всегда довольный сам собой, Своим обедом и женой.